– Ты не в моем вкусе, Алекс, – говорит голосом, как в ту ночь. Некий флирт, который сейчас не к месту.
– Не булочка с корицей. Помню.
Мы вроде улыбаемся.
Жалею, что помог. Она бы ничего и никому не рассказала обо мне. Хоть и шантажистка, но чистая какая-то. Неподлая. Наивная.
И все же ни черта я ей не верю.
Глава 7. Марта
Итак, моя жизнь на девять месяцев расписана не просто по дням, а по минутам. Каждый шаг – продуманная стратегия для поддержания имиджа Алекса Эдера.
Ему, как выяснилось, нужна была девушка, чтобы выглядеть более презентабельно для зрителя и для спонсора соответственно. Не понимаю, как я могу быть связана с его имиджем, но все мои действия указаны в пунктах договора.
Мир больших денег…
Квартира у меня чудесная. Маленькая, уютная. По сравнению с той, что я снимала в Италии, настоящий дворец.
В гардеробе (а это целых три квадратных метра, а не крошечный шкаф) зеркало в полный рост и есть косметический столик. Внимание! Мне закупили люксовую косметику!
Короче, пока все классно.
Дохожу до пункта с поцелуями и беру в руки телефон. Новый. «Яблоко» последней модели в розовом чехле. Как бы… Окэй… Но розовый цвет я не люблю.
«Мне обязательно тебя целовать?» – пишу, очевидно, с ошибками.
На тридцатой странице нашей сделки было что-то про репетитора по английскому.
«У тебя с этим какие-то проблемы?» – ответ приходит мгновенно. Думаю, написано без ошибок.
Алекс этажом выше. Его квартира точно отличается от моей, но все равно любопытно: какая она?
Оттого что звезда автоспорта находится от меня в каких-то метрах, и мне еще придется ее целовать, по телу проходит вибрация. Можно подумать, я ни разу не целовалась. Или не умею…
Собираюсь печатать свой ответ, но стук в дверь поднимает меня с удобного дивана. Он тоже почему-то розовый.
Гонщик стоит, покачиваясь с пятки на носок. Лохматый и небритый.
Если бы меня спросили, какой пункт я бы добавила в нашу сделку, я бы расписала то, как должен выглядеть мой «парень».
– Пройду? – вскинув брови, спрашивает.
Пропускаю Эдера, пялясь на его спину. При каждом шаге его лопатки двигаются.
Он в шортах с пальмами и светлой рубашке с короткими рукавами. На ногах флип-флопсы, но он не разувается.
Вообще, какой-то он заспанный.
– Алекс, это же моя квартира? – хлопаю дверью и иду по пятам. За ним тянется ароматный шлейф мужского одеколона.
– На девять месяцев.
–Значит, я могу кое-что изменить в ней? Или, скажем, ввести некие правила для гостей?
Крутой разворот и Алекс вбивается своим серым взглядом в мои глаза. Меня словно к стене отшвыривает. Его белки покраснели, капилляры полопались.
Он либо не выспался, либо… Внутричерепное давление.
– Тонкий намек.
Парень садится на розовый диван и кладет нога на ногу. Взгляд скользит по мне без всякого интереса. На мне короткие шорты и белый топ бельевого типа.
И я босиком, когда он, пусть и в открытой, но все же уличной обуви. Полы же чистые! Были.
– Переступая порог моего дома, я прошу тебя разуваться, – убираю руки за спину и скрещиваю их.
В духоте стою и жду реакции на мою просьбу. Это ли не было смело?
– Что-то еще? – прищуривается.
На колени мои смотрит, ползет выше до глаз и вскидывает одну бровь, на которую свисает отросшая челка. От южноамериканского солнца волосы Алекса выгорели. Выглядит сейчас как звезда «Спасателей Малибу».
– Да.
Смешок. Высокомерный какой-то этот Эдер.
– Я не буду с тобой целоваться, если ты будешь небритым.
– Почему?
Странный вопрос. Обиженным он не выглядит, а вот я застигнутой врасплох – да. Алексу идет легкая щетина на самом деле.
– Она колючая. А у меня чувствительная кожа.
Краснею. Разговор выходит интимным, а мы фиктивные парень и девушка. И тем не менее я думаю о том, как он целуется. Неважно, побреется или нет, я уже чувствую на себя следы его одеколона. Подбородок чешется, его как натерла щетина Алекса.
– Встречное условие.
– У меня щетины на лице нет! – повышаю голос.
Немыслимо. Меня окатили кипятком, а потом ушатом ледяной воды от «встречного предложения».
Алекс улыбается. У глаз скапливаются морщинки, губы растягиваются, и я вижу белоснежные ровные зубы. Алекс Эдер улыбается редко. Об этом даже в прессе писали.
– Никакой помады на губах, Марта. Они все противные на вкус, – с улыбкой отвечает.
Заламываю пальцы от такого проникновенного взгляда. Алекс смотрит и жжет: шея, ключица, губы.
Да, я отчетливо вижу перед собой этот самый поцелуй. Чувствую его. Эдер точно целуется умело, мастерски. И губы у него такие мужские, на которые смотришь и хочешь поцеловать.
– Ты явно целовался не с теми девушками.
Вместо того чтобы ответить мне, Алекс встает и уходит в коридор. Снимает шлепки, а я уже было подумала, что ляпнула что-то и гонщик ушел.
– Спасибо, – тихо говорю.
– Перед гонками буду бриться.
– Почему перед гонками?
Он отходит к окну, откуда открывается панорамный вид на набережную. Сколько же стоит аренда этой квартиры?
Настроение Алекса меняется по щелчку пальцев.
– Почитай сценарий. Мы целуемся только после них в случае моей победы.
Сценарий, точно.
Там и сцены ревности, и ссора в ресторане, и загадочное путешествие, мой день рождения, где Алекс дарит мне кольцо похоже на помолвочное и… в красках описанное расставание. Это будет пятнадцатого декабря в финальный день гонки. Конец сезона, конец наших отношений.
– Не мало ли? – пробую звучать уверенно. В конце концов, мы что-то типа партнеров.
– В самый раз. Я бы и эти отменил. Менеджер настоял.
Из вредности хочу накраситься помадой.
Это ужасное чувство, когда я в своей голове представила поцелуй, а Алекс, будь его воля, отказался бы от него.
Без любого блеска для губ я кажусь бледной. Цвету губ сливается с цветом кожи, но…
– Без помады, значит, без помады, – подхожу к окну и встаю рядом с Эдером.
Может, я напрасно злюсь. За все два дня Алекс не сделал мне ничего плохого. Наоборот, дал защиту, дом, еду. Когда я привыкла от мужчин получать только оскорбления и пощечины.
Отец, старший брат, первый парень. В своей жизни я ни разу не слышала фразы «я тебя люблю». Или «ты мне нравишься». Поэтому я и в любовь-то не верю. Что мне какие-то поцелуи?..
– Голодная? Уже одиннадцать утра.
Поворачиваем головы одновременно с Алексом. Мы смотрим друг на друга. На моих губах нет помады, но Алекс небритый. Сглатываю, снова представляя, какого это, когда его губы касаются моих.
В животе появляется жар.
– У меня же нет денег.
– Уф, Марта. Угощаю. Все девять месяцев буду угощать, – ухмыляется, вновь поменяв настроение.
Он сам как гоночный болид. То сбрасывает скорость, то набирает. И все это происходит за считаные секунды.
Вдруг становится спокойно. В этот самый момент я поняла, что доверяю Алексу Эдеру.
