– Какую еще проблему? – насторожился Леви.
Детектив отступил на шаг и скрестил руки на груди.
– Нам только что звонил Майк Моди?н, поверенный Фрэнка. Пока это все, что я могу сказать.
Я оттолкнулся от стены и открыл дверь, чтобы вернуться в допросную. Надо было спросить у Софии, не знает ли она что-нибудь про завещание своего отца, но при этом я понимал, что копы в курсе, что я все это слышал. Может, они просто морочили нам головы, как, с их точки зрения, и полагается поступать с адвокатами защиты – заставляя нас гоняться за собственными хвостами по темным закоулкам… Тем не менее мне требовалось это знать. Я не был знаком с Майком Модином, никогда о нем не слышал, а значит, он вряд ли относился к судебной адвокатской братии. Если он представлял интересы Фрэнка, то наверняка сам и составил его завещание. Я не был в этом уверен, но если Модин предупредил копов, то, значит, в этом завещании имелось что-то интересное. Оставалось лишь предположить, что именно этот документ и оказался мотивом убийства.
Нужно было срочно обсудить этот вопрос с Софией.
Я приоткрыл дверь.
И остановился как вкопанный.
– Простите… – выдавила она.
– О господи! Врача! – выкрикнул я.
Рот, шея и грудь Софии были все в крови. Она прокусила себе запястье. Глаза у нее закатились, она сползла со стула и без чувств свалилась на пол.
Глава 5
Кейт
Секунд тридцать или даже больше Кейт стояла на холоде рядом с «БМВ» Леви с ключами в руке. На связке болтались ключи от дома и электронный брелок от машины. Она уже подумывала о том, чтобы провести ключом от дома по всей бочине этой шикарной тачки и посмотреть, как лента краски «золотистый металлик» ценой в десять тысяч долларов закручивается в спираль.
Всегда можно было сказать, что так и было, когда она появилась здесь.
В конце концов Кейт отбросила эту фантазию, какой бы приятной та ни была, открыла брелком машину и забралась на пассажирское сиденье. Усаживаться за руль почему-то казалось неправильным. Перегнувшись через подлокотник, она несколько секунд возилась с брелком, пытаясь вставить его в замок зажигания, пока не сообразила, что замка зажигания тут нет. Это была одна из тех машин, в которых ключ должен просто находиться где-то неподалеку от места водителя. Кейт была далека от того, чтобы владеть подобным транспортным средством или даже просто позволить себе любой автомобиль, раз уж на то пошло. Она знала этот «БМВ» Леви лишь потому, что регулярно таскала коробки с папками и скоросшивателями в небольшой сейф для документов, который он держал в багажнике, – и обратно, естественно.
Это была мысль, на которой не хотелось особо задерживаться. Раз в неделю, по пятницам, по окончании рабочего дня она спускалась в лифте на подземную парковку вместе с Леви. Он прислонялся к противоположной стенке кабины, делая вид, будто смотрит в свой телефон, в то время как Кейт стояла, поставив под ноги коробку, доверху набитую всякими бумагами. Но при этом знала, что на самом деле он наблюдает за ней, пялясь на ее задницу и на ноги. И чуть ли не физически ощущала, как его пристальный взгляд становится еще пристальней, когда она наклонялась, чтобы поднять коробки с пола.
Леви никогда не носил с собой ничего тяжелей своего мобильного телефона.
Это воспоминание заставило ее поежиться. Дотронувшись до кнопок на приборной панели, она щелкнула центральным замком, а потом включила обогрев. Через несколько секунд из сиденья заструился теплый воздух. Это ей сейчас требовалось.
Опустив взгляд на свои кроссовки, Кейт увидела папку с бумагами, которую забрала у Леви в отделе полиции. Предполагалось, что она положит их в сейф в багажнике. Что он там про них сказал? Что они могут встревожить Александру?
С того места, где Леви оставил машину, вход в отдел полиции просматривался достаточно отчетливо. Кейт внимательно пригляделась, чтобы убедиться, что ее босс внезапно не выбежал на улицу. Впрочем, он вполне мог провести в отделе весь остаток ночи. Так что Кейт подобрала папку, открыла ее и принялась листать страницы.
Это было досье, которое Скотт успел составить на Фрэнка Авеллино и его дочерей. Бо?льшая часть материала, как водится, была честно стырена в интернете. На самом верху лежала газетная статья с фотографией Авеллино, сделанной сразу после его первого избрания на пост мэра Нью-Йорка. Он стоял на трибуне в компании своей второй жены Хизер и гораздо более молодой Александры. Фотографий Софии или даже просто каких-то упоминаний о ней в статье не нашлось. Баллотировался Авеллино под флагом борьбы с коррупцией, обещая навести порядок в профсоюзах, среди лоббистов и в мэрии.
Знакомая история. И Кейт знала, чем это обернулось.
Всего через шесть месяцев с начала своего первого срока в качестве мэра Авеллино стал объектом расследования, связанного с получением неофициальных платежей от двух строительных профсоюзов и инвестиционного фонда, финансировавшего несколько казино. Ему не потребовалось много времени, чтобы благополучно замять эту историю.
Да и вообще для борца с коррупцией Фрэнк Авеллино больно уж часто оказывался в самом эпицентре скандальных историй – всяческий компромат сыпался на него как из дырявого мешка. В папке нашлись фотографии Фрэнка в ресторанах и на светских раутах не только с кинозвездами, писателями, режиссерами и магнатами недвижимости, но и с известными гангстерами вроде Джимми Феллини по прозвищу Кепарик. Его программы оздоровления вроде как хронически преследовали трудности с бухгалтерским учетом – к примеру, вроде затеянного в Бронксе проекта по очистке территории стоимостью в два миллиона долларов, из которых ни много ни мало триста тысяч исчезли неведомо куда. А реконструкция здания Первого райотдела полиции была поручена строительной фирме, подконтрольной Джимми-Кепарику, так что и не было ничего удивительного в том, что ценные железные двери бывших камер временного задержания во время этих работ были необъяснимым образом утрачены.
Всего в папке содержалось десятка два статей, и Кейт пролистала их в поисках какой-нибудь информации о семье бывшего мэра, в результате чего обнаружила откровенно помпезный очерк, скопированный из онлайн-издания одного популярного журнала. В нем подробно рассказывалось о скромных корнях Авеллино в Бруклине и его взлете благодаря бизнес-империи, основанной на перепродаже недвижимости – вплоть до его последнего переизбрания на пост мэра Нью-Йорка. Фотографии, иллюстрирующие эту статью трехгодичной давности, были сделаны в семейном доме на Франклин-стрит. Тогдашняя жена Фрэнка, Хизер, на снимках не фигурировала. Изображался на них в основном только сам Фрэнк в домашнем антураже, за исключением всего одного снимка, сделанного в чем-то вроде личного кабинета.
Рядом с длинным письменным столом там располагался бар, а на противоположной стене – несколько телевизионных экранов. Фрэнк сидел за этим столом между стоящих по бокам от него двух молодых женщин – высокой блондинки и другой, пониже ростом и с темными волосами. В общем, светленькой и темненькой. Подпись к фото гласила: «Дома у Фрэнка, слева направо: Александра Авеллино, Фрэнк Авеллино, София Авеллино». Кейт обратила внимание, что девушки на фото стоят спиной к Фрэнку и друг к другу.
Особых подробностей о семейной жизни в статье не приводилось. Фрэнк просто сообщил интервьюеру, что Александра подает большие надежды на деловом поприще и успела сделать себе имя в кругах манхэттенских риелторов. И что он возлагает большие надежды на Софию как на талантливую художницу. Мол, он знает, что его девочки сами найдут свой путь в жизни – умом их Господь не обидел, и обе одаренные шахматистки, пусть даже теперь и не выступают на турнирах.
Кейт почитала еще немного, но так и не смогла найти ничего, что говорило бы о первой жене Фрэнка – матери Софии и Александры. Хизер была его второй женой, но она тоже умерла. Как и когда, нигде не упоминалось. Ясно было одно: Хизер была слишком молода, чтобы быть матерью двух взрослых дочерей.
Кейт закрыла папку, зевнула, а затем положила ее обратно на коврик под ногами. От тепла ее клонило в сон. Вытащив телефон, она заглянула в «Твиттер». Шум и ярость, как выразился бы Шекспир[7 - Выражение «шум и ярость» больше известно по одноименному роману американского писателя У. Фолкнера (1897–1962), хотя это цитата из «Макбета»: «Жизнь – это история, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная всякого смысла».]… Иногда ее уже тошнило от всего этого. Она закрыла приложение, откинула голову на спинку теплого сиденья и задумалась над тем, когда же мир успел настолько сойти с ума.
ТУК-ТУК-ТУК!
Кейт резко проснулась, на миг растерявшись и не понимая, где находится и что вообще происходит. При включенном обогревателе она, видать, задремала, но вот насколько надолго? Покосившись вправо, Кейт увидела Скотта, стучащего костяшками пальцев по пассажирскому стеклу. Стряхнув с себя остатки сна, она распахнула дверцу и выбралась из машины.
– Не перетрудилась? – поинтересовался Скотт.
Кейт открыла было рот для какого-нибудь остроумного ответа, но он перебил ее:
– Теперь твоя очередь. Теодор хочет, чтобы ты подошла туда и делала записи. Кое-что выплыло, и я должен срочно это проверить. Что-то связанное с поверенным Фрэнка, Майком Модином, и завещанием. Это займет не больше пары часов. А потом я вернусь и сменю тебя.
– Нет, нет. Нет нужды. С записями я вполне справлюсь. А ты давай беги выполняй поручение, – сказала Кейт.
Она прекрасно видела, что Скотт так и кипит от злости из-за того, что его выставили с допроса ради рутинной проверки данных, с которой справился бы и полный профан. Выскочив на проезжую часть, он поймал такси и отправился исполнять очередную прихоть Леви.
Надежно упрятав папку в багажник, Кейт заперла брелком машину и уже собралась двинуться ко входу в отдел, когда вдруг услышала за углом завывание сирены. У входа в отдел резко затормозила машина «скорой помощи», а навстречу ей из-за двери выбежал какой-то мужчина в черном пиджаке и голубых джинсах, который нес на руках молодую женщину – темноволосую, в тюремном комбинезоне. Грудь и шея у нее были залиты кровью. Это была София Авеллино. Кейт сразу узнала ее по фотографиям в досье. За ним поспешали два детектива в штатском, дежурный сержант и еще один полицейский в форме.
Задние дверцы «скорой» были уже распахнуты. Выдернув из нее сложенную каталку, двое медиков с грохотом поставили ее колесами на асфальт и бросились к мужчине, который нес Софию. Кейт увидела у нее на запястье толстую повязку и заметила, что женщина вроде в сознании. Мужчина в черном пиджаке осторожно положил Софию на каталку, после чего склонился над ней, положил руку ей на макушку и большим пальцем нежно погладил лоб, убирая с него волосы, прилипшие к коже от пота и крови. И все это время не переставал негромко разговаривать с ней. Голос у него звучал мягко, успокаивающе.
– Все будет хорошо, София. Я обязательно вам помогу. Обещаю: я сделаю все, что в моих силах, – сказал он напоследок.
Женщина вроде бы слабо улыбнулась и закрыла глаза.
Один из детективов шагнул вперед, взмахнув наручниками, и защелкнул один из браслетов на перекладине каталки.
– Если эти наручники даже просто коснутся ее, я заставлю тебя их проглотить, – предостерегающе произнес мужчина в черном пиджаке.
– Тайлер, оставь ее в покое. Она и так еле жива. С ней поедет один из моих ребят, – вмешался толстяк в форме сержанта.
– Не лезь не в свое дело, Буковски, я сам с ними поеду! – тявкнул детектив с наручниками, Тайлер.
– Нет, не поедешь, – возразил мужчина в черной куртке. – Ее проводит человек Буковски. Он не занимается этим делом и у него не будет соблазна допросить ее прямо в «скорой».
Тайлер плотно сжал губы, отцепил от каталки наручники и отошел в сторонку. Полицейский в форме взялся за ручки каталки и помог медикам погрузить ее в машину. Когда все возвращались обратно в отдел, сержант Буковски продолжал пререкаться с детективами.
Кейт наблюдала за происходящим, широко распахнув глаза.
– Вы с нами? – спросил у мужчины в черном пиджаке один из медиков.
– Встретимся в больнице, – отозвался тот.
– Вы можете поехать следом, – предложил медик.
– Нет, всё в порядке. Сейчас за мной заскочит подруга. Судя по тому, как она ездит, я буду на месте гораздо раньше вас, ребятки.
Медик лишь фыркнул:
– Ладно, как знаете.
Двери захлопнулись, завыла сирена, и «скорая» сорвалась с места. Тут Кейт услышала, как из-за угла быстро выруливает еще одна машина. Это был черный «Додж Чарджер». На миг ей показалось, что он просто не успеет вовремя остановиться, но приземистый спортивный автомобиль резко свернул и, взвизгнув шинами, буквально воткнулся в свободное парковочное место перед отделом. Из него выбралась женщина с короткими каштановыми волосами, в темных джинсах и облегающем пальто из коричневой кожи, которая бросилась к мужчине в черном пиджаке, и они обнялись.
– Почему так долго? – недовольно спросил мужчина в черном пиджаке.
– Отсоси! – отозвалась женщина.
Они улыбнулись друг другу, но тут оба застыли и повернулись к Кейт, вдруг осознав ее присутствие.
Наконец закрыв разинутый рот, та спросила:
– Там, в «скорой», – это была София Авеллино?
– Вы журналистка? – поинтересовался в ответ мужчина.
– Нет, я К-Кейт… Кейт Брукс из «Леви, Бернард и Грофф».
Она по-прежнему нервничала и была немного ошеломлена сценой, только что разыгравшейся у нее на глазах.
Мужчина протянул ей руку:
– Привет, я Эдди Флинн. А это Харпер.
Заметив, что рука у него вся в крови, Кейт заколебалась. Проследив за ее взглядом, тот тоже заметил кровь на своей ладони и вытер руки.
– Что, для вас двоих это совершенно нормальная ситуация? – не удержалась от вопроса Кейт.
Эдди и Харпер обменялись понимающими взглядами. Наполненными общими воспоминаниями о крови и убийцах.
Потом оба кивнули и направились к ее машине.
– Рад был познакомиться, Кейт, – бросил Эдди через плечо.
Они забрались в машину: Харпер – за руль. Задние колеса с визгом крутнулись на месте, обдав Кейт облаком дыма, и «Додж» с невероятной быстротой унесся прочь.
* * *
Через пять минут Кейт уже вошла в допросную и подсела к Леви. Напротив них сидела их клиентка – Александра Авеллино. Перед тем как войти, Кейт успела шепотом переговорить со своим боссом – с глазу на глаз. Сцена, разыгравшаяся перед входом в отдел, Леви вроде ничуть не удивила, но он посоветовал ей поскорей выбросить произошедшее из головы – ему требовалась, чтобы она ни на что не отвлекалась. Клиентка только что подписала договор, и на данный момент это вроде представлялось Леви наиболее важным. Он велел Кейт как можно подробней записывать ход допроса – точность, мол, превыше всего, – а также сообщил, что копы случайно отпустили какое-то замечание касательно завещания, и теперь он отправил Скотта это проверить.
Наконец в допросную вошли детективы, которых Кейт видела снаружи спорящими с Эдди. Пока они раскладывали свои бумаги и устанавливали камеру для записи допроса, Кейт воспользовалась возможностью получше рассмотреть клиентку.
Выглядела та как модель, рекламирующая средства по уходу за кожей. Красивая, богатая молодая женщина, волею судьбы оказавшаяся в ужасной ситуации. Кейт могла сказать, что недавно та плакала – судя по припухшим и покрасневшим глазам, и время от времени, когда Александра поднимала руку, чтобы положить ее на стол или провести ею по волосам, замечала дрожь в кончиках пальцев. Копы, судя по всему, подстригли ей ногти – те были острыми и неровными. Никто из тех, кто так тщательно следит за своим внешним видом, не вышел бы на улицу с такими ногтями. А Александра принадлежала к тем женщинам, один только маникюр которым обходился дороже, чем весь наряд Кейт.
– Для протокола: меня зовут детектив Бретт Сомс, а это мой напарник Айзея Тайлер, и в данный момент мы проводим допрос Александры Авеллино в Первом райотделе полиции города Нью-Йорка. Также присутствуют адвокат Теодор Леви и…
Кейт яростно строчила в своем блокноте, ручка так и летала над страницей. Написав «Леви и», она остановилась, ожидая продолжения.
Никто не произнес ни слова. Подняв голову, Кейт увидела, что детективы и Леви выжидающе смотрят на нее.
– Пожалуйста, назовите свое имя и фамилию для протокола, мэм, – попросил Сомс.
– Ой, простите – Кейт Брукс.
Сомс кивнул, поджал губы, как будто только что попробовал что-то кислое, и продолжил:
– Мисс Авеллино, на данном этапе мы просто хотим получить от вас первое представление о недавних событиях, связанных с убийством вашего отца. Не хотите рассказать нам, что там произошло?
– София убила моего отца. Вы это хотите от меня услышать? – ответила Александра. Челюсть у нее тряслась, голос дрожал.
Леви немедленно вмешался:
– Детектив, моя клиентка сделает полное заявление, как только мы получим обвинительное заключение и всю информацию по делу, которой вы располагаете. Вы только что слышали ее слова касательно того, кто убил ее отца. На данный момент это всё. Для протокола: я в курсе, что у вас имеются какие-то сведения о завещании покойного, которыми вы с нами не поделились. Если Майк Модин дал полиции официальные показания, то я хочу с ними ознакомиться. Пока я не буду располагать всей информацией, которой владеет дознание, моя клиентка не будет отвечать ни на какие вопросы.
– Мистер Леви, если ваша клиентка утверждает, что Фрэнка Авеллино убила ее сестра, то разве она не хочет, чтобы ее сестру привлекли к ответственности? Вы сейчас практически сказали, что она не более чем свидетель, – ответил ему Тайлер.
– Я нашла его на кровати, – сказала Александра.
Леви тут же положил свои пухлые пальцы ей на руку. Судя по всему, в открытую посоветовать ей держать язык за зубами он не решался, но все же требовалось как-то напомнить ей об этом. Однако Кейт почувствовала и что-то еще. От одного только вида того, как он прикасается к этой женщине, по коже у нее побежали мурашки. Александра убрала руку со стола, вежливо освобождаясь от пальцев Леви.
– Продолжайте, – попросил Тайлер.
– Я поднялась наверх, и дверь его спальни была открыта. Он лежал там в темноте. Я позвала его по имени, но…
Она покачала головой – слезы теперь потекли ручьем, в горле пересохло. Теперь Кейт захотелось утешить ее, взять за руку, сказать, что она сожалеет о ее потере.
– Он даже не пошевелился. Я крикнула: «Папа, папа!» – и он ничего не ответил. Сначала я подумала, что он просто заснул, а когда подошла к нему, то увидела, что он весь в чем-то черном. Я дотронулась до него и почувствовала под рукой что-то мокрое и липкое. А когда глаза привыкли к темноте, увидела, что это кровь. Я даже не поняла, что произошло, – я просто прижимала его к себе и не могла дышать, а потом вроде закричала. Наверняка закричала, потому что услышала саму себя. А потом… потом я услышала, как она поднимается по лестнице. Это она убила его. Она испорченная. С ней всегда было что-то не так. Я побежала в ванную, закрыла за собой дверь и позвонила в «девять-один-один».
– Итак, вы утверждаете, что ваша сестра испорченная и что с ней всегда было что-то не так… Что именно вы имеете под этим в виду? – спросил Тайлер.
– Александра, хватит. Не забывайте, о чем мы с вами говорили, – вмешался Леви.
Опустив взгляд на страницу, Кейт поняла, что не записала последний вопрос, поэтому поспешила восполнить этот пробел. Ее слишком уж увлекла Александра. Эта женщина испытывала ужасную боль. И гнев. Кейт поняла это, когда Александра упомянула про Софию. В ней чувствовалась твердость – что-то, словно сделанное из железа и стали, – и это «что-то» ярко вспыхнуло, когда она произнесла имя своей сестры. И вспыхнуло еще раз, когда Леви попытался заткнуть ее.
– Может, просто ответим на последний вопрос и на этом закончим? – предложила Кейт.
Взгляд Александры смягчился, когда она посмотрела на нее. Александра была независимой молодой женщиной и не привыкла подчиняться приказам мужчин. К ней требовался совершенно иной подход. Леви был явно недоволен тем, что Кейт позволила себе открыть рот, – она поняла это по испепеляющему выражению его лица.
– Просто скажу вот что, – произнесла Александра. – София считает себя очень умной. Умней меня. Она ошибается. Мы уже много лет с ней не разговариваем. С тех пор, как умерла мама. Она ненавидит меня. К отцу она не испытывала ненависти, но пошла бы на все, только чтобы навредить мне. Она больна. Вы понимаете? Она хочет победить. Она думает, что это нечто вроде соревнования между нами. Вы должны поверить, что я этого не делала.
