– Это ещё почему? – шиплю я, словно разъярённая кошка, из-за упущенных, пусть и призрачных, перспектив. – Ты предлагаешь бросить его здесь?
Она с растерянным лицом разводит руками, видимо, не ожидала от меня, болезной, такой резкости.
– Леди, мы не знаем кто он, – громко шепчет Молли, – у нас в замке никого из мужчин нет почти, забыли? Нельзя же считать старика и мальчишку за мужчин.
Я смотрю на неё, так и тянет сказать, что сложно не знать, да ещё и забыть. Моли понимает мой взгляд по-своему и виновато опускает глаза.
– Простите, миледи, это я забыла, что вы ударились головой, – словно обвиняя меня, произносит Молли. – Не хотите меня слушать, сами подумайте, а вдруг он из лихих людей? Брать-то у нас нечего, а вот насильничать может.
Милорд распахивает глаза, и я тону в синем, как васильки взгляде. Вот зачем мужчине такая возмутительно красивая внешность? Несправедливо, решаю я, вспомнив, как выглядела перед тем, как попасть сюда. Серая мышь – самое точное определение моей внешности, как Екатерины Семёновой.
– Вы кто? – спрашиваю я внезапно севшим голосом и смущаюсь от его взгляда.
Из горла незнакомца вырывается хрип, а затем стон. Я рванула было помочь красавчику, как Молли резко дёргает меня за руку.
– Стойте, где стоите, миледи, – шипит она мне в ухо, – мы не знаем, кто он. Этот тип может быть опасен.
Ага! Опасен! Мужчина, который даже переворачивается с трудом. Опасен он может быть только своей внешностью.
– Так мы никогда и не узнаем, если не поможем ему, – резко отвечаю я. – Беги в замок и возвращайся с подмогой и телегой, чтобы можно было перевезти его.
– Леди Катриона, – осуждающе шипит Молли, поджимая губы, – это неприлично.
Поборница приличий нашлась. Вряд ли мы находимся в центре столицы, а раз я у себя дома, то и делать буду то, что считаю нужным.
– Ты меня бесишь Молли, – отчитываю я её, – что неприлично? Спасти человеку жизнь неприлично?
– За такое спасение можно и самой жизни лишиться и нас потащить с собой за компанию, – обижается Молли моей непонятливости.
Я, кстати, совсем не подумала, что он может быть государственным преступником. Скрывается в горах, ранен, не из этих мест, всё указывает на его нелады с законом, и я уже поворачиваюсь, чтобы уйти вслед за тянущей меня по дороге Молли, как слышу его тихий голос.
– Меня зовут Райтор Арганте, – прохрипел милорд, – на меня напали.
– Вот видишь, – подталкиваю я упирающуюся Молли к дороге, ведущей вниз, – бегом за помощью.
Молли нехотя повинуется, а я присаживаюсь возле него. Может, попробовать присыпать его снегом и очистить кровь? Более глупой мысли у меня ещё не рождалось, а я чемпионка в тяжёлом весе по глупостям.
– Обо мне никто не должен знать, – едва шевеля губами, произносит милорд Райтор, – моя жизнь в ваших руках.
Глава 3
Моя жизнь висит на волоске – одно неверное слово, и могут заподозрить, что я ненастоящая Катриона Макхью, и что тогда со мной будет?
Хватит ли у слуг смелости сдать меня правосудию, как самозванку? Всё меньше и меньше желания спускаться с гор и идти в замок.
Мне очень хочется расспросить милорда о том, как он здесь оказался в таком плачевном виде, но моя «серая мышь» забивается в норку и испуганно поглядывает на Райтора Арганте.
Под его вопросительным взглядом я наконец-то выдавливаю из себя:
– Я вас не выдам, не беспокойтесь, – уверенно заявляю я, не чувствуя даже сотой доли той решимости, с которой убеждаю красавчика. – Перевезём вас в замок, вызовем доктора, и он вас починит.
Красавчик ловко цепляет мою руку, а я борюсь с противоречивыми чувствами – желанием, чтобы он не бросал руку, и желанием оказаться как можно дальше от него. Милорд решает кардинально мои сомнения, просто заговорив:
– Благодарю тебя за то, что решилась помочь мне, женщина…
– Катриона Макхью, – робко подсказываю я, – хозяйка этих земель.
Он смотрит на меня своими невозможными глазами, и я забываю, как дышать. Нет, я не могу пасть жертвой его обаяния. Сколько я натерпелась от мужчин и давно закрыла эту страницу своей жизни. Не хочу опять страдать.
Райтор Арганте не для таких, как я, серых мышек, ему больше подойдут принцессы крови.
– Не каждый мужчина бы отважился на такой подвиг, – шепчет красавчик разбитыми губами с запёкшейся кровью.
Как же меня раздражает собственное поведение. По словам Молли, а я склонна им верить, я не просто женщина – я аристократка со своими землями. И такое поведение, как у глупой гусыни, которая боится каждого шороха.
По идее, я должна быть более решительной или даже более наглой. Но шлейф прошлых событий не даёт мне полностью погрузиться в роль дворянки. Даже если у него титул выше, чем у меня, то всё равно нас уравняло дворянство. Во всяком случае, я так думаю.
Погружённая в свои мысли, я не вслушиваюсь в его слова. Говорит он тихо, я сижу на расстоянии вытянутой руки и не очень хорошо слышу. Поэтому, предпочитаю заниматься более «приятным» занятием, в котором я виртуоз – самобичеванием.
– Вы не переживайте, я никому не скажу, что вы ранены и находитесь у нас, – ляпаю я очередную глупость, краснея под его взглядом.
Лучше бы молчала, корю я себя за попытку завязать беседу с раненым. Совсем из ума выжила, что ли?
Я отворачиваюсь, осторожно высвобождая руку, которую он почему-то так и не отпустил. Вглядываясь в дорогу, изображая кипучую деятельность там, где она неуместна.
– А вот и Молли, – радостно вскрикиваю я, словно увидела любимую подругу после пяти лет разлуки, – кажется, она нашла помощь. Кого это она притащила с собой?
Растерянно спрашиваю я, переводя потерянный взгляд на Райтора, словно ища у него поддержки. Такого я от служанки не ожидала.
Я даже протираю руками глаза, может, плохо рассмотрела? Но нет, Молли идёт рядом с телегой, которой управляет мальчишка лет десяти, а рядом с ними на вороном жеребце, мерно покачиваясь в седле, едет черноволосый мужчина.
– Она привела подмогу, – только и могу выдавить из себя я.
Вроде бы Молли говорила, что все взрослые мужчины убиты, остались одни старики и дети. Тогда кто это?
Я вглядываюсь вдаль, но в подробностях рассмотреть его не могу, понимаю только, что он так же молод, как и я. Ну, может, чуть старше.
Мне стало как-то нехорошо, а вдруг это муж, которого не добили на войне, вернулся и сейчас устроит сцену ревности.
А я даже не знаю, любил ли он меня, или я просто шла в довесок к богатому приданому. Я так нервничаю, что начинаю расчёсывать запястье. У меня всегда от нервов начинается зуд либо в области около уха, либо запястья. Значит, и все мои привычки пошли в комплекте к телу. Вот бы ещё узнать, как я выгляжу.
Мне доступна для просмотра лишь кожа рук, которая оказывается гладкой, молочно-белой, несмотря на финансовые трудности, дамочка себя работой не утруждала. Ногти нежно-розовые, миндалевидной формы.
Подол платья из тёмно-синей шерсти вполне обычный, как в кино. Я аккуратно приподнимаю юбку, ботиночки тёмно-коричневые, рассмотреть их на глазах двух мужчин я не рискнула.
Если останусь живой, изучу в подробностях, если нет – то и невелика потеря.
– Миледи, лорд Макинтайр вызвался помочь нам, – кричит Молли и машет мне рукой.
Спасибо, что хоть сказала, как его зовут. Какого чёрта он вообще делает здесь, на землях Макхью? Кто его приглашал? В этой ситуации есть положительная сторона, этот лорд не мой муж, и я по-прежнему вдова.
– Лорд совершенно напрасно беспокоился, мы вполне способны разобраться со своими трудностями сами, – громко говорю я, а тем временем нежданный гость подъезжает ближе.
Возмущённая тем, что кто-то без позволения вмешивается в мои дела, я нагло рассматриваю лорда Макинтайра, дал же бог фамилию. Словно компенсируя идиотскую фамилию, бог наградил его поистине мужской красотой.
Крупного телосложения с короткими тёмными волосами, как и все здесь, он рассматривает меня наглыми карими глазами. На грубом волевом лице выражение превосходства, губы кривятся в ухмылке.
Он спрыгивает с жеребца, да он сам, как племенной жеребец, красивый и породистый. Это называется не было ни гроша, да вдруг алтын. То не было ни одного мужчины, а тут сразу два.
– Леди Катриона, как же я рад вас видеть, – произносит он волнующим баритоном, лаская меня взглядом, словно и не он презрительно ухмылялся мгновение назад. – Я заждался вас в замке. Слуги сказали, что вы отправились на прогулку, и я взял на себя смелость дождаться вас.
Опять начинаю теряться из-за внимания красивого мужчины. Что за напасть такая?
– Я смотрю, что вы не только взяли на себя смелость дождаться и потащились со слугами, – от волнения я начинаю дерзить. – Лорд Макинтайр, вас здесь не рады видеть.
Но он словно не слышит моих наглых слов, а заглядывает мне через плечо с интересом, рассматривая мою находку.
– Вот, значит, как, – говорит лорд, и обойдя меня, словно пустое место, наклоняется над белокурым красавчиком, – а я считал, что всё это легенды.
Глава 4
Я испуганно перевожу взгляд с одного мужчины на другого. Между ними так искрит, что плавится снег. Они при всём своём внешнем различии очень похожи. Они оба ведут себя так, как будто им принадлежит весь мир, и они имеют право приказывать. Такое проявление властности меня пугает. Я кажусь самой себе песчинкой на башмаках властителей мира.
Они как будто не замечают моего присутствия, затеяв борьбу взглядами.
– Что вы имеете ввиду под легендой, лорд Макинтайр, – я спрашиваю его дрожащим от любопытства голосом.
Наконец-то он обращает на меня внимание, смерив изучающим взглядом от головы до ног, словно решая, достойна ли я его рассказа. Так и хочется треснуть чем-то тяжёлым, и я даже начинаю шарить глазами в поисках подходящей каменюки.
– Разве ваш муж, миледи Катриона, не рассказывал вам о семейном предании? – с некоторой долей ехидства спрашивает меня Макинтайр, кривя безупречные губы в гадкой улыбке.
Я беспомощно смотрю на Молли, скорее по привычке, чем ожидая от неё помощи. Откуда я знаю, что он рассказывал жене, да и Молли вряд ли знает, если только не была её доверенной служанкой. На всякий случай мотаю головой.
– Тогда я с вашего позволения просвещу вас, раз никого из клана Макхью не осталось в живых, – скорбно говорит Макинтайр, но я почему-то не верю его интонации. Ни черта ему не жалко, что клан Макхью угас.
– Воздержитесь, – сипит милорд Райтор, пытаясь приподняться на локтях и падая обратно, – это не ваше дело.
– Да неужели? – усмехаясь, спрашивает брюнет, впиваясь взглядом в лежащего на снегу мужчину.
Пока мужчины проверяют, кто из них круче, я жестом подзываю к себе Молли.
– Кто это? – шёпотом ору на неё я. – Ты зачем его притащила?
Служанка смотрит на меня таким жалобным взглядом, что ругать её пропадает желание
– Когда я пришла в замок, – шепчет она, – лорд Макинтайр уже сидел и ждал вас. Он приходит каждый день и о чём-то с вами беседует. Сказал, что поедет с нами. Как я могу отказать лорду? Кто я такая?
Ещё бы знать, о чём он разговаривал с моей предшественницей. А так Молли совершенно права, отказать без последствий она не могла.
– Так как его зовут, Молли, и кто он, что таскается ко мне каждый божий день, как будто ему делать нечего? – продолжаю я свои расспросы.
– Это ваш сосед лорд Мэтью Макинтайр, он владеет замком «Поляна фейри» и землями под названием «Глейстиг», – на ухо говорит мне Молли, – Он очень богат, миледи.
Богатый сосед навещает каждый день свою вдовую соседку, картина, думаю, ясна. Либо он влюблён в Катриону, либо у него меркантильные интересы.
– Так вы хотите знать, что за тайну скрывают ваши земли? – спрашивает Мэтью.
Мне нравится, как звучит его имя. Как-то читала любовный роман, где героя, в которого влюбилась не только героиня, но и я, звали Мэтью. В моего соседа тоже запросто можно влюбиться, если он добавит в образ немного любезности.
– Конечно, я была бы рада узнать, – учтиво соглашаюсь я, растягивая губы в притворной улыбке.
– Я против, – хрипит блондин Райтор, – не слушайте его, Катриона, он не вправе распоряжаться чужими тайнами.
– Рассказывайте, лорд Мэтью, я жажду услышать эту историю из ваших уст, – назло раненому милорду соглашаюсь я.
Кто он такой, чтобы указывать, что мне нужно знать, а что нет. Тайны я предпочитаю раскрывать по мере возможности.
Макинтайр посылает блондину победную ухмылку и обращается ко мне:
– Этой легенде очень много лет, леди Катриона, и уже неизвестно, что правда, а что ложь, – говорит сосед. – Ваши земли служили гранью между миром людей и страной драконов. Драконы любили посещать мир людей, и останавливались они всегда здесь, на ваших землях.
– Вы верите в эти сказки? – удивляюсь я, не замечая, как странно на меня смотрит Молли и облегчённо вздыхает милорд Райтор. – Вы же уже взрослый мальчик, милорд.
Макинтайр прикусывает верхнюю губу, глаза его недобро блестят.
– С вашего позволения я продолжу рассказывать легенду. Надеюсь, леди понимает разницу между рассказом о том, что слышал, и верой в него, – резко отвечает мне сосед, но вот обиженно обрывать своё повествование не торопится.
Неужели ему так важно рассказать мне эту легенду о драконах? Вот только почему? Сколько же мне ещё предстоит узнать, если придётся задержаться в этом теле?
– Высоко в горах, рядом с вашим родовым замком, который назвали «Сердце дракона», любили отдыхать драконы, когда посещали мир людей. Эти земли поэтому и стали называться Драконьим перевалом. Однажды неразумный хозяин прогнал драконов, запретив им отдыхать на его землях, и драконы перестали прилетать в мир людей, а вместе с ними ушли богатство и процветание.
– То есть, вы хотите сказать, что наш род обнищал потому, что у нас перестали гостить драконы? – не могу сдержать я удивлённый возглас. – Я по наивности своей думала, что земли нищают от неразумного управления хозяев и лени фермеров. А тут вон как всё просто: виноваты драконы.
Милорд Райтор, на которого я перестала обращать внимание, издаёт то ли стон, то ли смех. Макинтайр же мрачнеет на глазах.
– Если бы всё было так просто, как вы говорите, то ваши земли, леди, были бы самыми процветающими, ведь ими так ловко управлял ваш муж, – ехидно произносит он.
Подозреваю, что он надо мной просто издевается, но, не зная реального положения вещей, лезть в бутылку не хочется.
– Вернуть драконов в мир людей может лишь хозяин Драконьего перевала, когда спасёт от смерти дракона, – добавляет Молли, разглядывая верхушку горы.
