Серж Винтеркей "Ревизор: возвращение в СССР 32"

У Якубовых уже сидели за столом в большой комнате сын Анны Аркадьевны с женой и Марат с Аишей. Внуки Анны Аркадьевны Толя и Таня сразу пристроились поближе к нашим мальчишкам.

Пришли Алироевы тоже с подарком и букетом.

Анна Аркадьевна тут ж потребовала всех за стол. И как я и ожидал, там было все богато, как и надлежит на такую круглую дату от состоявшейся профессионально советской женщины. Ну, к счастью, я дома поклевал совсем немножко, так что с удовольствием отдал дань стараниям именинницы.

Получился вполне себе семейный ужин. Марат представил Аишу как свою ученицу, чем поверг в полное недоумение Виталия. Пришлось объяснять ему, когда он выбрал момент и спросил меня об этом, что за ученица у него такая необычная. Сообщил также, что Аиша иностранка из капстраны, из богатой семьи…

Потрясённый Виталик ещё долго потом ходил и переваривал эту информацию.

После застолья мы разделились по интересам, женщины с детьми ушли в маленькую комнату, а мы с мужиками остались за столом.

– Мне на заводе предлагают возглавить отдел учёта материалов, – с гордостью поделился Ахмад.

– А ты что? – удивился я. Ну да, есть с чего. Только недавно из провинции приехал, меньше года отработал, а уже повышение предлагают. Своих, из старожилов, что ли, не нашлось желающих?

– А я думаю.

– Что в функции отдела входит? – поинтересовался я.

– Учёт материалов.

– Ну это понятно… Это же только учёт? Не материально ответственная должность?

– Нет, конечно, только учёт, – уверенно ответил Ахмад.

– Скажи, а что случилось с предыдущим начальником отдела? – спросил я, пытаясь нащупать, где там собака зарыта. Ну не верилось мне, что на хорошее место и без Ахмада не нашлось бы желающих, тот же заместитель начальника отдела, к примеру, почему не пошёл на повышение? Но в лоб спросить не рискнул, обидится ещё…

– А он ушёл в финансовый отдел, – ответил Ахмад.

– А его зам?

– Ушел вместе с ним.

– А, ну тогда можно подумать над этим предложением, – улыбнувшись, согласился я.

Ахмад насмешливо хмыкнул, намекая, что и без моего разрешения сам бы справился с этим вопросом. Да, что-то я немножко увлекся, иногда, расслабившись, все еще забываю про различия в возрасте.

– Руслан звонил, – проговорил Загит, – ему машину отдали. Спасибо, – взглянул он на меня. – Я так понимаю, без тебя там не обошлось?

– Это не я! Это всё Шанцев, – поднял я руки, мол, вы чего?

– Знаю я, кто Шанцева заставил этим заниматься. Спасибо тебе! Да, о машине… Руслан мне её купить у него предлагал, – продолжил Загит. – Машина почти новая, итальянские детали, хотел, чтобы в семье осталась… А я решил, пусть сам ездит. С Ахмадом за дом я за него рассчитаюсь. У меня шкафы неплохо сейчас идут. А Руслан потом вернёт, как сможет, потихоньку…

– Ну, если всем хорошо, то и мне хорошо, – улыбнулся я, взглянув на Ахмада.

Тот уверенно кивнул в ответ, мол, разберёмся.

Долго сидеть не стали, всем на работу завтра, а нам ещё и детей купать-укладывать. Мы первые и ушли с женой, ещё раз поздравив Анну Аркадьевну.

Дома Галия меня огорошила своими приключениями на работе.

– Ты представляешь? – чуть не плача, рассказывала она. – И этой гадине же ничего не предъявишь! А если я завтра отнесу запрос начальству, надо будет потом объяснять, почему его так долго не пускали в работу? И надо будет объяснить, где я его нашла. И что мне сказать? Что я рылась в шкафу у начальницы, пока она была на стажировке?

– Нет, так, конечно, говорить не надо. Скажи, что это дубликат и начинай с ним работать. А настоящий дубликат я когда привезу, ты на место в шкаф начальнице положишь.

– Не получится. На нём же дата регистрации уже стоит апрельская и входящий номер.

– Тьфу ты ну ты, как у вас всё серьёзно. Ну, тогда скажи начальнице, что раз в канцелярии сказали, что в отдел передали, то ты и стала искать везде, где он может быть.

– А это красиво будет выглядеть, что я по чужим шкафам лазила? – с сомнением посмотрела она на меня.

– Ну, ты скажи, что только то, что на виду лежит, просмотрела. Так пойдет? Про то, что везде порылась, лучше не упоминать, это верно.

– Спасибо, – повеселела жена. – Так и знала, что ты что-нибудь придумаешь!

Обнял ее и поцеловал.

– Ты же не против, что я поеду? – спросила меня жена.

– Да с чего бы вдруг? Тем более, для тебя очень полезно мир посмотреть. Иначе станешь многие вещи воспринимать. А мы тут с детьми подстрахуем.

– Спасибо, что ты у меня такой понимающий, а не какой-то сатрап!

Я засмеялся, ну какой из меня сатрап?

Но жена была уже погружена в свое будущее бухарестское приключение.

– Я забыла спросить, как нас будут отправлять, по спискам или загранпаспорт будет нужен?

– Выясни это прямо завтра, – велел я ей. – На оформление загранпаспорта время нужно. И что эта твоя Элла раньше не позвонила?

– Не знаю, – расстроилась жена.

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю с паспортом, – пообещал я ей.

– Как мне дальше там работать? Как на неё смотреть? – возмущалась жена, вернувшись мыслями к своей замначальнице, спрятавшей ее приглашение. – Разве так можно поступать?

– Нельзя, но формально она очень грамотно всё сделала. По сути, ей и предъявить нечего. Будешь сейчас эту тему развивать, претензии ей высказывать, она их очень быстро переадресует твоей начальнице. Намекнет везде, что это она заявку потеряла. Возраст, что ли, сказываться начинает? Хороший повод ее подсидеть и должность ее получить. Понимаешь? И у тебя с начальницей отношения испортятся, когда она поймет, откуда все это растет. Доказать же ты ничего не можешь, верно?

– Понимаю, – с горечью ответила жена.

– Значит, делай всё быстро. Начальству объясняй, что запрос затерялся, вот, только нашли. И, будем надеяться, что всё у тебя получится.

– Угу, – грустно улыбнулась она.

Мы уложили детей спать, и я сел читать письма, что мне девчонки в группе разбора отложили. Прочитав пять или шесть благодарственных писем за то, что поднимаю актуальные темы, вдруг наткнулся на порадовавшее меня коллективное письмо.

Писали родители того садика, где мы облаву на поварих устраивали с Ильдаром и Марком. Их обеих уволили. Сейчас в саду, писали родители, новые повара. Готовят очень хорошо и вкусно… И куча подписей с обратной стороны.

– Смотри, что прислали, – протянул я письмо жене. – Так приятно. Не зря старались…

– Какой ты у меня молодец! – прочитав, воскликнула жена и крепко меня обняла.

Глава 2

***

Зеленоград.

Когда Володин подъехал к своей даче, там уже вдоль забора стояло две машины, Гончарука и Белова. Они сами уже прошли на участок и устроились в открытой беседке. Заметив Некрасова среди прочих, Володин несколько успокоился, молча подошёл, поздоровался и кивком головы позвал всех в дом.

– Хотели трикотажку им отдать и резиновую обувь? – с сарказмом спросил он, когда они расселись вокруг стола в комнате. – Оказывается, они ещё когда перемирие нам предлагали, всё про нас выяснили! Захаров потребовал мясокомбинат и завод стройматериалов. И от трикотажки тоже не отказался! Сволочь!.. Хотел ещё в наказание косметическую фабрику забрать, но потом сказал, ладно, чёрт с вами… Они знают про нас всё! Сколько нас, сколько у нас предприятий, какой они приносят доход!..

– Как же так? – потрясённо проговорил Белов. – А что ж нам осталось-то?

– Тебя только это волнует? – нервно барабаня пальцами по столу, спросил Гончарук. – А то, что про твои махинации пол-Москвы уже знает, тебя не беспокоит?

– Да что они нам сделают? – небрежно отмахнулся Белов. – Нас сдадут, так мы же и их за собой потянем.

– Угу, – скептически посмотрел на него Володин. – Может, ты тоже знаешь, кто в их команду входит? Какие предприятия у них? Сколько они с них имеют? И потом меня Захаров открытым текстом предупредил, что даже если мы рот откроем, слушать нас никто не будет. У него в ГУВД очень сильные позиции.

– Ещё бы, – мрачно поддакнул Гончарук, – второй секретарь горкома! Недавно все ходили слухи, что снимут его вот-вот. А теперь другое говорят – что отбился! Представляете, какие там товарищи против него играли, а все равно слились. Что ему после этого какая-то там милиция… Да он сберкассу пойдет грабить, они в сторону отвернутся…

Володин кашлянул, пытаясь отогнать от глаз эту сцену. Что ляпнул Гончарук, то ляпнул. Все мысли из головы вылетели… А что он сказать-то сам хотел?

– И что мы дальше будем делать? – с недоумением посматривал на начальника Белов. – Что нам осталось-то? Косметическая фабрика, цех бытовой химии, плодоовощная база и резиновая обувь? На нас всех?

– Тут уже даже риск не окупается, – задумчиво проговорил Гончарук, глядя на Володина. – Овчинка выделки не стоит. Я выхожу из игры.

– Конечно! – воскликнул Белов. – У тебя, небось, уже места в матрасе не осталось? Деньги пихать некуда?

– А ты мои деньги не считай, – мрачно взглянул на него Гончарук. – Радовался бы лучше, что со мной больше делиться не придется. Или, вообще, спасибо бы сказал…

– А… Спасибо! – так и сделал Белов, сообразив, наконец, что ему это откровенно выгодно.

– Товарищи, а можно к моему вопросу вернуться? – взял слово Некрасов. – А то вы сейчас все разбежитесь кто куда со своими матрасами, а я выйду и получу хрен с маслом! Я хочу гарантий!

– Каких? – устало посмотрел на него Володин.

– Мне будет гораздо легче сидеть, если получу деньги вперёд, – решительно ответил тот.

– А как ты это себе представляешь? – удивлённо посмотрел на него Белов. – Мы же не знаем, сколько тебе дадут…

– А это не важно, – с нажимом произнёс Некрасов. – У меня должна быть подстелена соломка на случай, если я выйду, а меня тут никто не ждёт. На работу нормальную с судимостью-то не устроиться.

– Хорошо. Что ты хочешь? – напряжённо спросил Володин.

– Я хочу получить тридцать тысяч до суда, – оглядел тяжёлым взглядом всех Некрасов.

– Да что ты с ними делать-то будешь? – тут же возмутился Белов. – У тебя их конфискуют тут же!

– А это не твоё дело! – перегнулся к нему через стол Некрасов.

– Тихо! – шлёпнул по столу рукой Володин. – Нас трое, – посмотрел он на Гончарука и Белова. – Завтра с утра с каждого по десять тысяч и закрываем этот вопрос.

– Согласен, – кивнул Гончарук.

– Ладно, – недовольно ответил Белов.

– И завтра я звоню Захарову насчёт тебя, Дим. И останется только решить вопрос с Быстровой, – зловещим тоном произнёс он.

***

Первая половина вторника получилась суматошной. Возил детей и Ирину Леонидовну к стоматологу. Коляска очень выручила. Мы детей из неё практически не вынимали. Очередей не было, как в обычных районных поликлиниках. В памяти всплыло, как в прошлой жизни метался между кабинетами, занимая заблаговременно очередь, но в кремлёвской поликлинике это оказалось ни к чему.

Мы с Ириной Леонидовной ездили от специалиста к специалисту и за час их всех обошли. Единственное, у стоматолога пришлось поработать арлекином, а то дети рот не хотели открывать. Показал там целое представление. Наша няня и немолодая уже стоматолог сами смеялись не меньше пацанов.

Привёз их домой как раз к первому дневному сну, а сам поехал в Комитет по миру.

Наши уже собрались и радостно поприветствовали меня. Сегодня была смена Булатова, Сандалова и Тании.

– Ну что? Всё в сборе. Едем? – с деловым видом осмотрел нас Ильдар.

– Едем, – развёл я руками, – вписались уже, назад дороги нет. Сегодня нас немного. Может, на машине поедем?

– Давай! – охотно согласился Ильдар.

– Кстати! Товарищи! Чуть не забыл, – шлёпнул я себя по лбу. – В газету на моё имя пришло коллективное письмо из того детского сада, где мы поварих отлавливали.

– Правда, что ли? – спросил Булатов, но заинтересовались все.

– Уволили их. Новые повара в саду, готовят вкусно. Написали, мол – большое всем родительское спасибо!

Попрощались с Марком, не рассчитывая сегодня уже возвращаться, и я повёл всех к машине. Доехали быстро, такое удовольствие кататься по Москве без пробок!

Завод «Красный металлист» занимал приличную территорию. Вызвавшийся нас проводить охранник с опаской поглядывал на нас. А я оглядывался вокруг. Старые приземистые корпуса завода говорили о его долгой истории. Здесь было бедненько, но чисто. Старые кирпичные здания были тщательно покрашены в какой-то матово-красный цвет. Территория сплошь заасфальтирована. Если и лежали поддоны под открытым небом, то аккуратной стопкой. Чувствовалась рука крепкого хозяина.

Охранник целенаправленно привёл нас в приёмную директора завода, где нас уже ожидало человек пять. Начали знакомиться. Директор завода Симонов решил лично принять участие в этой встрече, что говорило о серьёзном настрое руководства. Сразу представился журналистом, чтобы не удивлялись, что я пишу всё время что-то в блокноте. Сам уволенный Черкашин оказался высоким, крепким мужиком лет тридцати пяти – сорока, со здоровым цветом лица и близко не напоминавшим пьющего человека.

На встречу с нами пришли ещё председатель месткома, начальник отдела кадров и начальник цеха.

– Прошу, товарищи, проходите ко мне в кабинет, – довольно сдержанно пригласил нас Симонов.

Мы расселись, Ильдар зачитал письмо Черкашина и особо выделил его просьбу о восстановлении на работе.