Надежда Мамаева "Ты же ведьма!"

Похоже, ее внукам и правнукам еще долго ждать наследства.

– ВАМ назначено? – ошалело завертел головой… этот, как его, Джером.

Ответом ему стала захлопнувшаяся дверь.

Я крикнула из окна:

– Будьте любезны, оттащите этого припадочного к лавке гробовщика!

Видя изумление на лице смуглого, пояснила:

– Да-да, к лавке гробовщика, на противоположную сторону улицы. А то его тут скоро затопчут.

И ведь как в воду глядела. Не успел Барс со своим дружком отволочь детину и вернуться обратно, как у моей калитки уже была очередь. Внушительная. Переругивающаяся и не желавшая пропускать никого не то чтобы «я только спросить», но и даже «мне лишь на пороге потоптаться».

Темные вставать в ее хвост не стали. Плюнули и ушли. Видимо, решили, что «важный разговор» неудобно вести, когда на дверь с той стороны напирает толпа, жаждущая исцеления. А ведь человека, решившего выздороветь, даже смерть порой остановить бессильна, не то что двое пришлых.

Куда эта снежно-смуглая парочка направилась, я узнала через пару ударов колокола от одного из пациентов. Оказалось, что, пока я принимала пожеванных смерчем горожан, приезжие озаботились своими апартаментами. Если проще – потеснили бургомистра в его собственном доме. Ну как потеснили… В трехэтажном особняке с появлением в оном темных почему-то стало ужасно мало места, и господин Томонир, как радушный хозяин, уступил дом весь. Сам же предпочел эвакуироваться вместе со всей семьей и частью прислуги – той челядью, которая не успела удрать при виде новых господ.

С наступлением ночи я отпустила последнего пациента и заперла дверь на засов. На моем столе лежала немаленькая горка меди на «проклясть темных». М-да… Если так и дальше пойдет, то я вполне отобью золотой за последнее, так и не случившееся сожжение. Я подбросила в печь дров, вымыла руки и уже было помечтала, что сяду ужинать, как из-за спины донеслось:

– Наконец-то они закончились…

Медленно повернулась на каблуках. Посреди лавки стоял Барс. Один.

Как он сюда попал?! Взгляд метнулся к окну. Так и есть. Прикрыто. Но не заперто. Демон раздери, забыла!

– Теперь-то мы можем спокойно поговорить, Магда Фокс, выпускница Северной Вейхонской академии магии.

Всего несколько слов. Но они подействовали на меня почище любого заклинания стазиса. Я поняла: не убежать, не отшутиться. Только договариваться. Впрочем, всегда был вариант убить, но что-то мне подсказывало, что в случае с темным сделать это будет ой как непросто. И как только он успел столь быстро все разузнать? Безднов темный!

Я смерила Барса взглядом, подробно так, обстоятельно, словно мерку снимала. На саван. И удостоилась аналогичного безмолвного ответа.

Барс сделал шаг по обычно скрипучему полу. И вот удивительно, ни одна предательница-половица под ним не запела. Тем звонче в оглушительной тишине были три удара меди о медь: пришлый отщелкал монеты. По одной, точно попав в центр кучки на «проклясть темных».

– Не туда складываете, – машинально отметила я.

– Да? Почему же? – Он вскинул бровь.

Признаваться или нет? Я отвернулась. Взгляд пробежался по стеллажу, с которого я протерла пыль как раз сегодня. Его полки были когда-то сколочены из добротных дубовых досок. Но со временем дерево рассохлось и побурело. Тут стояли склянки с зельями, баночки с притираниями, настои, порошки, лежали простенькие амулеты и пучки трав. Трав было меньше, чем хотелось бы: приехав на исходе лета, я не успела их как следует запасти. Там же обреталась и заговоренная от воров и порчи резная шкатулка – мой личный гномий банк с двумя золотыми на счете.

Я взяла ее в руки и задумчиво побарабанила пальцами по крышке. Так все же признаваться или нет? Но раз уж Барс за какую-то пару ударов колокола узнал мою главную местную тайну, то и про сборы на «проклясть темных» ему тоже будет известно в ближайшее время.

– Горожане скинулись, чтобы я навела на вас порчу, – вздохнула я, быстро сгребая монеты в шкатулку.

И три медьки, столь презрительно брошенные Барсом в общую кучу, я тоже отправила в свой «банк».

Незваный гость ничего не сказал, однако взгляд его стал еще более выразительным.

– И даже не поинтересуетесь, какой скорбной участи вам так желают горожане?

– Самое оскорбительное я уже узнал – цену за мою жизнь. Горкой меди Меч Владыки еще ни разу не оценивали.

– И какова же ваша истинная стоимость? – полюбопытствовала я, ставя шкатулку на полку.

– Вообще-то, задавать вопросы здесь должен я. – Барс поджал губы, буравя меня взглядом.

Тяжелым, словно молот кузнеца. Таким и убить вполне себе можно, особенно если довеском к нему идет магический хук. И только тут я заметила, что из-под края рукава его кожаной куртки виднеется браслет. Этот скупой блеск я узнала бы из тысячи. Гарлий – металл, что поглощает магию. Именно из-за него тысячелетие назад разразилась война между темными и светлыми. Он ценился гораздо выше золота, но для магов был не наградой, а кандалами, что запирали дар. И судя по тому, сколь массивными были браслеты на Барсе, – немалый дар.

Вопросов стало еще больше. Правда, задавать их мне запретили. Зато сам темный не стеснялся:

– Итак, что же в такой глуши забыла светлая магесса с восемью единицами дара? И если оценивать по диплому – одна из лучших адепток факультета целителей?

– Меня больше интересует, что в моем доме забыли вы. – Я сложила руки на груди.

– Вас. Но я все еще жду ответа на свой вопрос.

– А если вы его не получите? – с вызовом бросила я.

Но тот, что стоял предо мной, явно привык получать желаемое. Будь то деньги, власть или ответы. Два плавных шага, и я оказалась близко, слишком близко к тому, кто был опасен. Весьма опасен даже без магии. Я непроизвольно попятилась.

Нет, мне было не страшно. Просто моя любимая кочерга отчего-то стояла в углу рядом с печкой, а не посреди лавки. Жаль… А то бы я уже держала ее в руках и не боялась гостя еще больше.

– Тогда мне придется отправить официальный запрос в вашу академию и узнать, почему светлая магесса Фокс практикует исключительно темное колдовство и отказывается отрабатывать практику по специальности.

– Это шантаж! – едва сдерживая злость, выговорила я.

– Нет. Всего лишь классическая тактика ведения переговоров среди темных, – усмехнулся Снежный. – Будь ты истинной темной ведьмой, ты бы это знала.

Я все-таки не удержалась. Остатки магии ушли на пасс рукой, одна из склянок на полке качнулась. И едкая, вонючая мазь, утробно булькнув, плеснула прямехонько темному в лицо.

Тот хоть и успел частично уклониться, но брызги его догнали. Он выругался, смахивая со щеки слизь. Я воспользовалась моментом и схватила тяжелую, доставшуюся мне в наследство от семьи кузнеца кочергу. Кстати, предыдущий ее хозяин был настолько суров, что мог мешать кипящий свекольник рукой, а его жена и вовсе в дурном настроении доила корову сразу сметаной. В общем, гнутая железяка была им под стать: столь же внушительна и могуча, как и ее прежние владельцы.

Увы, грозно занести ее мне не удалось: я все же пошатнулась. На заклинание ушли не только остатки резерва, но и часть энергии ауры.

– Еще один шаг, и я тебя тресну, – предупредила я темного, отбросив светское «вы».

Этот гад и не думал впечатляться. Наоборот, как-то странно улыбнулся.

– За этот вечер уже второе оскорбление. Сначала – горкой меди. Теперь кочергой. Думаешь, меня остановит гнутая железяка?

– Ну, голодного вурдалака она уже однажды остановила. Чем ты-то хуже? – возразила я, поудобнее перехватывая ручку кочерги.

– Ты права. Я, конечно, ничуть не хуже, а даже лучше любого вурдалака…

Не успел он договорить последние слова, как мое грозное оружие уже было выбито из рук. Да и сама я с заломленной рукой оказалась прижата спиной к груди незнакомца.

– Хотя…

Его вкрадчивый голос, прозвучавший прямо над ухом, звучал обманчиво лениво. Словно дикое пламя под ледяной броней: прикоснись к такой преграде ладонью, и она истает водой под твоими пальцами, а рука тут же провалится в самое демоново пекло. И ты вместе с ней…

– Я тут сделал кое-какие выводы. Сдается мне, что и запроса никакого делать не нужно. У тебя в табеле значится восемь единиц. Но сегодня ты почти не использовала магию. На то, чтобы активировать простейшее заклинание, ты задействовала все свои силы, едва не потеряв сознание. Налицо явное выгорание. Это раз.

У-у-у… Какой сообразительный! Прямо как бабушкин гримуар: он и умный, и захватывающий, да еще наверняка и с деньгами. Во всяком случае, я в юности делала заначки именно в этой пыльной семейной реликвии.

Попыталась дернуться, но локоть пронзила боль, словно в него всадили раскаленный прут. Я зашипела и замерла, не двигаясь и даже не дыша.

– Ты обучалась на стипендию, иначе не получила бы обязательного распределения. Значит, должна отработать все деньги, потраченные на тебя, до гнутой медьки. Это два.

Капля пота сбежала по моему виску. Я закусила губу, чтобы не взвыть от боли. Понятно, к чему клонит этот темный гад. И неважно, что шевелюра у пришлого была белого цвета. Действовал он как истинный сын Мрака.

– Ну и третье: узнай ректор о твоей неспособности отработать долг перед магистерией, тебе выставят немалый счет, который, судя по твоей нужде в деньгах, ты оплатить не в состоянии.

– Чего тебе от меня надо? – сквозь зубы процедила я.

– Услуга…

От теплого дыхания темного, который был так близко, что я чувствовала стук его сердца, по спине побежали мурашки.

– Какая?

– Избавиться от проклятия безумия. Ты же дружна с Эйтой, – прозвучал ровный голос, который ничем не выдавал того, насколько важен для Барса разговор.

У меня болела рука, я была не в силах пошевелиться, но все равно расхохоталась.

– Дружна?! Темный, она пыталась свести меня с ума. Я блуждала по ее лабиринтам месяц. Как ты думаешь, насколько могут быть дружны палач и его жертва, избежавшая казни?

– Что?! – Мою руку отпустили, а тело резко развернули. Я оказалась лицом к лицу с темным. – Ты не безумна. Нагла, хитра и изворотлива настолько, что я поначалу принял тебя за дочь Мрака. Но твой рассудок чист. Как тебе это удалось?

Да если бы я сама это точно знала.

Барс за краткий миг все оценил, взвесил и принял решение.

– Магда Фокс! Я предлагаю тебе сделку. – Чуть прищурившись, он посмотрел мне прямо в глаза. – Я полностью оплачу все твои долги, какими бы они ни были, а ты поможешь мне справиться с Эйтой.

В печи догорали поленья, отдавая последний жар и таращась в сумрак красными угольями. Лучина, которую я зажгла удар колокола назад, готова была вот-вот истлеть. Ночные сумерки заглядывали в окна, а я… сожалела. Увы. Не все долги можно оплатить звонкой монетой. Некоторые – только кровью, что способна погасить костер ненависти.

Еще днем, в таверне, я сделала свой выбор, какой мост перейти, а какой сжечь. К тому же договоры с Эйтой не расторгаются.

– У меня есть возможность отказаться?

– Нет. Откажешься от моего предложения, ворон-вестник уже завтра постучит в окно ректора твоей академии с письмом.

– Шантажист!

– Я предпочитаю считать себя целеустремленным. Итак…

Он вытянул руку ладонью вверх, а в другой его ладони невесть откуда возник стилет. Все верно, для клятвы на крови так и положено. Или для того, чтобы меня припугнуть как следует. Например, до смерти.

– Я не могу ничего гарантировать. Я ничего не знаю ни о тебе, ни о твоем проклятии. Лишь помочь и предостеречь… – пыталась я выторговать если не время, то хотя бы простор для маневра в клятве.

– Хор-р-рошо. Ты помогаешь мне, насколько хватит твоих сил и талантов, а я оплачиваю, – пошел на уступку темный.

Есть же такие люди, встретив которых вдруг резко хочется представить, что их не встречал, а если встречал, то совсем не ты. Так вот, Барс был как раз из их числа. И какой демон принес его в мой город?

– Ну же, Магда, – напомнил о себе этот гад, нетерпеливо качнув протянутой рукой. – Ответ, лежащий долго на поверхности, рискует протухнуть…

Отвечать ему, то бишь подавать свою ладонь, не хотелось. Совсем. Но пришлось. Выбора особо-то и не было. Правда, как буду пытаться сохранить разум темному и одновременно помогать Эйте по-быстрому организовать ему же шизофрению, я представляла весьма туманно. Но даже подернутые дымкой перспективы лучше четкого приказа пройти внеочередную комиссию по освидетельствованию уровня дара.

Барс чикнул по моему запястью стилетом. Глядя на выступившую кровь, я поняла одно: пока что мне остается лишь расслабиться и провести древнейший теолого-философский ритуал. То есть поднять руку повыше над головой и резко опустить ее со словами: «Бездна с ним!»

– Сколько ты хочешь за свои услуги? – спросил темный.

– Тысячу золотыми монетами. – Я не стала мелочиться и назвала полную стоимость обучения в академии, удвоив ее. – И если у меня не получится… Чтобы ни ты, ни твой дружок меня не прикончили!

Барс и бровью не повел, лишь рассек себе руку и буднично пояснил:

– Джером не мой дружок. Я предпочитаю девушек.

– Хорошо, твой слуга. Хотя, заметь, я не имею ничего против мужеложства. Тут нечего стесняться, – с самым невинным видом подбодрила я, с удовольствием наблюдая, как темный приходит во взбешенное состояние.

– И не слуга, – отрезал Барс. – Он мой убийца, который отправит меня к праотцам, едва заметит, что я теряю рассудок.

Твою же… Я подавилась вдохом, оценив уровень подставы от Эйты. Ну как качественно свести с ума того, кого при легком помешательстве с распростертыми объятиями ждет смерть?

А темный между тем соединил наши ладони. И зазвучали слова, древние как сам мир: «Клянусь кровью, жизнью и…» Два чародея: одна почти без дара, другой с запертой магией – произносили их, а воздух вокруг гудел и наливался силой. Казалось, мир вдруг завертелся бешеным водоворотом, в центре которого оказались мы двое. Сумею ли я выбраться на этот раз?

Я начала терять сознание: клятва вытянула из меня все, до капельки. Уже проваливаясь во мрак, почувствовала, как сильные руки подхватили меня.

Глава 2

В себя я пришла достаточно быстро. Валяться в обмороке на голодный желудок оказалось дико неудобно. С неохотой открыла глаза, и первое, что увидела, – это сосредоточенное лицо Барса и запотевший кувшин с водой, которую тот готов был вылить мне на голову.

– Тебя что, не учили, как правильно будить девушек?

– Учили. И как девушек, и как ведьм, и как солдат. Поверь мне, принцип одинаковый. Именно поэтому я взял воду. – Темный с явным сожалением убрал кувшин от моей головы и вкрадчиво осведомился: – Или все же стоило выбрать оплеухи?

– Что? Какого?…

– Какого что? Самые действенные методы пробуждения, – издевался Барс. – А нюхательную соль я, уж извини, сегодня с собой не захватил.