Ехать долго. И голодно. От волнения пообедать даже не смогла, только воды глотнула – и то немного. Подумала, что хуже, чем я с документами, может быть только я с документами, которая просится в туалет.
И тут же накрыло – ну как я согласилась? И снова затрясло. Я же его близко увижу… разговаривать с ним буду. Самый кошмар, что мне еще и убеждать его в чем-то надо, а в чем – я не помню. Совсем. Хорошо хоть на бумажке записала.
А если на меня уничижительно посмотрит? Или вообще на порог не пустит? Нет, не должно быть так… от издательства позвонят, и все объяснят. А мне надо будет всего лишь отдать ему бумаги “на подумать”. И, как сказал старший редактор, “мило поулыбаться с жалобным личиком. Ты умеешь”.
Стра-ашно как… Но очень хочется. Я б не простила сама себе, если бы отказалась. Я же ни единого другого шанса не имею попасть в дом гения. И его самого увидеть, чтоб не в телевизоре и не когда куча народу вокруг, а вблизи. Может даже за руку с ним поздороваюсь… “И потом мыть руку не будешь пару недель”, – угукнуло мое язвительное я.
Подальше его засунула, нечего мне мешать восторгаться. Это ж как к мечте прикоснуться…
Ехали мы часа два. Я даже все, что было на бумажке, выучить успела. Вспотела, разделась, подмерзла, снова оделась. Побоялась сильно. Потом вроде как бояться перестала, но как смеркаться стало – рано ведь в декабре темнеет – снова почувствовала внутреннюю дрожь и холодок.
Уже и пригород миновали, поля заснеженные. Меня уверили, что дом Позднякова не в диком лесу, а в поселке почти, и что дороги туда хорошие, и такси быстро приезжают – но я все равно своего водителя несколько раз попросила, чтобы ждал меня за воротами.
Потом мы вообще в лес свернули. С огромными елками. Те разлаписто стояли вдоль дороги, а на них маленькие сугробы белели. А большие сугробы – по краям дороги. В окне и правда то тут, то там заборы мелькали – может и правда поселок, только с мизантропским уклоном. Далеко заборы друг от друга. И дороги и тропинки запутаны. Водитель уже несколько раз навигатор перепроверял. Мне кажется, даже матерился про себя. Назад сдавал, разворачивался, то в одну, то в другую сторону ехал. Не привыкни я к нему за эту совместную поездку, подумала бы, что маньяк. Следы путает.
Но, наконец, нашел верный поворот и завез меня в совсем уж сумрак и чащобу. Так что, увидев забор и даже ворота, за которые, как мне заявил таксист, надо попасть, я вздохнула с облегчением. Запахнула пальто, шапку эту красную нацепила, прижала бумаги к себе и вышла из машины.
Подышала немного свежим и колким воздухом… но перед смертью не надышишься.
И на кнопочку домофона возле калитке нажала.
– Кто?
Мужской голос. Поздняков? Или у него дворецкий есть?
Сглотнула.
– Искра, – сказала как можно более уверенно, старательно таращась в камеру. И добавила тихонько, – Искра Гольц.
И вздрогнула от щелчка открываемого замка.
Дорожка к дому вьется лесной тропинкой. Между кустами и вездесущими елями, кривая такая. А сам дом… Громадина. Но какой-то объемный, воздушный, не кирпичный замок совсем, как я себе навоображала. Не высокий, этажа два или три. Дерево, стекло и совсем немного камня внизу. Удивительный такой.
В удивительном доме – терраса. Или веранда… я не очень-то разбираюсь.
Потопталась на ней немного, чтобы снег стряхнуть. На ручку дверную нажала, как будто меня пригласили и ждут. Меня же ждут? Немно-ожечко так дверь приоткрыла…
– Заходи.
Его голос!
Мигом все мысли вылетели. Умных так точно не осталось. Сплошные пузырьки шампанского – и от них в голову ударяет дуростью. И дыхание спирает. Я делаю несколько шагов, иней с ресниц смахиваю и замираю. Как же красиво… Не передать, как. Как будто я все еще в лесу, в котором лесные эльфы объединились с суровыми колдунами и создали среди деревьев эту сказку.
Одно огромное пространство: сразу и холл, и гостинная с каким-то модным камином посередине, а не как положено, у стены. В нем огонь горит. Еще кухня позади, тоже большая, со столом и стойкой, лестница наверх. И окна – в пол. А вместо крыши будто бревна шалашом сложены.
И сам хозяин тоже здесь. Сидит на диване возле камина. Без дворецкого, один.
Точнее, вдвоем мы.
– Раздевайся, – звучит как то неправильно. Пошло даже…
Угомонись, женщина. Что за ураган чувств и эмоций на каждое его слово? Не будь дурой. Хоть это и сложно. Особенно когда смотришь на гения вживую, а не в телевизоре. Слишком остро – видеть его так. Лицо, как будто из камня, стальные глаза и волосы… Костюм серый. Вот кто носит костюмы дома, а? Поздняков только. Чтобы сильнее контрастировать с теплом своего жилища, да. Он может и купил этот дом, чтобы хоть как-то с живыми соприкасаться. Но от живого на всякий случай отгораживается формальной одеждой.
Только вряд ли кому-то в голову придет пожалеть его – не мне, так точно. Мне сейчас только Железный Человек вспоминается в одной из сцен, где его спросили язвительно, кто он вообще без своего бронированного костюма? А он и ответил: – “Гений, миллиардер, плейбой, филантроп”.
– Долго стоять там будешь?
Спохватываюсь. Суетливо оборачиваюсь, чтобы найти вешалку или гардероб – нет ничего у входа – пристраиваю пальто на спинку стула ближайшего, туда же ставлю ботильоны. Шапку стягиваю. Тороплюсь. Хотя голос не раздраженный, нет. Но холодный.
В дом эльфы тепло жизни вдохнули, а вот в него забыли.
Делаю несколько шагов вперед, прижав к себе папки.
Под физически ощутимым взглядом Позднякова дыхание опять спирает. И хочется вдохнуть и сказать что-то яркое, дерзкое, хочется невероятного диалога, который я буду потом смаковать в тишине и любоваться собой в нем. Хочется чтобы он теперь знал о моем существовании, может даже вспомнил когда-нибудь. Но вырывается только смущенное:
– К-куда мне идти?
Снова время как муха в янтаре застывает. Только он и может разбить этот янтарь своим острым:
– Ко мне подойди.
Иду аккуратно и бесшумно. Но, надеюсь, со стороны смотрится уверенно. И понятно, что я не просто так здесь. По делу. Важному. У меня задание от начальства, папочки… И пусть эта ситуация экстремально странная с самого начала, как будто снится мне… Я толкование этого сна потом прочитаю. Наверное, там даже будет что-то про самые глубокие желания. Или это не к соннику, а к Фрейду?
Иду по этому невероятному дому и смотрю куда угодно, только бы не на него.
На темноту за окном, в которой прячутся ели. И медведи, наверное. Есть там медведи? На светящийся справа дверной проем. Различаю внутри небольшой кусочек книжного шкафе и мысленно дорисовываю кабинет. Стол и компьютер на нем, с большим монитором. Залезть бы хоть на минутку туда, где творятся шедевры. Хотя, может он не там работает? А на ноутбуке за той стойкой кухонной? Или наверху – там спальня, наверное.
Может он лежит на огромной кровати, подоткнув под спину подушки, с блокнотом в руках, взъерошенный и сонный…
Мамочки! Хватит думать об этом!
Спотыкаюсь.
Сначала взглядом о его взгляд. Неразличимый. Потом просто спотыкаюсь… Уж слишком близко я оказываюсь. Так близко, что вижу, как бьется венка у него на виске. И запах его парфюма слышу…
– Ну? – снова нарушает тишину Поздняков.
Ну?
Ах да, я же должна рассказать, попросить, отдать документы.... Черт, что в той бумажке было написано?!!! Что говорить?!
– Меня прислали, чтобы....
Поперхиваюсь.
Потому что Поздняков вдруг хватает меня за свободную руку, в которой нет папок, и резко дергает вниз. Так что я падаю перед ним на колени. Еще и на плечи надавливает, чтобы я даже не пыталась встать.
А потом выдыхает морозцем мне в лицо:
– Переигрываешь с неопытностью, Искра
Я в таком шоке, что до меня из всей фразы доходит только мое имя. И то, как он произносит его с длинным змеиным “с-с-с” и хрипло-торжественным “р-ра” оглушает даже больше, чем сама ситуация. Но я стараюсь взять себя в руки. Делаю глубокий вдох и выдавливаю вопросительное:
– Ч-что…?
А он мне на губы палец положил. Затыкает. И ощущение на удивление грубой подушечки, клавиатурой может натертой, почти отключает сознание. Но в следующее мгновение оно вспыхивает сверхновой, потому что мужская ладонь обхватывает горло, а вторая его рука ловко вытаскивает шпильки из пучка, отчего волосы рассыпаются по плечам.
– Прекратите! Ч-что вы творите?! – то ли кричу, то ли сиплю я, глядя на него потрясенно.
– Говорю же, переигрываешь, – сообщает мне чертов Поздняков и резко дергает за волосы, так что моя голова откидывается беспомощно.
Красная Шапочка не того, похоже, боялась…
КРАСНАЯ ШАПОЧКА
Мои друзья – идиоты. Да.
Ничем иным я не могу объяснить утренний звонок и отвратительно – предвкушающий тон Павла Сергеевича, уважаемого в миру адвоката. Типа они решили, что я засиделся в своей глубинке. Один. Без отдыха. И девок. И друзья, как настоящие меценаты, отправят свой дар, который разожжет огонь в моем ледяном сердце.
Он сказал не “сердце”, нет. Назвал другой орган. Но и без того его высокопарное дерьмо, которое, вообще-то, должно оставаться моей прерогативой, выглядело фарсом.
У меня и так не было настроения из-за издательства. Там работали не меньшие идиоты, решившие, что могут заставить меня делать то, что я не хочу. А когда я им подробно и наглядно пояснил, как именно не хочу, намекнули на обязательства и разрыв контракта.
Они забыли, что я еще и юрист. И что мои книги не единственный и далеко на самый большой источник дохода. И дела с ними я веду ровно до того момента, как они меня устраивают. А если нет… При желании я могу и сам напечатать, продвинуть новую историю. И следующую. Мне просто не хочется налаживать механизм, который выглядел уже работоспособным.
Поэтому я взял паузу и перестал отвечать на их звонки.
На Пашин ответил… И он еще поплатится за попытку контролировать мою личную жизнь.
“Искру” они отправят, ага. Такую, как надо, чтобы “выдержала тебя и твои заморочки”.
Идиоты.
Псевдоним тоже идиотский. Но, надо отдать должное, мои предпочтения они уже изучили. Подробностями я не делился – не хватало еще, чтобы кто-то лез в мою постель – но догадались же как-то, заказали кого-то… идеального. Очень хорошую девочку. Я почти восхитился, насколько уместно её подобрали. И одели. Пиджачок дешевый, офисная юбочка, папки какие-то, которые она к груди прижимает…
Переигрывает, правда. Но может ей сказали в агентстве, чтобы играла во всю силу? Чтобы я не успел выгнать.
О нет, Красная Шапочка, я не буду тебя выгонять. Мне действительно надо расслабиться.
Семенит ко мне аккуратно. Смешно.
Послушная.
Боится вроде даже. Таращится по сторонам своими глазищами, пальчики стискивает, впивается короткими ноготочками в бумаги… Хороша.
Но будет выглядеть еще лучше, когда встанет передо мной на коленях.
Я немедля выполняю свое желание и любуюсь получившейся картиной. Почти идеально потрясенное выражение лица и хрупкие плечи под моими руками. И взгялд снизу…
– Ис-скр-ра…
Губы мягкие, пухлые, полуоткрытые и густые блестящие волосы, которые так приятно распустить и дернуть, открывая беззащитную шею с бьющейся венкой. Вот прям хоть вампиром становись… Ограничиваюсь пока тем, что наклоняюсь и втягиваю её запах. Незатейливый. Но вкусный. Не духи даже, а что-то совсем простое, может гель для душа.
Она лопочет, только этот лепет перекрывается голодным гулом у меня в ушах.
Сейчас… сейчас все будет, хорошая моя.
Рывком встаю, её поднимаю, спиной к себе поворачиваю, перехватывая запястья сзади. И ремень из шлевок достаю.
Р-раз.
Ремень, описав восьмерку, легко стягивает тонкие женские запястья. Хочется увидеть на них веревку… Что ж, если “Искра” будет хорошей девочкой для меня, дам ей и это.
Два.
Пиджак дергаю назад, и плевать, что пуговица оторвалась и отлетела. Застрявший на локтях, он дополнительно стягивает её руки и ограничивает движение. Восхитительно.
Три.
Толкаю вперед и в сторону, прижимаю к окну за диваном. Всего несколько шагов, несколько её судорожных вдохов – и вот мы уже в самом правильном положении. Она грудью и щекой притиснута к прозрачной гладкости, я сзади. Между нами только её связанные руки.
И моя эрекция.
Стекло прохладное, я знаю. Но не ледяное. Этот дом спроектировал очень дорогой архитектор. Один только эскиз стоил немерено, на материалы я тоже не поскупился. По всему дому панорамные окна, но внутри всегда тепло, даже когда на улице минус двадцать.
Я почти чувствую, как сжимаются её соски под тканью рубашки от разницы температур. И гул в ушах становится громче. Меня ведет, как подростка. Уже хочется просто задрать юбку и трахнуть, но я решаю потянуть время. Да, мои друзья – идиоты, но на этот раз они правы. Я слишком долго не приглашал никого к себе, и теперь, когда игра началась, мне интересно. И плевать, что это игра за деньги. Мы всегда и за все платим. Временем, эмоциями, поступками. Деньги в этом ряду самая дешёвая валюта.
Её губы шевелятся, сиплый шёпот едва достигает моего сознания. Какие-то глупости про какие-то подписи. Пора выходить из роли, девочка… Она высокая, тонкая. Я предпочитаю более женственный формы, но и эта хрупкость мне нравится. Обхватываю рукой талию, скольжу по животу и просовываю пальцы под довольно тесный пояс юбки. "Искра" шепотом своим захлебывается, замолкает. Вот так, девочка… вот так.
Навалился на нее, бедрами сильнее прижался. Свободной рукой волосы снова прихватил и прикусил полыхающее ушко. Мочку лизнул. И не удержался, потому что она не удержалась – застонала-заскулила тихонько и коротко. К себе резко развернул и сжал пальцам острый подбородок.
В глаза заглядываю, а там – тьма. Зрачки расширены, дыхание тяжёлое, выражение лица… Страх, мольба и вожделение. Такое вкусное сочетание. Взгляд на рот перевожу. Губа нижняя прикушена. Под моим взглядом белые зубки перестают её терзать, ротик открывается. Приглашающе. Наклоняюсь чуть. Он выглядит таким мягким, таким аппетитным, что меня тянет накрыть его своим свои ртом, язык засунуть и высосать обещанную сладость…. Возбуждающим выглядит. Желанным.
Может быть позже.
Пока же я снова подался вперед бедрами, давая ощутить эрекцию. А она будто ослабла от этого движения, чуть не стекла по окну к моим ногам. Почти идеально. Мой контроль, её реакция. Какая же искренняя "искра" попалась… Мне импонирует, как она реагирует на меня, но это еще не настоящий голод. Он придёт чуть позже.
Не отрывая от неё взгляда, нащупываю пуговицы на рубашке и расстегиваю верхние. Веду кончиками пальцев по прохладной, гладкой коже, натыкаюсь на кружевной край белья… И совсем не ожидаю того, что девочка вскинется и застынет. Как будто транс, в котором она находилась все это время, внезапно закончится.
Вожделение на ее лице сменяется ужасом. Ужем выскальзывает прочь, и с дурацким всхлипом отскакивает на несколько шагов.
Какого хрена?! Злостью кроет. Проститутка опять вошла в роль хорошей девочки, на которую напал серый волк? Надоело. Хорошие девочки дома сидят, а не бродят по темному лесу.
Понимаю, что уже готов наказывать. За промедление. И за то, что промедление это не по моему плану. Приказываю холодно:
