Жених напрокат
Екатерина Флат
Ненастной ночью леди Шарлотта Харвуд, столь же юная сколь и романтичная, сбежала из пансиона вместе с королевским рыцарем. Он был молод, хорош собой и души не чаял в красоте своей избранницы. И саму Шарлотту совсем не волновало, что из-за нее возлюбленный бросил невесту у алтаря . И что матушка этой невесты известная на всю округу черная ведьма, скорая на расправу. И уж тем более Шарлотту не беспокоили те последствия, которые падут на весь ее род, на каждое последующее поколение…
Но я об этих деяниях моих предков ничего не знала. Ровно до того момента, как накануне самого важного дня в моей жизни меня не настигло семейное проклятье. Ужасное неотвратимое проклятье! И чтобы избавиться от него, я согласна на крайние меры. Даже если ради этого придется вступить в сговор с одним наглецом и повесой, безжалостным дуэлянтом, скандальная репутация которого сравнима лишь с его ужасными манерами!
Но иного выбора нет. От проклятья меня спасет только чудо. И времени на его свершение совсем мало…
Екатерина Флат
Жених напрокат
Глава первая
Великий день!
И пусть еще не сегодня, но уже завтра. Бал дебютанток! Бал, где идеальнейший из идеальных лорд Вернер из рода Мигран закружит меня в приветственном вальсе..
Правда, под утро во сне он кружил вовсе не меня. Кого угодно, всех подряд, даже напольные вазы и вяло отпирающихся лакеев, но только не меня. Словно я превратилась в неясную тень, незаметную для кого-либо из присутствующих… Приснится же такое!
Но даже дурной сон не мог испортить мне настроения. Уже по привычке я подскочила с кровати совсем рано, довольно потянулась и… Погодите… Это еще кто?!
Но темноволосая незнакомка смотрела на меня с не меньшим изумлением. Будто это я тут посторонняя, а не она! Нет, и я бы допустила, что это какая-нибудь новая служанка, но… С чего вдруг служанка в моей кружевной ночной рубашке?
– Кто вы?! Что здесь делаете?! – вырвалось само собой, да еще и уж очень громко.
Вот только незнакомка открыла рот одновременно со мной. Но не прозвучало ни звука…
Это же…зеркало.
Я смотрю на собственное отражение!
Остатки сонливости улетучились мгновенно. Но способность соображать ясно никак не спасла ситуацию. Я подскочила к зеркалу, лихорадочно ощупывая свое лицо, волосы, вглядываясь в отражение… Нет-нет-нет, этого быть не может!
– Госпожа, что-то случи… – влетевшая в спальню Мариса так и замерла на пороге с кувшином в руках. – Ой, а вы кто?! Здесь нельзя чужим находиться! А ну, признавайтесь, куда вы дели леди Сильвиру?! – и она так воинственно двинулась на меня, словно кувшин в ее руках мог убивать не хуже рапиры.
И в другой ситуации я бы только обрадовалась, что хоть кто-то в родном доме искренне мною дорожит, но сейчас было уж точно не до радости.
Но я даже ответить не успела, как на пороге нарисовалась сонная и злая моя сестра. Видимо, мой вопль был слышен не только в коридоре, но и в соседней комнате. Съехавший набекрень чепчик на контрасте с перекошенным лицом Ристеллы выглядел донельзя нелепо. Норовил то и дело сползти на глаза, но ей это не мешало осмотреться.
– Что за вопли в такую рань?! Ты совсем с ума сошла?! – сие ласковое приветствие, да прямо с порога спальни, конечно, предназначалось исключительно мне. Но не увидев привычную меня Ристелла в тот же миг рассудила все по-своему: – Ах ты, бестолочь безродная! – она тут же кинулась на Марису. – Ты кого-то из своих подружек в наш дом притащила?! Да еще и самую уродливую подыскала?! Давно пора тебя за твои космы оттаскать…
Но на этом слова у моей милейшей сестры закончились. Остались только междометия. Выплеснутая ей в лицо вода из кувшина совсем не способствовала многословным речам.
Я тут же вернула кувшин обратно ошарашенно застывшей служанке.
– Ристелла, я тебя предупреждала, – спасибо, хоть голос мой при мне остался. – Только попробуй еще хоть раз поднять руку на кого-либо из слуг, я…
Но теперь уже вмешалась наша матушка. Нет, ну какое чудесное утро! У меня прямо день открытых дверей!
– Вы с ума сошли так шуметь, – она даже возмущалась шепотом. – Если отца разбудите, мало не покажется… – и только сейчас ее сонный взгляд замер на мне.
Но прежде, чем она изумленно что-либо спросила, я тихо призналась:
– Матушка, это я, – очень старалась, чтобы мой голос не дрогнул. Ристелле и без того хватит повода позлорадствовать. Пусть хотя бы не видит, насколько мне самой сейчас страшно.
Но надо отдать маме должное. Она хоть и прохлопала ресницами несколько секунд, но тут же изменившись в лице, спешно вытолкала и ошарашенно вытаращившуюся глаза Ристеллу, и не менее шокированную мою служанку. И даже дверь за ними закрыла.
– Сильвира? – смотрела на меня все еще не веря. – Это и вправду ты?
Очень стараясь не разреветься, я быстро кивнула.
Матушка подошла ближе, внимательно меня оглядела. И мне так хотелось услышать хоть что-то утешающее! Только разумом я прекрасно понимала, что не бывает таких временных явлений или болезней, чтобы враз твоя внешность менялась!
Может, я просто еще сплю? И это продолжение дурного сна?..
– Ох, надо же, – матушка нервно закусила губу. – А я как-то уже и забыть об этом успела…
У меня аж ком встал поперек горла. Слова дались с трудом:
– О чем?
– Видишь ли, милая, – она отошла от меня, избегая встречи взглядом. Даже свой чепчик стянула и теперь мяла его в руках, – тут такое дело… В нашей семье передается по женской линии одна…как бы…особенность. В каждом поколении обязательно есть девушка, чья внешность одномоментно в юном возрасте меняется… И…как бы сказать помягче…далеко не в лучшую сторону… Нет-нет! Ты не подумай! Ты вовсе не страшная стала! Это тебе еще повезло. Вот Ламона в свое время обезобразилась настолько, что без слез не взглянешь!
– Ламона? – что-то яснее не становилось.
– Моя сестра, – выдала матушка как само собой разумевшееся. – У меня была родная сестра, разве я не говорила?
– Не говорила, – очень сложно было не вспылить. – И простите за резкость, но о таких особенностях, как наличие внезапных родственников и не менее внезапных проклятий, стоит все же предупреждать заранее!
– Зачем? – она снова захлопала глазами. Сейчас уж очень походила на Ристеллу. – Чтобы вы с сестрой заранее переживали? Ругались бы еще и из-за того, на кого именно из вас падет это проклятье? Но наверняка тебя утешит, милая, что проклятье всегда выбирает самую красивую в поколении. Можешь гордиться!
Вот так себе повод для гордости, право слово!
Я собралась всеми жалкими остатками своего терпения:
– Ладно, допустим, есть некое проклятье, и когда-то так же, как и я теперь, под него попала ваша сестра. Но что с этим делать?! Как Ламона с ним справилась?
– А никак, – матушка пожала плечами, – она и не справилась. Наши родители сбыли ее в монастырь, где она и прозябает до сих пор. Если, конечно, еще жива. Я как-то не особо интересовалась ее участью… Кстати, Ламона в свое время взялась про это проклятье выяснять, что-то там про наших предков узнала. Но я уже и не помню.
– Вы хотя бы знаете, в каком она монастыре? – я уцепилась за последнюю надежду.
– Да, конечно. В Вардеронском.
С ума сойти… Это всего полчаса езды на экипаже от нашего дома! И мама даже не знает, как там ее родная сестра все эти годы?
Но ясно одно: дома мне помощи ждать не стоит. Нужно немедленно найти тетю Ламону и ее расспросить. Наверняка же должен быть способ снова стать собой! И ведь времени в обрез! Бал дебютанток уже завтра!
Все еще не верилось в реальность происходящего. Дурной сон какой-то, иначе и не скажешь! И даже сидя уже в спешащем по сонным улочкам экипаже, я все ждала, что вот-вот проснусь. Нет, я понимаю, что случается всякое, даже о разных чудесах иногда слухи доходили. Но почему-то всегда казалось, что такое бывает только с другими.
Но все мои сомнения в реальности происходящего в общем и собственной тети в частности развеялись, едва угрюмый привратник монастыря пробурчал в ответ:
– Она наверняка в саду. Идите прямо по гравийной дорожке, леди, не заблудитесь.
– Простите, а как мне ее узнать? – ведь вправду я понятия не имею, как она выглядит!
– Ламону-то? – привратник фыркнул в седые усы. – Есть две самые верные приметы. Первая: сумасшедшая. Вторая: страхолюдина. Так что мимо нее точно не пройдете? А вы ей не родственница часом?
Вот уж спасибо за комплимент. Самое то, чтобы окончательно добить мой боевой дух.
– Племянница, – все же ответила я. – И, к счастью, пока в здравом уме.
Все же про «страхолюдину» язык даже не повернулся чего-либо сказать.
На этом весь интерес к моей персоне у привратника закончился. Он махнул рукой в сторону тропинки, огибающей унылую серую громадину монастыря, и принялся с завидным сосредоточением набивать потертую трубку вонючим табаком.
Я и сама не стала задерживаться. Придерживая полы платья, опасаясь наступить на подол, я поспешила по указанной гравийной дорожке. На встречу пару раз попались местные обитательницы в серых робах. Но хоть и кидали на меня любопытствующие взгляды, все равно безо всяких расспросов так и проплывали мимо.
Монастырский сад раскинулся сразу за покосившейся калиткой. Настолько повисшей на петлях, что вряд ли ее вообще можно было нормально закрыть. Надсадно, даже будто бы по-старчески, скрипнув, она пропустила меня в царство буйной зелени.
Вот только куда дальше?
Тут же полно прогуливающихся монахинь! И не то, чтобы с виду красавиц. Да и насчет сумасшествия: вдруг моя тетушка не буйная, а вполне себе тихая, и потому с виду нормальная?
Не придумав ничего умнее, я направилась вглубь сада. Спрошу у первой же встречной монахини, где мне тут найти Ламону из рода Роузлин.
Но спрашивать не пришлось…
То, что передо мной именно моя тетя я поняла сразу же. И нет, не из-за взыгравших вдруг родственных чувств. И уж точно не из-за какого-то озарения свыше. Просто эта странная женщина уж очень подходила под описание.
Она сидела на коленях возле розового куста и что-то под ним то ли выкапывала, то ли наоборот закапывала. Обыденное облачение монахини дополняла вуаль на пол лица. Так, что видны оставались только одни глаза. И, боюсь, не особо симпатичные. Впалые глазницы вкупе с пожелтевшей похожей на пергамент кожей создавали жутковатое впечатление.
Я замерла в нескольких шагах от нее. Вот с чего начать? С простаковского «Здравствуйте, я ваша племянница!»? Или же с вежливо-светской ерунды вроде «Ах, какая сегодня погода! Ах, какие у вас тут розы! Ах, какая у вас в руках лопатка!.. Надеюсь, вы ею не закапываете какого-нибудь предыдущего визитера, посмевшего с вами заговорить?»
Ай, о чем я вообще думаю! Наверняка этот мрачный седой привратник преувеличил! Нет, не насчет страхолюдины. В это-то я прискорбно готова поверить. А вот в сумасшествие верить не хочется.
– Добрый день, – я все же наскребла решительности заговорить. – Прошу прощения, что я вас отвлекаю от столь…кхм…увлекательного занятия. Но вы случайно не Ламона из рода Роузлин?
Она покосилась на меня с явным сомнением. Может, гадала, не иллюзорна ли я. А, может, пыталась припомнить собственное имя. Боюсь, тут любой вариант был вероятен.
Все же выпрямившись и смерив меня довольно придирчивым взглядом (осмысленность которого я так и не смогла распознать), она спросила голосом столь скрипучим, что впору озвучивать ту самую садовую калитку:
– Допустим. Допустим, это я и есть. Но тут куда интереснее не кто я, а кто вы, собственно. Что-то я не припомню визитеров ко мне последние…лет… да вообще никогда!
Вот почему ее не навещала моя мама, но стыдно при этом уж точно не маме, а мне сейчас? За все мое семейство стыдно!
– Мое имя Сильвира, – я очень старалась говорить предельно вежливо. И при этом все же не глазеть лишний раз на тетю, вдруг ей это неприятно. – И, клянусь вам блаженной Хивинной, до сего дня я понятия не имела, что вы вообще существуете!
Что-то я начала не с того…
Но тетушка лишь цокнула языком и снова внимательно осмотрела меня с головы до ног. На миг у нее даже глаза блеснули, словно бы озарило некое понимание.
Только на всякий случай я все равно тут же пояснила:
– И я ваша родная племянница, – вышло шепотом. Потому что стыдно. Потому что страшно. Мало ли, как она на это отреагирует!
Но тетушка лишь невнятно гыгкнула, будто бы оценивая некую только ей понятную иронию судьбы.
– Дай-ка дальше сама угадаю, – прозвучало с откровенной издевкой, но будто бы не в мой адрес предназначавшейся. – Раз ты не похожа ни на мою малохольную сестрицу, ни на ее мерзкого муженька, твоя внешность изменилась. А уж то, что ты якобы узнала обо мне лишь сегодня, сразу говорит о том, что именно сегодня тебя постигло проклятье нашего рода. Так ведь? И лишь тогда Афара проявила чудеса своей избирательной памяти и вспомнила о существовании родной сестры.
И что тут возразишь?
Я со вздохом кивнула:
