Исправитель. Книга 2. Операция «Ананас»
Дмитрий Ромов
Исправитель #2
Я попал и для того, чтобы добиться поставленных целей мне придётся постараться. Я уже неплохо освоился в новой жизни, но чтобы эффективно бить врага мне нужны ресурсы. И союзники. А вот противников и тех, кто решил меня уничтожить, хотелось бы поменьше.
Жизнь прекрасна – весна, молодость, Олимпиада-80 и чудесные комсомолки. Живи и наслаждайся, но не так всё просто. Сначала нужно очистить этот мир от хищников и не стать добычей самому.
Дмитрий Ромов
Исправитель. Книга 2. Операция "Ананас"
1. Тёмные времена
Ну конечно. Кто же ещё, если не Зубатый. Я ведь думал, что он может захотеть принять участие в мероприятии. Очень уж ему хотелось получить триста пятьдесят тысяч советских рублей.
– Если что, – усмехнулся Зубатый, – я при исполнении.
– Серьёзно? – шёпотом спросил я. – В гражданке и с незарегистрированным стволом? Да ещё и в тысячах вёрст от Верхотомской области?
– Не советую, – прошептал он и покачал головой. – Они сделают своё дело, ясно? Заберут деньги и отвалят. Ты понял?
– В хранилище вещдоков, – криво усмехнулся я и поднял руку, направив пушку ему в лицо. – Вот, где окажутся эти денежки.
Он дёрнулся, но на спуск, естественно, не нажал. Теперь и я держал его на мушке. Он меня, а я его. Квентину Тарантино бы понравилось, я думаю. Если он выстрелит, то ограбление может сорваться. А он хотел бы, чтобы всё шло как запланировано.
– Если что, пойдёшь, как организатор ограбления, – прошептал Зубатый.
– Да ну, – прищурился я и резко ударил снизу по его руке с пистолетом.
И одновременно с этим, дёрнулся вперёд и с силой ткнул стволом ему в глаз. Зубатый не ожидал встретить моего зверя, оказался не готовым к такому и задохнулся от боли. Схватившись за глаз, он тихонько завыл.
– Вы, сука, кто такие?! – прохрипел возникший рядом стрелок с обрезом.
– А? – удивлённо воскликнул я, молниеносно поворачиваясь к нему и не размышляя даже доли секунды нажал на спуск.
В его лбу появилась маленькая чёрная дырочка, но он успел тоже нажать на спуск. Прогремел двойной выстрел. Сдвоенный. Я скакнул в сторону. Хлопать глазами и клювом было некогда. Боли не было, но и уверенности в том, что меня не задело тоже не было. Второй стрелок, мент, естественно понял, что всё пошло не по плану. Он выскочил из-за своего укрытия и начал палить.
Сука! Он сразу выстрелил в инкассатора. Того, что шёл с мешком. Инкассатор захрипел и начал валиться на землю. Медленно, будто погружаясь в густой кисель. Меня отделяло от него несколько шагов. Я рванул вперёд, превращаясь в ракету, в «кинжал», ну, и в карающую длань.
Мент наставил на меня пистолет и выстрелил. И я выстрелил. Он не попал. И я тоже не попал. Между нами оказалась «Волга». Он продолжил палить, посылая в мою сторону свинцовый град. Я вскрикнул и бросился на асфальт под прикрытие машины. Выстрелы стихли, а я, прокатившись, вскочил у передней части машины.
Он не ожидал, что я буду там и стоял ко мне боком. Реакция у него была хорошей, но успеть было невозможно. Бах! И в свете фонаря бьющего мне в глаза, его голова превратилась в хлопушку, выстрелившую мелкими конфетти.
Мент, тот что охранял универмаг и вышел вместе с инкассатором, рванул обратно в магаз, должно быть за своим оружием. Ждать, когда он вернётся не стоило. Только что на его глазах я захерачил двух чуваков в милицейской форме. Так что ничего хорошего его возвращение не сулило. Я подскочил к Зубатому. Он не двигался. Жив или нет было непонятно, но бочина у него была разворочена основательно. Я наклонился, вытащил из его руки ПМ и вложил свой ТТ. Дважды нажал на спуск, целя в небо. Потом сунул ему в карман его пушку. Налётчик с обрезом лежал в чёрной кровавой луже. Военный стонал рядом. Жесть картина. Но это было лучше, чем четыре неповинных жертвы ограбления, которые сегодня остались живыми. Правда, выживет ли инкассатор с мешком, было неизвестно.
Я прыгнул в «Москвич», повернул в замке отвёртку и нажал на газ. Номера на машине были предусмотрительно залеплены жёлтыми прошлогодними листьями. Неторопливо проехал по двору. Навстречу мне проскочила милицейская буханка. Это немного напрягло – слишком уж быстро они появились. Очень хотелось притопить, но не стоило устраивать гонку.
Далеко ехать на этой машине тоже не стоило. Но какое-то время у меня всё-таки в запасе имелось. Пока опросят свидетелей, пока опомнятся… Я полагал, что минут тридцать у меня было. Перед выездом на шоссе я остановился и очистил номерные знаки. Дорога заняла пятнадцать минут.
Дважды навстречу мне попадались машины с мигалками. Шухер, судя по всему получился знатный. Надеюсь и головоломка для милиции тоже будет приличная. Вон сколько жертв и хрен поймёшь, кто в кого стрелял. И кто уехал на «Москвиче» тоже непонятно, если здесь вроде всё сходится. Правда, чтобы понять, кто в кого стрелял нужно ещё экспертизу сделать. Ну и внешне я совсем не похож на Зубатого. Только вот думаю, если он отбросил коньки все будут заинтересованы не меня разыскивать, а закруглить это дело, повесив все выстрелы на тех, кто остался лежать во дворе.
Я заехал во двор к Жене и поставил машину туда, откуда взял. Захватить чехол для «Победы», я не успел, но москвичонок Алена Делона вернул в первозданном состоянии. На всякий случай протёр припасённой тряпкой все поверхности, забрал подготовленную заранее пачку газет, и вышел из машины. Захлопнул дверь и, повернув отвёртку в замке, завершил цикл. После этого стянул перчатки и дождевик, сунул их в тряпичную сумку-шоппер и зашагал к метро.
Нужно было сжечь всю сумку, а ещё обработать как следует ботинки и сдать в химчистку брюки. Да и самому бы в баньку сходить.
Я шёл и насвистывал. На душе было спокойно. И руки не дрожали, и сомнения не одолевали. Наоборот, чувство было такое, будто камень с души упал. Будто на моих глазах стая бесов вселилась в свиней и, бросившись в пучину, утонула в океане. Единственное, что меня расстраивало, это то что одного инкассатора всё-таки подстрелили.
Надо признать, план был дрянным, и вырулил я только на энтузиазме. А это значило, что для будущих подвигов мне нужно было усиливать ресурс. Мне нужны были связи, причём не на суконных комбинатах и швейных фабриках, а где-нибудь в силовых структурах. Одно предложение я недавно уже получил, но оно мне не нравилось. Ананьин, судя по всему, был настоящей акулой и мафиозником, а нужен был совсем другой…
– Саша!
Я резко обернулся.
– Привет! Ты откуда?
Это была Женя. Она так искренне радовалась встрече, что если бы не материальное подтверждение, в виде четыреста двенадцатого москвичонка, я бы мог засомневаться в существовании коварного Алена Делона, целовавшего и обнимавшего девчонку, которая вроде как намекала мне на любовь и преданность.
– А-а-а, Женя, – улыбнулся я в ответ. – Приветик.
– Ты ко мне приходил? – спросила она.
– К тебе? – я нахмурился. – А, ну да, к тебе.
– А у нас сегодня на кафедре мероприятие было, – улыбнулась она.
– Какое?
– Что?
– Ну, ты сказала, мероприятие было.
– А, ну да. Профессора на пенсию провожали. Завкафедрой.
– Сколько ему?
– Восемьдесят.
– О, прилично…
Разговор ни о чём.
– Ну что, пошли ко мне, раз встретились? – с улыбкой спросила она.
Я рассматривал её лицо. Красивое, немного вытянутое, с добрыми сияющими глазами, с прядками огненных волос, выбивающихся из-под беретки.
– Ты очень красивая, – кивнул я.
Она смутилась.
– Ты какой-то странный, – помотала она головой. – Пошли?
– К тебе? Нет, Жень, ты извини, но мне пора уже. В другой разик, ладно?
– Ты чего? Приехал в гости, а сам заходить не хочешь?
– Ну, я уж давно приехал, так что нужно возвращаться, а то бабушка волноваться будет. Ты ж её знаешь…
– Да, уж. Знаю. А в пакете у тебя что?
– Всякий шурум-бурум, отмахнулся я. – Ничего интересного.
– Жалко, – пожала она плечами. – жалко, что уходишь. А в Верхотомск свой ты когда уезжаешь?
– Не знаю пока. Тут вопросики ещё есть кое-какие по оборудованию. Так что не знаю. Будущее, не предопределено, да?
– Слушай, Сань, ну пошли, а? Чайку попьём, поболтаем. Ещё времени-то мало совсем.
– Жень, да о чём болтать-то? – поморщился я. – Пора мне.
– А чего приходил тогда? – изменилась она в лице.
Стала вдруг жалкой, несчастной, сникла на глазах.
– Да сам не знаю, – нахмурился я. – Ладно, пойдём. Попьём чайку.
Сумку с барахлом я поставил у порога и пошёл вслед за Женей. После дела наступал отходняк. И чего мне точно не хотелось – это тупых разговоров про любишь и не любишь, особенно после того, как я видел её с тем чуваком. Бабу мне надо было сейчас, а не розовые сопли. Но она так расстроилась, что я её пожалел. А теперь жалел, что поддался.
Квартира была однокомнатной. Комната казались небольшой, но высокие потолки давали ощущение пространства. Не то, что у нас с бабушкой.
– Ты не против, что на кухне? – спросила Женя, – А то таскать неохота.
– Не против, конечно. Я ведь ненадолго. Скоро пойду.
– Ну ты почему всё уйти пытаешься? Сиди, раз пришёл, когда тебя ещё заманишь?
На столе появилась вазочка с шоколадными конфетами, пряники, печенье и пузатый керамический чайник серого цвета с большими белыми горошинами. Обстановка была не новой, но уютной.
– Бабушка заждалась уже, – пожал я плечами.
– Это да, – вздохнула, погрустнев, Женя. – С бабушкой хорошо, её беречь надо. А у меня от бабушки только вот это и осталось.
Она снова вздохнула и провела рукой, как бы обводя «всё это». Понятно. Я кивнул.
– Помнишь, наш последний разговор? – спросил я.
– Да, – напряглась она, налила мне чай, поставила чайник и села, уставившись мне в глаза.
– Я думаю, ты была права, слишком долго длилась вся эта неопределённость.
Она нахмурилась.
– Поэтому, думаю, будет справедливо прямо казать, что ждать меня не надо. Не жди, Жень, живи полной жизнью без оглядки на меня.
– Почему? – едва слышно прошептала она.
Брови у неё взметнулись, складываясь в скорбный домик, а на глаза навернулись слёзы. Блин. Я нахмурился, пытаясь понять, что за хрень здесь творится.
– Как почему, Женя?
– Да, почему? – часто закивала она головой. – Мы же со школы… ну… Ты всегда… любил меня… Мы…
Она пожала плечами, развела руками, замотала головой и на лице её отразилось смятение.
– Мы же прекрасная пара. Ты отработаешь свои три года и вернёшься, я защищусь, жить нам есть где, сначала здесь можем, потом с бабушкой съедемся, она старенькая уже будет… что не так, Саша? Ты же сам хотел. Ты мне сколько раз говорил, что у нас идеальный брак будет. Раньше…
