– Какая вы любопытная, Вивьен, – Арман отодвинул тарелку и поставил локоть на стол, подперев кулаком подбородок и глядя на меня чуть прищуренным взглядом. – Не хотите дождаться бумаг? Я как раз собирался завтра вам их предоставить…
– Лучше узнавать сведения из первых рук, – невозмутимо ответила я. – Так что с королём?
– Её величество Сесилия правит одна, пока замуж не вышла, – начал рассказывать Арман, всё так же не сводя с меня взгляда, и пришлось приложить усилия, чтобы оставаться спокойной. – У неё есть брат, принц Себастьян, тоже неженатый. Он пока что официальный и единственный наследник, случись что. Больше из королевской семьи никого нет.
– Хм, даже странно, обычно венценосные семьи весьма плодовиты, – протянула я. – По крайней мере, в моём мире было именно так, куча всяких дядюшек-тётушек, двоюродных братьев-сестёр и просто братьев-сестёр. Вечно грызня за престол шла.
Арман откинулся на спинку своего стула и развёл руками.
– Вот так получилось, что родители Сесилии и Себастьяна не оставили больше никого после себя, а королева пока не торопится осчастливить страну сыном.
У меня сложилось чёткое впечатление, что Арман не договаривает, но допытываться не стала. Всё равно не скажет больше, чем хочет. Что ж, поставим себе ещё одну галочку, при первой же возможности разузнать больше о королевской семье. Должна же я понять, зачем вообще был затеян заговор. Хотя… Может, это сторонники Себастьяна хотели возвести его на престол в обход сестры? Ох, не сильна ты в интригах, Вив, надо срочно исправлять положение.
– Ясно, я поняла, – пригубила вино и рискнула затронуть щекотливую тему. – А вы, Арман?
– Что – я? – он поднял бровь.
– У вас есть семья?
– Нет, – ответил он сразу, не задумываясь. – Работа такая, что съедает всё моё время почти без остатка. Но если честно, я уже задумываюсь о том, чтобы жениться, – и взгляд такой задумчивый-задумчивый.
Так, понятно. А вот с этого момента, пожалуй, надо быть осторожнее, Вив. Ибо если мы заинтересуем господина канцлера больше, чем просто полезная шпионка, выйдет конфуз. Поскольку уж кого-кого, а Армана в мужьях я точно не представляла. И пока что у меня не то положение, чтобы диктовать правила… Я промокнула салфеткой губы и отставила тарелку.
– Я бы хотела прогуляться, не составите мне компанию? – предложила, а сама лихорадочно придумывала, на что бы перевести тему. – Заодно расскажете больше про магию, раз завтра мне предстоит ею заниматься.
– С удовольствием, Вивьен, – Арман поднялся и предложил локоть. – Что бы вы конкретно хотели узнать?
– Ну, всё, – я с царственным видом махнула рукой, опёршись на его предплечье. – Я же до сих пор жила в уверенности, что её нет, поэтому мне интересно всё, – и я бросила на Армана косой взгляд, сохраняя на губах лёгкую улыбку.
Надеюсь, тему женитьбы мы больше поднимать не будем, и я ошибаюсь насчёт планов канцлера насчёт меня. Зато теперь буду осторожнее в поступках и поведении. Дразнить Армана точно плохая идея, даже в шутливом тоне. Он ведь может и не понять, что это шутка…
Вечер прошёл мило и познавательно, Арман рассказал про виды магов, что они обучаются в Академии, где отдельно женский и мужской корпус, и факультеты тоже подобраны соответственно. Кроме всего прочего, столичная Магическая Академия – единственное место, где нет сословных различий. Ну, то есть, наверняка между студентами, конечно, возникают разногласия, но деканы и кураторы строго следят за порядком. Потому что одарённый маг может родиться и в обычной семье, необязательно в дворянской. И потом такой может быть очень полезным, списки перспективных выпускников обязательно просматриваются одним из отделов ведомства Армана. А он сам присутствует на выпускных испытаниях. Там же при поступлении определяется уровень магии, обычно он одинаковый с рождения, ну и специализация.
– У нас есть техномаги, рунные маги, отдельно идёт шаманизм – некоторые рождаются с даром слышать природу и проводить силу через ритуалы с предметами, – продолжал рассказывать Арман. – Иногда это очень полезно.
– Как маг может перегореть? – негромко спросила, вспомнив прочитанное про кружевниц.
– Дошли до вашей разновидности? – понимающе усмехнулся Арман, потом стал серьёзным. – Если маг переоценит свои силы, то лишится дара. Попытка применить силу на цвет выше своей может привести к таким последствиям.
– А… Моя мама, как она могла потерять магию? – тихо спросила я, глядя перед собой, пока мы неторопливо шагали по дорожке.
– Она была беременна, а переход через портал в таком состоянии может навредить ребёнку, – пояснил Арман ровно. – Леди Лилиана бросила все силы на ваше спасение, Вивьен, и лишилась магии. Поэтому ваш дар теперь такой, использовать остатки чужой магии для плетения своей.
– Понятно. Спасибо, – я помолчала, вдруг почувствовав себя усталой.
Всё же, день выдался насыщенным, и уж вечер особенно.
– На сегодня, пожалуй, хватит впечатлений, – правильно расценил моё молчание Арман. – Вам пора отдыхать, Вивьен.
Он проводил меня до дома, и слава… богине – пора привыкать к новым выражениям, – не стал подниматься на второй этаж. Мы распрощались в холле, и я поспешила к себе, наконец добраться до мягкой постели и уснуть. Ведь завтра мне предстоит учиться магии. Ох, аж не верится! Я немного почитала ещё перед сном про божественные приключения, и потом наконец заползла под одеяло, уютно свернувшись калачиком и моментально вырубившись.
– Нас точно тут не подслушают? – тихо спросила молодая женщина лет двадцати восьми, нервно оглянувшись и обхватив себя руками.
Роскошные золотисто-рыжие волосы были уложены в замысловатую причёску, украшенную шпильками с жемчугом, в голубых глазах застыла настороженность, пухлые губы имели капризный изгиб. Комната, в которой она находилась, была небольшой, но очень уютной, окна выходили во внутренний двор, и никто со стороны точно не мог увидеть хозяев.
– Об этом доме никому не известно, моя королева, – успокоила её вторая женщина, миниатюрная брюнетка с кукольным личиком и широко распахнутыми карими глазами. – Его оставила сестра моей знакомой, а сама знакомая умерла прошлой зимой от лихорадки, – пояснила она, прильнув к королеве и заглянув ей в лицо. – Дорн три раза проверял этот дом, и ещё приводил двух независимых и незнакомых друг с другом магов, не лично, через третьих людей. Тут чисто, подслушивающих артефактов нет.
Сесилия глубоко вздохнула и присела на диван, уставившись на фаворитку.
– Рини, канцлер вернулся, – беспомощно пробормотала она и прикусила губу, в голубых глазах мелькнул страх. – Он… он разлучит нас, обязательно! – Сесилия всхлипнула, её плечи поникли. – Это страшный человек, ты знаешь? Надо с этим что-то делать, я так больше не могу!
– Никто нас не разлучит, ваше величество, – графиня Ауриния де Мориньи присела на роскошный ковёр у ног Сесилии и обняла её колени, не сводя преданного взгляда. – Я не покину вас, будьте уверены.
– Он будет настаивать на браке, – глухо произнесла королева, закрыв ладонями лицо. – Стране нужен наследник, а… а я не могу! – с истеричными нотками выкрикнула она. – И Себастьян тоже, вдруг он решит, что трон принадлежит ему, пусть он и младший сын, и написал отречение? И ведь у него могут быть дети, – с горькой улыбкой добавила Сесилия. – Он мужчина…
В гостиной воцарилась тишина на несколько минут, а потом графиня заговорила.
– Ваше величество, так вам нужен муж, который бы не был марионеткой канцлера? – задумчиво уточнила Ауриния, и карие глаза блеснули. – И наследник, закрепивший бы за вами право на трон?
Сесилия помолчала, слёзы мгновенно высохли на ресницах, и королева оценивающе посмотрела на фаворитку.
– Рини? – тихо произнесла её величество. – Ты что-то задумала?
Графиня улыбнулась, облизнула губы.
– Вы не хотите потерять трон, а я – вас, моя королева, – так же тихо произнесла Ауриния. – А если вы выйдете замуж… Ещё и за того, кого выберет вам канцлер… – она многозначительно замолчала.
– Случиться может всё, что угодно, – закончила за неё Сесилия и рассеянным жестом запустила пальцы в волосы Ауринии, безжалостно разрушая причёску. – А если через положенное время не появится наследник, это породит слухи, – королева прищурилась, в синих глазах снова мелькнул страх. – Так у тебя есть план, Рини? – вернулась Сесилия к своему вопросу.
– Есть, моя королева, – графина довольно улыбнулась, прикрыв глаза и откровенно наслаждаясь прикосновениями венценосной госпожи.
Их разговор прервался открывшейся дверью, в которую вошёл молодой человек лет двадцати пяти, неуловимо похожий на Ауринию, с приятным лицом, которое многие назвали бы смазливым. Женщины встрепенулись, и Сесилия просияла, протянув к нему руку.
– Дорн! – воскликнула Сесилия. – Рада видеть тебя!
– Взаимно, ваше величество, – он подошёл, почтительно поклонился и поймал узкую ладонь, приложившись к ней губами.
Королева ловко высвободила руку и ласково погладила Дорна, довольно улыбнувшись.
– Ауриния как раз хотела поделиться со мной своим планом, – Сесилия подвинулась, освобождая место на диване.
Дорн опустился рядом, не сводя с неё взгляда.
– И каким же? – поинтересовался он, улыбнувшись уголком губ.
Королева рассмеялась, проказливо погрозив ему пальцем.
– Ой, только не говори, что вы его не обсуждали! – она лукаво прищурилась. – Уверена, ты имеешь самое прямое отношение к этому плану.
– Какому, моя королева? – весьма правдоподобно удивился Дорн, поймав её ладонь и вроде как рассеянно приласкав тонкие пальцы.
– Как помочь вам избежать ловушки канцлера, – мягко улыбнулась Ауриния и потёрлась щекой о колени королевы. – Он хочет, чтобы вы вышли замуж? Так выходите, – графиня усмехнулась. – За Дорна.
Королева помолчала, в её взгляде мелькнула задумчивость. Сесилия неторопливо высвободила руку и погладила подбородок, потом наконец протянула:
– А это интересная мысль, может и получиться… Как же с ребёнком?
Тёмная бровь Ауринии выгнулась, в глазах блеснул огонёк.
– В нём должна быть частица королевской крови? – уточнила она и дождавшись кивка Сесилии, продолжила. – У вас есть брат, моя королева, и он может быть отцом наследника. Главное, чтобы он не узнал об этом.
В гостиной воцарилась тишина. Сесилия уставилась на фаворитку, нервно скомкав платье, и тихо спросила:
– А… кто станет его матерью?
Ауриния склонила голову, её руки скользнули по бёдрам Сесилии, замерев на талии.
– А у вас есть варианты, ваше величество? – мурлыкнула она. – Я могу дать клятву, не переживайте. Вы останетесь королевой, а ребёнок будет вашим. Мне нужны только вы, и ваша любовь, – уже серьёзно добавила Ауриния, глядя в задумчивые голубые глаза Сесилии. – Трон мне без надобности, я же простая девушка, куда мне в королевы, – по её губам скользнула грустная улыбка. – Я прекрасно знаю своё место…
Тонкие пальцы Сесилии легли на губы фаворитки, прерывая монолог.
– Я тебе верю, Рини, – мягко произнесла её величество и задала следующий вопрос. – И как ты собираешься попасть в постель моего брата? Он очень осторожен и весьма разборчив в связях. Постоянных фавориток не заводит и предпочитает просто посещать весёлые дома под иллюзией…
– Вот этим я и воспользуюсь, – подхватила Ауриния, хищно усмехнувшись. – Вам останется только выйти замуж и старательно изображать беременность. Маг-иллюзионист у меня есть на примете.
– А… – начала было Сесилия, но графиня не дала ей договорит.
– Нет свидетеля, нет и доказательств, – негромко произнесла она, глядя в глаза королеве.
В гостиной ненадолго воцарилась тишина. Брат и сестра выжидающе смотрели на Сесилию, а её величество размышляла, продолжая рассеянно перебирать тёмные пряди окончательно растрепавшихся волос фаворитки. План хорош. Со всех сторон. Таким образом, Сесилия утрёт нос канцлеру и выскользнет из-под его влияния. И он ничего не докажет, наследник и правда будет королевской крови. Какой, уже неважно. Королева медленно улыбнулась, посмотрела на Ауринию и обхватила её лицо ладонями, наклонившись к ней.
– Ты прелесть, Рини, – выдохнула она и прильнула к приглашающе приоткрытым губам фаворитки.
И Сесилия совсем не возражала, когда по спине скользнула ладонь Дорна, дёрнув за ленты шнуровки. В конце концов, планы они уже обсудили, пора заняться и более приятным делом. Вдвойне приятным от осознания, что никакие прихвостни канцлера не узнают, как любит развлекаться её величество, и что у неё есть не только фаворитка, но и фаворит.
Утром на кухне ждал завтрак и милый букетик из каких-то мелких голубых цветов, стебельки обёрнуты в настоящий водяной шарик, который не позволял им завянуть. Ух ты, настоящая магия! Ещё прилагалась записка, в которой коротко значилось, что учительница прибудет к часу дня вместе с самим Арманом. Я полюбовалась презентом, хмыкнула, покачав головой, и занялась изысканным омлетом с травами, сыром и помидорами, устроившись за столом. Никак, господин канцлер пытается с ходу ухаживать? И как загадочно, однако! Не сдержала усмешки, поглядывая на букетик. Здесь голубой считался аналогом чистого листа. То есть, не означал ничего. Цвет безмятежной воды, скрывающей что угодно, или бездонного неба, у кого какие ассоциации. Но суть одна, этот цвет не имел значения. В крайнем случае, намекал, что человеку есть, что скрывать, но в сочетании с другими вариантами. Сам по себе – ноль. То есть, вы пытаетесь сказать мне, лорд Арман, что этот букетик ничего не значит?
– Ну-ну, – хмыкнула под нос, жуя кусочек воздушного омлета и запивая чаем с каким-то вкусным ароматом. – Значит, решили поиграть, господин канцлер?
Что ж, ладно. Вчера в беседе я выяснила одну немаловажную и приятную деталь: месяц здесь длился шесть недель, а не четыре, как в моём мире, и в сутках было на час больше. Представьте себе, таки пресловутых двадцать пять часов! То-то я высыпаюсь за себя и за того парня и чувствую себя отлично, несмотря на то, что встаю вроде часов в десять по местному времени. Так что, времени у меня достаточно на обучение. Правда, не уверена, что всё же смогу не ударить в грязь лицом на этом приёме, но… Приложу все усилия.
После завтрака я прикинула, в чём встречать гостью, и решила, что не буду ничего выдумывать и использую вчерашний вариант. Да, да, знаю, леди два раза одно платье не надевает и всё такое, но она же первый раз меня видит, так что, ничего страшного. Вот начну активную светскую жизнь, тогда и буду менять наряды, как перчатки, а пока обойдёмся без лишнего пафоса. Прихватив из библиотеки на сей раз книгу по истории, я переместилась в сад, благо погода снова радовала солнышком, и следующие несколько часов до встречи пролетели незаметно.
А к часу я вернулась в дом и расположилась в одной из гостиных на первом этаже, ожидая гостей и гадая, как они прибудут: порталом или всё же своим ходом? Арман оказался великим перестраховщиком, и верно получилось первое предположение. Не знаю, каким образом, но я почувствовала магию, волоски вдруг встали дыбом, а по коже прокатилась волна дрожи. А спустя несколько минут в гостиную входил Арман вместе с моей учительницей по магии.
– Леди Вивьен, это леди Клементина, она будет обучать вас, – канцлер отступил в сторону, представляя гостью. – Я вернусь, когда занятие закончится, – бросив на меня мимолётный взгляд, Арман вышел, оставив нас одних.
Я внимательно оглядела леди Клементину, досадуя, что под рукой нет всех пяти томов справочника по этикету. Рыжевато-каштановые волосы собраны в гладкий пучок, тёмно-синее платье с маленьким круглым воротом и белым воротничком, и манжетами, в самом деле похожее на учительскую форму. Непроницаемое лицо, внимательный, цепкий взгляд и плотно сжатые губы. В руках леди держала объёмный саквояж.
– Добрый день, – я вежливо улыбнулась, поднявшись навстречу и удостоившись такого же пристального разглядывания, порадовавшись, что выбрала такой нейтральный образ.
– Добрый, – ровно ответила леди Клементина, прошла в гостиную и поставила на стол саквояж, после чего подняла на меня глаза. – Господин канцлер сказал, обучить вас с нуля магии кружевниц, так? – уточнила она, и вот богиней местной клянусь, были бы у неё очки, она бы их так по-учительски поправила!
– Именно, – сдержанно кивнула я, не комментируя, почему же не училась с остальными в Академии.
Факультет кружевниц там имелся, хотя и училось на нём не так много студенток. Но всегда ведь можно отговориться, что вместе с родителями в детстве уехала надолго и вот только сейчас вернулась. Однако леди Клементина оказалась не слишком любопытной, и лишних вопросов не задавала. Ну или, Арман дал ей исчерпывающие инструкции.
– Хорошо, тогда начнём, – она один за другим начала вынимать из саквояжа мягко мерцающие разными цветами кристаллы. – Здесь – остатки различной магии, – деловито приступила к объяснениям леди Клементина. – Начнём с самой простой, целительской, – тонкий палец с безупречным маникюром коснулся зелёного, и…
За ним потянулся след, к моему изумлению, а если точно, то тонкая, словно шёлковая нить того же цвета. Я уставилась на чудо, а Клементина вдруг шевельнула пальцами, пробежалась по нити, и она ловко сплелась в красивый узор.
– Это для заживления простейших порезов, ушибов, – не успела я моргнуть, как в руках Клементины оказался тонкий ножик с костяной ручкой, украшенной резьбой. – Вот так.
Я не сдержалась и ахнула, гостья с тем же невозмутимым видом смело полоснула себя по пальцу, а потом подхватила плетение, и оно плотно облепило порез, впитавшись в кожу. Моему ошарашенному взгляду предстала совершенно гладкая подушечка, ни следа пореза, даже шрама не осталось.
– Чем длиннее нить, тем сложнее узор вы сможете выплести, и справиться не только с банальным порезом, – на узких губах леди Клементины мелькнула улыбка.
Я сосредоточенно нахмурилась, посмотрела на неё и предложила:
– Давайте, перейдём в кабинет? У меня есть вопросы, и я бы хотела записать кое-что.
– Как пожелаете, – кивнула она.
Мы переместились, я устроилась за столом и положила перед собой чистый лист, взяв перо. Макать его в чернила каждый раз не было нужды, в пере имелась полость, и она заполнялась простым погружением пера в чернильницу. Почти родная ручка из моего мира!
– Сила воздействия зависит только от длины нити? Где можно посмотреть, для какого случая какой узор сплести? И как это сделать? – я выжидающе посмотрела на леди Клементину.
Она начала отвечать с последнего.
– Вам надо только представить, что именно вы хотите от магии, и узор сплетётся, повинуясь вашей мысли, – заговорила она, выпуская на волю из другого кристалла лохматую, похожую на шерстяную нить насыщенного синего цвета. – Обычная стихийная, Вода, попробуйте для примера наполнить этот стакан, – означенная тара появилась всё из того же саквояжа.
Я вдруг занервничала. Замерла, облизнула губы, глядя на висящую в воздухе частицу магии, мысли в панике заметались в голове. А потом я взяла себя за жабры, надавала себе же пинков и решительно протянула палец, представив, что нить превращается в струю воды и стекает в стакан. В следующий момент моему ошарашенному взгляду предстало удивительное зрелище. Нить ловко изогнулась, из неё получился словно кусочек вязанного полотна, и он опустился на стакан, а через миг стёк по стенкам обычной прозрачной водой. Ой. Это… это я сделала?!
– Неплохо, леди Вивьен, – одобрительно отозвалась Клементина. – Вы верно ухватили суть.
– Получается, каждая магия имеет свой вид нити? – уточнила я, быстро записывая новые знания.
– Всё верно. Теперь о силе воздействия. Конечно, чем сильнее маг, тем больше вы сможете, даже ухватив совсем немного его магии, – продолжила объяснение леди Клементина. – Каждая уважающая себя кружевница всегда, запомните, леди, всегда носит с собой три, а лучше больше, накопительных кристалла, – она строго глянула на меня. – Никогда не знаешь, когда может пригодиться, – чуть тише добавила леди и неожиданно отвела взгляд, ещё тише добавив с отчётливой горечью. – Кружевница всегда должна быть готова… ко всему, ведь такие, как мы, неполноценные маги.
Видимо, что-то личное. И леди Клементине явно было ужасно обидно, что судьба её так обделила. Как по мне, так как раз наоборот. Ведь это значило, что я любому магу могу в случае чего вернуть его же обраточку, а значит, в моём присутствии будут опасаться использовать силу. Отлично. Просто замечательно, я бы даже сказала! Воодушевлённая, я невозмутимо кивнула.
– Я поняла, леди. Значит, нить подчиняется моим мыслям, и сама складывается в нужный узор, правильно?
…Мы попробовали защитную магию, иллюзии, испытали остальные стихии, и с каждым верно выполненным упражнением мой восторг всё возрастал. Вот сейчас я и в самом деле чувствовала себя маленькой девочкой, внезапно оказавшейся в сказке. Подумать только, я – и маг! Настоящий! От этой мысли спирало дыхание, и концентрация летела к местным демонам, поэтому приходилось время от времени одёргивать себя, возвращая в реальность.
