Двое оставшихся разделились, пытаясь зажать меня с двух сторон. Умно, но… Я позволила правому приблизиться, делая вид, что не замечаю левого. В последний момент резко присела, пропуская над головой свистнувшую дубинку, и с разворота полоснула мечом по ногам подкравшегося слева. Он вскрикнул, теряя равновесие, а я уже крутанулась обратно, встречая атаку последнего противника.
Он оказался хорош – успел блокировать мой удар дубинкой и даже провести контратаку. Я едва успела отклониться, чувствуя, как дубинка чиркнула по плечу. В глазах потемнело от боли, но эта боль словно выключила все лишние мысли. Осталась только холодная ярость и отточенные годами тренировок движения.
Финт, обманный выпад, разворот… Противник купился на ложный маневр, на мгновение раскрылся, и мой клинок чиркнул по его предплечью, и дубинка выпала из его ослабевших пальцев. Следующий удар рукоятью в висок отправил его в беспамятство.
Раненный в ногу все еще пытался подняться, зажимая рассеченное бедро. И я резко ударила его ногой в челюсть, чувствуя, как внутри меня расплывается холодное удовлетворение от чистой победы. Но следом внезапно накатил страх – не от боя, а от того, насколько естественными были эти движения, насколько правильным казалось убивать и калечить.
Попятившись, я развернулась и побежала прочь, не обращая внимания на пульсирующую боль в боку и плече. И только у самой таверны перешла на шаг, пытаясь отдышаться. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая стены домов в теплые янтарные тона. А из открытых окон «Пьяного гоблина» привычно доносились звуки лютни и нестройное пение подвыпивших посетителей…
Таверна, как всегда, была погружена в полумрак – пламя оплывших свечей в потемневших бронзовых шандалах отбрасывало причудливые тени на закопченные бревенчатые стены. Воздух был пропитан знакомыми ароматами – кислой брагой, сладковатым дымом трубочного зелья и подгоревшим мясом с кухни. В этот поздний час непривычная тишина окутывала помещение – большинство наших уже поднялись в свои комнаты в компании сговорчивых девиц.
И лишь Базил остался у погасающего очага, устроившись за дальним дубовым столом. Он медленно потягивал хмельной напиток из видавшей виды кружки, погруженный в свои мысли. Отсветы тлеющих углей подчеркивали глубокие борозды морщин на его суровом лице, придавая ему сходство с древней статуей, хранящей множество тайн. Но едва, увидев меня и заметив, как я прижимаю руку к плечу, он мгновенно подобрался, словно матерый волк, почуявший опасность.
– Проклятье! Что случилось, пчелка? – встревоженно воскликнул отец, рывком поднимаясь с лавки. Кружка, опрокинутая его резким движением, с глухим стуком упала на пол, разливая остатки эля по щербатым доскам. Его обычно спокойное лицо исказилось тревогой, а в серых глазах промелькнул страх. Не дожидаясь моего ответа, он гаркнул так, что пламя свечей дрогнуло. – Харди! Тащи свою сумку!
– Чего горло дер… – начал было лекарь, сбегая по ступеням скрипящей лестницы, но осекся, увидев меня. На его груди распахнутая льняная рубаха обнажала крепкое тело бывалого воина, испещренное сетью старых шрамов. Седые волосы были встрепаны, а на небритой щеке ярким алым пятном выделялся след от помады какой-то трактирной девицы. Мгновение и его хмельной взгляд стал острым и цепким. – Мел! Как тебя угораздило?!
– Кхм… кому-то я в этом городе оказывается очень нужна, – усмехнулась, морщась от жжения целебной настойки. И пока лекарь обрабатывал мои раны, я рассказала о странном незнакомце на площади и о нападении в переулке. С каждым моим словом лицо Базила становилось все мрачнее, глубокие морщины прорезались резче в тусклом свете свечей, а в потемневших глазах появилось что-то тревожное, почти испуганное – выражение, которого я никогда раньше не видела у этого бесстрашного воина. Его широкие плечи напряглись, словно перед броском, а пальцы, лежащие на столе, сжались в кулак так, что побелели костяшки.
– Уходить надо, – наконец произнес он хриплым, надтреснутым голосом, когда я закончила свой рассказ. – Прямо сейчас. Пока ночь не наступила.
– Почему? – спросила, поймав его взгляд. В тусклом свете очага его глаза казались почти черными, полными тревоги и невысказанной вины. – Что происходит, отец?
– Я… я не отец тебе, Мел. Хотя и люблю как родную, – спустя несколько минут гнетущей тишины, заговорил Базил, и вновь замолчал будто, собираясь с мыслями, а его взгляд был устремлен куда-то в прошлое. – Мой брат тебя принес, двадцать пять лет назад. Крохотный сверток, только нос торчал да глаза черные, как оникс. Велел растить как свою, да подальше от этих мест держаться. Я и выполнял все эти годы…
– Но почему сейчас… – начала было я, но резко втянула воздух сквозь стиснутые зубы – Харди как раз прижал рану, накладывая тугую повязку, пропитанную едкой мазью, от которой слезились глаза.
– Деньги хорошие посулили за караван, – Базил отвел взгляд, его голос звучал глухо, будто каждое слово давалось ему с трудом. – Думал, столько лет прошло, кто ж теперь…
– И он не сказал, кто я? – спросила, уже предугадывая ответ.
– Нет, – медленно покачал головой Базил. – Да я и не спрашивал, ясно было, что дело опасное, и чем меньше знаешь…
– И где сейчас твой брат? – уточнила, напряженно всматриваясь в лицо Базила. В памяти не всплывало ни единого воспоминания о встрече с загадочным дядюшкой, а внутри все сжималось от нехорошего предчувствия.
– С тех пор я не видел его, – пробормотал Базил, проведя ладонью по седой бороде, а в его глазах промелькнула тень давней тревоги. – Как принес тебя – и пропал, словно его поглотили демоны Нижнего мира.
«Возможно, его давно нет в живых», – мелькнула мрачная мысль, но я не успела произнести эти слова вслух.
Массивные дубовые двери таверны с оглушительным грохотом распахнулись, ударившись о каменную стену. А в образовавшемся проеме застыли городские стражники в начищенных до зеркального блеска нагрудниках, украшенных гербом Карстона. Их обнаженные мечи угрожающе поблескивали в дрожащем свете свечей. А между ними, словно драгоценный камень в грубой оправе, замер тот самый незнакомец с площади. Его богатый камзол из темно-синего бархата, искусно расшитый серебряной нитью, казался вызывающе неуместным в прокуренном зале таверны, где собирались простые наемники да торговцы…
Глава 4
– Я не враг вам, – произнес незнакомец спокойным, медленно поднимая руки в примирительном жесте. Он даже не удостоил взглядом Базила и Харди, которые синхронно выхватили мечи из ножен. Его темные глаза, подобные двум бездонным колодцам, были прикованы к моему лицу, а побледневшие губы едва прошептали слышно: – Великие боги… Ты невероятно похожа на Герви…
– Кто вы? И что вам от меня нужно? – потребовала я, демонстративно положив ладонь на украшенную серебром рукоять своего меча.
– Я друг, старый друг вашего отца… лэрда Герви Энтара. Он однажды спас мне жизнь… – голос незнакомца дрогнул.
– Друг? – усмехнулась, многозначительным взглядом окинув замерших у дверей таверны стражей. – Разве не вы отправили тех головорезов, что напали на меня на окраине города?
– Что?! Нет, я… – незнакомец с жаром возразил, а его глаза загорелись тревожным огнем. – Значит, тебя узнал не только я. В Карстон уже прибыли главы родов и его величество. Завтра день Единства, и все соберутся у Арки Истины… – он порывисто шагнул вперед, не обращая внимания на предостерегающе поднятые мечи наемников. – Позволь взглянуть на твое правое плечо. Там должно быть клеймо… магическая метка рода Энтаров.
Я машинально потянулась к правому плечу, где под тонкой тканью рубашки скрывался странный шрам в форме полумесяца. Метка, которая была со мной, кажется, всю жизнь, порой мерцала серебристым светом в полнолуние, но никто, кроме меня, этого не замечал. Сейчас же она едва заметно покалывала, словно отзываясь на слова незнакомца. Но я не спешила обнажать плечо. Вместо этого вскинула голову, и прямо посмотрев в глаза мужчине, чеканя каждое слово, произнесла:
– С какой кстати?
– Я должен убедиться… должен знать, что… – отрывисто заговорил незнакомец. В его темных глазах заблестели непрошеные слезы, а холеное лицо, изрезанное едва заметными морщинами, внезапно осунулось и постарело, словно на него разом обрушился груз прожитых лет. – Должен вернуть долг. Я не успел…
– Вы мне ничего не должны, – твердо ответила, внутренне напрягаясь. Звериное чутье, никогда меня не подводившее, сейчас буквально кричало об опасности. Воздух словно загустел от напряжения, а в тенях за спиной незнакомца мне мерещилось движение. – И если вы друг, как только что сообщили, дайте мне и моим людям уйти.
– Это невозможно… не теперь, – пробормотал незнакомец, и в его голосе смешались отчаяние и решимость. Но вот он резко взмахнул рукой, а из его ладони вырвался ослепительный огненный луч, на мгновение озаривший всю таверну багровым светом. Магическое пламя с шипением коснулось моей рубахи, не причинив коже ни малейшего вреда и обнажая плечо с загадочным знаком.
– Жив… жив род Энтаров – глухо прошептал мужчина, и его шепот, пропитанный благоговейным трепетом, эхом разнесся по таверне.
В прокуренном зале тотчас повисла тяжелая, вязкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих в массивном каменном камине поленьев да приглушенным храпом пьяного посетителя, уснувшего в дальнем углу за пустой кружкой эля.
– Лэрд Авенир, к вашим услугам, – поспешно представился незнакомец и, чуть помедлив, продолжил, – род Энтаров… Их предательски убили. Всех до единого, как считалось до сегодняшнего дня. Никто не уцелел в ту кровавую ночь. Тебе необходимо вернуть родовые земли и привилегии. Восстановить попранную справедливость. Энтары испокон веков были верной опорой короны, а их родовой замок служил неприступным щитом на границе с Дикими землями.
– Кхм… – Харди, не отходивший от меня ни на шаг, тихо кашляну и недоверчиво покачал головой. Базил же, побелевший как полотно, едва слышно выругался, помянув рогатого демона и Нижний мир.
– Мне это не нужно, – отказалась, невольно морщась от пульсирующей боли в потревоженном плече. Старая рана, полученная в последней стычке с разбойниками, начала ныть в такт учащенному сердцебиению, а от терпкого запаха целебных настоек, которыми были пропитаны повязки, к горлу подступала тошнота. – Метка… это всего лишь один из множества шрамов. Обычные издержки ремесла наемника.
– У короля хранится родовой камень Энтаров – древний кулон, передающийся в семье от отца к старшему ребенку со времен основания королевства, – Авенир грустно улыбнулся, машинально поворачивая массивный перстень с тусклым самоцветом на указательном пальце. – Сильная магия, она безошибочно определит, течет ли в твоих жилах кровь этого древнего рода.
– Зачем мне это? – равнодушно спросила, тяжело привалившись к закопченной каменной стене таверны, чувствуя, как комната начинает плыть перед глазами от накопившейся усталости и водоворота безумных событий этого бесконечного дня. В затуманенном сознании, словно насмехаясь, всплыли призрачные образы из другой, такой спокойной и размеренной жизни: офисные коридоры, мерцающие экраны компьютеров, строгие деловые костюмы… Все это казалось теперь нереальным сном, далеким миражом из прошлой жизни, растаявшим в дымке воспоминаний.
– Потому что теперь, когда предатель узнал, что род жив, он сделает все, чтобы уничтожить последнюю каплю крови Энтаров, – в голосе лэрда зазвенела холодная ярость, а с точеного лица мгновенно исчезло всякое выражение придворной учтивости, обнажив железную волю воина. – Сегодня тебе улыбнулась удача – они не ожидали, что простая наемница сможет дать достойный отпор. Но в следующий раз убийц будет больше, и они подготовятся. Только подтвердив свою принадлежность к древнему роду перед лицом короля, ты окажешься под защитой его священного слова.
– Если верить вашим словам, моим родителям это не помогло, – хмыкнула, чувствуя, как внутри поднимается глухое раздражение, смешанное с горечью. – Королевское слово не уберегло их от клинков убийц.
– То были изменники, продавшие честь за золото. Они подло пробрались в замок под покровом ночи, – воскликнул Авенир, с такой силой сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев, а перстень с темным камнем глубоко впился в плоть. – А тебя, без роду и племени…
– У нее есть род – это мы! – рявкнул Базил, с оглушительным грохотом ударив мозолистым кулаком по дубовому столу так, что подпрыгнули оловянные кружки. Его изрезанное шрамами лицо побагровело от праведного гнева, а вторая рука крепко сжала потертую рукоять меча, с которым он не расставался вот уже более сорока лет.
Стражники у двери мгновенно напряглись, их руки молниеносно потянулись к оружию, но Авенир остановил их небрежным, едва заметным жестом. Его точеное лицо вновь приобрело бесстрастное выражение, превратившись в идеальную придворную маску:
– Убить тебя сможет любой бродяга с ножом, – спокойно продолжил лэрд, растягивая слова подобно патоке, – и не понесет за это никакой ответственности перед законом. Ты всего лишь безродная наемница без имени и титула, пустое место для благородных домов. Но сейчас ты стала смертельно опасна для определенных людей, и они начнут охоту. Подумай, не разумнее ли встретить стаю голодных гиен за неприступными стенами родового замка, под надежной защитой королевского закона?
Я окинула взглядом убогий зал таверны – закопченные стены, щербатые столы, затоптанный пол. Здесь все было простым и понятным – ты либо жив, либо мертв, либо друг, либо враг. А там, в высоких замках… Воспоминания офисной жизни подсказывали, что интриги и предательства в высших кругах могут быть не менее опасны, чем мечи наемных убийц.
– И снова вы ошибаетесь, – я посмотрела прямо в глаза лэрда, чувствуя, как внутри поднимается злость. – Стены замка не смогли защитить род Энтаров. Так зачем мне менять свободу наемника на золотую клетку, в которой меня рано или поздно настигнут? Здесь я хотя бы вижу своих врагов в лицо, а не улыбаюсь им за обеденным столом.
В моем голосе прозвучал металл, и на мгновение в глазах Авенира промелькнуло что-то похожее на уважение. Или страх? Он явно не ожидал такого ответа от «простой наемницы». Его пальцы снова рассеянно коснулись перстня, а взгляд стал задумчивым, словно он пересматривал какие-то планы.
Харди, все это время молча наблюдавший за нашим разговором, тихо хмыкнул себе в бороду и принялся собирать свои склянки обратно в потертую сумку. Звон стекла в тишине таверны казался оглушительным.
– Что ж, – наконец произнес Авенир, и его слова, словно капли яда, растворились в затхлом воздухе таверны. – Возможно, в тебе действительно течет кровь Энтаров. Такое же упрямство и гордость… но помни – ты можешь отказаться от своего наследства, но оно не откажется от тебя. И те, кто охотится за родом Энтаров, не остановятся, пока не убедятся, что род действительно мертв.
Глава 5
– Собираемся, – коротко бросил Базил, стоило лэрду Авениру и страже покинуть таверну. – До рассвета нам нужно уйти подальше отсюда.
– А этот… – замялся Харди, покосившись в мою сторону, – он сказал – наша Мел из древнего рода Энтаров…
– Мало ли что сказал этот слизняк! – оборвал его Базил, сердито насупившись, – веры ему нет, поди сам и приказал схватить мою Мел! А как она его прихлебаям наподдавала, так приперся сам и нагородил с гору Зорт!
Я промолчала. Часть меня была согласна с отцом. Лэрду Аверину доверять нельзя, слишком мужчина был настойчив, а причина – вернуть долг девице, которую он видел впервые, была довольно глупа. Но вторая я сомневалась, что мне так просто дадут уйти из города, однако крохотная надежда, что нам все же удастся пересечь границу Дибар до того, как нас настигнут, оставалась. И как это не странно, но мы обе не желали участвовать в сомнительной игре незнакомца…
Сборы были недолгими – наемники привыкли уходить быстро и налегке. Через полчаса небольшой отряд уже покидал спящий город через западные ворота. И пока они не скрылись из виду, многие из нас не прекращали озираться, ожидая преследования. Но горизонт был чист, звуки ночи не нарушали посторонние шорохи, и люди немного расслабились.
Наконец, ночь постепенно отступила, освобождая место робкому рассвету. Небо на востоке начало бледнеть, окрашиваясь нежно-розовыми красками. И Базил, ехавший впереди, поднял руку, призывая отряд остановиться.
– Привал, – скомандовал мужчина, указывая на маленькую рощицу у дороги. – Час отдыха, не больше.
Лагерь разбили быстро и слаженно – годы совместных походов научили каждого своему делу. Кто-то занялся лошадьми, кто-то собирал хворост для костра. Харди, кряхтя, достал свою неизменную сумку с лекарствами, намереваясь проверить раненых.
– Как плечо? – спросил лекарь, когда до меня дошла очередь.
– Бывало и хуже, – отмахнулась, хотя рана действительно ныла при каждом движении.
– Ты думаешь лэрд сказал о тебе правду? – чуть помедлив, проговорил лекарь, с опаской покосившись на Базила.
– Не знаю, – неопределенно ответила, подбрасывая в костер несколько сухих веток. Пламя тотчас ярко вспыхнуло, отгоняя утренний холод и остатки ночных теней. Над огнем уже висел котелок с похлебкой, распространяя аппетитный аромат. Но даже в этой привычной походной обстановке чувствовалось напряжение – наемники говорили тихо, то и дело поглядывая на темнеющий за нашими спинами лес.
– Что думаешь об этом лэрде? – тихо спросил подсевший ко мне Корх, протягивая кружку с горячим отваром.
– Кхм… не знаю. Но что-то здесь не так, – усмехнулась, но честно ответила я, грея озябшие пальцы о теплые глиняные бока кружки. Похоже, всех в отряде интересовал лишь этот вопрос, и только сурово сдвинутые брови Базила до поры до времени невольно заставляли наемников не заговаривать со мной об этом.
– Еще бы, – хмыкнул Брондар, присаживаясь с другой стороны. Его изрубцованное шрамами лицо в отблесках костра казалось вырезанным из темного дерева. – Древний род, наследница… Больно уж вовремя он объявился.
Я молча кивнула, чувствуя, как внутри растет смутное беспокойство. Что-то постоянно ускользало от понимания, и дело было не только в странной истории с родом Энтаров…
С первыми лучами солнца мы снова тронулись в путь. Дорога петляла между холмами, поросшими высокой травой, в которой мелькали яркие пятна полевых цветов. Но даже эта мирная картина не могла развеять гнетущего ощущения опасности.
Я то и дело оборачивалась, высматривая признаки погони. Несколько раз мне казалось, что среди деревьев маячат чьи-то тени, но, возможно, это была всего лишь игра света и воображения. Хотя судя по напряженным лицам остальных наемников, не я одна чувствовала чужое присутствие.
К полудню второго дня нашего пути небо затянули тяжелые свинцовые тучи. Воздух стал влажным и душным, предвещая грозу. Дорога стала виться между лесистых холмов, сужаясь настолько, что всадникам приходилось ехать по двое. Лошади нервно всхрапывали, их копыта скользили по размокшей глине, а ветер доносил далекие раскаты грома…
Воздух наполнился смертоносным пением стрел, прежде чем кто-либо успел поднять тревогу – передний всадник рухнул замертво, даже не успев вскрикнуть. Его тело безвольно соскользнуло с седла, а испуганная лошадь метнулась в сторону, едва не сбив остальных. Корх, ехавший рядом со мной, успел лишь громко выругаться, прежде чем стрела вонзилась ему в плечо. Я видел, как его лицо исказилось от боли, а пальцы судорожно стиснули поводья.
– В укрытие! – громогласно проревел Базил, выхватывая меч. Но укрываться было практически негде – с обеих сторон вздымались крутые склоны, поросшие редким кустарником. Мокрая земля осыпалась под копытами лошадей, а первые тяжелые капли дождя застучали по доспехам. Мы оказались в ловушке, и на этот раз нападавшие подготовились куда лучше…
Они появились с обеих сторон дороги – не меньше трех десятков человек в легких кожаных доспехах. Их лица скрывали темные платки, но двигались они слишком слаженно для обычных разбойников. Наемные убийцы, причем хорошо обученные.
Первая волна атакующих накатила подобно морскому прибою. Звон клинков смешался с криками людей и ржанием испуганных лошадей. Мой меч словно жил своей жизнью – отражал удары, колол, рубил. Годы тренировок превратили тело в отточенный инструмент для убийства.
– Мел, сзади! – крикнул кто-то из своих.
Я развернулась, едва успев парировать удар двуручного меча. Сила удара была такой, что руки онемели до локтей. Противник был хорош – его клинок двигался с молниеносной быстротой, выписывая в воздухе серебристые дуги. Но он не ожидал, что простая наемница может знать приемы высокой школы фехтования.
Финт, обманное движение, разворот… Меч вошел под ребра, и противник рухнул, захлебываясь собственной кровью.
Брондар, прикрывавший мою спину, ликующе выкрикнул, и его топор в очередной раз достиг своей цели. Харди, позабыв, что он лекарь, орудовал коротким мечом с неожиданной для его возраста ловкостью. Базил превратился в настоящую машину для убийства – его клинок, казалось, был везде одновременно.
Но нас было слишком мало. Один за другим падали товарищи – кто-то со стрелой в груди, кто-то от удара меча. Гор, молодой наемник, только недавно присоединившийся к отряду, погиб, прикрывая раненого Корха. А старый Дин, научивший меня когда-то правильно затачивать клинок, упал с перерезанным горлом.
– К лесу! – крикнул Базил, когда стало ясно, что нам не выстоять. – Прорываемся!
Мы начали медленно отступать, прикрывая друг друга. Убийцы наседали, но теперь действовали осторожнее – первый натиск и им дорого обошелся. Земля под ногами стала скользкой от крови, а воздух наполнился металлическим привкусом и звоном стали. Но вдруг где-то вдали послышались звуки рога. Нападавшие заколебались, а потом начали отступать так же организованно, как и напали. И через несколько минут на дороге остались только мы и мертвые…
– На этот раз они подготовились лучше, – проговорил Базил, с остервенением вытирая окровавленный меч. Его лицо было серым от усталости, шрам на щеке побелел от напряжения, а в глазах все еще пылал огонь. – Но все равно недостаточно.
Я же безмолвствовала, отрешенно взирая на распростертые в дорожной грязи тела погибших товарищей. Дождь, наконец, разразился, смывая кровь и остужая разгоряченные тела. А вокруг царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь стонами раненых и шумом дождя.
И чем дольше я смотрела на тех, кто еще вчера делил со мной хлеб у походного костра, травил байки и мечтал о будущем – тем сильнее внутри меня поднималась холодная ярость. Молодой Эрик, который собирался купить ферму для своей матери. Седой Торн, чьи внуки теперь никогда не услышат окончание его бесконечных историй. Все эти люди пали не в честном бою за золото нанимателя, а из-за чьих-то древних счетов, к которым я, казалось, не имела никакого отношения… Хотя так ли это?
– Я возвращаюсь, – эти слова вырвались сами собой, прежде чем я успела их обдумать.
– Что? – Потрясенно воскликнул Базил, резко развернувшись.
– В Карстон. К лэрду Авениру!
– А если это западня? – с недоумением пробормотал Харди, на секунду оторвавшись от перевязки Корха. – Если сам Авенир подстроил нападение, чтобы ты согласилась принять его предложение?
– Возможно… – кивнула, окинув взглядом поле боя, где вперемешку лежали наши погибшие и тела врагов. – Но в одном он не солгал – они не прекратят охоту. И будут убивать каждого, кто встанет на их пути, стремясь защитить меня.
– Но… – попытался возразить Корх, приподнимаясь на локте. Стрела сейчас же в плече качнулась, и он зашипел от боли, зло процедив: – Все лэрды подлые, им верить нельзя.
Я ничего не ответила, глядя поверх голов своих товарищей туда, где среди грозовых туч виднелись серые башни Карстона. Тяжелые капли дождя гулко барабанили по потертой кожаной броне, прочерчивая дорожки на измазанных кровью и грязью щеках, но я не обращала на них внимания. В голове выстраивался дерзкий план, а пальцы машинально поглаживали серебряное навершие меча, отполированное годами прикосновений до зеркального блеска.
– Что ж, раз лэрд так жаждет моего возвращения, я приму его игру, – спустя некоторое время произнесла, с кривой усмешкой добавив. – Вот только он не догадывается, что правила в ней буду устанавливать я…
Глава 6
– Мы идем с тобой, – проговорил Базил голосом, не терпящим возражения, шагнув в мою сторону так стремительно, словно опасался, что я сейчас же умчусь в Карстон одна. – Мы семья. А семья своих не бросает.
