Альма взвизгнула и отпрянула от Лаэрта. Он едва успел ее подхватить, чтобы не упала, чуть не рыча от досады! Опять им помешали, да что за невезение такое.
Лорд-губернатор, граф Эрнан Телеро собственной персоной не просто наблюдал за развлечениями сына, а решительно поднимался по ступенькам на веранду. А из-за его спины заинтересованно выглядывал Хьюго.
4.3
Альма и Лаэрт немедленно покинули кресло. Пунцовая от стыда Альма поспешно поправляла платье. натягивая декольте вверх и одновременно одергивая юбки наоборот, пониже.
– Лаэрт, – спокойно обратился к сыну Эрнан, – почему ты не уединился с гостьей в доме? Это как минимум, неуважительно по отношению к твоей даме!
– Простите меня, метрано, – пискнула Альма.
– Не смеем более вас задерживать, дорогая, – кивнул ей ласково лорд-губернатор, – вам есть, на чем добраться домой?
– Да, – с готовностью ответила девушка, – кабриолет ждет в пяти минуточках ходьбы, за оградой.
– До свидания, – лорд Телеро благосклонно попрощался с необычной гостьей, совершенно не теряя присутствия духа.
Но как только она удалилась, все еще поправляя на ходу свои одежды, отец повернулся к Лаэрту и то ли просвистел, то ли прошипел:
– В дом. Быстро!
Лаэрт оценил выражение лица Хьюго. Довольное, аж зажмурился, будто кот. Улыбается мечтательно, наверное уже подсчитывает свой средний годовой доход после того, как унаследует титул.
Только вот, дорогой кузен, папенька Эрнан еще полвека запросто проживет. А ничего прижизненного тебе не обещали!
Все трое зашли в небольшой, миленький домик.
Хьюго предупредительно закрыл за ними дверь.
И тогда Телеро-старший дал своим чувствам волю.
– Что ты себе позволяешь. Лаэрт? – кричал лорд Телеро, побагровев от гнева и натуги. И Лаэрт мысленно взял обратно собственные слова по поводу долголетия батюшки. С кровяным давлением у него явные проблемы.
– А если бы не я с Хьюго тут прогуливался, а гости, что уже прибыли на свадьбу? И увидели, как ты услаждаешь свои чресла любезностями с юной Данли? Нельзя же быть настолько беспечным!
– Прости, отец, – покаянно склонил голову Лаэрт, – я не успел подумать о последствиях.
– Всегда нужно успевать думать! – бушевал Эрнан. – Чтобы до самой свадьбы сидел тихо, понял?
– Да, отец, – согласно кивнул Лаэрт.
– До свадьбы? – Хьюго растерянно захлопал длинными ресницами. – Какой свадьбы? Неужели после этого вы позволите Лаэрту жениться на благородной дочери графа Милтоса?
– А почему нет? – Эрнан непонимающе посмотрел на племянника. – Ты ни разу не был на мальчишниках перед свадьбой?
Хьюго покачал головой.
– Можно сказать, мы случайно застали Ларри во время личного мальчишника. И если ты об этом кому-то расскажешь, Хью…
Теперь уже Лаэрт с трудом сдержал улыбку.
– Я буду самым верным мужем, отец, – сказал он, стараясь сохранять серьезность, – в глазах света, по крайней мере.
– Большего от тебя и не требуется, – Эрнан похлопал его по плечу.
– А что вас сюда привело в такое время? – вдруг обратился к отцу Лаэрт уже беззаботным тоном.
– Хьюго захотел прогуляться по нижней границе владений, – Эрнан похлопал по плечу уже племянника.
– Поняяятно, – протянул Лаэрт, – оценивает размеры того, что ему не достанется.
– Вот фантазия у тебя, – вымученно улыбнулся Лаэрт, – просто тут у нас… у вас… очень красиво. А сидеть в поместье, дожидаясь твоей свадьбы, наскучило. Кстати, где вы поселитесь после нее? Тут же, в имении Телеро, или более уединенном поместье твоей бабушки?
Лаэрт открыл было рот, чтобы сообщить, что это не должно заботить Хью, они уж найдут, где поселиться. Но Эрнан его опередил:
– Хороший вопрос. Я собирался сказать позже, но раз уж всплыла эта тема… Я планирую молодым в качестве свадебного подарка отписать наш особняк в столице. Там они и начнут свою семейную жизнь. Вдали от сельских забот.
Лицо Хьюго исказилось еще больше.
А Лаэрт почувствовал ни что иное, как счастье. Вдали от любящих, не в меру заботливых родственников, которые любят появляться в неподходящий момент. О чем еще мечтать?
4.4
Зелла
Три дня до свадьбы. До проклятой свадьбы, которую я не должна допустить!
Всю ночь я провела за чтением. И не за глупым любовным романчиком (хотя раньше я их любила, глупыми они стали казаться мне лишь сейчас), а изучая пособие по ментальной магии.
Я все надеялась, что найду точное описание своего случая и пойму, как отменить колдовство.
Хоть Лаэрт и сказал, что лишь он сможет снять заклятие, я не сомневалась – должен быть способ обойти его слое волшебство. Не бывает такой ворожбы, на которую нельзя найти управу.
Насколько заклятий удалось отмести быстро.
Например: “Наведение полной покорности во сне”.
Я точно не спала, когда Лаэрт меня заколдовал.
Под утро у меня осталось всего-то четыре из десяти вариантов возможных воздействий на мою волю.
Увы, противостоять можно было только против трех из них. Четвертое тоже снималось, но довольно сложным способом – можно отразить его и вернуть владельцу, то есть магу, что и навел эту “порчу безволия”. А для этого требовались личная вещь мага, прядь его волос, ноготь с мизинца левой руки и слеза. Последнее – самое невероятное. Разве может такой тип, как Лаэрт, прослезиться?
Чтобы утрясти как-то эту информацию в голове, я прилегла отдохнуть и проспала около двух часов. А проснувшись, поняла, что буду пробовать сегодня все, что только мне доступно.
Увы, приблизить полнобустие я никак не смогла бы. А “наговор на избирательную немоту” можно было снять только в этот период.
Но в остальном… травки, минералы, кристаллы волшебства – все это у меня было. До вечера мастерила я себе три разных амулета, которые должны были ослабить действие чар.
– Милая, что ты делаешь? – удивилась мама, зайдя ко мне после того, как я на обед не явилась.. – Не ешь сегодня совсем, вон щечки-то втянулись! Ты так из подвенечного наряда выпадешь! А до брачной ночи это не рекомендуется.
Упоминание о брачной ночи меня еще больше подстегнуло.
После угроз, услышанных от Лаэрта во время нашего танца, я не сомневалась – он захочет взять свое. Просто чтобы отомстить мне за дерзость, за неповиновение.
Такие мужчины, как Лаэрт, уверены, что женщины живут ради них.
Собственно… да. Как ни горько в этом признаваться, в моем случае это ведь действительно было именно так!
И я бы не поняла этого, не случись тот момент истины, когда я увидела обожаемого мною мужчину, своего жениха, свет в центре купола храма, своего любимого… так, я отвлеклась. Если по существу – не откройся мои глазоньки от измены Лаэрта, ходила бы я до сих пор зачарованная любовью.
Хоть так околдованная, хоть эдак.
Зато какой богатой, насыщенной стала сейчас моя внутренняя жизнь. Какие разнообразные казни научилась я придумывать. Сколько необычайно эмоциональных ругательств сумела вообразить.
Я расталкивала в ступке тяжелым пестиком собранный в полночь цветок черного георгина, представляя, что это любимые часы Лаэрта.
Разрезала деревянной расческой, как положено по рецепту, корень горького женьшеня, воображая, что делаю это с правой рукой Телеро.
Размешивала полынный порошок с красным перцем, желая дунуть им в глаза ненавистному жениху.
И сама чихала, разумеется.
Вечером мама забила тревогу, и пока она не притащила ко мне кастрюлю с кашей и не начала кормить с ложечки, я поспешила на ужин, едва успев вычистить из-под ногтей магические растения и отмыв кожу рук от зелени.
И за столом ко мне пришел аппетит, неожиданно для меня самой. Так, что даже мама похвалила:
– Правильно, дорогая, набирайся сил. Скоро они тебе понадобятся. В день свадьбы на ногах придется стоять с утра до ночи, а уж сколько танцев оттопать! А уж потом…
– А что потом? – насупился отец.
– А то ты не знаешь! – игриво улыбнулась мама.
– Аурика! – возмутился папа. – Ты говоришь о моей дочери.
Ага, кажется, до него начинает доходить, чем люди в браке должны заниматься.
– И желаю ей настоящего счастья. Во всех его проявлениях.
– Ты плачешь, дочка? – впервые за последние дни отец посмотрел на меня внимательней, чем на свою газету.
– Свадьба – это всегда сложное испытание для девицы, – осторожно ответила я.
– Уверен, Лаэрт поможет тебе не растеряться в такой важный день, – сказал папа.
Тьма! Он произнес “волшебное” слово. И я, разумеется, поплыла.
– Да, только мысли о нем и позволяют мне держаться без паники, – вздохнула я.
А после ужина продолжила свою ворожбу.
Спать нынче ночью я не собиралась. Нужно проверить свои амулеты в действии. Если хоть один из них попал в точку, я смогу проявить свою волю, отличную от повеления моего мерзавца-жениха.
И тогда я сбегу. Куда? Не так уж и важно. Сниму номер на постоялом дворе, напишу родителям подробное письмо, где опишу, что сотворил со мной Лаэрт. А главное, скроюсь на три дня, пока свадьба не сорвется.
Или… просто поговорить с родителями?
Я металась между двумя этими идеями. Такими разными.
Ближе к полуночи я взяла все свои три поделки, сжала в кулаке до боли, зажмурилась, и сказала шепотом:
– Лаэрт Телеро – предатель и презренный обманщик.
И у меня получилось!
Сердечко забилось чаще. Если я все им объясню прямо так… если расскажу…
Дочерняя любовь во мне победила.
Тихонько, на цыпочках прошла я к родительскому крылу. По стеночке, по темному коридору дошла до спальни мамы и папы. А если они уже спят? Ночь ведь на дворе.
Замешкавшись у двери, решаясь, что делать дальше, я вдруг услышала громкие голоса. Мама и папа ссорились?
– Доминик, почему ты скрыл это от меня?
– А почему я должен был рассказывать и расстраивать тебя? Тем более, мы все обсудили с Телеро. Решенный вопрос.
– Но это письмо… оно такое гадкое! Разве не должны мы…
– Не должны, Аурика.
Судя по звукам, папа прошелся по спальне, задев стул.
– Все молодые мужчины довольно легкомысленны, пока не женятся. Или не состарятся.
– Хочешь сказать, и ты до нашей свадьбы себе позволял…
Мама повысила голос так, что скоро и прислуга ко мне присоединится, будем вместе уши греть тут стоять.
– Аурика, мы говорим не обо мне! – голос отца звучал строго. – Да, если в письме правда и у Лаэрта есть любовница, это возмутительно. И я поговорю с ним по-мужски. Но после свадьбы. Но этому браку ничего не должно помешать! Он важен для нас.
– Ну… – мама сделалась неуверенной. – Я и сама ей говорила, что Лаэрт балбес, которого нужно перевоспитать.
– Вот и чудесно, – проворковал папа, – ты все понимаешь, милая. Мы все решим. В процессе. Да и это письмо… Тот, кто его написал, не пожелал себя назвать. Почему мы должны ему верить. И потом, скажу тебе честно. О каких бы грехах Лаэрта Телеро я сейчас не узнал, моего мнения это не изменит. Свадьбе – быть!
Я попятилась.
