Она осмотрела Эрику с головы до ног, оценивая ее длинное, немного мешковатое вечернее платье. Эрика порадовалась, что у нее при себе было удостоверение, и, достав его из сумочки, показала женщине. Та прикусила губу, но на ее лице, казалось, отразилось понимание – она почувствовала облегчение.
– Там мертвое тело, – пояснила она, кивнув в сторону открытой двери. – Мужчина.
Эрика заглянула внутрь. Она увидела современную гостиную открытой планировки с окнами, из которых открывался вид на сияющий огнями ночной Лондон.
– Внутри есть кто-нибудь еще?
– Нет. Он там, на кровати. – Эрика заметила пару резиновых перчаток, висевших на ручке тележки для уборки. – Когда я убираюсь, тут обычно пусто. Я его не видела уже… целую вечность. – Слушая женщину, Эрика натянула резиновые перчатки.
– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – велела она и, совершенно забыв об Игоре и своих страхах за их отношения, вошла в квартиру.
2
Деревянные половицы скрипнули, и в воздухе повисло странное безмолвие, похожее на напряженное предчувствие перед грозой. Огни вечернего Лондона освещали просторную гостиную и кухню, а тишину нарушало тихое жужжание. Позади огромного светлого Г-образного дивана в стену был встроен большой аквариум. Несколько белых куполообразных медуз плавно двигались в воде, покачиваясь в такт с воздушным компрессором, а две унылые плоские серые рыбки зависли, не моргая, среди пузырьков воздуха.
Голубой свет из аквариума отражался на кажущихся дорогими стальных шкафчиках и рабочих поверхностях кухни, которая выглядела стерильно чистой и лишенной какой-либо бытовой техники. Ею явно пользовались только в редких случаях, и то нанятые сотрудники фирм, обслуживающих торжества.
Эрика пересекла комнату, минуя кухонный островок из каменного массива, испещренного оранжево-коричневыми прожилками, и подошла к полуоткрытой двери, ведущей из кухни. На пороге она слегка замешкалась, когда в ноздри ей ударил хорошо знакомый зловонный запах смерти, затем толкнула дверь.
Плотные шторы были задернуты не полностью, между ними оставалась шестидюймовая щель, через которую пробивалась полоса оранжевого света. Она освещала бледное тело полного белого обнаженного мужчины на кровати.
Эрика не смогла найти выключатель, поэтому отдернула шторы, позволив свету снаружи осветить комнату, в которой, кроме огромной кровати с черным постельным бельем, не было никакой другой мебели. Мужчина лежал на животе, его руки и ноги были связаны за спиной и соединены между собой веревкой, голова запрокинута назад, так что он был обращен лицом к окну, а рот заклеен малярным скотчем. Его кожа выглядела бледной и дряблой, как сырой пудинг. Эрика осторожно протянула руку и проверила пульс.
Ага. Мертв на сто процентов.
Его одежда была свалена в кучу на полу справа от кровати: бежевые брюки, рубашка и галстук. Стараясь особо не трогать улики, Эрика проверила карманы брюк и нашла кожаный бумажник и небольшой белый конверт квадратной формы. Бумажник был пуст, если не считать одной карточки. Это был пропуск в палату общин на имя Невилла Ломаса, члена парламента от консервативной партии, представлявшего северо-восточный округ графства Суррей.
Конверт был не запечатан, внутри обнаружились три поляроидные фотографии. На первом снимке Невилл Ломас лежал на кровати одетый и, казалось, живой, но безучастно смотрел в объектив. На второй фотографии он был голым и лежал на спине, а на третьей – уже был связан по рукам и ногам. С трудом удерживая поляроиды за края и стараясь не касаться изображения, Эрика перевернула их. Каждая была подписана, кажется, черным маркером, а почерк был витиеватым, почти детским.
Аннабель
– Вы в порядке? – раздался голос.
Эрика подпрыгнула от неожиданности, едва не выронив фотографии. В дверях стояла пожилая рыжеволосая женщина с сиплым голосом. Эрика вспомнила, что оставила телефон в ресторане вместе с Игорем. Она засунула снимки обратно в конверт.
– Могу я воспользоваться вашим смартфоном?
Взгляд женщины переместился на мужчину на кровати, затем снова вернулся к Эрике.
– Да.
Подойдя к ней, Эрика вывела ее в гостиную. Ей нужно было как можно быстрее вызвать сюда бригаду криминалистов. Она чувствовала, как ее охватывает волнение. Дело об убийстве известного члена парламента обещало стать громким.
Женщина остановилась рядом с диваном, положив руку на подлокотник.
– Как вас зовут?
– Энн-Мари Росс. – Она глубоко вздохнула. – Можно мне присесть на минутку? – Ее морщинистое лицо внезапно побледнело, и Эрика заметила, что у нее дрожат руки. – Я не рассматривала его… до этого. – Она похлопала по карманам своих легинсов, вытащила смятую пачку сигарет, маленькую деревянную статуэтку Девы Марии, а затем старый смартфон с трещиной на экране. Она собиралась положить сигареты на журнальный столик из окаменелого дерева, но Эрика забрала их у нее.
– Нельзя, это место преступления. – И тут она заметила, что это была не статуэтка Девы Марии, а зажигалка.
– Простите. У меня голова закружилась. Через пару секунд приду в себя… Я купила ее в Лурде, – объяснила женщина, проследив за взглядом Эрики. – Ездила туда со своей сестрой. И мамой.
– Вы религиозный человек?
– Нет. И эта поездка нам не помогла. Мы всю дорогу скандалили.
Энн-Мари протянула Эрике свой телефон, и та позвонила в дежурную часть полицейского участка на Луишем-Роу и попросила прислать подкрепление и экспертов-криминалистов.
– В котором часу вы прибыли на этот этаж и открыли дверь в квартиру?
– Всего за пару минут до вас.
– Вы работаете здесь полный рабочий день?
– Я работаю много где.
– Это жилые квартиры?
– Да, но жильцы предпочитают называть их «апартаментами». Весь этот этаж, а также верхние и нижние этажи. Мы убираемся тут раз в неделю.
– Мы?
– Агентство, в котором я работаю. «Хуперс Лимитед».
– Квартира принадлежала покойному?
– Понятия не имею. Он связан по рукам и ногам… – Ее голос впервые дрогнул, и Эрика поняла, что до сих пор эта женщина пыталась храбриться.
– Вы знаете кого-нибудь из здешних жильцов, с кем можно поговорить?
– Думаете, они разговаривают с такими, как мы? Я вижу самых разных людей, которые приходят и уходят. Каждый раз новых. Иногда нам приходится убирать после вечеринки… – Она наморщила нос. – Можно подумать, что аристократы чистоплотнее таких, как мы, но нет. Они те еще грязнули.
В коридоре послышался шум проехавшего мима лифта.
– Спасибо, что позволили мне воспользоваться вашим телефоном, – поблагодарила Эрика, возвращая Энн-Мари смартфон, сигареты и зажигалку. Она помогла ей встать, и они снова вышли в коридор.
В это время двери лифта со звоном открылись, и из него вышли двое полицейских в форме. Мужчина и женщина, оба белые. Их молодые лица раскраснелись от холода, а на светоотражающих куртках виднелись капли дождя.
– Четвертый этаж, квартира номер шесть; должна быть в конце коридора, – произнес голос по рации, висевшей на отвороте куртки женщины, повторяя то, что Эрика сказала по телефону.
– Вы персонал клининговой службы? Просим вас освободить помещение, пожалуйста, – распорядилась женщина, увидев открытую дверь в квартиру. Она протянула руку к Эрике и Энн-Мари.
– Я старший инспектор Эрика Фостер, – представилась Эрика, слегка оскорбленная тем, что эта молодая девица приняла ее за уборщицу.
Офицеры оглядели ее с головы до ног, отметив резиновые перчатки и черное вечернее платье с пайетками.
– А я с радостью уберусь отсюда, – подала голос Энн-Мари, хватаясь за ручку тележки для уборки и пытаясь развернуть ее в тесном пространстве.
– Я констебль Далия Бек. Это мой коллега Гленн Констанс, – представилась молодая женщина-офицер.
Она была красивой, с большими карими глазами и пухлыми губами, слегка поджатыми в недовольную гримасу. Она напомнила Эрике молодую актрису, которую пригласили на роль полицейского в телешоу, да и форма ее была такой новой, что выглядела почти как костюм. Ее коллега, Гленн, был столь же красив, с волевым подбородком и внешностью актера, имеющего большой успех у женщин, но, казалось, ему не доставало уверенности Далии. Эрика видела, что он то и дело нервно сглатывает, а в его глазах читается легкий страх.
– Добрый вечер, мэм, – поздоровался он.
В это время Энн-Мари пыталась протолкнуть мимо них свою тележку.
– Пожалуйста, не могли бы вы остаться? – обратилась к ней Эрика. – Мне нужно, чтобы вы задержались и дали показания.
Рация Далии запищала:
– Это диспетчер. Вы на месте?
Не сводя глаз с Эрики, Далия крепче сжала рацию.
– Тут женщина, говорит, что она старший инспектор Фостер, но мы еще не установили ее личность.
Эрика почувствовала раздражение. «Установить личность? Я же не труп». При росте в шесть футов Эрика была выше Далии. Она наклонилась и схватила рацию, висевшую на отвороте куртки девушки. Да черта с два она покажет этой дерзкой маленькой мадам свое удостоверение.
– Это Эрика Фостер. Это вы, Вики? – уточнила она, узнав голос, который слышала по телефону несколько минут назад.
– Да, мэм.
– Пожалуйста, подтвердите констеблю Далии Бек, что подкрепление и криминалисты уже в пути.
– Они примерно в двенадцати минутах езды.
Эрика вернула рацию, заметив на лице Далии неприкрытое раздражение.
– Я всего лишь выполняю свою работу, мэм.
Эрика повернулась к Гленну.
– Похоже, покойный – член парламента от консервативной партии, Невилл Ломас. У меня нет официальных документов, удостоверяющих его личность, поэтому, пожалуйста, спуститесь к портье и посмотрите, сможете ли вы получить дополнительную информацию.
– Да, мэм.
– Для вас у меня тоже есть работа, – обратилась Эрика к Далии. – Мне нужно, чтобы вы поднялись в ресторан на верхнем этаже.
3
Игорь задавался вопросом, не заболела ли Эрика. Она ушла в туалет давно и до сих пор не вернулась. Официант уже дважды наполнял его бокал шампанским, и теперь у Игоря слегка кружилась голова.
– С мадам все в порядке, сэр? – осведомился метрдотель.
– Не уверен. – Он вытер потные ладони о свои брюки. Воротник его рубашки внезапно показался ему слишком тесным, и тут он увидел телефон Эрики, который лежал на столе рядом с ее тарелкой.
– Шеф-повар сообщил мне, что ваши блюда почти готовы… Мне стоит отложить подачу? – Игорь взглянул на входную дверь и провел пальцем под воротником. – Мадам это устроит?
– Не стоит. Подавайте. Я пойду посмотрю, как она там.
Дождь барабанил в окно, и Игорь почувствовал, что вечер оборачивается не так, как он планировал. Эрика не особо обрадовалась идее поужинать в шикарном ресторане, и ему все-таки стоило последовать своему первому порыву и заказать рыбу в кляре с картофелем фри. Игорь положил салфетку на стол и уже собирался встать, когда в ресторан вошла симпатичная молодая женщина в полицейской форме и светоотражающей куртке и направилась прямиком к его столику. В помещении воцарилась тишина, и приглушенная фоновая музыка, казалось, стала громче.
– Вы Игорь… Мэк? – спросила женщина, сверяясь с блокнотом.
– Вернее, Мак, но да, это я. Все в порядке?
Рядом с ними снова появился метрдотель, слегка вспотевший и с блестящими глазами.
– Добрый вечер, офицер. Чем могу помочь?
Она не обратила на него внимания.
– Я констебль Далия Бек, – представилась девушка со скучающим видом. – У меня для вас сообщение от старшего инспектора Эрики Фостер.
– Что?
– Сообщение, – медленно повторила Далия. – От Эрики. Вы ее знаете? Она говорит, что знает вас.
– Да, что за сообщение?
– Она просила передать вам, что ее вызвали на место преступления… – Официанты с двумя дымящимися тарелками появились у стола, и Далия отошла в сторону, чтобы они поставили их. – Она также попросила меня забрать ее мобильный телефон.
Игорь посмотрел на часы. Эрики не было уже двадцать минут.
– На какое место преступления?
Официанты, принесшие еду, бросили взгляд на Далию и вернулись на кухню, но метрдотель остался стоять у столика. Он весело рассмеялся.
– Офицер, не могли бы мы обсудить это в другом месте?
– Где находится место преступления? В этом здании? В туалетах? – нахмурился Игорь.
– Я не могу это комментировать, – отрезала Далия.
– Должно быть, где-то здесь, в здании. Мы же собрались ужинать!
