Подменыш
Ольга Юрьевна Богатикова
Меня зовут Матрена. Когда мне было девять месяцев от роду, меня похитила обдериха. Деревенская ведьма сумела вернуть меня родителям, однако две недели, что я провела среди жителей Нави, оставили на мне несмываемую печать. Люди теперь обходят меня стороной, а русалки, лешие и домовые считают своей сестрицей. Я часто задаюсь вопросом, кто же я на самом деле? Человек? Или все-таки нет?..
Ольга Богатикова
Подменыш
Глава 1
Слова прыгали перед глазами и не желали складываться в связное предложение.
Птицы, зеленый, листва, шумит ветер, крик… Господи, что за бред?
Я откинулась на спинку стула и потерла виски.
Сегодня утром снова поменялась погода. Небо заволокло свинцовыми тучами, поднялся ветер, резко упало атмосферное давление. В итоге у меня заныли зубы, и заболела голова, причем так сильно, словно ее сжимали металлические тиски. Теперь мне больше всего на свете хотелось переползти на диван и впасть в спячку.
Здравствуй, апрель. Знал бы ты, как я тебя ненавижу.
Я отодвинула ноутбук и попыталась вспоминать, не завалялся ли в аптечке какой-нибудь обезболивающий препарат. Память услужливо напомнила, что заваляться там ничего не могло, потому как вчера вечером я доела последнюю таблетку и допила последний целебный состав.
За лекарством следовало сходить в аптеку, однако сил на это у меня не имелось. Работать в таком состоянии я тоже не могла.
Прекрасно.
Редактор меня убьет. Перевод дурацкой книжонки, над которым я сейчас трудилась, должен быть у него через две недели, и если я не переведу сегодня хотя бы одну главу, наверняка сорву все сроки.
Из прихожей донеслась трель дверного звонка. Я закрыла глаза и еще раз потерла виски.
Никого нет дома. Метеозависимая хозяйка померла от головной боли.
Неизвестный визитер уходить не спешил. За первой трелью последовала вторая, потом третья и четвертая, а затем к ней присоединился настойчивый стук в дверь. Все эти звуки эхом отдавались в моей голове.
Я тяжело вздохнула и побрела открывать дверь.
На пороге обнаружился незнакомый мужчина – молодой, высокий, темноволосый, одетый в объемную красную куртку.
– Добрый день, – сказал он. – Мне нужна Матрена Васильевна Усова.
– Здравствуйте, – ответила я. – Слушаю вас.
В глазах незнакомца появилось недоумение. Я снова вздохнула.
– Матрена Васильевна Усова – это я. Кто вы и что вам надо?
Недоумение во взгляде мужчины сменилось изумлением. Правильно. Когда люди слышат мое имя, им представляется кругленькая румяная старушка в белом платочке и цветастом фартуке, а не двадцатисемилетняя дылда в растянутых спортивных штанах и заштопанной футболке.
– Меня зовут Матвей, – справившись с удивлением, сообщил мужчина. – Мне рассказал о вас Капитон Иванович – лейтенант полиции. Он уверен, что вы можете мне помочь.
– Чем помочь?
– Видите ли, три месяца назад пропал мой брат. Его ищет и полиция, и волонтеры, но эти поиски не приносят результата. Время идет, и наша семья очень волнуется, особенно мама… Мы готовы на что угодно, лишь бы узнать, жив он или нет. Говорят, вы обладаете некими мистическими способностями, и можете точно сказать, ждать нам его или оплакивать.
Понятно. Дядя Капитон никак не успокоится. А ведь в его ведении кражи и грабежи, поисками пропавших людей он не занимается. Судя по всему, дядюшка услышал об этом деле от коллег и решил помочь несчастному семейству.
Что ж, не в первый раз, и, надо полагать, не в последний. Дядя – человек жалостливый, а потому страждущие будут идти ко мне чередой.
Я посмотрела мужчине в лицо. Матвей явно чувствовал себя глупо и неловко. Наверное, он из тех прагматиков-материалистов, что верят только в науку и возможности искусственного интеллекта. Решение обратиться за помощью к женщине с «мистическими способностями» далось ему нелегко, однако он страстно желает узнать о судьбе родственника и действительно готов на что угодно.
Мою голову сжал очередной спазм. Я поморщилась.
– У вас есть фотография брата?
– Есть, – Матвей вынул из кармана мобильный телефон. – Но она в электронном виде.
Я махнула рукой.
– Показывайте.
Экран смартфона засветился, и на нем появился портрет худощавого темноволосого мужчины, очень похожего на моего визитера. Лицо мужчины пересекала широкая темная полоса. Матвей ее, конечно же, не видел.
– Ваш брат умер, – сказала я. – Примите мои соболезнования.
– Умер? – растерянно переспросил визитер. – Вы уверены?
– Уверена. До свидания.
Я закрыла дверь, однако Матвей тут же забарабанил в нее снова.
– Подождите, Матрена, – взволнованно сказал он, когда я ее открыла. – Пожалуйста, не торопитесь, посмотрите на фото внимательнее. Вы ведь его даже не разглядели! Быть может, вы ошиблись, и Никита на самом деле жив?
– Матвей, что вы от меня хотите? – мои зубы заныли сильнее, и я начала сердиться. – Чтобы я рассказала о судьбе вашего родственника, или чтобы дала вам ложную надежду? Никита умер. Причем, давно. Мне не нужно устраивать танцы с бубнами, чтобы это понять. Если вам не нравится мой ответ, я в этом не виновата.
– Хорошо, – кивнул мужчина. – Допустим, вы правы. Но где тогда находится тело?
– Откуда мне знать? Пусть его ищут специально обученные люди.
– Специально обученные люди три месяца топчутся на месте! Матрена, я вас прошу… Я заплачу любые деньги! Только скажите, где искать Никиту. Дайте хотя бы крошечную зацепку, чтобы полицейские знали, в каком направлении им работать.
В глазах мужчины было столько боли, столько отчаяния, что мне стало его жаль.
– Денег мне не надо, – сказала ему. – Я, слава Богу, нормально зарабатываю сама. Однако я буду очень благодарна, если вы сходите в аптеку и купите каких-нибудь обезболивающих таблеток. У меня страшно болит голова, а лекарств в доме нет. Еще мне нужна вещь, принадлежавшая вашему брату. Картинки в телефоне для этого не достаточно.
– Сейчас все будет, – понятливо кивнул Матвей. – Подождите немного, я скоро приду.
Он вернулся через пятнадцать минут. Этого времени мне хватило, чтобы убрать ноутбук и вымыть грязные чашки. Я хотела сменить свой наряд на что-то более приличное, но передумала. Гостей я сегодня не ждала, особенно таких неожиданных и незнакомых, а значит, имею право выглядеть по-домашнему.
Матвей принес мне ворох лекарств, включавших три вида обезболивающего, стоматологический гель и коробочку с витаминами. Я сразу же все это распаковала и выпила горсть таблеток.
Держать мужчину на пороге я больше не стала – пропустила в прихожую, а потом пригласила в гостиную. Там он передал мне очки – прямоугольные в тонкой металлической оправе.
– Никита носил их несколько лет, – сказал Матвей, усевшись на диван. – За два дня до своего исчезновения он сменил их на контактные линзы.
Я взяла очки в руки. Перед моими глазами тут же встала четкая картина: темная стена с трубой и большим облезлым вентилем, холодный бетонный пол и тело человека в теплом спецовочном костюме.
– Ваш брат находится в какой-то комнате, – сказала я. – Она будто расположена в подземелье. Там темно и есть какие-то трубы.
– Брата убили? – дрогнувшим голосом поинтересовался мужчина.
Я качнула головой.
– Нет, он умер сам. Это случилось не сегодня и не вчера, а несколько недель назад. Кажется, я уже говорила об этом. Рискну предположить, что его погубил сердечный приступ.
– У Никиты действительно были проблемы с сердцем, – удивленно пробормотал Матвей. – Откуда вы это знаете?
– Я это вижу.
– Видите? Но как?..
Я пожала плечами.
– Выходит, вы и правда ведьма?
– Я не ведьма. Я – ведунья.
– Между ними есть какая-то разница?
– Есть, – усмехнулась я. – При желании, вы можете почитать об этом в интернете. Скажите, Матвей, ваш брат был рабочим? Я вижу его в штанах и куртке, в которых обычно ходят слесари или водопроводчики. А место, в котором он находится, напоминает колодец.
Мой визитер побледнел, а его взгляд снова стал взволнованным.
– Спасибо, Матрена, – сказал он, поднимаясь с дивана. – Похоже, теперь я ваш должник.
Он поспешно оделся и ушел.
Я же вернулась к ноутбуку. Голова больше не болела, и появилась надежда, что я закончу свой перевод вовремя.
***
Погода наладилась через три дня. Небо стало безоблачным, солнце растопило остатки снега, на деревьях зачирикали птицы, а я наконец-то вышла из дома, чтобы купить продуктов и глотнуть свежего воздуха. Мое самочувствие нормализовалось, и это было верным признаком, что температурных качелей в ближайшее время не будет.
На улице мне встретились три старушки: Клавдия Ивановна, проживавшая на моем этаже, баба Зина, обитавшая в соседнем подъезде, и еще одна незнакомая пожилая дама. Бабушки сидели на скамейке, нахохленные, как воробьи, и о чем-то оживленно беседовали. При виде меня они сразу же замолчали.
– Добрый день, – сказала я, проходя мимо них.
Женщины ответили мне громким нестройным хором. Я отошла на несколько метров, а потом остановилась, чтобы поправить шнурки на кроссовках.
– Выползла на белый свет коза-дереза, – донесся до меня негромкий голос Клавдии Петровны. – Неделю носа из норы не казала, а теперь – вот она, явилась.
– Это твоя соседка? – спросила у нее третья старушка.
– Моя. Матреной ее зовут. Живет в восемнадцатой квартире, через стену от меня.
– Какое чудное имя! – удивилась старушка. – Старинное. Сейчас детей так не называют. Куда ни глянь, одни Насти, Вики и Софии.
– Имя как имя, – не согласилась Клавдия Ивановна. – Старинное, да. Так ведь Матренка – деревенская, а в деревнях, небось, такие прозвища до сих пор в ходу.
– Что ты плетешь, Ивановна? – удивилась баба Зина. – Какая ж Матрена деревенская? Я ее малышкой помню. Она в этом доме с рождения живет.
– Не с рождения, а с полутора лет, – возразила моя соседка. – Она родилась в Соловьевке. В том селе мой деверь живет, так что я про Матрену знаю больше тебя. Ее родители, кстати, тоже были соловьевские. В город же ее привезли, потому что мать от нее отказалась, а папаша от пьянки помер. Любка, Матренина мать, хотела определить девчонку в детский дом, но не определила – двоюродный брат не позволил, Капитон. Не по-людски, мол, это – родную кровь чужим людям отдавать. У Капитона семья большая, поэтому Матрену взяла к себе моя соседка Катерина. Она ему свояченицей приходилась – сестрой жены, стало быть. Катя в старых девах сидела, а Матрена ей по сердцу пришлась. Она ее вырастила, как родную дочь. В прошлом августе Катю машина насмерть сбила, и с тех пор Матрена живет одна.
– Бедняжка, – пожалела меня третья старушка. – Вот ведь горькая судьбина! Отчего же мать ее бросила? Чем она ей оказалась не мила?
– А тем не мила, что не девка это, а чертово отродье. У Усовых, говорят, в роду были ведьмы и колдуны. Отвороты-привороты мастрячили, водили дружбу с нечистой силой. Матрена это искусство и унаследовала. В селе говорят, будто еще в колыбели начала она видеть духов и бесов. Посмотришь ей в глаза, и кажется, словно она в один миг прочитала всю твою подноготную.
– Чушь.
