Наследница Драконьего перевала
Инна Дворцова
Не успела я попасть в другой мир, как оказалась рядом с раненным мужчиной, которого придётся выхаживать, это раз. Наследницей земель, называемых Драконьим перевалом, которые придётся вытаскивать из нищеты – это два. Вожделенной невестой для соседа – это три. И всё это на меня одну, не многовато?
А если учесть, что ещё и муж имеется с кучей скелетов в шкафу и загадочный Орден Драконов что-то от меня хочет, то скучать явно не придётся.
Инна Дворцова
Наследница Драконьего перевала
Пролог
– Ты уверен, что это последнее средство? – хрипит мужчина в маске, скрывающей лицо.
Он говорит явно изменённым голосом. Одежда скрывает его фигуру, завёрнутую в плащ, скреплённый фибулой с головой дракона. На руках перчатки, на голове капюшон плаща. При всём желании узнать его, встретив в обычной жизни, не получится.
– Да, Великий магистр, – почтительно склонив голову, громко произносит маг-прорицатель, – это не просто последнее средство, это единственный шанс за последнюю тысячу лет.
– Доложи, чтобы все услышали, – требует мужчина, которого называют Великим магистром.
Маг-прорицатель разворачивается так, чтобы видеть ещё пять человек, стоящих в небольшой библиотеке замка. Все они магистры Ордена Дракона, объединённые единой фанатичной целью, ради которой готовы на всё.
– Я спрашивал Оракул, карты, гадал на внутренностях животных, составлял гороскопы, делал нумерологические расчёты и везде получал один и тот же ответ, – волнуясь, говорит маг, – час пробил. Ритуал вызова той, которая сможет заменить Катриону Макхью, нужно делать немедленно.
Магистры заволновались, переговариваясь вполголоса, известие ошеломило их. Из поколения в поколение их роды служили в Ордене ради того, чтобы вернуть драконов в этот мир.
Тысячу лет назад из-за упрямого предка Грегори Макхью драконы покинули этот мир, унося с собой удачу и процветание.
– Великий магистр, но тогда придётся убить Катриону, – с тревогой говорит один из пяти магистров Ордена, высокий, широкоплечий мужчина с карими пронзительными глазами и тёмными волосами. – Чужая душа не переместится в живое тело.
– Она сама виновата, такая же упрямая, как и её муж, – жёстко отвечает Великий магистр, – Если бы предки её мужа, упёртые гордецы, не прогнали драконов, то и нам не пришлось бы служить в Ордене.
– Мы предлагали Катрионе помочь нам, она отказала, – с сожалением произносит маг-предсказатель, – Мы уговаривали её продать Драконий перевал, но она отказалась. Вдова просто не оставила нам выбора.
– Сам подумай, насколько всё благоприятно складывается: Грегори Макхью погиб на войне, Катриона вчера, выждав все положенные сроки, унаследовала Драконий перевал. Когда, как не сейчас? – вступает в беседу один из магистров. – Или ты хочешь пойти против Ордена?
– Нет, конечно, нет, – испуганно произносит сомневающийся магистр с карими глазами.
Он знает, что делает Орден дракона с отступниками. Благая цель достигается грязными методами, и он боится, что цели Великого магистра не так благородны, как он говорит членам Ордена.
– Так тогда к чему эти сомнения? – сурово спрашивает таинственный лидер Ордена, и темноглазый магистр клятвенно заверяет, что он готов к ритуалу.
Пять самых сильных магов Ордена Дракона становятся по углам пентакля, подготовленного магом-прорицателем, смыкая цепь, взявшись за руки.
Верховный магистр становится в центр пентаграммы. Проводящий ритуал седьмой маг-прорицатель, зажигает свечи, читая заклинание. В это время Великий магистр рисует руны призыва.
Когда зажглась последняя свеча, нарисована последняя руна и сказано последнее слово, в пентаграмме происходит вспышка, забирающая силы у магов для переноса той, которая сможет выполнить прорицание.
– Она пришла, – восторженно говорит маг-прорицатель, а магистры падают без сил.
Глава 1
Я так замёрзла, что, кажется, все внутренности прилипли друг к другу, а кровь превратилась в лёд.
С трудом открываю глаза и ничего не вижу. Перед глазами белая искрящаяся пелена. Я осторожно поворачиваюсь и одновременно происходят два события: упираюсь во что-то тёплое и голову разрывает от невыносимой боли, словно вонзился раскалённый штырь.
Ощупываю голову. Вроде бы, кроме огромной шишки на затылке и нет ничего. Последнее, что я помню, это моё фееричное появление на катке, закончившееся падением. Я знатно приложилась спиной о лёд.
Вот только где я сейчас? На больницу не похоже, да это ни на что не похоже, кроме бескрайней Арктики.
Такс, посмотрим, кто это так любезно согревает мою попу, спасая от переохлаждения.
– Миледи, слава богу, вы живы, – закудахтал женский голос откуда-то сверху. – А кто это с вами?
Кто бы мне сказал, кто эти все люди вокруг: миледи и её «наседка», а ещё моя грелка под боком?
– Где это я? – спрашиваю сиплым голосом. Во рту сухость, губы потрескались, а в горле словно выросли заросли кактусов.
Мой вопрос сродни подвигу. И так нечёткие очертания склонившейся надо мной женщины расплываются ещё больше, превращаясь в одно тёмное пятно и исчезая вместе с сознанием. Я опять проваливаюсь в беспамятство.
– Милорд, – прихожу я в себя от того, что женщина-наседка трясёт мою грелку, – откуда вы на землях Драконьего перевала?
Божечки мои, кажется, я в дурдоме. Неужели так сильно приложилась головой, что проблемы с психикой появились? А главное, кто меня сдал сюда? Я же с пятнадцати лет живу одна, даже кошки нет. Моя соседка по палате явно перечитала фэнтези, раз глюки идут о драконах.
Тот, кого психическая назвала милордом, издаёт слабый стон, а я с любопытством разворачиваюсь и получаю новый болевой шок, голова снова взрывается миллиардом раскалённых углей. Из горла вырывается стон похлеще милордовского.
Наконец-то разлепив глаза и сфокусировав зрение на любопытной женщине, я понимаю, что это не дурдом. И по всей видимости, это я пересмотрела сериалов, потому что тот свет предстаёт передо мной в каком-то экзотическом виде. Ни тебе ангелов, ни райских кущ, прочем адские костры тоже отсутствуют. Хоть какая-то радость, что меня ещё не распределили. Значит, не так много я нагрешила. Получается, что я в чистилище?
– Миледи, вы можете встать? – спрашивает меня «наседка», одетая в закрытое платье из грубого тёмного сукна с заколотым на груди клетчатым пледом, на манер пальто.
– Ты кто? – с трудом произношу я, а женщина смотрит на меня с удивлением. – Я в чистилище?
– Можно сказать и так, – бормочет она про себя, но мне всё прекрасно слышно.
– Бог с вами, миледи, – громко произносит единственная, кто может изъясняться нормально. – Вы Катриона Макхью, наследница Драконьего перевала, вдова Грегори Макхью.
Опа! Хорошо я стукнулась башкой.
– Мы с вами отправились в горы, – продолжает свой странный рассказ женщина, – чтобы собрать хвороста, как началась метель, и я потеряла вас из вида. Через полчаса метель прекратилась, и я отправилась на ваши поиски.
Если отбросить рациональное зерно, то остаётся только то, что я попала в другой мир. Катюх, меньше сериалов смотреть надо и фэнтези почитывать. А то окажется, что ты попаданка из любимых тобой романов. Я горько усмехаюсь. Это надо же было угодить в такие неприятности.
Божечки, неужели всё это правда? Даже боль в голосе уже ощущается не так остро, притуплённая внезапной догадкой. Или я схожу с ума? Повременим с выводами до получения всей картины.
Точно, это передача «Розыгрыш», но где здесь камеры? Вокруг только снег и никаких человеческих следов, кроме… Как же её зовут? Мозг силится вспомнить то, что никогда не знал.
– Я ударилась головой, – говорю я. Хорошо, что хотя бы можно списывать всё, что делаю не так, на провалы в памяти из-за удара головой. Надо легализовать свою легенду. – Вызовите доктора. Простите, я не знаю вашего имени.
– Молли, – представляется она и делает что-то среднее между поклоном и книксеном. – Молли Макхью.
Мне становится нехорошо. Это что же, родственница какая, раз я здесь Катриона Макхью? Вариант с однофамильцами я исключаю.
– Молли, я вообще ничего не помню, – говорю я, – почему мы обе Макхью?
– Ох, бедная моя хозяйка, – причитает Молли, – мы же из одного клана. Ваш муж был главой клана Макхью, да убили его. Теперь вы унаследовали его земли Драконий перевал, но вот кто глава клана, пока не знаем.
Так, хотя бы с этим разобрались.
– А почему нет главы клана? – любознательно спрашиваю, прежде чем успеваю подумать, что сейчас-то мне это зачем.
– Так почти всех мужчин уничтожил ваш муж, забрав с собой на войну, – в её голосе слышится осуждение. – Остались только дети и старики. Кого выбирать-то?
Глаза Молли не поднимает на меня, словно боится моей реакции, но я лучше промолчу. Как реагировать на её выпад, я не знаю.
Накричать? Но мне безразлично, что она думает о моём покойном муже, о котором я только что узнала. Поступил как чудак на букву «м». Это же додуматься только – угнать всех мужиков на войну. Война-то хоть за правое дело или опять интересы короля отстаивали?
Всё узнаю постепенно, не нужно показывать Молли свою слабость. Да, никому здесь не пока нельзя доверять.
Что-то не сходится в её словах, но пока не пойму что. Точно! Загадочный милорд откуда?
– А это тогда кто? – спрашиваю, показывая на свою спину. Я так и не увидела милорда, греющего мне спину и попку.
– Я не знаю, – ошарашенно отвечает Молли, – он был уже здесь, с вами, когда я вас отыскала.
Глава 2
Кружится голова, а перед глазами белые мухи летают, неужели сотрясение мозга заработала? Учитывая, как я шмякнулась на лёд, удивляюсь, что ещё голову себе не пробила.
Пустыня с кактусами всё так же находится в моём организме. Я набираю ладонью снег и с наслаждением подношу ко рту. Никогда мне не было так хорошо. Кактусы позорно ретировались из-под удара снега, и я с облегчением глотаю живительную влагу.
– Помоги мне встать, – прошу я Молли, – голова кружится, не могу сама.
Молли подхватывает меня подмышки и тянет вверх. Вместо того, чтобы сесть, я оказываюсь стоящей на ногах и буквально висящей на крепкой по телосложению Молли.
Пытаюсь сфокусировать взгляд на лежащем на снегу мужчине. Единственное за что цепляется мой взгляд – красные пятна на снегу и на лёгкой рубашке. Одет он для зимы, прямо скажу, легкомысленно.
– Держи меня, Молли, – срывающимся голосом шепчу я, – меня шатает, как маркитантскую лодку.
Я навожу фокус на развалившегося в снегу и крови милорда. Да, лучше бы я села сразу. Потому что ноги у меня подкашиваются и не спасает даже мощная, как лавина обещаний перед выборами, Молли.
Зря вот, зря я рассматриваю его, но оторваться не могу. Высокий, мускулистый, я достаю ему едва до плеча. Его длинные светлые волосы слиплись от крови. Глаза с чёрными, как уголь ресницами закрыты, а мне так хочется узнать, какого они цвета.
Бескровные губы потрескались, на сильных руках костяшки пальцев сбиты в кровь, словно он бился на кулаках. Такой аристократ и бойцовские бои? Слабо верится. Из одежды на нём только рваные потёртые штаны из коричневой замши и испачканная в крови белая рубашка, распахнутая на полгруди. Я нескромно глазею на широкую мускулистую грудь со странным медальоном на чёрном шнурке.
– Может, это кто-то из соседей? – с надеждой спрашиваю я, не отрывая взгляда от красавца милорда. Молли тоже прилипла к нему взглядом, разве что слюна не капает.
Не про нашу честь такие красавцы. Если бы он не был ранен, то клянусь своей квартальной премией, даже не посмотрел бы на меня. Да и я не посмела бы разглядывать его. Наши параллельные прямые, вопреки всем математическим законам, пересеклись на этом перевале. Странная насмешка судьбы, но я не собираюсь упускать такой шанс, выданный мне по ошибке.
– Ну, что вы леди, – с придыханием произносит Молли, всё ещё разглядывая мужчину, – у нас все соседи темноволосые, а этот белый, как пшеница.
Весомый аргумент. Молли, кстати, тоже брюнетка. Я в прошлой жизни была бесцветная шатенка, а какая я сейчас, интересно? Может быть, мне дают не только шанс начать новую жизнь, но и новое тело?
Во второй шанс я резко верю, когда смотрю на идеальный образец мужской красоты, который кто-то нагло покалечил. От одной только возможности ухаживать за тяжело раненным красавчиком мне становится жарко.
– Надо что-то делать, – нервно говорю я, прикладывая холодные руки к пунцовым щекам, – не бросим же мы его здесь умирать?
Молли качает головой с возмущённым видом:
– Нам нельзя его нести в замок, – вдруг упрямится она, выпятив нижнюю губу.
