Меня учили его любить. Восхищаться им. Быть счастливой, если ему хорошо. Говорить о том, что интересно ему.
И я искренне верила, что Лаэрту Телеро тоже преподают науку, как стать хорошим мужем для дочки графа.
Но даже если так и было, эти уроки Лаэрт явно прогуливал или флиртовал с преподавательницей.
Семнадцать лет своей жизни я училась быть ему нужной.
А он счел это скучным и бесстыдно искал развлечений в объятиях других женщин.
И вот теперь я сидела в своей темной спальне и глотала слезы, вспоминая наш совместный досуг. Такой редкий, и такой для меня желанный.
– Меня зовут Лаэрт, – важно представился мой нареченный, когда нас знакомили на специально созванном для этого балу, – и я буду теперь тебя защищать от других мальчишек. Если кто-то тебя обидит, скажи мне и я разобью гаду нос.
Всплывшая в памяти картинка была нестерпимо болезненной. Громко закричав, я схватила первое, что попалось под руку и швырнула об стену. Судя по звуку, это ваза.
А милые моменты прошлого продолжали кружить в моей голове вереницей.
Вот меня впервые сажают на лошадку. И Лаэрт с серьезным видом дает мне советы. Ведет себя как опытный наездник в свои четырнадцать.
Серьезным? Или, может быть, скучающим? Он тогда уже подросток, а мне всего девять. Глупая девчонка. Вряд ли я ему нравилась.
В стену полетел стакан.
Темный прямоугольник двери распахнулся, впуская свет и напуганную нянюшку Эмму.
– Метрис Зелла, что у вас тут происходит?
Следом за Эммой в комнату влетела моя матушка и включила люстру.
– Зелла! Ты плачешь! И посуду бьешь! – мама оценила быстрым взглядом размер разрушений. – Что-то с Лаэртом? Ты виделась с ним сегодня днем?
– Да, – простонала я, – с ним. Он… он…
– Что, неужели обидел тебя? – лицо матери исказилось. – Мальчишки бывают такими жестокими. Все потому, что они ужасно толстокожие.
– Лаэрт Телеро, – начала я с усилием, уверенная, что смогу сказать самое главное и потребовать отменить помолвку, – он… такой прекрасный!
Завершила я хриплым голосом и зарыдала еще сильнее.
Я не могла сказать ничего плохого об этом подонке. Слова правды, слетая с моего языка, превращались в похвалу Лаэрту.
– О, моя дорогая! – матушка растроганно всплеснула руками и опустилась рядом со мной на кровать. – Так мило видеть тебя влюбленной, моя девочка! Как же я надеялась, что ты познаешь это великое чувство.
– Мама! – сделала я новую попытку. – Этот по… поразительный молодой человек сво…своровал мое сердце. Как же я его хочу при… приласкать!
Матушка слегка порозовела от столь откровенного признания.
– Потерпи еще немного, детка, – сказала она, делая знак прислуге удалиться, – до вашей свадьбы осталось всего несколько месяцев. И тогда вы с мужем сможете наслаждаться… общением… как оба того пожелаете.
1.2
Из розовой девичьей сказки я попала в жуткий кошмар.
Моя воля оказалась запертой внутри. Когда я была одна, то могла еще проявлять свои чувства. Попыталась описать их на бумаге, чтобы показать потом результат родителям… и в итоге получилось любовное письмо мерзавцу Лаэрту.
Как же я теперь ненавидела того, кем еще недавно грезила.
– Метрис Зелла, пришел ваш жених!
В мои покои стучалась служанка, и голос ее был таким радостным, что мне хотелось вылить ей на голову кувшин с простоквашей. Хоть бедняжка и не виновата, что ее весть вызывает во мне такие чувства. Ей-то кажется, я счастлива буду увидеть Лаэрта Телеро.
Да и все остальные в этом уверены.
Я не стала утруждать себя долгими сборами. Да и вообще никакими. Спустилась в залу для приема гостей как была, взъерошенная и в домашнем платье, несмотря на причитания горничной.
– Ах, Лаэрт, – услышала я на пороге голос матери, – какой милый букет!
– Я еще приготовил скромный подарок для своей невесты, если вы не возражаете.
До чего же лицемерно звучит.
Мои родители и мерзавец Лаэрт расположились в креслах, в руках Телеро – пышный букет из белых роз. Символ чистоты помыслов и надежд на взаимность!
Я хлопнула дверью, чтобы хоть так выразить свое отношение к происходящему.
Все трое повернулись ко мне.
– Зелла? – широкая улыбка сползла с отцовского лица, как смытая дождем глазурь.
– Ты, верно, слишком торопилась, чтобы увидеть своего жениха, – высказала предположение мама.
– Да, именно, – подтвердила я, – не терпелось взглянуть в глаза этому не… ненаглядному мужчине.
– Будь скромнее, девочка! – лицо отца выразило удивление.
Конечно, я так открыто призналась в симпатии к мужчине, да еще в его присутствии.
– Я бы мог подождать вас сколько угодно,. – Лаэрт поднялся и направился ко мне. Он выглядел совершенно невозмутимым, – но по мне вы и так прелестны. И затмеваете этот скромный букет.
Мне хотелось закричать: “Забери свой веник, урод!”
И отхлестать его этими розами так, чтобы шипы расцарапали бесстыжую физиономию.
Но я смогла только улыбнуться и поблагодарить жениха, принимая увесистый знак внимания.
– Аромат этих цветов бесподобен, – прошипела я, на самом деле пытаясь сказать нечто другое.
– Рад, что вам нравится, Зелла! – он издевался надо мной. Склонился, поцеловал руку. И кожа там, где ее коснулись губы Лаэрта, словно загорелась.
Врезать бы ему сейчас, нос расквасить. Но пальцы отказывались сжиматься в кулак.
– Примите от меня эту безделицу, – проворковал Лаэрт, протягивая мне длинный бархатный футляр.
Слуга тем временем осторожно забрал из моих рук тяжелый букет и унес его, держа нежно, будто своего первенца.
Трясущимися руками я открыла коробочку. Внутри была очаровательная золотая цепочка с тройным плетением и кулончик в виде сердечка.
– Какая п…п…прелесть! – прохрипела я.
– Рад, что вам нравится, – проворковал Лаэрт, – позвольте, помогу надеть.
Ужасно. Я смогла лишь кивнуть ему. Холодный металл скользнул по коже, пальцы жениха коснулись моей кожи, когда он застегивал цепочку.
– Лаэрт, – подал голос отец, – я сомневался насчет твоей просьбы, но посмотрев, как вы милуетесь, как взволнована от счастья и предвкушения моя девочка, я склонен согласиться. Тем более, что наряд шьется уже с прошлого года и его только чуть подогнать…
– О, метрано Милтос! – чуть ли не простонал Лаэрт. – Ваше согласие сделает нас непередаваемо счастливыми!
Мама подозрительно уткнулась в платочек.
Что происходит? О какой просьбе идет речь.
– Милая, – торжественно сообщил жених, озорно сверкнув глазами, – твои родители пошли навстречу нашему желанию пожениться как можно скорее. И свадьба состоится через три недели!
– Три недели? – в отчаянии прокричала я. Из глаз полились слезы.
– Да, мне тоже кажется, что это очень долго, я и сам не хочу ждать! – Лаэрт схватил мои руки. – Но надо же предупредить гостей и организовать меню. Не плачь, любовь моя. Я буду приходить в гости как можно чаще!
Этого еще не хватало! Я в его присутствии чувствую себя будто в темнице.
– Надо же, как ты хочешь замуж! – озадаченно произнес отец. – Ладно, если для тебя это так важно, милая, думаю, мы уложимся с подготовкой и в две недели. Тем более, что все ждут этой свадьбы уже столько лет. Лаэрт, лорд Телеро точно будет не против?
– Насчет этого не волнуйтесь, метрано Милтос, – уверил отца совершенно счастливый Лаэрт, – папа был бы рад женить меня хоть сегодня. Он спит и видит, как я стану порядочным семьянином.
Что ж, лорда Телеро ожидает жуткое разочарование. Сын у него порядочный гад, а никак не семьянин.
И через две недели я стану его пленницей. Окажусь в полной власти негодяя, что наложил на меня заклятие покорности.
1.3
Лаэрт Телеро
Неделю назад
Эрнан Телеро, лорд-губернатор, был в ярости.
Он бегал, как разъяренный тигр, измеряя длинными ногами роскошный и очень дорогой ковер, небрежно брошенные на пол.
Его сын Лаэрт при этом смотрел на лорда-губернатора вполне спокойно, если не дерзко.
– Какая наглость! После всех вложений в твое будущее, ты посмел вот так просто заявить мне, что отказываешься жениться на девушке, определенной для тебя с самого детства?
– Именно так, отец, – подтвердил наглый юнец.
– И какова же причина твоего “решения”?
Эрнан остановился, особенно ядовито выделив последнее слово.
– Я не люблю юную Милтос, она не в моем вкусе и вообще жуткая зануда. Достаточные аргументы?
– Нет! – рявкнул лорд-губернатор. – Не в твоем вкусе? Ты когда с ней в последний раз виделся вообще?
– Прошлым летом, когда вы заставили нас совершить прогулку на яхте по морю, – Лаэрт сделал вид, словно припоминает.
– А ты не думал, что за это время девочка могла вырасти и войти в неповторимый период начала женственности?
Эрнан в юности писал стихи и даже пьесы для любительского театра Даннермила. И по сей день временами он выражался несколько высокопарно. Поэтому его публичным речам внимали с удовольствием. А некоторые даже записывали наиболее удачные обороты речи, чтобы пускать знакомым словесную пыль в глаза и уши.
– Отец, мне нравятся другие, – втолковывал лорду сын, разумеется, уже более сведущий во всем, что касается прекрасного пола, чем отец. По крайней мере, все дети так считают. Особенно, особенно, если им уже стукнуло двадцать семь.
– Я люблю ярких женщин, что обращают на себя внимание, едва войдя в зал. Находчивых, остроумных, горячих. А с Зеллой Милтос один день будет похож на другой как его брат-близнец! Отец, мы с Зеллой не имели возможности выбирать себе пару. Нас определили друг другу в незрелом возрасте. Это так старомодно!
– Но такие браки и есть самые крепкие! – убежденно сказал лорд-губернатор. – Любви нужно время, чтобы вызреть. И мне стыдно перед Милтосами, что у меня вырос такой шалопай.
– Зато шалопай честный, – увещевал отца Лаэрт, – я хочу еще до возможной свадьбы прояснить свою позицию.
– И в чем твоя позиция? – отец гневно уставился на сына.
– В том, чтобы этой свадьбы не было, разумеется.
Эрнан устало опустился в кожаное кресло, которое приняло его в свои объятия с уютным поскрипыванием.
– Тебе уже тридцать скоро, – сказал он, прикрыв глаза рукой, – а ты рассуждаешь как подросток. Словно в тебе только-только забродил мужской сок.
– Неужели ты уже забыл, как сам был молод? – голос Лаэрта стал мягким, уговаривающим. – Как в тебе бурлила кровь и хотелось обладать как минимум королевой… но не серой мышкой, которая только-только закончила академию и воспитана в самых строгих правилах?
– Ничего я не забыл, – Эрнан закинул ногу на ногу. Лицо его приняло решительное выражение. Кажется, он все обдумал и готов был четко выразить свою позицию.
– Так ты понимаешь меня? – обрадовался Лаэрт.
– Как никто другой, – кивнул Телеро-старший.
– И я могу не жениться на Зелле Милтос?
– Разумеется, – Эрнан пожал плечами, – ты взрослый мужчина. Можешь решать такие вещи за себя.
1.4
– Уффф, – Лаэрт с облегчением вытер пот со лба, опускаясь в другое кресло. Он и не думал, что все выйдет так просто! Готовился к долгим словесным баталиям.
