– Мастер Блессом замешивает лучшее тесто для булочек, пирожков и бриошей, – Лив нахваливала мастера, а сама проверяла, хорошо ли вымыты и выпарены кадки, приготовленные для утренней порции сладкого хлеба. – Его сменщик мастер Дрилл заводит великолепные бисквиты, рулеты и кексы! Если вы пожелаете учиться их мастерству, можете стать учениками… – Оливия выдержала паузу и повела мужчин дальше.
– Здесь у нас печь. Возле нее царит миссис Лоу и ее помощницы. Видите, сколько всего они успевают слепить к утреннему чаю? Булочки, пирожки, пряные лепешки, витушки, крендельки… – девушка обвела руками огромные столы, один для сладкой выпечки, другой для соленой, и ряды подносов на полках, на которых плюшки ожидали отправки в печь.
Булочница хмуро глянула в сторону незваных гостей и продолжила раскатывать тесто. Девчонки, весело болтающие над ступками с сахаром и пряностями, примолкли, потупились, но исподтишка поглядывали на вошедших.
– Еще у нас есть отдельная истопницкая, помещение для мытья посуды и ледник, – невозмутимо объясняла Лив, замечая интерес, вспыхнувший в глазах мужчин. Опрятные, свеженькие, как булочки, девушки пробуждали в них инстинкты.
Истопницкая явно понравилась Митчу. Здесь стоял простой деревянный топчан, застеленный овчиной, высокие войлочные ботинки, рукавицы и парусиновый фартук, защищающий одежду от щепок и угольной пыли.
– Сейчас за печью присматривает мистер Треллер. В его обязанности входит чистота двора, разгрузка товара и колка дров. Ему требуется помощник, так что один из вас может работать здесь.
Бродяги снова переглянулись.
– И последнее рабочее место у нас – это должность водоноса. Колодец во дворе. Нужно качать воду, чтобы она по трубам поступала в здание. Вода нужна всем: и тестомесам, и булочнице, и в зале, где подают чай. У нас есть общий резервуар, куда она поступает, когда заканчивается, наверху появляется флажок – это сигнал, что пора поработать насосом.
Роули погладил отполированную ручку насоса и решился:
– Я могу работать здесь, миссис.
– Хорошо, значит вам понадобится плащ, перчатки и крепкие непромокаемые сапоги, – улыбнулась девушка.
После этого Митч согласился служить истопником.
Дальнейший день Оливии прошел в хлопотах: с новыми работниками заключили договор, пригласив стряпчего, выдали им форму, показали спальные места, накормили вчерашним хлебом и пирогами и начали обучать работе под присмотром тестомесов.
Простая с виду должность истопника оказалась целой наукой. Как наколоть дрова, как их разложить, каким деревом топить печь с утра, когда подсыпать уголь для ровного жара, а когда нужны только щепки и осколки для поддержания температуры. Митч весь день крутился вместе с истопником и вечером еле передвигал ноги от усталости. Довольный мистер Треллер хлопнул бродягу по плечу и пообещал принести душистого вишневого табака, отметить первый рабочий день.
Роули думал, что будет лишь подкачивать насос раз в час, но в обязанности водоноса входил присмотр за оборудованием, вынос мусора, мытье котлов и кадок перед прожаркой, а также присмотр за выгребной ямой, которая в холодную погоду часто переполнялась, требуя вызова золотаря.
Остальные работники хмуро поглядывали на новичков, но подсказывали и помогали, не спрашивая, откуда неопытная хозяйка притащила подозрительных типов.
Когда булочная закрылась, Оливия чувствовала себя выжатой, как лимон. Она устало простилась со всеми работниками, которые уходили раньше, привычно обошла все комнаты, заглянула в каморку истопника, где устраивались ночевать бродяги. Мужчины уже притащили второй топчан и теперь разложили на табурете нехитрый ужин из остатков пирогов, лука и крепкого травяного отвара.
– Доброй ночи, господа, – попрощалась девушка, – помните, лавка закрывается снаружи, но вам нужно будет присмотреть за тестом и не забыть про печь.
– Доброй ночи! – нестройно ответили новые работники.
Потом Митч вдруг встал и, переминаясь, сказал:
– Миссис, вы бы не ходили одна. Тот парень, который был с нами, Жейр, он остался недоволен, что мы пришли к вам. Нас он не тронет, побоится, но вам может навредить…
– Спасибо за предупреждение, – вздохнула Оливия, – меня провожает слуга, но я постараюсь придерживаться центральных улиц. Всего доброго!
Глава 11
Она заперла булочную и в сопровождении лакея медленно двинулась к особняку мистера Олмиджа. Первая часть пути прошла благополучно, однако, когда ярко освещенная площадь осталась за спиной и до особняка было идти совсем немного, из узкой щели между домами вдруг вывалился бродяга и, обдавая окрестности сильным запахом перегара, вскричал:
– А вот и дамочка пожаловала! Что, уже всех несчастненьких пристроили? – он кривлялся, кружил около, держась на расстоянии десяти шагов, и совершенно не обращал внимания на слугу, который разрывался между желанием накостылять нахалу и опасением оставить хозяйку одну.
До ограды особняка оставалось два десятка шагов, когда парень решился приблизиться и схватить Оливию за рукав пальто. Новое, светло-серое, пошитое из толстой гладкой шерсти, украшенное модными в этом сезоне замшевыми аппликациями на обшлагах, оно так нравилось девушке, что она не выдержала: развернулась, стукнула негодяя сумочкой с дневной выручкой, висящей на запястье и крикнула в красное ухмыляющееся лицо:
– Не будет тебе покоя, грубиян! Будешь каждую ночь тут скитаться и завидовать своим приятелям!
Бродяга отшатнулся, потерял равновесие и свалился в сточную канаву, почему-то открытую в этот поздний час. Не обращая внимания на его крики, Лив почти бегом достигла калитки, распахнула ее, ворвалась на расчищенную аллею, вихрем пронеслась до крыльца и только там остановилась, успокаивая сердце, бьющееся где-то в горле. Слуга топал тяжелыми сапогами сзади.
– Мисс, – просипел он, отдышавшись, – вам не стоило так бояться, я бы справился…
Девушка смерила взглядом деликатно сложенного мужчину лет сорока пяти, мысленно сравнила его с молодым и крепким бродягой и похвалила себя за умение быстро бегать.
– Будем считать, – проговорила она, постепенно выравнивая дыхание, – что мне захотелось пробежаться!
Только дома девушка заметила, что из сумочки выпало несколько довольно крупных монет. Решив, что это малая плата за спасение, Оливия выбросила настырного бродягу из головы, покормила призраков и легла спать. День в целом получился неплохим, а воздушный сладкий пудинг, поданный к ужину, сделал его почти прекрасным.
* * *
На следующий день Оливия спала долго и вышла из особняка уже ближе к обеду. Вместо чинной прогулки она почти бежала, переживая за булочную и работников. Наверное, поэтому она не обратила внимания на небольшую толпу, собравшуюся на площади, просто скользнула взглядом по полудюжине незнакомых мужчин и заспешила дальше.
В булочной все было хорошо. Пришедший первым тестомес открыл двери, проверил кадки с тестом, печи и сонных истопников, а потом сунул в духовки приготовленные с вечера поддоны с плюшками. Прибежавшая следом девчонка из помощниц миссис Лоу вовремя заполнила полки и корзинки свежей выпечкой, открыла ставни и заварила чай. Все, желающие теплых булочек к завтраку, сумели их купить.
Оливия широко всем улыбнулась, похвалила и пообещала премию. Потом достала из сумочки две монеты и вручила бродягам со словами:
– В нашей пекарне все служащие моются каждый день. Вот вам деньги, сходите в общественные бани и перемените одежду. Грязную отдайте прачкам при банях, чтобы завтра переодеться в чистое.
Мужчины помялись, глядя на деньги. Тестомес, который наблюдал за всем, даже головой покачал: мол, зачем баловать истопника чистотой и деньгами? Пусть ждет банного дня. Деньги – искушение: вдруг вместо бани решит в трактир завернуть? Однако бродяги решились, взяли деньги и вышли из булочной через черный ход.
Лив отправилась к миссис Лоу, обсудить найм еще одной помощницы и новые рецепты. Потом завернула в кладовую, проверить количество продуктов и подписи на мешках, следом ее внимания потребовал торговый зал, в котором не хватило кружевных бумажных салфеток для пирожных… Когда молодая хозяйка вновь вернулась в подсобку, ее встретили настороженные взгляды и строжайшая дисциплина! Чисто вымытые и переодетые Митч и Роули намывали пол, а девчонки притихли и не смели поднять на Оливию глаза.
– Что случилось? – мягко спросила девушка, старательно копируя интонацию мисс Чорри.
Все переглядывались, мялись, самым смелым снова оказался Митч:
– Так это, мисс, Жейра на площади нашли, холодного совсем. Трактирщик сказал, он вчера обещал вас подкараулить, напился и ушел, а когда вернулся за бутылкой – хвастал, что напугал вас и даже монет раздобыл. Лакей ваш вот поделился, что виделись вы вчера с Жейром.
– Виделись, – спокойным тоном подтвердила Оливия, крепко сжимая пальцы на ручке двери. – Он был очень пьян, что-то кричал, пытался схватить меня за руку. К счастью, мне удалось вырваться и убежать. Слуга, который меня сопровождал, может подтвердить: когда мы с ним убегали, ваш Жейр был жив и громко вопил на всю площадь.
Видимо, лакей действительно в красках расписал их побег, потому что мужчины опустили взгляды, но одна из девчонок-помощниц не выдержала:
– Так его на площади и нашли! Говорят, замерз насмерть!
– С пьяными это случается, – вздохнула Оливия и, вспомнив, «десять фраз уместных в любой ситуации» подняла глаза к потолку: – пусть Дева будет милосердна к его душе!
Все благочестиво осенили себя знаком Девы и поспешили вернуться к работе. Больше в булочной хозяйку не обсуждали, а вот на улицах Оливия еще долго ловила на себе подозрительные взгляды.
Впрочем, официальные власти ее не обвиняли. Доктор сразу сказал, что на мертвеце нет ни одной серьезной раны, а уснуть на мостовой после кувшина горячего вина умудрялись не только бродяги, но и вполне благополучные граждане. Жейра закопали на бедняцком кладбище за счет города и позабыли о нем.
О том, что призрак неудачника остался бродить на месте смерти, знали только Оливия и ее будущий супруг. Мистер Олмидж не раз натыкался на белесую тень, возвращаясь домой из конторы, но воспринимал эту субстанцию философски: ему частенько встречались мятущиеся души, не способные ничего объяснить или показать. А девушка быстро выяснила, что Жейра, неслышно кричащего и корчащего страшные рожи, можно просто обойти по другой стороне улицы: он почему-то не мог отойти от того переулка, откуда вывалился, чтобы напугать ее.
Глава 12
Незаметно наступила весна. Приближался день свадьбы. Дом украсили живыми цветами и лентами, стол в холле ломился от подарков и поздравительных открыток, присланных с нарочными. Слуги бегали, как наскипидаренные, стараясь все успеть. Даже Оливия, волнуясь о предстоящей публичной церемонии, разорвала несколько платочков, стараясь сдерживать чувства.
Невозмутимым оставался лишь мистер Олмидж. Он все так же ходил на работу, контролировал изготовление гробов, копание могил и поминальные трапезы. Договаривался со служителями Храма и торопил каменщика, задержавшего новый памятник для покойного супруга миссис Грэйди. Многие удивлялись, как так? Молодой мужчина собирается жениться на юной привлекательной мисс и при этом совершенно спокоен?
Правда, кумушки отмечали покупки сладостей, цветов и лент, но это все такие мелочи! Где же посиделки с друзьями? Где оплакивание холостяцкой жизни? Решительно, странный человек этот мистер Олмидж!
За день до церемонии особняк посетил поверенный. Окончательный вариант брачного договора был изучен, одобрен и подписан двумя сторонами и свидетелями. Приняв с поверенным стаканчик бренди, мистер Олмидж повеселел, а вот Оливия, напротив, нахмурилась: последнее время призрак леди Луизы стал особенно капризным и раздражительным.
Дарованная материальность позволяла ей устраивать мелкие, но неприятные пакости, а вчера она вообще бросила в девушку щетку для волос, словно в ленивую горничную! Впрочем, говорить об этом с мистером Олмиджем было бесполезно: гробовщик бездумно любил чахоточную особу и на все просьбы повлиять на призрак, лишь отмахивался. Вот виконт, тот всегда вел себя сдержанно и, получив материальность, всего лишь приноровился читать книги в кабинете хозяина дома, пока тот находился в конторе.
Оливия боролась с самоуправством леди Луизы своими способами: просто уходила в булочную на весь день, возвращаясь домой к ужину. Утонченная леди скучала и бесилась в одиночестве, тратя свою материальность на бессмысленные действия и к возвращению будущей миссис Олмидж в дом становилась безмолвным полупрозрачным куском тумана, смирно ожидающим ужина из рук «соперницы».
* * *
В день свадьбы возле церкви собрался весь город. Всем хотелось поглазеть на невесту, выпить стаканчик вина из бочки, откупоренной в честь молодых, и обсудить, сколько денег гробовщик потратил на свадьбу, и есть ли у невзрачной мисс приданое.
Многие горожанки с неудовольствием отметили, что и украшения, и церемония были достаточно скромными. Ни огромного количества гостей, ни белых голубей, опутанных лентами, взмывающих ввысь. Было лишь то, что требуется, и ничего более. Правда, невеста была закутана в традиционную фату, означающую невинность, и кумушки, с подачи вдовствующей миссис Олмидж, шипели Оливии вслед, что не стоило так попрать заветы Девы. Невесты, утратившие невинность до свадьбы, старались обойтись без этого аксессуара, предпочитая шляпку с белыми лентами или высокую прическу, украшенную перьями и драгоценностями.
Мисс Суджик же шла к алтарю во всем блеске невинности: в простом белом платье с длинными рукавами и высоким воротником. С распущенными волосами под белой вуалью, с венком из белых роз поверх невесомого кружева. И как сплетницы ни вострили свои языки, сказать что-то гадкое рядом с такой нежной невестой казалось кощунством!
Жених тоже не подкачал, явившись на церемонию в дорогом сером фраке, с белым галстуком и жемчужной булавкой. Букетик в петлице точно повторял букет невесты, а шитье жилета напоминала вышивку на корсаже мисс Суджик. С точки зрения умеренности и хорошего вкуса, свадьба была безупречна! Даже кольца, которыми во имя Девы обменялись молодожены, были абсолютно простыми и гладкими.
Правда, многие отметили, что жених не стал целовать невесту в губы: он коснулся поцелуем ее щеки, но мисс все равно смутилась и так зарделась, что кто-то в задних рядах неприлично присвистнул и зааплодировал.
После службы молодые вышли на площадь и по традиции раздали милостыню. Ко всеобщему удивлению, молодая миссис Олмидж разложила булочки на кладбищенской ограде, смущенно пробормотав:
– Для птичек!
Ей простили милое чудачество. Однако уличные мальчишки, желающие поживиться сдобой после ухода молодоженов, разочарованно плевались: у сладких плюшек был вкус пепла, да и твердые они были, словно месяц лежали в кладовке.
Свадебный пир проходил скромно. Жених маялся, желая скорее закончить балаган и укрыться от мира в будуаре леди Луизы. Невеста скучала и мысленно выбирала рецепты, которыми хотела разнообразить ассортимент своей булочной. Через тосты, подарки и высокопарные речи торжество катилось по привычному сценарию. Правда кумушки перешептывались, что, мол, давно не видели такой сдержанной пары, и тут же сами себе возражали: так гробовщику и неприлично веселиться, пусть даже и на свадьбе.
Когда молодым было дозволено удалиться, мистер Олмидж и Оливия вздохнули с облегчением. Они вместе поднялись на свой этаж, подошли к дверям спален:
– Жду вас в будуаре через полчаса, миссис Олмидж, – сказал жених.
– Непременно буду, мистер Олмидж, только выну шпильки из прически, – пообещала невеста, скрываясь за дверью своей комнаты.
Платье снимать девушка не стала – открепила фату, вынула шпильки, помассировала виски каплей лавандовой воды, заплела простую косу и прошла в будуар.
Эта комната усилиями слуг стала ожившей сказкой: всюду живые цветы, белоснежные и позолоченные свечи. Леди Луиза уже сидела у стола рядом с мистером Олмиджем и была совсем не рада визиту соперницы. Оливия скромно улыбнулась, оценивая взглядом изысканный стол, кружевное платье призрака и тонкие золотые браслеты на запястьях парочки. Они устраивали свой собственный праздник и так смотрели друг на друга, что у девушки что-то екнуло под сердцем. Так же ее отец и мама смотрели друг на друга: нежно, заботливо, любуясь друг другом и радуясь. Хотя матушку никто не назвал бы красавицей: очень уж простым было ее лицо, неяркими волосы и глаза. Зато сколько радости было в ее улыбке!
Потаенно вздохнув, Оливия взяла каждую тарелку и «вручила» ее леди Луизе. Так же поступила с бутылкой вина, коробкой шоколада и вазочками с клубникой и взбитыми сливками. На всякий случай коснулась корзинки фруктов со словами «угощайтесь, леди» и, пожелав «спокойной ночи», ушла к себе.
Глава 13
В ее комнате тоже был шоколад, взбитые сливки и вино. Даже цветы на туалетном столике стояли. Все согласно подписанному контракту.
Подойдя к огню, девушка постояла, впитывая живое тепло, восстанавливая силы, отнятые призраком. Потом занялась платьем. Распустить шнуровку самостоятельно, пусть и с помощью специального крючка – та еще задачка, но слуг в эту ночь в спальню решили не допускать. Слишком многое они видят. Хорошо, что удалось уговорить портниху «подстраховать» невесту вшиванием крючков в боковые швы. Стянув платье, Оливия умылась, надела кружевную сорочку, похожую на платье леди Луизы, закуталась в теплый халат и подошла к окну.
Гости потихоньку разъезжались. Многие надевали теплые плащи, прячась от пронзительного весеннего ветра. Дрожал огонь факелов в руках лакеев. Эта картина заставила девушку поежиться и вернуться к постели. Следуя традиции, ложе обновили к свадьбе. Заказали резную основу из темного полированного дуба, новый матрас, набитый мытой шерстью, новые пуховые одеяла, подушки в плотных льняных наволочках, украшенных вензелями.
Сейчас накрахмаленное белье, пахнущее свежестью и лимоном, так и манило упасть в него и забыться сном, но Лив знала, что не уснет. Последнее время леди Луиза брала все больше сил. Обычно чашка горячего чая и тост с джемом быстро восстанавливали силы девушки, но сегодня был такой волнительный день. Церемония, гости. И те несчастные, чьи души метались возле кладбищенской ограды. В общем, нужно было погреться, поесть и отвлечься от всего с помощью интересной истории.
Оливия взяла из ящика комода заранее припрятанную книгу, в упоительно пахнущей клеем и кожей обложке, забралась на широкую кровать и предалась неге. Сладости, новый роман, теплая комната с ароматом цветов – все это было бы ей недоступно, если бы она не согласилась на эту свадьбу. В любом случае Оливия больше выиграла, чем проиграла. Пусть немного тоскливо проводить такую ночь в одиночестве, зато завтра она снова отправится в любимую пекарню.
За зиму горожане привыкли, что раз в две недели на отдельной витрине появляется что-то новое и необычное. Булочки с повидлом и сушеной морковью. Печенье с брусникой. Крохотные корзиночки с шоколадным кремом, которые сами просятся в рот. Яблочные розы. Пряники с черносливом. Витушки с цветным сахаром или фунтики с изюмом.
Форма каждой новинки радовала глаз, а вкус – небо. И при том через две недели этих сладостей уже не было в продаже! Другие пекарни попытались повторить фокус, но у них ничего не вышло. Ведь мисс Суджик, будущая миссис Олмидж, готовила сладости лично, по своим собственным рецептам и ровно одну корзинку. Первые дни покупатели присматривались к новинке, слушали бойкие объяснения девчонки-продавщицы, а потом привыкли и даже пытались гадать, что новенького предложит им невеста гробовщика.
Вспомнив об этом Оливия, отвлеклась от книги и вдруг поняла, что в двери ее комнаты легонько стучат. Удивившись, девушка встала с постели, плотнее запахнула стеганный капот и подошла к двери:
– Кто там? – негромко спросила она.
– Мисс Суджик, прошу меня простить, но я не мог ждать…
За дверью явно расположился призрак виконта Вайберга.
– Милорд, – девушка спешно отодвинула задвижку, хотя дух наверняка мог проникнуть в спальню через замочную скважину, а то и через стену.
– Еще раз прошу простить меня, что я потревожил вас после тяжелого дня, – призрачный лорд слегка просвечивал, но не забывал виновато улыбаться. – Дело в том, что сегодня днем пришел ответ…От моего потомка! А эта грубая женщина сгребла конверты и бросила их к печи! Письмо могут сжечь!
Оливия поняла. Письма в доме Олмиджей складывались на поднос в кабинете хозяина. Под столиком с подносом стояла корзина для бумаг, куда гробовщик скидывал ненужные конверты. По случаю свадебных торжеств почтальон принес множество поздравительных адресов, карточек магазинов и каталогов.
Большая часть всего этого бумажного богатства отправилась в корзину, из которой горничная брала бумагу для растопки каминов. А долгожданное письмо от наследника Вайберга не то зацепилось за другие конверты, не то было сочтено случайным.
Накинув поверх капота расшитую шаль, девушка на цыпочках отправилась вниз, шепотом уточняя у призрака, куда именно служанка отнесла письмо.
– В корзину на кухню! – взволнованно говорил лорд, стремительно перемещаясь по коридору.
– Милорд Вайберг, – Оливия приостановилась у лестницы, – слугам покажется странным, что молодая жена бродит по дому в брачную ночь. Прошу вас, летите вперед и предупредите меня если кому-то не спится.
До кухни добрались благополучно, а вот потом им не повезло. Все, кто еще держался на ногах, собрались здесь. Большой разделочный стол, на котором помещалась целая свиная туша, был уставлен тарелками, мисками и рюмками. Все, что не съели почтенные жители Бейтима, красовалось здесь: вареные яйца с начинкой из грибного паштета, холодная ветчина, куски свадебного пирога, фруктовый мусс и сладкая крупяная запеканка.
Красная от жара плиты и выпитого вина кухарка подливала из кувшина конюху, а тот задорно тискал ее за ногу, жадным глазом поглядывая на ветчину. Кухонные мальчишки спали вповалку в углу, успев хлебнуть из кувшина, а из их рукавов торчали тонкие колбаски, куски сыра и яблоки.
