– Вот! Вот! – заорал он, мотая мокрой башкой и пребывая явно не в себе. – Легко тебе! Ты вон какой! Всем вам! Вы вон какие! Эльфы – живут черт знает сколько, все красивые, как с картинки, гномы в любой технике по щелчку разбираются, руки у них, понимаешь, золотые! Снага – не болеют никогда, тебе, уруку, магия – как слону дробина! Ты вона какой здоровый, и бицепсы у тебя, и трицепсы, и девкам, небось, нравишься! А я? Каково это – быть простым человеком, а? Что мы можем? То голова болит, то жопа, то аллергия, то грибок на ногтях, то зубы надо лечить! Знаешь, как я мечтал об инициации? Мечтал стать кем-то! Каждый день с семи лет мечтал, что стану магом! Настоящим геомантом! И что? Да, инициация произошла, а потом – пшик! Я никто! Пустоцвет, нищий преподаватель в жалком колледже на окраине России! Что у меня есть? Знаешь, каково это – чувствовать свою ущербность, чувствовать презрение от тех, кто сильнее? Да мои ученики, прошедшие инициацию второго порядка, презирали меня, я это ощущал всякий раз! Эти сучки глумились надо мной, шушукались! Конечно, они ведь – первокурсницы, думали, что у них всё впереди! Что? Что бы ты стал делать, если бы ежедневно чувствовал себя никчемным, ничтожным, не могущим повлиять ни! На! Что! Ни на что в этом сраном мире! Для которого нет места под солнцем, кроме крохотной квартирки и нищенской зарплаты в жопе мира! Не знаешь? Откуда тебе знать, ты же не человек, ты – черный урук, тебе повезло!
На этом моменте я дико расхохотался, мне аж плохо стало. Ну, и выронил я его в сифон, и полежал он там, пока я не проржался как следует.
– Мне и вправду повезло, Игореша, – бормотал я, оттаскивая его к блюду с огнем. – Лучше быть черным уруком, чем таким параноидальным эгоцентричным сукиным сыном, как ты. Квартира! Зарплата! Способности к магии! Происхождение – титульная нация и титульная раса! Родился в курортном городе! Мозгом Боженька не обидел, мордашка у тебя тоже ничего, симпатичная! Штиблеты вон какие… Ты чертов везунчик, Игореша! Если бы у меня были на старте такие штиблеты, я бы думал, что мне дьявольски фартануло. Но у меня нашлись только резиновые шлепанцы и разгромленная берлога в самой жопе жопы! Студентки шушукались на него… От меня бабы панические атаки ловят и мелко-мелко креститься начинают, а тут – шушукаются…
– Дуры потому что, не понимают ничего, – раздался женский голос из ниши. – Спасибо вам, господин Сархан, что нас спасаете.
– Тихо, тихо, Маргарита Львовна! – девчули едва ли за руки ее не хватали. – Это же урук! Он же…
– Спокойно, барышни! – эта видная дама выбралась из ниши и типично женскими движениями принялась приводить себя в порядок. Настолько, насколько это вообще было возможно, учитывая обстоятельства. – Спокойно. Этот конкретный урук – самое лучшее из того, что мы могли повстречать в нашей ситуации. В которой, между прочим, виноваты именно вы! Так что раскрыли свои ротики и повторили следом за мной: «Спасибо, господин Сархан!»
– Но Маргарита Льво.. – студентки были явно к такому не готовы.
– Никаких «но»! – она даже стала дирижировать ладонями. – Смелее: «спасибо…»
– Спасибо, господин Сархан… – проблеяли спасенные.
– Ну вот, умнички! – царственно кивнула молодая женщина. – А теперь дальше отдыхайте, а я хотя бы умоюсь, и если мне повезет – со мной поделятся одеждой…
– Есть комбез, – сказал я. – Оранжевый. Автоподгонка по размеру. Девушки, у меня их шесть, если что, я не знаю, за каким хреном мне их сбросили, но имейте в виду… Трупы я из сифона вытянул, на ту сторону, так что можно мыться. Вода холодная, но я уже-уже ставлю суп вариться, через несколько минут – согреетесь.
– Вот! – смелая сударыня сделала грациозный жест рукой и так взмахнула ресницами, и так глянула, что у меня мурашки по спине побежали, несмотря на ее запачканное лицо и спутанные волосы. – С огромной благодарностью приму вашу помощь, сочтемся, когда выберемся. Поверьте, вы не останетесь разочарованы!
И, ничтоже сумняшеся, без всякой рисовки разделась донага и, взвизгнув от холода, принялась плескаться, произведя среди меня своим поведением и природными данными настоящий фурор. Я быстренько отвлекся и принялся крошить пеммикан в самый обычный армейский котелок, который я закрепил на двух камнях, стоящих прямо в полыхающем алхимическим пламенем блюде. Хоть в этом падла-Игореша не обманул – огонь и не думал гаснуть, давал достаточно жара и света. Девчонки-студентки, привлеченные ароматами и теплом огня, подобрались поближе, огибая связанного и обезвреженного колдунишку по широкой дуге.
Выбирать между маньяком и уруком – удовольствие ниже среднего, это было понятно. Но у меня тут булькал супчик из пеммикана. И пеммикан был не абы какой, а из говядины с овсянкой, специями и сушеными овощами, да и воду я в ручейке набирал, который со стены струился, а не из долбаного сифона, так что пища обещала получиться вполне нормальная. А с галетами и вовсе – завтрак чемпионов! Или то – ужин? Во времени я точно потерялся.
– Господин Сархан, а можно и нам комбинезоны? – пискнула одна из девчат. Сколько им лет-то было? Шестнадцать? Восемнадцать? – Маргарита Львовна уже оделась, и мы как раз окунемся, и переоделись бы, а потом поедим… И спасибо вам еще раз!
– Какие хорошие обучаемые девочки, – покивал я. – Вот такие мне очень нравятся, таких и спасать приятно. Меня, если что, Бабай зовут, мне двадцать лет… Или девятнадцать еще? В общем – явно не шестьдесят четыре, чтобы господином называть. Мы почти ровесники. Берите-берите комбезы! А вы, Маргарита Львовна, берите-берите ложку, я к вам инъектор не применял, когда вы чувств лишились, вам силы надо восстанавливать…
– Марго! – сказала она. – Мне тоже не шестьдесят четыре.
Взяла ложку и, быстро-быстро дуя на еду и строя гримаски от горячего варева, принялась рубать супчик. Конечно, не шестьдесят четыре! Этой кудрявой черноволосой красотке было что-то около тридцати. Но очень, очень роскошные «около тридцати». Я успел рассмотреть женщину перед купанием, но и сейчас, в стандартном оранжевом комбезе она смотрелась чертовски привлекательно! Спортивная, высокая, с породистым лицом, явно – постоянная клиентка всяких фитнесов-спа-косметологов… Я на самом деле на нее засматривался, что уж тут? И – да, кого-то эта Марго Львовна мне напоминала. Может, и вправду – в Карасуне виделись, да и вообще – Сан-Себастьян не так и велик, по сути – большая деревня…
– Пусть будет Марго, – согласился я, вгрызаясь в кусок пеммикана. – Очень приятно познакомиться. Не расскажете, Марго, что за хрень тут происходит?
– Можно на «ты». А что тут такого удивительного происходит?.. Всё как обычно: заемная сила, – проговорила она и тряхнула пышной гривой кудрявых волос. – Нет места лучше, чтобы работать с заемной силой, чем Хтонь. А для такого опытного ритуалиста, как Игорь Денисович – так и подавно… Вы ведь сами все слышали: у него явный комплекс неполноценности в довесок к целому букету психических расстройств. Я ведь и сама повелась, хотела сделать хороший сюжет из карстовых пещер для канала… И дуры эти две: «Наш Кулябкин такой, наш Кулябкин – эдакий! Просто лучший в мире!» А потом – р-р-р-р-аз! И за углом вместо Анакопийской пещеры – Воронья! Я на границе с Маяком жила, Хтонь ни с чем не перепутаю!
– Заемная сила? – до меня потихоньку начало доходить. – Погодите-ка! Вы что – тоже маги? Все трое? Он что – высасывал ману или что-то типа того?
– Ну, эти пигалицы – недавно прошли инициации первого порядка, а я – десять лет как пустоцвет, – повела плечом она. – Именно: высасывал ману. Работал на разности потенциалов! Шахтеры – цивильные, хтонические твари – со знаком минус, мы – со знаком плюс. Это если схематично.
– Зараза… – сказал я. – И что, это распространенная практика?
Марго сделала очередной свой грациозный жест, который должен был обозначать что-то вроде «фифти-фифти».
– Для многих родовитых пустоцветов это единственный шанс хотя бы временно встать вровень с прошедшими инициацию второго порядка истинными магами… Но обычно богачи для этого используют вассалов, которые делятся энергией добровольно. Но откуда у такого жалкого человечишки, как Кулябкин, вассалы, верно?
У меня просто бомба в голове взорвалась: это же надо было год тут прожить и Хтонь носом перепахать, чтобы совершенно случайным образом на такую дрянь наткнуться! Частые визиты аристократов на Маяк в сопровождении дружинников и всякие мутные телодвижения клановых бойцов вокруг Аномалий вдруг заиграли новыми красками! И причины, по которым любые намеки на уничтожение Прорыва или Аномалии воспринимались резко в штыки всей местной элитой, становились еще более явными…
Я взглянул на Марго совершенно новыми глазами:
– А вы на телевидении не работаете? – внезапно пришло мне в голову.
Вот где я ее видал! По ящику! Хотя и не смотрю почти, и в заведениях своих не держу, но поди ж ты – примелькалась!
– Угадали! Работаю! – очаровательно-профессионально откликнулась она, обаятельно улыбнулась и приняла самую привлекательную позу из всех возможных, учитывая котелок, ложку, пещеру и бессознательное тело Кулябкина неподалеку. – Веду прогноз погоды, но очень хочу в вечерний эфир. Бабай, дадите мне интервью, если выберемся отсюда?
– Маргарита Львовна-а-а-а! – запищали переодетые и чистенькие девчули. – Что вы такое говорите? Что значит – «если»?!
И, конечно, в этот самый момент грохнула одна из растяжек!
Глава 4. Свежий воздух
– Р-р-ракетница!!! – заорал я, подхватил кард в одну руку, блюдо с огнем – в другую, выпнул на видное место каску с фонариками и помчался в сторону взорвавшейся гранаты.
Марго Львовна меня поняла моментально: кинулась к каске, включила свет, подхватила сигнальный пистолет и одним из этих своих фирменных жестов направила студенток в нишу.
– Патронташ у рюкзака! – надеюсь, она услышала мой вопль, потому что в следующую минуту в галерею ворвался взбешенный взрывом гранаты тролль.
Выглядел этот капитальный товарищ весьма внушительно! Огромный, мощный, пузатый! Осколками его покоцало, но такой толстой туше было явно наплевать на какие-то осколки. Бледноватая слизкая кожа вместо толстой шкуры и волос (шерсти?) приятного синего оттенка, который всегда отличал сородичей Хурджина, явно давала понять – это хтоническая тварь. А подслеповатые метания по галерее указывали на главное уязвимое место: глаза!
– Н-на! – я швырнул в него блюдо с огнем, и горючий состав, брызгая на пол пещеры, после удара о троллячью морду живо расплескался по его башке, груди и пузу, вызывая невыносимые страдания.
Тварь заметалась по галерее, врезаясь в стены, сшибая сталактиты и сталагмиты и опасно приближаясь к нашей стоянке. Я кинулся наперерез, ушел в полуприсед – и крутанулся вокруг своей оси, подрубая голени хтоническому троллю, и тут же кувыркнулся назад – но тщетно! Монстр ударил на слух – и меня как поленом по уху приложило, я улетел черт знает куда, ноги кверху, башка промеж коленей… Кубарем прокатился по полу и тут же вскочил – безоружный, но очень злой! Тролли, ять – это страшная сила! Но нас так просто не возьмешь!
– ДАХ!!! – ракетница влупила как положено, зажигательный снаряд врезался в спину монстру, который уже намеревался сожрать меня.
Ошеломленное ужасными болевыми ощущениями и грянувшим в замкнутом пространстве громом, чудовище снова потеряло ориентацию и заметалось по всей галерее, хромая сразу на обе ноги и пытаясь сбить пламя. Я мельком глянул на боевитую Марго Львовну – она, хоть и выронила сигналку с непривычки, но тут же подхватила обратно и стала перезаряжать. Света от фонарей с каски хватало, да и тролль полыхал будь здоров, так что я разглядел тусклый блеск карда, вцепился в него – и подскочил к чудищу. Рубанул наотмашь, сверху, как заправский кольщик дров – и отхреначил ему левую руку по самое плечо, потом – отскочил, крутанулся в нижней стойке и секанул по уже раненой ноге.
Монстр рухнул на пол.
– Я выстрелю? Выстрелю? – она была тут как тут, с ракетницей.
– Не-е-е… – выдохнул я. – Экономь боеприпасы.
И ударил тролля шипом в висок. Тварь дернулась несколько раз и затихла.
– Ух, сложный, гад! – мне понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и высвободить кард. – А потом они говорят, что у уруков дурацкие мечи! Хрена с два обычной плоской железякой так бы вышло! А таскать с собой и меч, и чекан – это как-то фу…
– А таскать винтовку? – поинтересовалась Марго. – Ой! Вам же нельзя, да! Вам – в смысле урукам. Потому у тебя и ракетница вместо пистолета, да?
– Ага… Поэтому. Ну, и вообще – меч это эстетически красиво, – я вытер клинок об одежду колдуна и попинал его ногой по ребрам. – Собираем манатки и снимаемся с лагеря! Мне еще шахтеров искать и сталкеров наших… А тут шестнадцать километров вот такой вот красоты!
– А я помогу найти, хочешь? – телеведущая-метеоролог очень ловко принялась паковать вещи. – Я ведь маг, кое-что умею.
– Да? Это было бы охренительно! – обрадовался я.
– Тогда дай мне пару минут… – она села в позу лотоса, расправила плечи, закрыла глаза и глубоко вдохнула.
И вдруг волосы на ее голове разметались в стороны, будто наэлектризованные! Или – не будто? Между ними и в самом деле посверкивали электрические разряды! Крохотные искорки пробежали по влажному полу, и через секунду блестели уже в самом конце галереи, а потом – дальше, дальше…
– Правда, она классная? – спросили девчули. – Наша Маргарита Львовна?
– Очень классная! – кивнул я. – А она что, не только телеведущая?
– Не-е-е! Она на кафедре аэромантии работает, на полставки. Ну, и у нас пары проводила, про атмосферу там… Муссоны, пассаты, аврора бореалис – всякое такое. Очень интересно! Даже лучше, чем Кулябкин! – на своего препода они смотрели с неприкрытой злостью. – Правильно вы сказали – настоящий говнюк! Дядю жалко, который шахтер! Жаль, что вы его не выручили…
– И правда, жаль. Давай, говнюк, хватай поклажу, – я навесил на Игорёшу, который только-только встал, мешки со снарягой и трофеями. – Будешь тащить тяжкий груз!
– У меня черепно-мозговая травма… Мне нельзя тяжести! – просипел он.
– Хочешь – будет еще и пара внутренних кровоизлияний? – поинтересовался я. – Меня твои словеса вообще ни разу не трогают, веришь?
Маргарита Львовна в этот самый момент открыла глаза, улыбнулась мне и сказала:
– Я всех нашла. Пятерых завалило в момент перехода, портал неправильно сработал, остальных этот гад употребил. Еще ваши, ордынские… Их твари убили, в меандре этом, как его… Гурвинок? Это Кулябкин знает, где находится. Веди, Кулябкин. А то ведь я Бабаю всё-всё расскажу, и он тебя… Что ты с ним сделаешь?
– Честно? Отдам Демидову.
– О-ой-о-ой! – Кулябкин мигом прибавил шагу. – За мной, за мной, я знаю короткую дорогу!
Я только матюгнулся: за такие слова в турпоходе обычно сильно бьют по лицу. Очень, очень дурной тон произносить это вслух!
?
В компании девчонок, их преподавательницы и гребаного Сусанина-Кулябкина путь во тьме стал веселее и разнообразнее, но при этом – опаснее. Магические способности студенток-геоманток были весьма полезными для горнодобывающей отрасли и почти никак не применимы в бою. Они отлично чуяли подземные полости, могли почти моментально назвать все виды минералов и металлов, что скрывались в недрах гор, но обрушить лавину на башку или разверзнуть бездну под ногами – увы, нет. Возможно, стрессы и пойдут им на пользу, вызвав инициацию второго порядка, и тогда у нас тут появятся две Хозяйки Медной Горы, но это произойдет очень не скоро – Игорёша здорово высосал у них энергии… Так что Даша и Маша – так их звали – всё-таки были балластом: груз не несли, постоять за себя не могли.
А вот Марго Львовна, докушав супчик, выпив немного алкоголя и обретя уверенность в себе благодаря, скорее всего, моим восхищенным взглядам, вполне сноровисто несколько раз приложила молниями из рук мелких хтонических гоблинусов до состояния полного паралича. На снагу заряда уже не хватало. То есть приятного и для них было мало, колбасило тварей знатно, но боеспособности не лишало. Но и такая помощь была нелишней! Теперь я понял, как она выжила в пещерах и почему так сильно задолбалась, что лишилась чувств, только лишь встретив меня в галерее. Сам сталкивался с истощениями подобного рода…
Мы потратили двадцать часов, чтобы найти всех погибших шахтеров и собрать их айди браслеты. И наших сталкеров-новичков тоже обнаружили, правда – по частям. Как там звали того парня? Позывной – Симург, а по имени и не упомню… И с ним два снага, из наших, обращенных. Погибли ни за хвост собачий, тут в Вороньем Прорыве нет почти ничего ценного в плане ингредиентов или хтонических артефактов.
Зато трупов – великое множество, и кое-кто из мертвецов оказался счастливым обладателем редкого имущества, которое, конечно же, перекочевало ко мне в мешки. Благодаря татау я на ощупь мог различать магические вещицы, пальцы начинало покалывать всякий раз, когда я касался очередной подвески, колечка, кинжала или трости, в которой заключалась хотя бы и малая толика волшебства. Ювелирные украшения, технические приблуды типа тех же инъекторов, планшетов, фотокамер, оружия и всего прочего также становились моей добычей, без всякого зазрения совести.
Судя по очень грустным глазам Кулябкина, он дико жалел, что не сообразил подзаработать таким образом. Многие из его порталов работали по сути вхолостую: заманивая пустоцветов и цивильных в Хтонь, они делали их добычей чудовищ. Здесь погибли десятки человек и не-человек тоже! Оказавшись в полной темноте, под землей, даже решительные личности пасовали перед кровожадными незрячими монстрами… Просто представьте: спускался в подвал за бутылкой вина или заглянул во время туристической экскурсии по пещере за поворот, куда не ходят организованные группы – и здрасте, вас уже жрут хтонические твари! Ловушки Кулябкина были, похоже, примитивны, и с весьма плохим наведением. Кое-кто, конечно, выбирался. Ведь навели меня демидовские горняки именно на Вороний Прорыв, несмотря на то, что шахтеры пропали в Акарамаре!
Или ритуалист не занимался мародерством совсем по другим причинам? Боялся вылезать из относительно безопасных мест вроде того грота за сифоном Двух Капитанов? Опасался вступать в схватку с тварями? Нам-то драться приходилось регулярно! То есть – мне и Марго Львовне. Остальные предпочитали визжать и вжиматься в стены.
– Вот! – почти одновременно воскликнули девушки, резко остановившись. – Тут близко! Тут очень близко поверхность!
Я замер и принюхался. Определенно – в воздухе пещеры добавилось растительных ноток! Я бы даже сказал – цветочных!
– Маргарита Львовна? – я повернулся к этой замечательной во всех отношениях женщине.
– Марго. Марго, Бабай, или я сильно обижусь! – эта реплика не помешала ей, щелкнув пальцами, отправить в путешествие по стенам пещеры несколько своих ручных искорок. – Вот здесь. Отсюда дует, здесь – тонко.
Я сложил мешки и оружие, подошел к стене пещеры и постучал:
– Сова, открывай! Медведь пришел! – звук был гулкий, мне показалось даже, что скала подалась.
– Какая сова? Какой медведь? – зашушукались девчонки.
У нас имелось всего три варианта: добираться до главного входа, которым попал в пещеру я – это раз. Выбрать еще какой-нибудь из двух карстовых колодцев и попытаться вылезти наружу по ним – это два. И пробить себе проход прямо здесь – это три. Карабкаться по отвесной стене как минимум двести пятьдесят метров в первом случае и что-то около трехсот – во втором мне вообще не улыбалось. То есть один бы я, пожалуй, залез. Но тащить на себе еще и вот этих вот всех… Нет уж, увольте. Тем более – чуйка подсказывала: скоро Вороний Прорыв разродится Инцидентом, а проверять, как именно тут проходит Инцидент, мне категорически не хотелось. Так что выбор мой был очевиден:
– А ну-ка, разошлись в стороны, – скомандовал я и огляделся.
Колонна сталактита толщиной с мою ногу показалась мне подходящим тараном, так что я, ощущая оскомину на зубах от жалости к любимому оружию, воткнул шип карда в еле заметную трещину у вершины сталактита, пошатал хорошенько – и вынул. Поработал над основанием известняковой хреновины таким же образом и, решив, что этого будет довольно, взялся за него обеими руками.
Конечно, ять, он разломался пополам и с грохотом рухнул на пол! Следовало ли ожидать чего-то иного? Едва сдержавшись, чтобы не выматериться (дамы смотрят!), я ухватил нижнюю – уцелевшую – половину. Благо, длина примерно в метр двадцать позволяла ее использовать по назначению! Размахнувшись, ударил в тонкое место в стене, потом – еще и еще раз! Стена дрожала, сотрясалась и, ясное дело, осыпалась мне прямо на башку! Меня капитально набило камнями, залепило всю рожу землей, в волосах моих скопилась тонна известняка, а во рту – трехэтажные проклятья.
И в тот же самый момент начал надрываться планшет в сумке. Он трезвонил и дребезжал, как припадочный, просто разрывался, и мне на самом деле захотелось убежать в Хтонь, рубать недобитых тварей и дожидаться инцидента. А вот РЕШАТЬ ВОПРОСЫ и ДЕЛАТЬ ДЕЛА вообще не захотелось!
– Ура-а-а!!! – запищали девчонки и ломанулись вперед, но тут же были остановлены резким окриком Маргариты Львовны.
– А ну стоять, дуры! Куда-а-а рванули, пигалицы! Занять место в походном строю! Подчиняться приказам, пока рейд не завершен! Бабай, нужна помощь? – рявкнула Маргарита. Золото, а не женщина!
– Помощь? – переспросил я, прислушиваясь к своим ощущениям и чувствуя, как встают на теле дыбом все волоски. – Помощь нам очень нужна! Хватай планшет, выбирайтесь отсюда и бегите к японой матери. И вызывай кого угодно: полицию, опричников, пожарных, скорую помощь, службу отлова тараканов… Но лучше – Орду. Наш телефон – два два три, три два два, два два три, три два два!
– Что происходит? – голос Маргариты был очень, очень серьезным.
– Инцидент происходит, – сказал я. – Прямо сейчас.
– Но сирены… А, черт, какие тут сирены? За мной, пигалицы, за мной, шевелите ножками! – она хлопнула их руками с электризованными пальцами по стройненьким попам, и студентки, вереща, рванули в проход, чтобы тут же заорать: – Море-е-е!!!
И это была последняя хорошая новость для меня на сегодня. Я едва успел крепким лещом вырубить Кулябкина и за жопу и шиворот выбросить его наружу, и приготовить кард, как в конце галереи с жутким топотом и утробными звуками появилась целая гребаная толпа гоблинов и снага, которые на секунду замерли, ошеломленные потоками света, льющимися из-за моей спины, из дыры в стене. А потом, почуяв наши запахи, они еще больше сбрендили и рванули ко мне, как стадо долбанутых слепых берсерков, воздев свои руки-крюки к потолку, раззявив рты и выпучив черные незрячие глаза.
– Лок-тар огар!!! – заорал я, перехватывая кард обеими руками, нагнетая ярость и собирая в кучку остатки внутренней энергии.
Татау налились золотом, время как будто замедлилось, кард в моих руках внезапно потерял львиную долю своего веса, мышцы налились силой, разум стал ясным, как погожий весенний денек вроде того, что царил там, снаружи. «Похоже, потом меня опять капитально вырубит!» – подумал я прежде, чем нанести первый широкий, размашистый удар по накатывающему лавой врагу.
?
Лежать под деревом было здорово. Они там вокруг чего-то суетились, бегали, прыгали, на камеры снимали и в Хтонь заглядывали. А я нюхал мимозу, которая цвела тут буйным цветом, и лежал себе, привалившись к гладкому стволу, и даже ножкой не дрыгал. Лень было. Даже жевать лень было и водичку пить – тоже.
Как оказалось, новый выход в Вороний Провал образовался метрах в двадцати от берега моря, возле той самой трассы, по которой я из Сан-Себастьяна в большой мир поехал в свое время. Этим я, конечно, большую свинью сервитуту подложил, а вот Орде открыл новую точку для базирования. Чем многие километры в горы по бездорожью переться, здесь бунгало с кофе и шаурмой и сталкерско-охотничьим лагерем открыть куда как сподручнее!
Тем более, сервитутскому начальству и правоохранителям грех было жаловаться: инцидент – по крайней мере, ту его часть, что в эту сторону поперла – я подпритушил. Подзарубил. Целым штабелем. Ну, и они меня подранили и подпритомили. Так притомили, что даже явление Бахара Двухголового не особенно произвело впечатление: ну, бегает урук, дрэдами размахивает и орет, и возмущается, что я подвиги без него совершаю. Ну, пусть бегает.
И журналисты, которые тыкали камерами в Маргариту Львовну, тоже мне до лампочки были, и полицейские, и опричники с незнакомым офицером во главе. А вот какой-то мелкий урукский негодяй лет одиннадцати, который вздумал колупаться в моих вещах – это меня прям взбодрило:
– СУКАПАДЛА!!! – заорал я, мигом вскочив с места. – ПОЛОЖЬ ШАР!
