Делаю пару торопливых шагов, но меня снова ловят, улица совершает кувырок, и я оказываюсь на плече этого придурка.
– Эй! Немедленно поставь меня на место!
Колочу его по спине изо всех сил, но этому придурку хоть бы что.
– Что здесь происходит?
Мою просьбу тут же выполняют. Мерзавец будто куклу ставит меня перед собой и обрушивает на плечи тяжесть своих ручищ. Напротив нас отец, сложивший руки на груди и недовольно хмурящий брови.
Ловлю себя на мысли, что быть схваченной незнакомцем воспринимается куда менее опасным, чем теперешняя ситуация, что, конечно, ненормально.
– Вот, поймал ценительницу архитектуры, – ухмыляется над головой страж.
– Сандра, во что ты одета? – кривится лорд Эверт. – И почему не готовишься к балу?
– Что? – удивляются над моей головой, но мы с отцом не обращаем на него внимания.
– Потому что я на него не пойду, – огрызаюсь я, складывая руки на груди. – А ты что тут делаешь? Неужели искать вышел?
– Вообще-то, я вышел встречать свою невесту, – отец поднимает взгляд на стоящего за моей спиной мерзавца. – И её сына, с которым, как я вижу, вы уже познакомились. Здравствуй, Фергус.
– Что? – вырывается у меня.
Фергус тут же выпускает меня из рук. С его лица исчезает веселье, теперь он смотрит на меня озадаченно, а в конце и вовсе хмурит брови, будто только что узнал, что касался прокажённой.
Очень хорошо его понимаю, мне теперь тоже хочется помыться! Сжимаю зубы и с вызовом смотрю в ответ, пока меня опять не хватают за локоть, в этот раз отец.
– Живо в дом, Кассандра! Я же сказал, что у меня нет времени на эти глупости. В таком виде ты Марлу встречать не будешь. Как тебе вообще мозгов хватило на улице показаться? Специально меня позоришь?
Я сжимаю кулаки, и ногти больно впиваются в ладони. Ну что за человек, а? Устраивать скандал с выговором посреди улицы! Ещё и перед этим… Да уж… хуже быть уже не может.
Сжав зубы, я вырываю руку и иду к воротам, до которых меня успел дотащить мерзкий кандидат на место сводного. Ну а что делать? Не побегу же я от них.
Придётся признать, побег провалился.
***
– Госпожа, слава богам, с вами всё в порядке! – я даже холл пройти не успеваю, а на меня уже набрасываются горничные. – Идёмте скорее.
Позволяю увести себя. Они ещё не знают, что я сожгла платья, а значит, не знают и о том, что можно не спешить, ведь отец не выпустит меня к потенциальному жениху «не при параде».
Но, когда меня приводят в комнату, я замечаю подозрительную коробку, появившуюся на кровати.
– Это ещё что? – фыркаю я.
– Лорд Эверт догадывался, что вы не обрадуетесь новости, поэтому приказал держать одно из платьев в качестве запасного, – кланяется служанка.
– Всего одно?
– Леди Эверт, благоразумно ли сердить отца?
– Я не поняла. Кто-то слышал, что я совета спрашиваю, или что? – я оглядываюсь и все тут же роняют взгляды на пол.
– Вовсе нет, госпожа. Пойдёмте в ванную, пожалуйста. Сегодня нужно многое сделать, и нас накажут, если не успеем…
Как бы я ни была зла, подставлять ни в чём не повинных людей я не могу. Скрипя зубами, терплю, пока они стаскивают с меня одежду. Готова спорить, отец приказал отправить её вслед за сожжёнными платьями.
Следующие несколько часов протекают скучно. Меня моют, долго расчёсывают и укладывают волосы, красят глаза, а я думаю только о том, чтобы не расплакаться от бессилия.
Мысли то и дело возвращаются к мерзавцу. Вот прям сердцем чую, если мы с этим гадом породнимся, всё закончится дракой. Во всяком случае я точно второй раз не сдержусь.
Раз за разом отсекаю эти мысли. Сознание должно быть ясным, подобно зеркальной глади воды. Всё мирское неважно. Важен лишь внутренний поток.
Платье оказывается даже краше предыдущих. Белое, с россыпью прозрачных, будто капли дождя камешков. Кажется, придётся признать, что отец пусть немного, но знает меня.
Чем ближе вечер, тем сильнее болит моя голова. Хоть и сижу на пуфике, а ощущение, будто… не знаю, половину замка убрала. Эта усталость затапливает ярость и окунает в липкую и скользкую апатию. Поэтому, когда от моего лица убирают кисточки, мне уже почти всё равно.
Почти.
– Ну как вам, госпожа? – спрашивают девушки.
Смотрю в отражение и едва себя узнаю. Кто бы ни стоял по ту сторону зеркала, это не я. Бледная из-за пудры, с большими глазами и ярко подведёнными губами. Видимо, выбрали то, что привлекательнее для успешной сделки.
Вот только я не товар. И сегодня они в этом убедятся.
Раз отец решил меня продать, пусть попытается. В его адекватность я уже не верю, посмотри, насколько бесстрашными окажутся те, кому меня предложили.
– Всё прекрасно, – сдержанно отвечаю я и потираю ладони друг о друга.
Служанки радуются и принимаются за уборку косметических принадлежностей и не замечают сорвавшуюся с пальцев искру.
Так… Нужно подумать, куда эффектнее применить мои скромные успехи в искусстве магии.
Глава 3
Спускаюсь в бальный зал поместья. Мы редко устраиваем приёмы, поэтому мне непривычно видеть работающими абсолютно все светильники, включая огромную люстру, камни которой стоят, как целая деревня где-нибудь в провинции Аниона.
На расписанном под ночное небо полукруглом потолке мерцают будто настоящие звёзды. Позолоченная лепнина ловит блики свечей, а вдоль белых стен расставлены круглые столы, застеленные скатертями и украшенные цветами.
Не будь в заявленной программе вечера моей помолвки, я бы, наверное, даже восхитилась тем, как всё успели оформить за один день. Впрочем, мы в столице, тут и не такое могут.
Гостей тоже хватает. Большая часть общается, сидя за столами и играя в карты, некоторые танцуют.
Я спешу сбежать с лестницы, и уйти к стене, чтобы не привлекать внимания. Итак, что я могу здесь натворить?
Если я спалю причёску какой-нибудь жутко знатной даме, это будет слишком мелочно. Лучше уж женишку что-нибудь испортить, чтоб на собственной шкуре осознал, что ко мне правильнее не приближаться.
Замечаю отца в компании худой женщины в бледно-голубом платье. Судя по позам, это и есть его новая пассия.
Ужас. Я, конечно, понимаю, что после мамы ему вряд ли удалось бы найти кого-то хоть отдалённо настолько же привлекательного, но чтоб… эту женщину иначе как мышь не назовёшь!
– Смотрю, ты опять крадёшься по углам будто воришка.
Вздрагиваю и оборачиваюсь. Мерзавец стоит у стены с бокалом, в котором позвякивают цветы из карамели. Он всё в той же форме, будто намеренно игнорирует строго торжественный стиль остальных гостей.
– Отвали, а?
– Твой женишок ещё не приехал, – кривится мерзавец и отпивает. – А даже если и приехал бы, что толку прятаться? Думаешь, от судьбы сбежишь?
– Вот тебя только не спросила, – огрызаюсь я.
Мимо проходит слуга, предлагая напитки, и я снимаю с его подноса бокал, в котором так же плавает беловато-розовый цветок. Лёгкий фруктовый вкус обволакивает и приятно пощипывает язык, оставляя мятный холодок.
– Зря вы приехали, – бросаю я. – Твоя мать ему не пара.
– Твой отец ей тоже, – парирует зеленоглазый. – Он слишком старый и мерзкий.
– На себя посмотри! Думаешь, я верю в сказки о том, что такие, как ты, людей защищают? Уверена, на твоих руках крови-то немало, – тут же вспыхиваю я, а потом осекаюсь.
Я что, бросилась защищать отца? Того, кто продать меня собрался?
Мерзавец только хмыкает.
– Твой отец – советник. Он разменивает куда больше людей, чем я могу убить за всю жизнь. Не интересовалась, почему он до сих пор на посту?
Закатываю глаза. Зачем я вообще разговариваю с тем, кто меня бесит?
Оглядываю зал. Может, мне и делать ничего не нужно? Женишок сам смекнул, что ему счастья со мной не увидеть, вот и свалил куда подальше?
Горгулья срань, так нечестно! Я уже настроилась пакостить!
Смотрю в сторону отца и вижу, как он украдкой целует мать мерзавца. О, боги… кажется, меня сейчас стошнит…
– А знаешь что, – мой вроде-как-сводный, вырастает над плечом. – Тут скука смертная. Пошли-ка, потанцуем.
– Чего? Эй, отстань!
Мерзавец меня не слушает. Отнимает бокал, опрокидывает в себя содержимое и ставит, схватив за руку, тащит меня в центр зала. По пути он успевает оставить на столе пустые бокалы. Выбора у меня как бы и нет…
Само собой, мы привлекаем всеобщее внимание. Разговоры стихают, многие уже выдохшиеся парочки спешат убраться с паркета, освобождая нам пространство. Отец с Марлой игнорируют, слишком занятые друг другом.
Ну, конечно.
Очень хочется прям сейчас метнуть в них всполох магии. Заставить отойти друг от друга. Будто подростки, честное слово. И не стыдно вообще?
Замечаю, что это злит не только меня, но признавать, что мы с мерзавцем на одной стороне, не хочу.
Музыканты оживляются, почувствовав ответственность за грядущее веселье. Ну или посмешище, посмотрим, как пойдёт. Эта мелодия нравится мне гораздо больше предыдущей заунывной. Плавная, но в тоже время мощная.
С усмешкой смотрю на незадачливого кавалера. У меня за плечами не один день практики в этом самом зале, а он что? В армии такому точно не учат.
Торжественные, немного угрожающие аккорды, падают на пол тяжело и грозно. Мерзавец безмятежно улыбается, выпрямляясь передо мной, и просит мою руку. Я успеваю отметить, что, возможно, я спешу с выводами и что-то он всё же умеет, а в следующий миг на мою талию ложится ладонь, притягивая ближе.
Танец начинается медленно. Вперёд-назад, шаг в сторону, плавное вращение и переход в начало. Вынуждена признать, что этот гад и правда неплох.
Не знаю точно, что мы делаем, но танец всё сильнее напоминает поединок. Каждый выпад – как смертельный удар, а поворот – ожидание атаки. Чего он пытается добиться этим? А я?
Корсет моего платья ловит блики свечей, а струящаяся и невесомая как тень юбка, лихо закручивается и путается в ногах ухмыляющегося мерзавца. Порхая по залу, я вижу, что отец, наконец, отлепился от новой пассии и наблюдает за нами, сузив глаза. Это жуть как радует, решаю себя не сдерживать.
Тягучее вступление рассыпалось в клавишных. Шаг, шаг. Шаг, шаг, поворот, шаг, шаг. Музыка обжигает не хуже пламени, заставляя двигаться, кружиться, и успевать при этом следить за Фергусом.
Он как раз ловит мою руку и дёргает на себя. Я не успеваю ничего предпринять, а его ладонь уже обвивает талию и увлекает за собой. Танец становится опасным. Не столько в плане здоровья, сколько… Я не знаю, как это объяснить.
Резко сменив направление, мерзавец шагает навстречу, а я вынужденно отшатываюсь. Он тут же ловит моё запястье и заставляет обернуться, взвинчивая невесомую юбку и снова прижимает к себе. Хмыкаю, опуская подбородок, и вот уже Фергус вынужден отступить.
Когда танец проводит нас близко к зрителям, я слышу восхищённый шёпот, гуляющий над головами. Отец выглядит злым, даже начинает о чём-то спорить с Марлой.
О, да!
Значит, всё правильно. А как тебе такое, папочка?
В следующую секунду музыка вскрикивает особенно ярко, и я резко закидываю ногу на бедро Фергуса.
Камни на платье искрится так, словно его сшили из тысячи лоскутков пламенного золота. Я отталкиваю Фергуса и кружусь огненным смерчем. В последний миг, на финальном аккорде каблук моих туфель скользит, я оступаюсь и падаю. Прямо в распахнутые руки мерзавца.
Все настолько поражены увиденным, что первым, кто решается аплодировать, оказывается невысокий мужичок с шикарной причёской, которую я назвала бы «озеро в лесу». Сперва он показался мне даже милым, а после я слышу:
– Потрясающе! Браво! Очень рад, что моя будущая жена так изумительно двигается, – даже знать не хочу, зачем он поигрывает бровями. – Как говорится, лучше увидеть товар в деле, в движении и это определённо очень выгодная сделка. Лорд Эверт, я готов забрать вашу дочь и объявить своей женой.
Глава 4
Я отталкиваю Фергуса и поправляю платье и причёску.
Не ради женишка, само собой, просто после танцев я лохматая и разгорячённая. Самое то знакомиться и оставить о себе плохое впечатление, но этот пузатик чему-то радуется.
