Я тупо смотрю на него, растерявшись, и заметив, как уголок его губ ползет вверх, резко выдыхаю.
– У меня нет спиртного, – признаюсь с сожалением.
– Расслабься, я пошутил, – возвращаясь к обычному себе, говорит Лука Назарович. – Спасибо, что приютила, Майя, но, если не возражаешь, я бы лег спать.
– Конечно! Я сейчас вам постелю, если нужно в ванную, то это белая дверь рядом с кухней. Полотенца на полке чистые.
– Хорошо, спасибо, – бормочет он, вставая и выходя в коридор.
К счастью, диван у меня большой и удобный, я покупала его с расчетом на ночевку сестры, которая время от времени приезжает ко мне из Подмосковья. Достав чистое постельное белье из шкафа, я раскладываю диван, превращая его почти в двуспальную кровать, и застелив, сажусь на кресло, ждать Ратманова. Не хочу уходить к себе, не пожелав спокойной ночи и не убедившись, что он правда пришел в норму. Ну, более или менее, в его-то ситуации. До сих пор больно вспоминать, как с ним поступила Лада сегодня. Я не знаю подробностей их отношений, но глядя на опустошенного Луку, на боль в его глазах, к этой женщине невозможно испытывать положительные эмоции.
Ждать приходится долго, потому что мужчина не выходит из ванной. Мне в голову снова лезут страшные мысли и не удержавшись, я прижимаюсь ухом к двери, но слышу только шум воды из душа. Проверив время на телефоне, понимаю, что он там находится слишком уж долго, и отбросив смущение, стучусь в дверь.
– Лука Назарович, вы там в порядке?
Шум воды резко прекращается и я облегченно выдыхаю. Значит, жив.
– Уже выхожу! – звучит ответ и смутившись, что побеспокоила его, я быстро ухожу к себе в спальню.
Сижу на кровати, прислушиваясь к звукам в квартире, и когда закрывается дверь, ведущая в зал, беру свою пижаму и сама иду готовиться ко сну. Уже в ванной, закончив с умыванием и надев пижаму, состоящую из шортиков и топа, надеваю поверх нее халат, прикрывающий тело до колен и сажусь на кухне с ноутбуком, потому что ложиться еще рано. От Ратманова доносится звук телевизора, что успокаивает меня, а когда через пару часов я осторожно заглядываю к нему, то вижу, что он уснул за просмотром фильма и тихо иду к себе, наконец, успокоившись достаточно, чтобы заснуть.
Утром меня будит, конечно же, будильник, установленный на шесть тридцать. Пора готовиться к рабочему дню. Снова натянув халат поверх пижамы, я иду чистить зубы и зайдя потом на кухню, вижу своего босса, сидящего за столом за чашкой кофе.
– Доброе утро!
– И тебе, – кивает он. – Не против, что я угостился?
– Конечно нет. Хотите позавтракать?
– Нет, не беспокойся, – слегка улыбается он. – Я сейчас пойду, нужно заехать домой перед работой.
И выглядит Лука Назарович, как обычно, ведет себя, словно ничего не случилось, даже находит силы на вежливую улыбку, но я вижу лопнувшие капилляры в его глазах и темные круги под ними. Внутри что-то сжимается от тревоги и жалости. Он не спал этой ночью, точно не спал. Должно быть притворялся, когда я заглянула к нему, а сам… Страшно даже подумать, как прошла для него эта ночь.
– Может, хотите поговорить?..
Вопрос повисает в воздухе, потому что я сразу же жалею о нем, а Ратманов смотрит на меня с укором. Конечно, он не хочет откровенничать, наверное, ему легче притвориться, что ничего не было.
– Нет, Майя, не хочу. Не нужно меня жалеть, я в порядке.
– Я не жалею! – возражаю сразу же, потому что знаю, какой унизительной может показаться чужая жалость. – Просто… Вы предложили мне поддержку, когда я разводилась. Знаю, прозвучит банально, но я в какой-то мере понимаю ваши чувства.
– Ты хотела развестись, так что вряд ли действительно понимаешь, – хмыкает он, складывая руки на груди. – Скажи-ка, Майя, твой муж бросал тебя ради другой женщины? Или обвинял в гибели ваших детей?
Я резко втягиваю воздух в легкие, не веря, что такое возможно. Лада винит его в смерти детей? Что за жестокая женщина! Мне даже сказать нечего, в таком я шоке и возмущении.
– Но вы же знаете, что это неправда? – борясь с подступающими слезами, выдавливаю из себя. – Вы ни в чем не виноваты! Даже думать не смейте, что она права!
– Майя-Майя, – вздыхает он, вставая со стула и становясь напротив меня. – Не переживай так из-за меня, это не имеет смысла. Спасибо, что приютила, хотя в этом не было необходимости, со мной ничего бы не случилось. Не забивай себе голову моими проблемами и спокойно собирайся на работу. Я поеду.
– Подождите! – останавливаю его, схватив за предплечье. – Вы не ответили. Вы же не думаете, что она права?
Мне почему-то очень важно получить от него этот ответ. Лука замирает, уставившись на мою руку, а потом медленно переводит взгляд на мое лицо.
– Нет, не думаю, Майя. Я никак не смог бы изменить того, что произошло.
Но я почему-то ему не верю. Мы продолжаем стоять, глядя в глаза друг другу, потому что я пока не отпустила его, и меня совсем не волнует, как это выглядит, потому что я не хочу его отпускать. Мне хочется утешить его, погладить его колючие от щетины щеки, укрыть в своих объятиях и сказать, что он нужен мне, даже если Лада его отвергла. Ни разу в жизни я не чувствовала такой сильной потребности коснуться его, несмотря на годы безнадежной любви к этому мужчине, и сейчас я просто не в силах сопротивляться.
Поднявшись на цыпочки, я притягиваю его голову к себе, обняв за шею, и нежно прикасаюсь губами к его удивленно приоткрывшимся губам.
***
Поцелуй – последнее, чего я ожидал от Майи, но, когда нежные женские руки обнимают меня, а рот ищет мой, я весь сдуваюсь, теряя все накопленное за ночь самообладание. Боль и обида на Ладу снова накрывают с головой, так что я полностью отдаюсь в руки другой женщины, с отчаянием впиваясь в ее губы и углубляя поцелуй.
Майя ощущается по-другому в моих объятиях, она ниже и стройнее, у нее другой вкус, но она сладко пахнет и после полугода воздержания я срываюсь за секунды, потому что ее маленькое, нежное тело слишком заманчиво прижимается к моему, а руки уже гуляют по спине, заползая под рубашку и обжигая голую кожу первым прикосновением.
Девушка гортанно стонет, когда я отвечаю тем же, запуская руки под халат и гладя гладкие бедра. Мы раздеваем друг друга с торопливой хаотичностью, целуясь, словно похотливые подростки, и пока мой рот занят ею, в голове больше ни единой мысли, остаются лишь голые инстинкты.
Я жадно втягиваю в легкие запах женщины, утыкаясь носом в тонкую шею, вожу губами и языком по мягкой, молочной коже, лаская ее всю, от упругой, полной груди до выемки пупка на плоском животе, сползая ниже к гладкому лобку, пока не становлюсь на колени перед ней, чтобы с едва сдерживаемым голодом уткнуться лицом в самую нежную и манящую часть женской сущности.
– Лука! – громко стонет Майя, цепляясь за мои волосы и беспорядочно ероша их пальцами. – Ох, еще, пожалуйста!
Звуки наслаждения, которые она издает, пока я поглощаю ее, заводят лишь сильнее, но я терплю, потому что хочу вырвать из нее удовольствие, прежде чем получу собственное, ведь не факт, что я долго продержусь, оказавшись, наконец, между манящих бедер, глубоко внутри готовой, сладкой плоти. Майя дрожит и крепко держится за мои плечи, когда мои ласки доводят ее до кульминации, а ее стоны переходят в тихое хныканье, когда я продолжаю мять руками аппетитную, круглую попку, осыпая ее кожу медленными, успокаивающими поцелуями.
– У тебя есть защита? – спрашиваю я, подняв голову и глядя на нее снизу вверх.
Майя смотрит в ответ пьяным взглядом ярких зеленых глаз, тяжело дыша приоткрытым ртом, а обдумав мой вопрос, досадливо морщится.
– Нет.
Вот блин! Я утыкаюсь лбом в ее живот, потому что вот-вот взорвусь от желания быть в ней, но видимо, как и все последнее время, придется решать эту проблему другими способами.
– Но у меня противозачаточный имплант и я ничем не болею, если ты хочешь, – продолжает она и мне хочется кричать от облегчения.
– Я тоже чист, – говорю, глядя ей в глаза.
Возникает момент неловкости, потому что похотливая дымка вокруг нас рассеивается, но тут Майя облизывает губы, задумчиво водя пальчиками по моим плечам, и я шлю к черту мысли о том, как это рискованно и неправильно, вставая на ноги и подхватывая ее под попку, одновременно глотая ее удивленный вскрик своим ртом.
Это слишком хорошо ощущается, чтобы отступать. Майя обвивает ногами мою талию, держась за меня, как обезьянка, и целует с пылом, которого я и не подозревал в ней, буквально стремясь объездить меня на ходу и нетерпеливым ерзаньем своих бедер по моему напряженному паху доводя до сумасшествия. Я едва успеваю дойти до стола, чтобы усадить ее, вклиниваясь между призывно раскинутыми ногами, прежде чем войти в ждущее меня, горячее тело, обволакивающее тугим кольцом до полного отказа любой мыслительной деятельности.
Ох ты ж… Черт, я так давно не чувствовал этого кайфа! У меня даже в глазах темнеет от невероятно сильного чувства удовольствия, которое затапливает собой всю тьму, наводняющую мою голову. Я гонюсь за этим ощущением, вдалбливаясь в нее снова и снова, без тормозов, пока мы оба не заходимся в громких криках совместного наслаждения, а потом пытаюсь отдышаться, уткнувшись лбом ей в плечо, пока Майя продолжает дрожать подо мной.
– Думаю, на работу мы сегодня опоздаем, – говорит она с хихиканьем в какой-то момент и я улыбаюсь в ее кожу, потому что вместо ожидаемой неловкости чувствую сильный прилив сил и желание все повторить.
Медленно разъединив наши тела, я без стеснения рассматриваю свою голую ассистентку, подмечая, что она наверняка не игнорирует спортзал, учитывая, какая у нее подтянутая, аппетитная фигурка, и не удержавшись, ласкаю большим пальцем изгиб полной груди.
– Давай забьем и останемся здесь.
– На весь день? – удивляется Майя, сжимая вместе влажные бедра, чтобы закрыться от моего откровенного разглядывания, но какой смысл, если я все уже видел?
– А ты против? – приподнимаю бровь, дергая за твердую вершинку одной груди, что вызывает у нее шипение сквозь зубы.
– Нет, но тогда нам придется наверстывать этот день всю неделю, – включается ее рациональная часть, которую я сейчас хочу послать куда подальше вместе со своей.
– Это того стоит, вот увидишь, – обещаю ей, нехотя убирая руки от ее тела и поднимая халат с пола, чтобы прикрыть ее. – Но для начала, давай все-таки позавтракаем. Я что-то проголодался.
Глава 5
Мне кажется, я в каком-то сне. Мы с Лукой весь день проводим у меня дома, в постели, и между нами стираются все границы. Ни один из нас не упоминает о том, как все будет дальше, продолжим ли мы то, что начали или все вернется на круги своя, но когда вечером Ратманов прощается, чтобы уехать домой и подготовиться к завтрашнему рабочему дню, он долго целует меня и расслабленно говорит «Пока».
«Это ведь хороший знак», – говорю я себе и тем самым успокаиваюсь.
Мой босс – самый прямой человек из всех, кого я знаю. Он не стесняется выражать свое мнение и если бы хотел, чтобы мы забыли о произошедшем, то так и сказал бы.
На следующее утро я собираюсь дольше обычного. Завиваю волосы и укладываю их в низкий хвост, крашусь немного поярче и надеваю свой любимый наряд – облегающую кожаную юбку со свободной рубашкой, которую заправляю за пояс, и длинный шерстяной пиджак сверху. Самое то для осенней погоды.
К тому времени, как я приезжаю в офис к восьми, Лука уже там. Как и Владимир Антонович. Они разговаривают в холле и чем ближе я подхожу, тем больше волнуюсь.
– Доброе утро! – здороваюсь, поравнявшись с ними.
– Доброе, – говорит Даров, а Лука просто кивает, продолжая их разговор.
К тому времени, как Ратманов появляется в нашей приемной, его кофе уже готов и ждет его на столе. Я не отхожу от постоянной рутины. Хотя у него есть секретарь, которого наняли, чтобы расширить мои обязанности, как помощника, и передать ей незначительные задачи, именно я продолжаю готовить ему кофе, потому что даже такой мелочью хочу проявить заботу о нем.
– Здесь пахнет кофе, – тянет носом Лука, глядя в сторону своего кабинета. – То, что нужно, спасибо, Майя. Алиса, жду от тебя отчет о корреспонденции.
– Десять минут, Лука Назарович, – говорит секретарь Алиса, занимающая мое прежнее место в приемной. Я теперь размещаюсь в небольшом кабинете рядом с офисом Луки.
– Майя, зайди ко мне.
Мое сердце стучит, как бешеное, пока я направляюсь в его кабинет. Лука все еще выглядит осунувшимся, но круги под глазами не такие ярко выраженные. Когда он начинает обсуждать список задач на сегодня, я едва сохраняю самообладание, но мой босс ни единым словом или движением не показывает, что между нами что-то произошло и наши отношения изменились, а сама я не хочу первой заговаривать об этом. К концу рабочего дня мои нервы уже не выдерживают, но к счастью, Ратманов сам делает первый шаг, как только Алиса покидает приемную, уйдя домой. Я все еще корплю над документами в своем кабинете и Лука заходит ко мне без стука.
– Майя, – говорит он, подходя ко мне и опираясь бедрами о крышку стола. – Поужинаем?
– Хорошо, – скрывая облегчение, выдыхаю я и когда он наклоняется, медленно прижимаясь губами к моим, едва не таю на своем кресле.
– Весь день хотел это сделать, – бормочет Лука, быстро прервав слишком короткий поцелуй, хотя на его лице явно читается голод. – Но здесь лучше не стоит. Давай оставим наши личные отношения за пределами офиса.
– Да, ты прав, – соглашаюсь я, оглядываясь на дверь. – Дай мне еще двадцать минут, я быстро закончу.
Мы снова едем в его машине в ресторан, на этот раз итальянский. Мне кажется диковатым то, как просто наши отношения перешли из рабочих еще и в любовные. Лука ведет себя, как и раньше, никакого смущения или выпячивания своих достоинств, с желанием понравиться, которое часто прослеживается у людей, которые только начинают узнавать друг друга и встречаться. За ужином мы обсуждаем сначала работу и только потом переходим к тому, что меня так сильно беспокоит и волнует.
– Давай говорить откровенно, – предлагает Ратманов. – Меня влечет к тебе, но, если ты хочешь вернуться к строго деловым отношениям, я просто забуду этот эпизод. Никаких конфликтов и обид, я давно не мальчик и способен принять отказ.
– А если я хочу продолжить? – взволнованно облизывая губы, стреляю в него взглядом.
– Тогда продолжим, – улыбается он. – Но так, чтобы на работе это не было заметно. Я не знаю, приведет ли это к чему-то, Майя, так что буду откровенен. На данном этапе своей жизни я не рассматриваю серьезные отношения с планами на будущее. Мне бы с прошлыми хотя бы разобраться. Не хочу вводить тебя в заблуждение, поэтому говорю, как есть. Ты очень мне нравишься, я всегда восхищался тобой, как коллегой, и, хотя мне до сих пор непонятно, почему ты еще не ушла от меня, чтобы заняться собственной практикой, я очень благодарен, что имею такого человека рядом с собой. Не хочу портить наши отношения, как бы сильно после вчерашнего дня мне не хотелось тра… черт, извини.
Он усмехается над самим собой, а я скрываю разочарование за улыбкой. Конечно, я не рассчитывала, что он влюбится в меня после одной совместной ночи. Я вообще ни на что не рассчитывала, просто дала волю своему отчаянному желанию хоть раз приблизиться к нему, прикоснуться, и я не жалею. Но все равно больно слышать такое предложение, когда в голове у нас уже дети, внуки и совместная счастливая старость. И все же, я не могу сейчас отшить его, сказав, что меня это не устраивает. У меня все равно нет никакой личной жизни после развода, потому что я не могу смотреть ни на кого другого, кроме Луки, и если я сейчас не попробую с ним хоть что-то, то так и буду продолжать страдать по нему.
Мне двадцать шесть лет, ему тридцать семь. Мы оба взрослые люди с кое-каким багажом и жизненным опытом, почему я должна отказывать себе в шансе быть рядом с любимым человеком, потому что это унизительно с точки зрения наивной, молодой Майи, которая твердо верила, что мир черно-белый? Я больше не та девушка, я видела множество оттенков серого между ними, и я больше не могу продолжать отказывать себе в том, чего хочу, потому что кто-то посчитает это неправильным.
– Вчера ты так не стеснялся в выражениях, Лука, – наклонившись ближе, поддразниваю его, ведь у моего босса обнаружился талантливый язык не только в плане тактильного мастерства, но и ублажения женского слуха, потому что в грязных разговорчиках ему нет равных. – Мне понравилось, как ты озвучивал все, что собираешься сделать со мной. И я надеюсь, что мы продолжим, потому что я тоже этого хочу. Не только мужчины нуждаются в сексе, я слишком долго была одна и это твоя вина, потому что ты загружаешь меня работой. Я едва бываю у себя дома, не говоря о какой-то социальной жизни.
– Тогда, решено, – расслабляется он, лаская мою ладонь большим пальцем. – Не возражаешь, если мы поедем к тебе?
В тот вечер мне казалось, что со временем все будет только лучше, но я ошиблась. Мы с Лукой становились лишь ближе друг к другу, и, хотя он никогда не приглашал меня в свою квартиру, в командировках мы жили в одном номере и он часто ночевал у меня дома, в принципе, не избегая близости и откровенно отвечая на любые мои вопросы о своей жизни.
Когда Лука развелся, он сообщил мне об этом первой, и, хотя ту ночь он провел у себя, я не расстроилась, а стоило бы уже тогда задуматься, ведь на тот момент мы были вместе больше месяца и все равно он все еще переживал из-за Лады, я видела это. Зато после этого, он перестал скрывать наши отношения, рассказал о нас Владимиру, и я приняла это, как знак того, что его планы изменились и он начал воспринимать нашу связь всерьез.
Как же я ошибалась…
***
– Лука, – заговариваю о волнующей меня проблеме, пока мы едем домой после работы. – Срок моего противозачаточного импланта подходит к концу, завтра я иду его удалять и какое-то время придется отказаться от контрацептивов, так что какое-то время тебе придется самому заботиться об этом.
– Ничего, мы все равно часто пользуемся презервативами, теперь будем внимательнее, чтобы не забываться, – отвечает он на удивление спокойно.
Не знаю, почему так нервничала, прежде чем сообщить ему об этом, ведь проблемы, по сути, и нет, Лука действительно в большинстве случаев использует защиту или прерывается в самом конце, чтобы избежать ненужного риска, как он это объясняет. Просто я понимаю, что даже если он не говорит об этом, тема детей для него с некоторых пор табу, он еще долго не будет готов стать отцом снова, да и я не стремлюсь к материнству на этом этапе своей жизни, учитывая мои карьерные амбиции. Просто… Меня беспокоит эта его зацикленность на защите, не знаю даже почему.
– Есть еще кое-что, что я хотела с тобой обсудить, – перехожу к еще более волнующему вопросу. – Помнишь бывшую жену Полозова? Ольгу Арсеньевну?
– Это та, которая раскрутила бизнес с родственницами мужа? Володя вроде отказался ее представлять.
– Да, но теперь она обратилась ко мне, – сглатываю нервный ком в горле. – Один из акционеров – сестра ее бывшего мужа, подала в суд и требует компенсацию за якобы скрытые доходы, плюс моральный ущерб и куча пунктов с бредовыми требованиями, которые ни один судья даже всерьез не воспримет.
– И в чем проблема? – оборачивается ко мне Лука, потому что мы уже припарковались у моего дома. – Ты справишься, дело пустяковое, с твоим-то опытом.
– Но это был опыт помощника, – напоминаю ему. – Я никогда не вела дела одна, Лука. Я бы не сомневалась, что справлюсь, если бы не один нюанс – женщина, подавшая иск, проталкивает его через Порохова. Что мне с ним делать?
Порохов – прокурор. Очень умный и очень продажный. С ним даже опытным Луке или Владимиру иногда трудно совладать, а меня он просто растопчет. Мерзкий тип, шовинист и свинья к тому же. Терпеть его не могу!
– То же, что и я, Майя, – нежно улыбается Лука. – Растопчи его фактами. Если эта Ольга хорошо замела следы, то с твоей дотошностью ты точно доведешь это дело до победного конца.
– Ну конечно, ты не веришь, что Ольга Арсеньевна не скрывала доходы, – фыркаю я.
– Даже мы их скрываем, Майя, – усмехается он. – Все так делают, рано или поздно жадность берет верх. Никто не хочет делиться заработанными своим трудом деньгами и чем этих денег больше, тем труднее с ними расставаться.
– Ладно, ты прав, – сдаюсь я. – В большинстве случаев, но не забывай об исключениях. Я все еще верю в честность, просто честным людям не по карману наши услуги, вот мы и имеем дело с определенным типажом. Так, значит, ты не против, чтобы я занялась этим делом в одиночку?
– Я давно был к этому готов, Майя, чувствую, скоро придется мне искать другого ассистента, а жаль, – вздыхает он. – Тебя никто не может заменить, ты слишком идеальна.
– Скорее это ты слишком требовательный, чтобы кто-то, кроме меня, мог выдерживать работу с тобой, – дразню его я, но поддержка Луки просто окрыляет меня и вселяет уверенность в своих силах.
После дела Ольги Арсеньевны, которое я выигрываю, и Лука, и Владимир мотивируют меня к самостоятельной практике и к Новому году мне передают нескольких не таких важных для фирмы клиентов, но они довольны моей работой и я понимаю, что то, чего я так долго боялась и откладывала, наконец, происходит. Моя карьера сдвинулась с паузы, на которую я сама же ее и поставила из-за страха провала, который был напрасным. Комплименты Луки были не просто данью вежливости, я действительно лучше многих наших коллег, которые работают годами, и даже мерзкие типы вроде Порохова мне вполне по плечу. Я чувствую себя счастливее, чем когда-либо, и все благодаря Луке.
