Он не успел договорить, как прибежал сержант Дамала и приказал срочно построиться на плацу.
– И часу не дадут отдохнуть, – проворчал проходивший мимо Наума и Роша Гуго. – Обед еще не успел перевариться, а уже гонят на занятие.
– Может, у начальства какое-то срочное сообщение, – предположил Мелитон и оказался прав.
Едва все подразделения выстроились, как вышел полковник Сорокин – главный у русских инструкторов на базе Беренго. Сказав что-то по-русски своим подчиненным, он повернулся к бойцам и обратился к ним уже на французском:
– Пришло срочное сообщение из генерального штаба войск. Все бойцы нашей базы будут участвовать в крупномасштабной операции по зачистке территории страны от бандформирований. Сегодня утром в столицу прибыли подразделения союзных войск из Руанды, которые будут помогать нам в этой операции. Вы знаете, что на днях пройдут парламентские выборы. И эти выборы сейчас пытаются сорвать, как в свое время пытались сорвать выборы президента. Наша с вами задача – не позволить оппозиции раздуть в стране гражданскую войну, вытеснить из страны пришедших к нам из соседнего Судана боевиков и по возможности накормить голодных.
Полковник помолчал, а потом продолжил:
– Наши гражданские и военные инструкторы, которые находятся в вашей стране, будут помогать вам и корректировать действия военизированных частей. Поэтому вам следует как можно строже выполнять все приказы ваших командиров и помнить, что от вашей отваги и воинской доблести будет зависеть судьба не только мирных жителей, но и всей страны. Сейчас командиры получат все необходимые инструкции, и каждое подразделение отправится на свой участок боев. Все вопросы – к командирам. Выезжаем через полчаса.
Он снова обвел долгим взглядом выстроившихся на плацу армейцев и, развернувшись, ушел в сторону штаба. За ним направились все сержанты, дав команду подразделениям разойтись и подготовиться к отъезду.
– А мы что, тоже едем? – задался вопросом Мелитон. – Но мы ведь даже толком не подготовлены.
– Не бойся, Боали, – назвал товарища позывным Рош. – Тебе не надо будет долго страдать и мучиться с ответом, почему нас тоже отправляют.
– Почему? – не понял Мелитон.
– Потому что тебя убьют в первом же бою, – рассмеялся Рош. – Ты такой медлительный, что пуле не нужно будет долго гоняться за тобой, чтобы пробить тебе голову.
– Не стоит так шутить, Гринно, – вступился за друга Гуго. – Доктор, как ты думаешь, нас тоже пошлют воевать? Ведь мы только неделю назад прибыли на базу.
– Думаю, что да. Мы тоже поедем, – немного подумав, ответил Наум.
– Да, вы четверо тоже едете, – раздался за спиной Наума голос капрала Нгамы, и он вздрогнул от неожиданности.
– Остаются только прибывшие вчера новобранцы, – пояснила Нгама. – Так что лекция отменяется, Доктор. Придется вам и вашим товарищам поработать на благо родины. Мне поручили сказать вам, что вы будете выполнять при вашем подразделении функции санитарной команды – выносить раненых из боя, оказывать им первую медицинскую помощь, а при необходимости – грузить их в машины или вертолет. Там уж как получится. Вы, Доктор, назначаетесь старшим в вашей группе. Задача ясна? – посмотрела она по очереди на каждого из четверых.
– Я не хочу быть санитаром! – возмутился Рош. – Я уже достаточно обучен, чтобы стрелять в этих гаденышей. Они изнасиловали и убили мою младшую сестру, и я должен отомстить за нее! Доктору хватит и двух помощников.
– Приказы командира не обсуждаются, – оборвала его речь капрал и, развернувшись, удалилась.
– О какой это лекции она тебе тут говорила, Доктор? – глядя вслед удаляющейся девушке, поинтересовался Рош. – Ты что, уже ей собирался лекцию читать? На какую, интересно, тему? Случайно, не на тему интимных отношений между младшим офицером и армейцем? Ей, скорее, нужно прочесть лекцию о вреде командовать мужчинами и о пользе рожать детишек в ее возрасте.
– Слушай, заткнись! – прервал его монолог Гуго. – Ты же слышал, что она сказала – «приказы не обсуждаются».
Все четверо отправились в казарму собирать вещи и готовиться к отправке. До самого отъезда они не перемолвились ни словом. Но Наум видел, что Рош не переставал все время что-то ворчать. Гуго собирался сосредоточенно и методично, а Мелитон – несколько растерянно и задумчиво.
«Ладно, мы – мужчины, – думал Наум о капрале. – Но она… Она – слабая девушка. Как она собирается воевать? Ее ведь могут убить…» – пришла к нему внезапная мысль, и холодок страха за жизнь девушки пробежал по его спине.
Вот тогда-то он и понял, что влюбился в Элизабет Луну окончательно и бесповоротно. Понял и решил по возможности быть недалеко от нее и охранять от пуль и ножей противника. Правда, как это будет возможно, он представлял себе плохо, но успокоил себя мыслью, что на месте разберется.
…Оказалось, что их везли в Бамбари, столицу префектуры Уака, на территории которой находилась деревня Бангао. Наум знал, что еще совсем недавно город был под контролем повстанцев из «Союза за мир», потом они ушли, потом снова вернулись, и в феврале их снова вышибли. Но деревни вблизи города все еще подвергались нападениям этих молодчиков, которые разъезжали на мотоциклах и пикапах. Они въезжали на улицы, стреляли по жителям, забегали в дома и брали все, что им понравится, забирали с собой девушек, которых потом находили изнасилованными и убитыми.
Подразделение Наума должно было очистить префектуру от бандитов уже окончательно, а потом двигаться дальше на север.
Наум думал, что они будут проезжать через Бангао, и он хотя бы мельком увидит отца, мать и брата с сестрой, но их дорога шла мимо деревни, и останавливаться в ней они не стали. Зато заехали в Зухугу. И заехали не просто так, а чтобы узнать у местных жителей о трагедии, которая произошла там прошедшей ночью. Дело в том, что один из отрядов коалиции «Селеки» напал на деревню, и многие жители вынуждены были прятаться или бежать из села из-за бесчинств, творимых бандитами, называющих себя христианами и борющимися с мусульманами. Там-то Наум и узнал, что Эсти Мбомбо тоже была убита, хотя и не была мусульманкой. Ее четверо детей остались сиротами. Наум попросил разрешения у своего командира пойти к дому Эсти, но ему не разрешили. Единственное, что успел узнать Наум, это что все три девочки, остававшиеся с матерью в доме во время налета, были отправлены в Бангао в сиротский приют при церкви.
«Когда Элоге вылечится, его тоже оставят в приюте», – подумал Наум. Ему было жаль детей. Выходило так, что один бандит обокрал детей Бангао, чтобы накормить своих голодных племянников, а другие бандиты убили мать этих детей и забрали из дому уже один раз сворованную еду, чтобы накормить уже своих голодных детей. Получался какой-то замкнутый круг, выход из которого не знал не только Наум, но и, похоже, и само правительство страны.
– Кто она тебе, эта Эсти, что ты так беспокоишься о ее детях? – спросил его Мелитон, когда они снова погрузились в грузовики и поехали дальше.
– Никто, – честно ответил Наум. – Просто это из-за ее брата я принял решение пойти в армейцы и защищать таких несчастных, как она…
В Бамбари они прибыли через два дня. Кроме них, в городе находились военные из Руанды. Командиры подразделений, узнав из разведданных, что одна из группировок «Союза за мир» сейчас находится в Сиу, а еще две в Комбле и Убу, решили, что по ним нужно ударить одновременно и тем самым не дать им соединиться в единую силу и уничтожить формирование окончательно.
Но разведка и у бандитов работала как должно – у них были сторонники из местных жителей, которые и доложили, что в городе собрались значительные силы государственных войск и союзников. Поэтому бандиты не стали ждать, когда их начнут выгонять, а напали первыми. Армейцы уже выдвинулись колонной на грузовиках из Бамбари, когда на них налетели боевики.
Солдаты едва успели выпрыгнуть на землю, как на них посыпался град из пуль и гранат. Машины запылали, и армейцы разбежались бы в разные стороны от ужаса перед неожиданным нападением, если бы не русские инструкторы и командиры, обученные ими. Они умело остановили панику и отдавали приказы так четко и обдуманно, что уже вскоре все, кто готов был в панике убежать, успокоились и начали стрелять по противнику.
Раненых было много, и Наум со своими помощниками едва успевал уносить их в безопасное место и перевязывать. Закончился бой через полчаса, когда бандиты поняли, что теряют слишком много людей. Нескольких человек из повстанцев взяли в плен, а оставшиеся в живых умчались на мотоциклах в сторону Комбле.
Один из грузовиков заполнили ранеными и отправили его обратно в город, в столичную больницу, остальные армейцы загрузились в оставшиеся целыми машины и направились следом за бандитами. Было решено не давать им передышки и гнать их дальше. Или принять бой, если они начнут сопротивляться.
Пока шел бой и надо было выносить раненых из-под огня, Наум как-то забыл об Элизабет Луне. Но когда первое возбуждение и горячка после боя улеглись, он подумал, что не видел ее среди раненых, и это наполнило его сердце радостью. Но потом он вдруг подумал, что ее могли убить, и снова встревожился.
Капрала Нгаму он увидел, когда уже садился в грузовик. Она стояла возле одной из машин и руководила посадкой армейцев из своего отряда.
– Ну, что ты застыл на полпути! – подтолкнул его Гуго и посмотрел в ту сторону, куда глядел Наум. – Жива твоя цыпочка, как видишь, – прокомментировал он, широко улыбнувшись.
– Она не моя, – сердито ответил Наум, хотя ему и было приятно, что Гуго назвал Элизабет Луну его девушкой. – Но я был бы не против, если бы это было так.
И тут он увидел, что капрал тоже выискивает глазами кого-то среди бойцов, и в глазах ее читалась явная тревога. Но тут она встретилась взглядом с Наумом, и тревога исчезла, а улыбка на ее усталом лице, наоборот, появилась. Сердце у Наума от счастья запрыгало, и он наконец-то, подгоняемый другими бойцами, пробрался вглубь кузова. Пока они ехали, он думал о девушке, о ее улыбке, которая, как он теперь знал, была предназначена именно ему.
* * *
Когда они приехали в Комбле, то бандитов в нем не обнаружили. Они, скорее всего, убрались подальше – или в Убу, или в Багайю, чтобы успеть за ночь зализать раны. Войска ЦАР и Руанды разделились и разъехались по этим двум направлениям. В Убу никого тоже не было, и подразделение Наума остановилось в этой деревеньке на ночь. Там он снова увидел капрала Нгаму. Набравшись храбрости, Наум уже сам подошел к ней и спросил:
– Как вы, капрал? Вас не ранили? Я могу вам чем-то помочь?
– Вы интересуетесь как санитар? – улыбнулась Элизабет Луна. – Нет, я в порядке. Много было работы? – спросила она, имея в виду, много ли раненых было в этом бою.
– Хватало, – кивнул Наум. – Они напали неожиданно, поэтому в первые минуты боя было много раненых. Да.
– Что ж, теперь, я думаю, больше такой ошибки мы не допустим. – На этот раз она оставалась серьезной. – Теперь разведка будет идти все время впереди и докладывать об обстановке каждый час.
– Капрал, разрешите обратиться к вам по личному вопросу, – набравшись смелости, спросил Наум.
Ее брови птицами взметнулись вверх, а темные глаза заблестели, хотя лицо и оставалось бесстрастным.
– Обращайтесь, боец.
– Вы не хотели бы сегодня встретиться со мной после ужина? – в волнении выпалил Наум.
– Для чего? – Вопрос она задала настороженно, и Наум уловил нотки тревоги в ее голосе.
– Мне… Я… Я хотел бы спросить у вас совета, – наконец выдавил он. – Это – личное, – пробормотал он, немного помолчав и опустив голову.
– Хорошо, я буду ждать вас вот тут, на этом самом месте, ровно через час. – По ее голосу он понял, что она улыбается, но поднять голову и посмотреть, улыбается ли она на самом деле, он так и не посмел.
Они встретились, как и договаривались. Теперь девушка не выглядела такой строгой. Поэтому Наум решил сразу же брать быка за рога и сказал:
– Понимаете, какое дело. Один мой друг влюбился в девушку, но боится ей признаться. Боится, что она ему откажет во взаимности. Что вы посоветуете? Как ему поступить?
– Я такой совет не могу дать, – просто ответила Элизабет Луна и, как показалось Науму, ласково посмотрела на него.
– Почему?
– Потому что ты меня обманываешь. – Она впервые назвала Наума на «ты». – Совет нужен не твоему другу, а тебе, а та девушка… Это ведь я, не так ли?
Наум никак не ожидал такой прямоты. Он привык, что девушки, которых он до этого встречал, были не так прямолинейны. Поэтому он молчал.
– Но ведь ты уже признался, сказал мне, что я тебе нравлюсь, – напомнила она ему.
– Да. Я признался, – ответил Наум. – Но тогда я еще не думал, что это все так серьезно с моей стороны. К тому же ты… вы – капрал, а я – рядовой боец. Наверное, нельзя так, чтобы капрал и рядовой…
– Нельзя, – подтвердила девушка, но потом, видя, что Наум расстроился, улыбнулась и добавила: – Но мы ведь не все время будем воевать с бандитами. Когда-нибудь мы избавим от них нашу страну, и у нас будет совсем другая, новая жизнь.
Глава 6
Последующие несколько дней были похожи один на другой. Армейцы вместе с инструкторами входили во все попадавшиеся им по дороге населенные пункты, и если обнаруживали бандитские формирования, то выгоняли их оттуда, а потом двигались дальше на северо-восток. Они почти не спали и нигде не останавливались на ночь, ели на ходу и в машинах, изредка мылись в речушках или озерцах, попадавшихся им по пути. Отдых в какой-нибудь деревушке был большой редкостью. Разведка периодически докладывала, что бандформирования находятся там-то и там-то, и армейцы снова выдвигались, садились в машины и ехали. А добравшись до цели, стреляли, загоняя врагов страны все дальше на север. Наум скоро привык к такой походной жизни и уже не так уставал, как в первые дни. С Элизабет Луной он больше не встречался один на один, было не до встреч, но видел ее несколько раз издалека, что успокаивало его – девушка была жива и невредима.
На шестой или седьмой день (Наум потерял счет дням) уже в сумерках случился большой бой. Отступавшие части повстанцев в какой-то момент объединились под деревушкой Мбале и дали отпор армейцам. Науму приходилось не только выносить раненых, но и самому отстреливаться от нападавших бандитов. В какой-то момент он почувствовал, что и сам легко ранен в руку, но думать о себе он не мог, адреналин в крови гнал и гнал его вперед. Вдруг справа от себя он услышал вскрик, который заставил его повернуть голову. Он увидел Элизабет Луну, которая упала, схватившись рукой за ногу. Реакция Наума была молниеносной, он нагнулся и, несмотря на то что по нему все еще стреляли, бросился к девушке.
– Сейчас я тебя перевяжу, нужно только отнести тебя подальше! – крикнул он и стал оттаскивать ее, стараясь уйти как можно дальше от линии огня.
И тут на них из-за кустарника выскочил один из бандитов. И хотя его появление было неожиданностью для Наума, он успел дать по нему короткую очередь из автомата. Бандит, обутый в берцы и в старую, линялую военную форму, резво отреагировал на стрельбу и кинулся в кусты. Но Наум все-таки успел ранить его.
– Потерпи, – не обращая внимания на стоны бандита, обратился Наум к девушке и, закинув ее руку себе на плечо, поднял ее. – Сможешь идти?
Они отошли шагов на десять, когда по ним стали снова стрелять, и стрелял тот самый бандит, которого Наум ранил. Стрелял он беспорядочно, по всей видимости, просто наугад, не видя четко их в серых сумерках. Поэтому и не попал ни в Наума, ни в Элизабет Луну. Но им все же пришлось остановиться, упасть на землю и отползти в овражек, чтобы не стать легкой мишенью. Ухающие и стрекочущие звуки боя слышались все дальше – армейцы теснили бандитов к реке, протекающей неподалеку. Перестали стрелять и по Науму с раненой девушкой. Но едва Наум поднял голову и хотел встать, как снова раздался стрекот выстрелов. Посмотрев на Элизабет Луну, лицо которой стало из темного пепельно-серым, Наум понял, что она теряет много крови. И вправду, пока она лежала, из ноги натекла немалая лужа. По всей видимости, была задета артерия.
– Потерпи, – ласково посмотрел на девушку Наум. – Мне придется тебя перевязать прямо сейчас, иначе вся твоя кровь вытечет прежде, чем мы доберемся до безопасного места.
Элизабет Луна молча кивнула. На большее сил у нее не было. Прижимаясь к земле, Наум дотянулся до подсумка и достал из него медицинский тактический перевязочный пакет. Разорвал его, достал жгут, быстро и умело перетянул ногу девушки выше раны, чтобы остановить кровотечение. И тут по ним снова стали стрелять.
– Вот ведь неугомонный, – проворчал Наум, вжимаясь в землю.
Пули чиркали совсем рядом, взвизгивали и взрывали землю.
– Пойду успокою его, иначе нам не выбраться из этого овражка, – сказал Наум. – Лежи тихо, я скоро вернусь.
Он ловко и быстро, как ящерица, пополз сначала по дну ложбины, обходя противника сзади, потом выполз на открытое место и замер, прислушиваясь. Бандит перестал стрелять.
«Может быть, он сейчас без сознания?» – подумал Наум и осторожно пополз вперед. Он дополз почти до кустарника, в котором лежал раненый, когда тот услышал, как кто-то приближается, и дал короткую очередь из автомата в его сторону. Наум, как и учил его Михаил, быстро откатился в сторону и снова стал продвигаться вперед зигзагами. Как ни странно, по нему больше не стреляли.
«Не расслабляйся, – сказал себе мысленно Наум. – Он, может, ждет, когда ты подойдешь поближе. Ты ведь не можешь знать, как сильно ты его ранил. Поэтому нужно быть бдительным».
Осторожно он приближался к тому месту, где, как он думал, находился бандит. Но его там не оказалось. Наум почувствовал, что вся его форма на животе стала мокрой. По всей видимости, он вполз в лужу крови, которая осталась от раненого боевика. Но куда он делся?
«Элизабет!» – мелькнула мысль, и Наум, позабыв о страхе за свою жизнь, вскочил и кинулся в сторону овражка, в котором оставил девушку.
Бандит, несмотря на ранение, оказался проворным и хитрым. Он успел заметить то место, где прятались Наум и раненая, и теперь, зная, что девушка одна, решил обезопасить себя, взяв ее в заложницы. Когда Наум добежал до овражка, бандит был уже там и сидел, прикрываясь телом девушки. Элизабет Луна была без сознания. Это Наум определил сразу, хотя и было уже довольно темно.
– Это что, девка, что ли? – рассмеялся бандит, наставив свой автомат на Наума.
– Отпусти ее. – Голос Наума дрогнул.
– А ты что, имеешь на нее виды?
Голос говорящего вдруг показался Науму знакомым.
– Она ранена, как и ты, – стараясь не выдать волнения, ответил он. – Я могу перевязать и тебя. Я знаю, ты потерял много крови. Тебе не хватит надолго сил.
– На сколько-то еще хватит, а потом я заберу с собой и тебя, и ее.
– Почему в тебе столько ненависти? – удивился Наум. – Ведь мы живем в одной стране. Нам с тобой нечего делить. Я узнал тебя по голосу. Ты был в Бангао, привез своего племянника в больницу, а потом ограбил склад с гуманитарной помощью.
Недолгое молчание прервалось тихим смешком:
– А, так это ты, доктор… Я тебя не узнал в военной форме. Ты ушел из полиции в армию?
– Да, – ответил Наум. – Ушел, чтобы не позволить таким, как ты, убивать, насиловать и грабить, оставляя по всей стране сирот и голодных детей.
– Тебе нужно было идти в проповедники, а не в армейцы, – усмехнулся бандит. – Проповедовать у тебя получается лучше, чем воевать.
– Ты знаешь, что твою сестру Эсти убили? – спросил Наум.
Он хотел отвлечь бандита разговором, а сам шаг за шагом продвигался ближе к нему и девушке. План его был прост – как можно ближе подойти к бандиту и неожиданно напасть на него. Но тот был настороже и, дернув дулом автомата в его сторону, приказал:
– Стой, где стоишь, доктор. Ты говоришь, что Эсти убита? И кто же ее убил? Ваши военные?
– Мы не убиваем мирных жителей, – твердым голосом ответил Наум. – Ее убили такие же бандиты, как и ты, только из другой группировки. Они думали, что убивают мусульманку, а оказалось…
– Откуда ты это все знаешь? – зло прервал его бандит. – Откуда ты вообще знаешь мою сестру?
– Я искал тебя, когда ушел из Бангао. Я хотел арестовать тебя, хотя никогда и не был настоящим полицейским. Я, как ты сам меня назвал, доктор. Но я еще и доброволец, который охранял деревню от нападений бандитов. От таких молодчиков, как ты.
– Не очень-то ты удачно охранял ее, – усмехнулся бандит.
