– Ладно, не горячись, крошка, – усмехнулся он, смерив меня взглядом, и натянул боксеры.
Подхватил штаны, надел и их. Отыскал среди разбросанных вещей свою майку и развел руками, безмолвно спрашивая, нормально ли сейчас.
– Спасибо.
– А теперь твоя очередь.
– Что?
– Одевайся. Нас ждут на моем семейном торжестве.
– Пошутили – и хватит. Я не собираюсь ввязываться, – замотала я головой, придерживая одеяло.
– Увы, крошка. Всего на раз, там ничего страшного не будет. Последнее время моя старушка помешалась на мысли о наследниках, но ни я, ни братец пока не готовы обзаводиться потомством. Меня уже который месяц пытаются женить, чтобы взялся за ум, остепенился. Но почему я должен? Пусть Егор старается. А ты… в общем, клубничка, к слову пришлось, захотелось позлить маму. Пойдем, там скукотища та еще. Только на раз, обещаю!
– Извини, но я не хочу обманывать твою семью.
– А если они сами обманываться рады? Давай одевайся. Что-нибудь миленькое-скромное. У тебя такое есть?
– Но ты даже не знаешь моего имени!
Глеб усмехнулся, пожал плечами, будто подобное для него в порядке вещей. Обошел кровать, остановился рядом и заставил посмотреть в свои невероятно красивые голубые глаза. Такие же, как у брата!
– Как зовут тебя, клубничка?
– Арина.
– Вот и познакомились. Глеб. А теперь ответь: ты готова стать моей невестой на один день, вкусная-вкусная Арина? – пропустил он через пальцы мои волосы, склонил голову набок. – Обещаю вести себя прилично, а потом покажу одно очень красивое местечко. Тебе должно понравиться, крошка.
– Невеста в обмен на незабываемую прогулку? Не продешевлю ли я?
– Ладно, сможешь загадать любое желание. Я способный, умею их осуществлять.
– Вот уже интереснее, Глеб. Ладно, согласна. На один день, – указала на него пальцем и вывернулась, стоило ему потянуться за поцелуем. – Но без всего этого!
Кто же откажется оставить в должниках настоящего миллионера? У меня отпуск, время приключений. Тем более там будет Егор, вероятно, смогу с ним поговорить и напомнить, кто я.
Глава 2
Моя бедовая сестричка не появилась утром, как обещала.
Следовало бы остаться в номере до ее прихода, но меня ждало «старушечье» торжество. Интересное, конечно, мужчина дал ему определение, потому как мне оно показалось роскошным и совсем не нудным. Тихая музыка, прогуливающиеся по лужайке трехэтажной виллы люди. Общая атмосфера радушия, щедро сдобренная ярким солнцем и открывающимся с нашего холма видом бескрайнего моря. Улыбки на лицах. Непринужденные разговоры. Напитки, разносимые официантами.
А в центре спокойного праздника находилась милая дама в широкополой белой шляпке. Она с идеальной осанкой восседала под большим зонтом и взирала на всех сканирующим взглядом.
– Бабушка. – Глеб не стал размениваться по мелочам и направился сразу к ней.
– Тебя опять где-то носит, чертенок? – беззлобно отозвалась женщина.
– И я тебя люблю, ба, – наклонился он, чтобы поцеловать именинницу.
Я ощутила на себе пристальный взгляд, но обернулась и никого подозрительного не заметила. То есть Егора не заметила, потому как выискивала именно его. Остальные приглашенные продолжали есть закуски, пить напитки и непринужденно общаться. Кругом творилась идиллия, в общем.
– А что за очаровательное создание рядом с тобой? Ты прислушался к словам своей старушки и решил остепениться?
– Знакомься, Арина. – Глеб положил мне руку на талию.
– Здравствуйте, – поздоровалась я.
– А это моя вечно ворчливая бабушка, Алевтина Петровна, в узких кругах Алевтина, а в более узких – Аля. Если ты доберешься до последнего сокращения, то урвешь крупный джекпот. Признаться, даже мне пока не удалось, поэтому приходиться выкручиваться, сокращать хотя бы «бабушку».
– Ты плохо старался, чертенок, – отмахнулась она и посмотрела на меня выцветшими от прожитых лет голубыми глазами. – Ну же, Ариночка, присядь рядом, расскажи о себе, порадуй старушку. Вы давно вместе?
Я посмотрела на Рудакова, довольного, что внимание соскочило с него на меня. Мужчина подмигнул мне, сделал шаг назад. Решил оставить меня наедине со своей родственницей и заняться чем-нибудь более интересным?
– Пусть Глеб расскажет, – протянула я к нему руку, добавила взгляду обожания. Нет уж, «милый», я не стану отдуваться за тебя. – Он мне сегодня сделал предложение, кстати. Я не ожидала от него ничего подобного. Ну же, расскажи Алевтине Петровне, каким ты был романтичным. Ох, видели бы вы своего внука в тот момент. Я была очарована.
Глаза женщины наполнились восторгом. Я почувствовала укол совести, ведь сейчас обманывала ее. Вот только инициатором не являлась, значит, не виновата. Даже упоминать ничего подобного не хотела, просто очень не любила становиться козлом отпущения и отдуваться за прегрешения других. Мне сестренки с лихвой хватало. Выходки остальных я принципиально терпеть не собиралась, а потому сейчас использовала достаточно грубый прием.
– Ба, да ничего особенного. Предложил, она согласилась, – с прищуром посмотрел на меня мужчина, видимо, поняв, что со мной просто не будет. – Но сегодня ведь твой день, мы не имеем права вмешиваться.
– Моих дней уже было восемьдесят штук, а свою избранницу ты привел впервые. Мы уже подумывали, что он из этих… – шепотом добавила женщина, посмотрев на меня.
– Ба, не говори чепухи!
– И второй тоже, в работе весь, – нахмурилась она, устремив куда-то взгляд.
Я повернулась туда же, увидела разговаривающего по телефону Егора и невольно залюбовалась им. Решительный, самоуверенный. Даже на расстоянии, не слыша диалог, я не сомневалась, что оппоненту на другом конце связи приходилось туго. Противостоять ему сложно. Я пыталась…
– Но теперь у нас есть ты, – вернула меня в настоящее старушка, взяв мою руку в свою мягкую ладонь.
– Ладно, раз все уже рассказали, то пообщайтесь здесь… – сделал еще одну попытку улизнуть Рудаков.
– Глеб, – надула я губы, – не оставляй меня одну, мне будет неуютно.
– С ба не может быть неуютно, она само очарование. Верно, ба?
– Глеб, пожалуйста, – не сбавляла я напора.
Тяжело вздохнув, он все-таки сдался. Усадил меня на плетеный стульчик, сел рядом, уперся локтями в колени. Сначала недовольно молчал, позволив мне поделиться впечатлениями от вчерашнего катания на яхте. И пусть познакомились именно там, мне это не мешало в красках описать теплый вечер, звездную ночь, его силуэт на фоне темного неба. Много посторонних деталей не раскрывали никакой информации, зато придавали картине необходимый окрас. Самое то, чтобы выставить мужчину в выгодном для родственницы свете.
– Всегда знала, что мой чертенок романтичный человек. – Старушка потрепала волосы внука. – Он у нас с детства такой.
– Ба, – увернулся Рудаков от проявления ласки.
– Помню, поедем на озеро в наш загородный дом, побежит к воде и несет мне разную дребедень, «подарочки» дарит. И где находил только? Берег-то с виду чистый.
Глеб усмехнулся, сделал вид, будто разговор шел не о нем. Он взрослый мужчина, готовый сразить наповал любую девушку, в данном случае меня, потому как приглашенные на торжество представительницы женского пола явно не подходили ему для столь деликатного вопроса. Возраст, наличие постоянного партнера, будь то мужа или просто спутника жизни. Бегали здесь еще несколько девчонок помоложе, но его вряд ли привлекали настолько маленькие.
– По ночам пробирался ко мне в комнату с книгой, притом ползком, будто партизан, и просил сказки почитать. Только на второй странице засыпал.
– Нашла что рассказывать, Арине не интересно, – поморщился Глеб.
– Почему это? Вполне интересно, – заулыбалась я, ведь мне никогда не доводилось видеть смущение взрослого мужчины.
– И никакой я не романтичный. Лучше рассказала бы, как мы с Егором на том же озере решили устроить каток.
– Осенью, – засмеялась старушка. – Насмотрелись, как в ледовом дворце выравнивают лед, собрались повторить, утопили отцовскую машину…
Алевтина Петровна щедро описывала выходки маленьких чертенят. Я смеялась. Мужчина рядом со мной постепенно втягивался в обсуждение, уже вовсю делился своими историями, в которых он всегда встревал в неприятности, а брат его вытягивал. Точь-в-точь как у нас с сестрой.
Я даже расслабилась. Ловила себя на мысли, что пару раз едва не начала рассказывать случаи из своего детства, от которых у взрослого человека только поседеют волосы на голове. Правда, вовремя напоминала себе, что не нужно никому из присутствующих узнавать меня. Это «старушечье» торжество – первый и последний раз, когда мы видимся.
– А где у вас здесь уборная? – вскоре решила я от них отлучиться.
– На первом этаже, справа. Тебя провести? – дернулся вверх Глеб.
– Нет-нет, я найду, – замотала я головой, надеясь встретить по дороге одного человека.
Все-таки сама судьба свела нас снова. Нужно воспользоваться случаем и хотя бы поздороваться нормально.
Наверное, мое навязчивое желание напомнить о себе Егору было смехотворным. Вероятно, он давно забыл меня. Подумаешь, случилось между нами что-то, но ведь я все ярко помнила, всех своих парней с ним сравнивала и не находила в них того, чего мне хотелось.
И вот этот человек сейчас в пределах досягаемости. Только руку протяни! Нет, точно нужно поговорить.
Я зашла в дом, быстро отыскала заветную комнатку. Покончив с неотложными делами, уже решила поискать мужчину на втором этаже, где видела его разговаривающим по телефону, но вдруг наткнулась на сидевшую в холле мать обоих Рудаковых.
– Идем, – скупо выдала она и направилась в противоположную от уборной сторону. Не к выходу, совсем нет. В кабинет. – Присаживайся, – указала женщина на свободный стул возле круглого маленького столика и опустилась рядом.
Первое время царила гнетущая тишина. Я не собиралась начинать диалог первой, потому как не считала себя обязанной. Просто ждала. Внутренне сжималась от пристального взгляда знакомых голубых глаз – у них в семье они у всех такие? Правда, внешне старалась держаться спокойно, даже немного расслабленно, дабы не показать, какие чувства у меня эта женщина вызывала.
– Ты не невеста ему.
Я неопределенно дернула плечами, потому как отрицать не имело смысла. То утреннее предложение Глеба было смехотворным и не могло никому запудрить мозги.
– Ты вообще не нашего уровня, и я с удовольствием выставила бы такую девицу из своего дома.
– Попрошу! – подняла я ладонь, прерывая ее. – Не надо продолжать, я уже слышала, кем вы меня считаете. Вот только не я ворвалась в чужой номер и позволила собственному сыну прыгать перед собой голым. О каком уровне сейчас идет речь?
– Посмотрите на нее, нахалка! – хохотнула женщина.
– Нет, я просто не люблю голословных обвинений. Вы не знаете, что между мной и Глебом было. Есть вероятность, что он добивался меня годами и именно вчера я сдалась. Однако вы назвали меня потаскухой. По-вашему, я должна сейчас молчаливо внимать вашей речи и ни одного слова поперек не вставить, потому что… Что? Уровень, опять же?
– Ты ему не подходишь, – уже как-то по-другому смотрела на меня мать Рудаковых.
– Родословной не вышла, да?
– Образованием, манерами.
– Однако ваш сын почему-то проснулся сегодня рядом со мной, – заулыбалась я. – С очередной потаскухой, как вы выразились. Значит, их много было, потаскух этих. И каждая не его уровня. Без образования и манер. Не думаю, что именно это привлекает Глеба. Ваш сын сам не блещет ни тем ни другим.
Наверное, я слишком погорячилась, толкнув столь длинную речь. Просто не надо было обзывать меня. Я знаю себе цену и не согласна, чтобы кто-то ее занижал, опираясь лишь на собственные предубеждения.
Понимаю, вести себя подобным образом в компании самой Рудаковой опрометчиво, ведь в ее руках заключена власть – деньги открывали многие двери. Однако позволять чистой воды хамство в мою сторону – то же самое, что рыть себе могилу. Люди обычно любят входить во вкус и усиливать начатое.
– Моя мама очень любит своих внуков, – почему-то сменила тему женщина. – Но Глеб предпочитает развлекаться, вместо того чтобы уделить хотя бы пару минут своей бабушке. Как видишь, даже день рождения для него – недостаточно весомый повод. Но зато тебе как-то удалось задержать его, я благодарна.
И тем не менее начала разговор про уровень…
– Я хочу предложить тебе сделку, – внезапно выдала она.
– Слушаю вас, – сказала я, хотя уже понимала, что нужно отказаться и вообще закончить нашу встречу. Не нужно мне это все. Ни сами Рудаковы, ни лживая помолвка, ни Глеб со своими куколками и детками. С Егором бы только поговорить.
– Повторюсь, ты не невеста моего сына, потому как я не допущу в моей семье подобных связей, однако сойдешь как его временное помешательство.
Вот, значит, как. Не то чтобы я метила в ряды ее невесток, просто неприятно слышать о себе нечто подобное. Однако я не подала виду, продолжила слушать мать братьев, с которыми… Черт, я переспала с двумя ее сыновьями! Ужас. И еще что-то говорила о моральных качествах?!
– От тебя требуется всего лишь появляться на семейных встречах, вести себя благоразумно и контролировать, чтобы Глеб тоже на них бывал. Если неведомым образом сумеешь образумить его, чтобы жить нормально начал, не позорил семью и не таскался по своим клубам, я щедро заплачу.
– Вы же понимаете, как все выглядит со стороны?
– Я устала, – вдруг сдулась она, представ передо мной не грозной матерью, а потрепанной жизнью женщиной, которая просто выглядела богато и красиво. Внутри у нее болело и ныло. – У меня больше нет сил с Глебом бороться. Я со столькими девушками его знакомила, из хороших семей, красивых подбирала, умных, общительных. Ни одна не приглянулась. Я не знаю, что еще предпринять, чтобы он за ум взялся.
– Может, и не надо?
Она посмотрела на меня, как на полоумную. Пришлось сделать вид, будто я ничего такого сейчас не сказала.
– Вот, – достала она из сумочки стопку купюр, – за сегодня. Благодарность.
– Не надо.
– Не знаю, какая у вас с Глебом договоренность, но уверена, что она недолговременная. Мне же нужно, чтобы до конца недели ты появлялась здесь вместе с ним. Пару часов, не больше. Зато маме будет очень приятно.
– Не надо, говорю же, – отодвинула я от себя деньги. – Я сделаю это просто так. Мне понравилась Алевтина Петровна. Вот только наша с сестрой путевка заканчивается послезавтра, поэтому я смогу побывать здесь только два дня.
– Продли.
– Нет, у меня работа.
– Позвони, возьми несколько дней за свой счет.
– Простите, но нет! – покачала я головой. – Два дня – все, что я могу дать.
– Какая упертая, – сузила глаза женщина, точь-в-точь как делал ее младший сын.
