Все опять получилось, хотя я боялась, что второй раз может уже и не выйти.
Думала, что первый – просто случайность.
Срослось и в третий, и в четвертый, и в пятый…
Правда, у меня от напряжения аж шея болела, и руки свело – так я вцепилась в рога Тура, чтобы удержаться на ящере и от нервозности.
Но это были уже такие сущие мелочи!
Я понимала – как следует действовать и получалось из раза в раз, без осечек.
Мы часов пять упорно повторяли свой трюк, пока все не начало получаться уже более-менее машинально, когда задействуешь скорее мышечную память.
До уровня инстинктов, как мы с Туром делали, если видели отряд, пока не дошло. Но у нас оставались недели две на тренировки.
– Ладно, все. Отдыхаем! Летим купаться!
Эмиль задорно присвистнул и «газовал». Его буро-коричневый Микаэль вытянул шею и резво рванул к озеру. Я отдала приказ Туру – и мы нагнали Потемкина на его ящере почти сразу же. Я думала – Микаэль сядет на берег, но он вдруг на скорости врезался в водную гладь. Брызги фонтанами полетели в разные стороны, тем более, что ящер греб по воде крыльями. Мириады радуг рассыпались арками над драконом и его бравым всадником.
Было эпично и очень эффектно. Красиво и, по-своему, даже волшебно.
Мы с Туром остановились и приземлились на берегу.
Эмиль встал в седле, сбросил одежду и спрыгнул с дракона в одних нижних брюках, что выполняли роль трусов у мужчин. Вошел в воду красиво – свечкой, без брызг и вынырнул лихо, хохоча и подразнивая.
– Трусишка, Ная! Давай же, вода просто чудо! Боишься спрыгнуть с дракона прямиком в озеро?
– Не боюсь!
Я редко велась «на слабо» – все-таки взрослая женщина, мать одиннадцатилетнего сына, но тут, откуда ни возьмись, накрыло какое-то ребячество. Это как бесишься с мальчишками в детстве, доказывая им, что ничуть не хуже и не слабее.
А Эмиль продолжал дразнить и подзуживать:
– Ну? Боишься? Признайся уже, что боишься!
Я приказала Туру зайти в воду, и вскоре дракон подплыл к Микаэлю.
Там дна уже даже для ящеров не было, но они прекрасно держались на поверхности.
Я сбросила жилетку, тунику для полетов, брюки и осталась в чем-то вроде спортивных трусиков и лифа.
Раздеться-то было несложно, а вот встать в седле…
Я балансировала, раскинув руки в стороны.
– Ну… ну… – хохотал из воды Эмиль, плавая вокруг то брасом, то батерфляем. – Давай! Не боись! Прыгай, Наяда!
Я все еще пыталась удержаться на ногах, но меня чуть покачивало – равновесие получилось поймать далеко не сразу. Эмиль несколько раз проплыл вокруг Тура и успел посмеяться над моей неуклюжестью.
Впрочем, выглядело все вполне мило и вежливо.
– Ну? Вертикаль, прямой позвоночник! А кто говорил, что будет легко?
– Давай! Не падай! У тебя все получится!
– Порталом переносишь целые армии, а на ногах в седле удержаться не можешь? Непорядок! Вот прямо совсем непорядок!
Наконец, я смогла встать, прикрыла глаза, вытянула вперед руки и резко толкнулась. Воздух окатил прохладной волной, солнечные лучи чуть пощипали кожу и… я врезалась в воду, вошла в нее полностью… Расправила руки, стала грести и выплыла, стараясь побыстрей отдышаться.
– Отлично! Ты – лучшая пловчиха из всех, что я видел, – улыбнулся Эмиль, и я обнаружила, что он совсем близко, словно собирался подстраховать. Наши тела даже слегка соприкоснулись. Эмиль ухватился за крыло Тура, которое тот специально простер над водой – видимо, тоже, чтобы помочь мне. Следующим быстрым уверенным жестом граф подтянул меня к себе, и мы оказались неожиданно плотно прижаты друг к другу.
Дыхание Потемкина сразу же сбилось. Я почувствовала – насколько он возбужден, и очень хорошо сквозь тонкую ткань отчасти свободных нижних мужских брюк. Эмиль быстро облизал губы, и рука на моей спине резко нагрелась.
Он был горячий – весь, в каждой точке. Отчетливое свидетельство мужского желания уперлось мне прямо в живот, и граф будто слегка захлебнулся. Хотя он был вовсе даже не под водой.
Оправился, чуть отстранился и прижался ко мне уже боком. Не тем, что хорошо выпирало из брюк.
Не могу сказать, что мне было прямо неприятно. Эмиль – все-таки мужчина что надо. Но особых эмоций и желаний я не испытывала.
Хотела уже отшутиться, когда с берега послышался резкий оклик моего Павла.
– Ну молодец! Что сказать! Ты – просто мать года! У Ильи температура, если вдруг что. А ты тут… занимаешься неведомо чем!
Он фыркнул и рванул в сторону поселения, а меня, как ледяной водой окатило. Я выскользнула из объятий Потемкина и привычно подтянулась на крыло Тура. Прошла по нему к седлу, подняла «створки» – так делали всадники, чтобы уединиться. Новые седла позволяли создать нечто вроде небольшой кабинки для саркана. Я быстро переоделась в сухое белье, которое всегда захватывала с собой, натянула запасную одежду, и Тур стремительно поднялся на крыло.
Эмиль с Микаэлем вроде тоже последовали.
С одной стороны – я была очень рада, что Павел прервал наше общение с графом. Он был тут главным и отказывать лучшему саркану поселка, лидеру, всеми обожаемому красавчику – дело такое. Неизвестно, чем это могло вообще обернуться. Но и изменять мужу я не планировала. Что Эмиль, что Павел казались практически чужими…
Я не хотела ни того, ни другого…
Хотя один выглядел лучшим из лучших, а второму я отдала лучшие годы.
Поселение было большим, как иной город.
Деревянные дома выглядели немного по-деревенски. Но все они были укреплены в энергии дракона и дерево стало крепче металла и камня.
Тем не менее, вид мне всегда напоминал старые советские сказки, где в таких вот деревнях и домах жили даже цари.
Мы быстро опустились к нашему жилищу с мужем и сыном. Я спрыгнула с ящера наметанным движением: на крыло, присесть – и сигануть вниз. Метнулась в дом, где застала Илью, который преспокойненько играл в окне мира.
– Илюша, у тебя температура? Что-то болит? – подскочила к ребенку, сразу же ощупывая его лоб и шею.
– Папе показалось. На солнышке перегрелся. Я перемерил – уже все нормально. Тридцать шесть и шесть, как и должно быть.
Илья сунул мне под нос градусник.
– Еще раз померим через час и через два.
– Хорошо, мамочка, но зря папа тебя сдернул. Ты же, наверное, еще тренировалась?
– Да нет, я уже закончила и отдыхала.
– Отдыхала! Ага! Видел я как! – муж, видимо, приехал на энергомобиле, иначе не успел бы сюда так быстро заявиться.
– Давай, пожалуйста, только без сцен ревности. Мы просто купались после нескольких часов изнурительных тренировок.
– Ну да! Просто купались! Просто развлекались! Просто обнимались! Что еще вы делаете просто так на этих ваших якобы тренировках?
Павел встал – руки в боки, ноздри раздуваются, глаза мечут молнии.
Я усмехнулась:
– Хочешь проверять – проверяй.
– Да там и проверять не надо: случайно пришел – и на тебе, застукал парочку тепленькими.
– Хватит! – рыкнула я. – Довольно! Я сплю на диване! И это не обсуждается!
– Да ради бога!
Муж фыркнул и отправился на кухню. Видимо, пить успокаивающий чай.
Илья посмотрел на меня и покачал головой.
– Когда вы в нашем мире ругались, казалось, что все это как-то… ну, что ли, не серьезно. А теперь…
– Все образуется, мой хороший.
Я обняла сына, погладила по каштановым вихрам и осторожно выпустила воздух из легких.
Образуется. Как-то. Но вот только как… Мы с Павлом жили друг с другом все хуже и все меньше между нами оставалось уже общего.
Кроме Илюшеньки, разумеется.
Глава 4
Наяда
Точного времени грядущего сражения нам не сообщали. Ходили разные слухи, назывались разные даты с приличным разбросом. Но я чувствовала, что день икс уже близок. Эмиль стал более серьезным и собранным, уже практически не шутил и куда чаще, чем прежде общался по окну мира с «союзниками». Я не знала – кто они. Граф сказал лишь, что это – люди порядочные, неравнодушные и поддерживают нас исключительно ради того, чтобы поставить крест на тирании Ашина и убийствах ни в чем неповинных драконов.
Император, по рассказам Эмиля и многих других, казался мне просто дьяволом во плоти.
– Неужели правитель реально так плох, но процарствовал больше пятисот лет? – спросила я как-то раз у Потемкина.
Тот аж лицом потемнел и осунулся. Поиграл желваками, и я заметила, что черты Эмиля ожесточились. Он поджал губы и горячо произнес:
– Никого не слушает, гнет свою линию! Убивает драконов лишь только за то, что тем не нужен всадник, и они вполне способны жить самостоятельно, без сарканов.
– Ничего не понимаю! Если драконы могут жить самостоятельно, это же даже для казны выгодно! Насколько я знаю, ящеры на абсолютном попечении империи. Их кормят, за ними постоянно ухаживают. Разве не так? Все это стоит и очень немало. Ящеры едят сто-олько мяса! Плюс дракологи, их работа тоже ведь не бесплатная. Какой же смысл?
– Политический смысл! – резко и очень гневно ответил Эмиль. – Свободные драконы подадут пример остальным, и некоторые захотят жить тоже без всадников. Разрушится вековая легенда о том, что якобы без сарканов ящеры дичают, становятся неуправляемыми и опасными. А, значит, драконы сами начнут выбирать – жить им с людьми, когда их всем обеспечивают, или же пользоваться полной свободой. Станет меньше сарканов на ящерах, меньше войска, а это ухудшит обороноспособность империи. Даст другим странам возможность, наконец-то, вздохнуть и может уйти от тирании Болгар-Романовых.
– Но разве Германия и Франция не добровольно присоединились к России?
– Они – да. А остальные земли? Которые были завоеваны на ящерах?
– Но ведь империя дает им технологии!
– Технологии должны быть достоянием всего мира! То, что русские делают их заложниками своего жестокого режима, только показывает, что без этого шантажа ни одна провинция с ними бы не осталась.
– Ну-у-у даже не знаю. Мне кажется, нужны исторические данные. Про драконов, про договор с Болгар-Романовыми. В конце концов – выслушать Зилант! Она же прародительница драконов! Кому, как не ей знать – в чем тут загвоздка!
– Зилант с простыми сарканами не общается. Поверь мне, я уже не раз пробовал. И думаю, что это как раз доказательство того, что все сказанное мной – правда!
– Ну почему сразу уж доказательство? А вдруг она реально просто не хочет? Может же она не хотеть общаться с простыми сарканами? Разве нет? Если по вашей версии драконы такие умные и свободолюбивые…
– А ты не думала еще вот о чем? Смотри. Если появятся свободные ящеры, их могут переманить в других странах, сделать своими драконами или создать новую ветвь. И уже тогда не только Болгар-Романовы будут иметь войско сарканов… А? Что ты на это скажешь, Наяда?
– Мне кажется, нужно выслушать все стороны. Устроить переговоры. Ты говоришь, что одичавших драконов не существовало. Но я летала по соседним поселениям и там некоторые сарканы из охранников рассказывали, что были и их даже видели.
– Или они врут и им все внушили.
– Или вас обманывают те, кто поддерживают? Ты об этом никогда не думал, Эмиль? У них ведь тоже вполне могут быть собственные шкурные интересы и планы… Как Болгар-Романовы способны хотеть господства, так и твои союзники.
– Вот и разберемся в честном бою с императором и его лучшими гвардейцами. Поверь, побеждает всегда тот, кто прав.
– Или тот, у кого больше войска…
– Я что-то не пойму, ты за нас или нет? – возмутился Потемкин, взял за плечи и чуть придвинул, пытливо заглядывая в глаза.
– Сейчас, вы – моя единственная семья. Вы подобрали меня после попадания и сделали частью этой общины. Но это не значит, что я полностью разделяю идею воевать против своих же сограждан.
– Мы не будем воевать. Один большой бой – а дальше все решится. Я тебя уверяю. И не против сограждан, а исключительно против военных.
– Но как? Если верить окну мира, у императора куда больше воинов, да и сарканов в его армии больше.
– Увидишь. Это пока наша тайна.
– Но ведь вы тоже используете драконов?
– Да! Используем! Но они на это идут добровольно и очень любят собственных всадников.
– Может и в императорских войсках также.
