И все-таки назвать гостиную совсем уж запущенной было нельзя. На поверхностях лежал слой пыли, но пока еще тонкий, словно она начала скапливаться несколько дней назад, видимо, с тех пор как с преподавателем по призыву произошло несчастье.
Луксур Таэр поддерживал порядок с помощью магии – много сил на это не требуется, но теперь без магии и слуг дом придет в запустение.
«Не придет! – сказала я себе. – Для этого я здесь!»
Я поправила волосы бессознательным жестом, как обычно, когда собиралась колдовать, встала в центре гостиной, подняла руки и замурлыкала себе под нос незатейливую мелодию.
Студенты боевого факультета и факультета некромантии в шутку звали нас, девушек с факультета бытовой магии, музыкальными шкатулочками. Начиная с первого курса, нас учили творить магию под музыку, подстраиваясь под ее гармонию. Каждая мелодия превращалась в заклинание, которое невозможно забыть.
Сейчас я напевала «Чистый дом» и кружилась на месте. От кончиков моих пальцев разлетался легкий ветерок, который не просто подхватывал каждую пылинку, а уносил ее за пределы дома, в сад. Скоро с пылью было покончено, и я принялась за Таэровы писульки. Скомканные листы, шурша, разворачивались и складывались в стопочку. Жаль, я так и не научилась возвращать бумаге первоначальную гладкость – все равно оставались заломы. Заклятие омолаживания, которое так хорошо действовало на забродившее молоко и заплесневевший хлеб, с бумагой не работало. Она становилась как новенькая, вот только все надписи с нее пропадали. Вряд ли луксуру Таэру это понравится.
Хотя… Я пригляделась к почеркушкам и увидела, что всюду на листах во всех подробностях нарисован человеческий глаз. В общем, ничего серьезного, ерунда какая-то.
Я поправила шторы, избавила их от унылой тесьмы, уложила красивыми складками и собиралась перейти в следующую комнату, когда меня прервал гневный оклик:
– Девушка, что вы делаете?
А вот и его темнейшество собственной персоной, явился не запылился. А если запылится – почищу, мне нетрудно. Стоит, руки гневно на груди сложил и глазищами этак – вжух – сверкает!
– Порядок навожу, – бодро ответила я. – И на всякий случай сразу предупрежу: выгонять меня бесполезно. Луксур Навир предупредил, что он мне практику не зачтет, так что, пожалуйста, все вопросы к нему.
В повисшей тишине луксур Таэр отчетливо скрипнул зубами.
– Оставайся, – отрывисто бросил он, но не успела я порадоваться его покладистости, закончил предложение: – И не попадайся мне на глаза до завтра, пока я не разберусь с этим досадным эпизодом. В доме достаточно комнат – занимай любую.
Он зачем-то посмотрел на потолок и нахмурился:
– Кроме комнат третьего этажа. Не вздумай подниматься на третий этаж!
– А что там? – полюбопытствовала я и решила пошутить: – Скелеты в шкафах?
Моя широкая улыбка медленно погасла под немигающим взглядом мага-призывателя душ. В общем, так себе шуточка получилась.
– Меня зовут Шайни, – сбивчиво, лишь бы только что-то сказать и стереть осадок от неудачной остроты, затараторила я. – Я ваша муза, так что можно по имени. Но можно и камми Луан…
– Не собираюсь забивать себе голову бесполезной информацией, – выдал мой несносный работодатель посреди знакомства, даже дослушивать не стал.
Глава 3
«Бесполезная информация! – мысленно ворчала я, затаскивая саквояж по крутым ступеням на второй этаж. – Вот здорово!»
Хотя, справедливости ради стоит заметить, луксур Таэр не то чтобы именно ко мне проникся антипатией, он в принципе не держал имен в голове. Рик, парнишка с некромантского факультета, жаловался, что их препод обращается к своим ученикам не иначе, как «молодой человек» и «девушка». Зато все, что касалось учебы, помнил цепко, знал, какие у кого знания проседают, и безжалостно гонял до тех пор, пока заклятия призыва не начинали у бедолаг от зубов отскакивать.
Коридор встретил меня потемневшими деревянными панелями и полумраком: свет проникал из боковых окон, расположенных в торцах дома. Магические светильники давно разрядились, на ближайшем успел сплести паутину паук. Как же луксур Таэр проводит здесь вечера без света?
Покачав головой, я медленно пошла вдоль стены, останавливалась у светильников и подзаряжала кристаллы-артефакты. Недовольный паук сорвался с насиженного местечка и скрылся в щели под потолком.
Я не теряла времени даром и по пути заглядывала в комнаты. Некоторые оказались наглухо заперты, другие пустовали, и все же в конце коридора я отыскала приличную спальню, видно, когда-то предназначенную для гостей, – здесь и расположилась.
Пусть преподаватель по призыву свято верит в то, что выдворит меня завтра из дома, но и луксур Навир, как я успела убедиться, не менее упрям, так что никуда я в ближайшие дни не денусь, пока у темного мага не заживут ожоги. Поскорей бы уж!
Полчаса я потратила на то, чтобы привести в порядок спальню. Освежила белье и занавеси балдахина, избавилась от пылюки и отчистила полы. Лак на красивом комоде красного дерева пошел трещинами, но под кончиками моих пальцев снова разгладился и заблестел. Несколько скромных пар нижнего белья и тонкая ночная сорочка совершенно потерялись в глубине полки, так же как и два платья, которые я повесила на плечики в массивный шкаф. Да в этом шкафу жить можно при желании – устроить постель, и даже кресло поместится.
Когда я закончила с делами, в горле першило и пересохло: еще бы, столько петь без передышки! Неплохо бы сейчас глотнуть теплого чая или хотя бы прохладной водички. Да и, раз уж зашел разговор, поесть тоже не помешало бы.
Будто в ответ на мои мысли, звонко забили часы внизу, в гостиной. Раз, другой, третий! За делами я не заметила, как время перевалило за полдень. Утром я не позавтракала, потому что волновалась перед распределением – и, как выяснилось, не зря переживала. Не пообедала, потому что физиономия луксура Таэра, явившаяся в сфере, напрочь отбила аппетит. Однако теперь под ложечкой посасывало от голода.
Муза – наемный работник, и хозяин должен ее кормить. Вот только мой неприветливый работодатель кухарку не держит, придется самостоятельно отправиться на поиски съестного. А сам-то он чем питается, кстати?
«Так это ведь мне нужно будет ему готовить!» – озарила меня неприятная догадка.
От таких новостей я даже присела на край кровати и потерла лоб. Хочу я того или нет, но нужно разыскать луксура Таэра, спрятавшегося в одной из комнат, будто тот самый паук в щели. Визиту он точно не обрадуется. Моим голодным внутренностям резко сделалось как-то нехорошо и колюче, едва лишь я представила пронизывающий взгляд темного мага.
– Фух… Ладно… Ну пошипит он на меня, но не убьет ведь? Надеюсь! – подбодрила я себя вслух.
Дверей на втором этаже не так много, левое крыло я прошла почти полностью, значит, призыватель притаился где-то в правом крыле дома. Я шла, нарочито громко топая по паркетным доскам: это даст мне фору в несколько секунд. Лучше пусть слышит, как я иду. А то ворвусь нежданно-негаданно и получу проклятием промеж глаз.
Я так старалась, а он меня все равно не услышал. Это стало понятно, потому что, когда одна из дверей внезапно поддалась и я ввалилась в кабинет, темный маг от неожиданности выпустил из рук книгу, которую листал своими негнущимися, неловкими пальцами. Увесистый том с грохотом полетел на пол.
На столе перед луксуром Таэром лежал исписанный каракулями лист, и все вокруг усеивали брызги чернил. Он пытался работать, но получалось не очень: попробуй совладать с пером такими раздутыми ручищами.
– Снова ты, – холодно процедил призыватель.
Вроде не оскорбил, но почему-то от его ледяного тона захотелось просочиться сквозь пол и навсегда исчезнуть.
– Я просил не попадаться мне на глаза.
– Я… Вы…
Маг смотрел на меня немигающим взглядом, как змий, и ждал, пока я закончу предложение – или же пока не рухну замертво ему под ноги.
– Где у вас кухня? – выпалила я.
– Я не голоден.
Не голоден он. Миленько! Охотно верю вообще-то. Все силы мои душевные выпил, вампирюка, и хорошо ему.
– Зато я голодна! – ответила я и дерзко задрала подбородок.
Тонкие черные брови чуть-чуть, самую малость, приподнялись на гладком белом лбу, и его темнейшество соизволило изречь:
– Хм… Да. Кухня на первом этаже в конце коридора. Она в вашем распоряжении.
И, секунду поразмыслив, добавил:
– Если мне не изменяет память, там еще оставалась какая-то еда.
Я попятилась к выходу. Почему-то казалось, что стоит отвернуться, как мне в голову прилетит тем самым тяжеленьким томиком. Но нет, преподаватель академии так низко не опустится. Швырнет не какой-то там замшелый фолиант, а добротное свеженькое проклятие!
– И закройте за собой дверь!
Глава 4
На просторной кухне в лучшие ее времена могли трудиться одновременно несколько поваров. Широкие столы, плиты и духовые шкафы еще помнили диковинные блюда: и буженину под луком со сметаной и хреном, и телячью голову с черносливом и изюмом, и рябчиков с гречневой кашей… Едва уловимый аромат специй все еще витал в воздухе, и фантазия немедленно разыгралась вместе с аппетитом.
Высокую кулинарию я сдала на отлично и приготовить приличное блюдо из любых продуктов мне вполне по силам. Наваристый суп с блестящими пятнышками жира, петрушечкой и зеленым луком, а к нему гренки из ржаного хлеба, натертые чесноком, смягчат любое непримиримое, каменное сердце.
Воодушевленная, я распахнула морозный ларь, который без труда определила по шестиконечной снежинке, нарисованной на крышке. В воздух поднялось облачко пара, а когда оно рассеялось, в заиндевевшем ящике обнаружилась примерзшая к стенке склянка, заполненная кроваво-красными слипшимися комочками. «Глаза! Маленькие какие-то! У кого он их наковырял?» – вздрогнула я, и воображение услужливо подбросило мне зловещий образ темного мага, который, жутко хихикая, приподнимал за хвосты пучок крыс. Я проморгалась и со второго взгляда поняла, что сморщенные шарики – это клюква.
– Фух! – не сдержала я вздоха облегчения. – Сделаю морс.
Кроме клюквы в морозном ларе нашлась сморщенная, невесть каким образом попавшая на хранение одинокая морковь и странного вида зеленое пупырчатое яйцо. Ума не приложу, какая птица могла его снести. Я вытащила яйцо, повертела в руках – для омлета маловато, да и яичницей из одного яйца луксура Таэра не накормить. Приберегу на будущее, если соберусь ставить тесто.
Я захлопнула крышку ларя и продолжила поиски припасов. На дальнем столе на разделочной доске отыскались остатки трапезы. Я бы даже сказала – останки. Разломанный хлеб и кое-как покромсанная ветчина. Тут же стояла початая бутыль с молоком. В корзине лежали булочки и завернутый в вощеную бумагу сыр. Видно, это и есть та самая «какая-то еда», о которой говорил темный маг.
Разве можно так питаться? Мое чувство прекрасного вопило и протестовало. Конечно, у луксура Таэра ранены руки, поэтому он так неуклюже сварганил себе бутерброд, но думается мне, что он и прежде не особо заморачивался с сервировкой стола. Однако это никуда не годится, и я здесь, чтобы положить конец небрежности. Еда – это вам не шуточки. Разве благородные луксуры должны завтракать, стоя у стола, как какие-то босяки, запивая куски хлеба молоком прямо из горлышка бутылки! Даже я, девушка незнатного происхождения, понимала, что утро, неспешно начавшееся с чашечки крепкого чая, приводит в порядок мысли.
А луксур Таэр небось перекусывает на бегу, не высунув носа из какого-нибудь мрачного гримуара, в котором описываются жуткие способы призыва неприкаянных душ. После такого точно можно заполучить несварение желудка и кишечные колики! Вот потому он такой неприветливый. Ведь не просто так ходит поговорка: «Не читайте за завтраком свежие газеты, а от магических книг воздержитесь до обеда».
Однако ветчина пахла умопомрачительно вкусно, да и булочки выглядели свежими. Руки предательски потянулись к корзине, и я уже готова была, как настоящая простолюдинка, а вовсе не как почти дипломированная муза, схватить в одну руку кусок ветчины, в другую – хлеб и по очереди откусывать там и там.
«Давай просто пожрем, а? – заискивающе буркнул желудок. – Никто не увидит и не узнает!»
Но я была бы не я – отличница и пример для однокурсниц, – если бы позволила низменным чувствам взять верх над долгом. Я еще потерплю часок, прежде чем накрою стол в столовой и приглашу луксура Таэра к обеду.
«Пожре-ом?» – заныл желудок, но я заглушила его стенания: захлопала дверцами шкафов, разыскивая подходящую кастрюлю для морса.
На полке обнаружилась банка с овсянкой. Я выдрала плотно подогнанную крышку, и в нос ударила вонь прогорклой крупы. Не беда!
– Время-я, верни, что забра-ало! – истошно протянула я мелодию заклинания омолаживания. – Кхе-кхе… Да что же такое! Вернись, вернись в свое нача-ало!
Слежавшаяся овсянка через пару минут сделалась свежей и рассыпчатой, а я уже знала, что подам к столу: морс, овсяную кашу на молоке и канапе с сыром и ветчиной.
Плиты, в которых использовали вместо горелок драконьи камни – дорогие, но капризные, – пошипели на меня и поплевались огнем, не признавая хозяйкой.
– А ну! – угрожающе крикнула я и в ответ на кусачие искры оросила ярко-красные пластины прохладными каплями. – Слушайтесь, кому говорю!
Какие агрессивные плиты, в своего владельца пошли, не иначе. Я ничего плохого им не сделала, а они сразу нападать. Плохо они знают Шайни Луан! Я только на вид нежный и тихий цветочек. Вообще папа до последнего был уверен, что я поступлю не на факультет муз, а на некромантский. Потому что, цитирую дражайшего родителя: «Ты и мертвого из могилы поднимешь своим упрямством и заставишь плясать под свою дудку, малышка».
Не знаю, как насчет мертвых, но драконьи камни выпустили испуганные облачка пара и сменили гнев на милость.
– Так-то лучше! – похвалила я их и водрузила на плиту огромную кастрюлю с водой, где уже плавала промытая клюква.
Много морса наварю! Надолго хватит.
Пока настаивался сладкий морс – при ожогах самое верное дело, чтобы снять воспаление, – а овсяная каша доходила в сотейнике, накрытом чистым полотенцем, я осмотрела столовую и нашла ее вполне приемлемой для приема пищи. Я только освежила и разгладила скатерть да раздвинула шторы, впуская в комнату свет и воздух. На подоконнике обнаружился чахлый, сухой, скончавшийся задолго до моего рождения кустик.
– Бедолага ты какой, – пожалела я погибшее растение. – Не поливали тебя, не заботились.
Я распахнула створки окна и вытрясла из горшка ломкие колючие веточки вместе с тем серым прахом, из которого они торчали, прямо на заросший газон.
– Покойся с миром!
Самое время звать луксура Таэра к столу, а ноги снова налились предательской слабостью. Я ведь не из пугливых, так почему от одного взгляда темного мага трепещу, будто кролик перед удавом?
Я вдохнула, выдохнула и решительной походкой направилась к лестнице. Студенты с некромантского видят своего преподавателя каждый день на лекциях – и ничего, все живы-здоровы. Хотя можно ли считать людей, беседующих с мертвецами, полностью здоровыми? Спорный вопрос…
Я заколотила в дверь логова паука и тут же ее распахнула. Разве я могла предположить, что паучище в этот самый миг соберется выползти из своей паутины размять лапки? В общем, мы с луксуром Таэром столкнулись в дверях. Нос к носу. Грудь к груди. Вовсе не фигурально выражаясь. Я ударилась всем телом о его твердокаменный, как выяснилось на практике, торс и по инерции начала заваливаться назад. Темный маг протянул ко мне руки.
«Поймает!» – с толикой благодарности успела подумать я.
Ничего подобного. Да он вовсе и не ко мне тянулся лапками, как выяснилось. Наоборот, поднял их над головой, лишь бы не дотронуться. Я шлепнулась на пятую точку, а он так и стоял, воздев руки, как какой-то жуткий некромант над результатом своих экспериментов. Впрочем, о чем это я – он и есть жуткий некромант!
– Живая? – холодно поинтересовался луксур Таэр.
– Не благодаря вам! – проворчала я, потирая копчик.
– Вставай, – приказал он, как, должно быть, приказывал умертвиям на практикумах. Или призыватели душ этим не занимаются?
И пока я, путаясь в длинной юбке, пыталась подняться, он обогнул меня и ушел.
Глава 5
Поднявшись на ноги, я бросилась догонять хозяина дома. По пути я обдумывала способы заманивания темного мага в столовую, а еще надеялась, что он не отправился на третий этаж, куда запретил мне подниматься: тогда план накормить луксура Таэра горяченьким и наконец поесть самой накроется медным тазом.
Удивительно, но судьба, которая с самого утра один за другим подбрасывала мне неприятные сюрпризы, на этот раз ради разнообразия решила подбросить приятный: луксур Таэр нашелся в столовой перед накрытым столом – и заманивать не пришлось.
Он стоял и в изумлении взирал на графин с морсом, на блюдо с канапе, на аккуратно разложенные столовые приборы и свернутые салфетки.
Я заранее заготовила пафосную речь, которая должна была завершиться фразой «Кушать подано», однако после позорного падения у ног темного мага и беготни по дому, да еще и на голодный, из последних сил протестующий желудок, я коротко и просто сказала:
– Давайте уже поедим, пожалуйста! Очень есть хочется!
– Ты сама это приготовила? – Луксур Таэр чуть повернул в мою сторону бледный профиль с упавшей на лоб черной челкой.
– Нет, домовой! – вырвалось у меня в сердцах. Вот что с человеком голод делает: уже и мозг начал страдать от нехватки энергии. – Ой, прошу прощения. Конечно, это я приготовила.
