Ольга Алексеевна Ярошинская "Академия чаросвет. Отражение"

Академия чаросвет. Отражение
Ольга Алексеевна Ярошинская

Я – наследница седьмого дома, который уничтожили много лет назад. Во мне видят символ революции, опасность для мира, угрозу будущему. Я управляю тенями, и это пугает всех, кроме парня, от чьих поцелуев во мне загорается свет. Теперь мы с ним вместе. На что пойдут шесть великих домов, чтобы нас разлучить?

––

Вторая часть дилогии Академия чаросвет

Ольга Ярошинская

Академия чаросвет. Отражение

Глава 1. Бал

– Волнуешься? – спросил Бастиан, остановив чаромобиль перед высокой лестницей дворца, роскошней которого я не видела.

Впрочем, что я там видела в своих Сумерках: чахлые дома на ножках свай, окна без штор, огороды на крышах – все для того, чтобы ухватить хоть чуть-чуть света для выживания. Здесь же огромное здание из белого мрамора вольготно раскинулось посреди зеленого парка, залитого солнцем.

– Немного, – призналась я, разглаживая несуществующие складки на юбке. – Может, надо было все же выбрать другое платье.

Бас усмехнулся, окинув меня взглядом.

– Серьезно, Мэди? – недоверчиво переспросил он. – Ты идешь на бал великих домов, где тебя, вполне возможно, попытаются убить, но переживаешь за платье? – Бас вышел из чаромобиля и, открыв мне дверь, подал руку. – Ты потрясающе выглядишь, – заверил он. – А твое платье великолепно.

Великолепным был он: в строгом костюме, подчеркивающем и широкие плечи, и узкую талию, в белой рубашке, оттеняющей смуглый цвет кожи, с лаконичными знаками дома на галстуке, весь такой взрослый, красивый, восхитительно совершенный, с искрами чаросвета в серых глазах. Но мое платье тоже было ничего: с открытой спиной, на тонких бретельках, обтягивающее, но не стесняющее движений. В салоне, куда отвез меня Бас, попадались такие сложные конструкции корсетов и юбок, что я выбирала по принципу – в чем смогу ходить. Черный цвет означал принадлежность дому Альваро, но также был знаком траура по всем тем, кто погиб в Сумерках. А на моем запястье блестел серебряный браслет Баса. Теперь я носила его не снимая.

Бастиан отдал ключи от чаромобиля, чтобы его отогнали на стоянку, и повел меня по лестнице, а позади нас появилась дюжина рослых мужчин, все со знаками черных псов.

– Вообще-то я не особо люблю такие мероприятия, – вздохнул Бас, как будто не замечая охрану. – Скука и ложь. Фальшивые улыбки, фальшивые слова…

– А что там есть настоящего? – спросила я.

– Драгоценности, – ответил Бас. – Вот насчет бриллиантов можешь быть уверена – никаких подделок.

– Уверен, что вообще стоило приходить?

Сотни любопытных взглядов обрушились на нас, как только мы перешагнули порог. Музыка, цветы, яркие наряды – так много красок, звуков и впечатлений, что захотелось спрятаться в тень.

– Ты больше не тайна, Мэдерли, – шагнул нам навстречу Артирес Альваро. Он пожал руку Басу и, взяв мою кисть, поднес к губам. – Это способ сохранить тебе жизнь, – произнес он тише, – показать официально и при всех, что ты под защитой нашего дома.

Мать Бастиана, Лорейн Альваро, удостоила меня легким кивком и отвела взгляд. Кое-что не меняется. Я же расправила плечи.

Где-то здесь, в роскошном дворце, залитом солнечным светом, веселятся те, кто отправил эквилибров в Сумерки. Пьет вино человек, отдавший приказ серому убийце. Улыбается тот, кто послал тварей ночи за моей матерью. Я пришла во вражеское гнездо, но рядом со мной шел Бастиан, так что я и правда куда больше волновалась насчет платья, а еще…

– Я не умею танцевать, – прошептала я, сжав его руку.

– Я тебя научу, – пообещал он. – Не такая уж сложная наука, если доверяешь своему партнеру.

– Значит, у меня получится, – сказала я в ответ.

Здесь собрались все студенты последнего курса академии чаросвет. Некоторые пришли парами, кто-то гордо стоял в одиночестве. Белое платье Найрин напоминало наряд невесты, а Ронда явилась в красном брючном костюме. Ларг раздобыл где-то алую розу в тон и воткнул ее в карман своего пиджака.

К нам подошел Кейден и представил мужчину, который выглядел таким же эталонным чаром, как и он сам: голубоглазый и златокудрый.

– Эльгред Монтега, мой отец, – сказал Кей. – Себастиана ты знаешь, а это его милая подружка Мэди.

– Моя невеста Мэдерли, – исправил его Бастиан. – Отец уже подписал согласие на помолвку.

Он приподнял мою руку так, чтобы стало видно браслет Альваро. Эльгред изогнул золотисто-рыжую бровь и окинул меня внимательным взглядом.

– Наслышан, – коротко сказал он и без особой радости в голосе добавил: – Поздравляю с помолвкой. Интересно будет узнать, что вам напророчат оракулы. Сейчас они не видят дальше своего носа. Говорят, какая-то птичка спутала все карты.

– Ничего, – ответил Бас. – Карты улягутся, и все образуется. Я лично смотрю в будущее с большими надеждами.

– Как и все мы, мой мальчик, – снисходительно произнес Эльгред, не отрывая от меня взгляда. – Кей, что же ты не пригласишь даму на танец. На правах хозяина дома…

– Я уже пригласил ее, – перебил его Бас. – На все танцы.

– Вам тут нравится, Мэдерли? – не отставал старший Монтега.

– У вас чудесный дом, – вежливо ответила я. – Большой. Столько света.

А еще розового мрамора, лепнины, золота. Все будто кричало о богатстве и роскоши: и тяжелые бархатные шторы с кисточками, и красный паркет, и кадки с пышными пальмами в каждом углу, и золотые клетки с яркими птичками, чьего пения не было слышно из-за музыки.

Когда мы раскланялись, и Бас отвел меня к столам с напитками, я подумала вслух:

– Монтега из дома рыжих котов, и в его доме много красного и золотого… А в твоем? Все сплошь черное?

Бас подал мне бокал.

– Представляю, что ты обо мне думаешь, – усмехнулся он. – В черном-черном городе, в черном-черном доме, жил черный-черный пес.

Я улыбнулась, чувствуя себя глупо.

– У меня не черная комната, Мэди, – сказал Бас. – Но и не золотая. Отец не особо любит выпячивать свои богатства и не придает большого внимания антуражу. Этим занимается мама. Вообще-то у нас больше серебра.

Я уже знала, что Лорейн Альваро до замужества принадлежала дому белых кошек, и не могла не заметить, что она не в восторге от выбора сына. Что поделать. Придется ей с этим смириться.

– Потанцуем? – предложил Бас. – А то как бы Кейден Монтега не увел тебя у меня из-под носа.

Я поставила недопитый бокал на поднос слуги – загорелого и с золотистыми волосами, и невольно подумала, что на его месте я бы смотрелась куда органичнее. Хотя, может, и не прошла бы строгий отбор Монтеги.

– Если ты не боишься, что я оттопчу тебе туфли, – заранее извиняясь ответила я, но Бас повел меня в центр зала, где уже танцевали другие пары.

Я поймала на себе злобный взгляд Найрин, ощутила спокойную поддержку Артиреса Альваро. Лорейн что-то шептала ему на ухо, и я готова была поспорить, что ничего хорошего.

– Долго мы должны тут пробыть? – спросила я.

– Нужно, чтобы все убедились в том, что мы вместе, – ответил Бас. – Даже не знаю. Может, трех танцев достаточно?

– Бас, я не шутила, когда говорила, что не умею танцевать, – напомнила я.

Он обнял меня за талию, привлекая к себе, и я положила левую руку ему на плечо, а правая устроилась в его ладони. Поймав теплый взгляд, улыбнулась, и все страхи ушли – как всегда, когда я оказывалась в объятиях Бастиана. Я перестала замечать и золото, и мрамор, и слепящие драгоценности дам – все исчезло.

Его рука на моей талии скользнула чуть выше, и прикосновение обожгло обнаженную кожу. Сердце пропустило удар, а потом забилось быстрее. Я погладила крепкую шею кончиками пальцев, нырнула в глаза, полные чаросвета, и Бастиан повел меня в танце так легко и уверенно, что я словно поплыла с ним вместе, кружась по залу и забыв обо всем.

***

Эльгред Монтега не сводил глаз с пары, закружившейся в танце. Альваро сделал ход конем и одобрил помолвку. Как бы говоря – выкусите. В целом, Эльгред его понимал. Седьмой дом – это ново и свежо, и в их маленьком мирке может означать перестановку сил. Вот только пока непонятно, какие-такие силы есть у этой девчонки.

– Обычная полукровка, – снисходительно произнес Тибальд серебряный лев. – Если б я не пил таблетки от фертильности во время обучения в академии, то мог бы настругать таких с десяток.

– Вроде у тебя есть пара бастардов, – напомнил Эльгред.

– Я и говорю, – Тибальд тряхнул светлой гривой. – Ничего особенного. Если Альваро так уперлось женить своего сына на полукровке, так может и ладно.

Девушка была очень мила – тонкая, глазастая, но если бы на этом все, то птица бы не вспорхнула в середину великого полотна, заслонив остальные дома.

– Такие хорошие детки, – растроганно шмыгнул носом Освальд, встав рядом. – Вот и подросло новое поколение чаросветов, которые будут решать судьбы мира.

Старость – не радость. Белый пес уже мало что понимал в происходящем и постоянно скатывался в пустую болтовню, зато оставался удобной марионеткой, пока его сыновья грызлись за место главы дома.

– Сильный выпуск в этом году, – продолжил он слезливо. – Два наследника дома, из наших белых псов Ларг – славный мальчик, очень толковый артефактор, потом еще твоя племянница, Тибальд… А где она, кстати?

– Вон, подпирает колонну, – лениво бросил Эльгред Монтега. – Сын, ты бы пригласил ее, что ли…

Кейден кивнул и отошел к Найрин. Галантно склонившись, пригласил на танец.

– Красивая пара, – щедро расточал старческую сентиментальность Освальд. – Твой старшенький, Эльгред, так похож на тебя. А твоя племянница, Тибальд, прямо невеста. Сразу видно – достойная девушка, воспитанная в духе уважения к традициям. Раньше ведь как – в последний год обучения в академии чаросвет всех девушек сватали. Те, кого не удавалось пристроить, считались неудачницами. А вот сынок Альваро удивил, удивил… Надо же, поймал редкую птичку.

– Я пока не вижу ничего удивительного, – заметил Тибальд. – Может, и не стоило из-за нее огород городить.

– А ты присмотрись, – посоветовал Монтега.

Мэдерли была одета довольно скромно: черное платье, никаких украшений, кроме браслета Альваро. Эльгред даже придумал несколько ядовитых колкостей по поводу обедневшего дома, но сейчас стало ясно как божий день – драгоценна вся девушка целиком.

– Что б меня мокрощупом драли, – совсем неблагородно выпалил серебряный лев.

На обнаженной спине Мэдерли лежала смуглая ладонь Себастиана Альваро, и от его пальцев по светлой коже разбегались искры.

– Она что, сияет? – подслеповато прищурился Освальд.

Младший Альваро вел девушку в танце так легко и свободно, словно она была его продолжением. Все смотрели на них, а они не видели никого кроме друг друга. Глаза в глаза, рука, скользящая по мерцающей коже в невинной ласке, искры в сплетенных пальцах… Эльгред на миг даже почувствовал неловкость, как будто ему довелось увидеть нечто интимное, не предназначенное для его глаз, – и не мог отвести взгляда.

– Седьмой дом, – радостно воскликнул белый пес. Кто-то из слуг принес ему стул, и белый пес, усевшись, хлопнул себя по колену. – Истинная наследница седьмого дома.

Тибальд скрежетал зубами, кто-то разбил бокал – и Эльгреду показалось, что это весь привычный мир разлетелся на осколки. Альваро и его девушка танцевали, и свет окутал их золотистым облаком. Но Монтега приметил и другое – как задрожали тени под кадушками с пальмами, как притихли птички в клетках, а в углах зала сгустилась тьма. Ей неоткуда было взяться. В солнечном доме Монтега отроду не было ни свечей, ни люстр.

– Пойду выпью, – буркнул Тибальд. – Есть у тебя что покрепче?

– Вон за тем столом, – указал Эльгред, ткнув в левый угол. – Сорокалетней выдержки. Я подойду к тебе позже.

Кейден отвел племянницу Тибальда туда же – видно, той не понравилось, что все внимание обращено на другую, а сам подошел к отцу.

– Она тебе нравится? – спросил Эльгред.

– Найрин? Больше нет. Я думаю после окончания академии по старинке пойти к оракулам и сделать расклад на оптимальную спутницу жизни, – поделился Кей.

– А эта? – Эльгред кивнул на пару, что все еще танцевала.

– Она от меня не светится, – вздохнул сын, ничуть не удивившись вопросу.

– Откуда знаешь? – заинтересовался он.

– Пробовал.

Монтега с уважением посмотрел на младшего.