Priest "Усмиритель душ. Том 1"

– Не смейтесь. Скажу вам честно, в школьные годы учителя были моими злейшими врагами. Классный руководитель вообще говорил, что я вырасту бандитом, а я вот, представьте себе, стал полицейским. На последнем юбилее школы я похвастался ему, кем работаю, и угадайте, что он ответил?

– Что же? – полюбопытствовал Шэнь Вэй, по-прежнему глядя себе под ноги.

– Этот старый пердун заявил: «Вот видишь, я оказался прав: ты и впрямь стал бандитом. Только в форме».

Чжао Юньлань общался с самыми разными людьми и со всеми ладил, он легко сглаживал углы и с блеском выходил из неловких ситуаций. Ещё несколько минут назад напряжение витало в воздухе, а теперь они втроём непринуждённо беседовали, шагая по пустынному коридору. И беззаботный смех заглушал… шарканье старой обуви на мягкой подошве.

По пути Го Чанчэн заметил, что с часами начальника творится нечто странное. От центра по циферблату расходилась красная рябь. Часы казались произведением искусства, стоящим немалых денег, и в сочетании с металлическим браслетом, застёгнутым на изящном запястье, добавляли владельцу особый шарм.

Стажёр поколебался и всё же шепнул:

– Н-начальник Чжао, ваши часы…

– Что, покраснели? Хочешь знать почему? – с ухмылкой спросил начальник и, когда парень кивнул, пояснил: – Это детектор. Ты ведь играл в игры? Обычно, когда детектор светится красным, это значит…

Го Чанчэн вновь взглянул на циферблат и увидел в отражении силуэт старухи: тучная женщина среднего роста в чёрном одеянии безучастно смотрела на него! Стажёр застыл как вкопанный, а Чжао Юньлань, усмехнувшись, нажал на боковую кнопку на корпусе, и циферблат заволокло туманом. Рассеявшись, тот унёс с собой и красные волны, и пугающее отражение. Теперь часы ничем не отличались от обычных.

– Никогда не видел колёсико компьютерной мыши, меняющее цвет? Да уж, и кого я только взял в напарники?.. – пожурил стажёра Чжао Юньлань и обратился к Шэнь Вэю: – Профессор Шэнь, вот вы, например, образованный человек, наверняка не верите во всякую мистику?

– Знаете, древние люди говорили: «То, что пребывает за пределами мироздания, мудрый принимает и о том не ведёт речей»[11 - Цитата из древнекитайского даосского трактата «Чжуан-цзы» в пер. В. В. Малявина.]. Никто не может сказать наверняка, существует ли потусторонний мир, а значит, нет смысла это обсуждать. Государи-тираны прошлого много внимания уделяли духам и божествам[12 - Отсылка к стихотворению поэта Ли Шаньиня (813–858), посвящённому китайскому политическому деятелю и поэту времён империи Хань Цзя И (201–168 гг. до н. э.).], но это ведь абсурдно, согласитесь! Лучше бы потратили время на решение проблем своего народа.

Профессор вывалил на своего собеседника целую лекцию, наполненную отсылками к классическим произведениям, а на вопрос так и не ответил. Чжао Юньлань сделал вид, что этого не заметил, и сменил тему:

– Вы, должно быть, преподаёте гуманитарные науки?

– Верно. Я веду курс китайской словесности и ещё несколько факультативов.

– Нетрудно догадаться. Кстати, слышал от приятеля, который работает в сфере недвижимости, что такие высотки обычно сдаются под офисы. Застройщикам выгодно продать много помещений, а духота, темнота и пыль уже никого не волнуют. Людям часто становится не по себе в таких местах. Думаю, пресловутый фэншуй основывается на элементарных знаниях о работе вентиляции и природе света. – Чжао Юньлань вынул из кармана пачку сигарет. – Не возражаете, если я закурю?

Шэнь Вэй покачал головой, но, когда полицейский с наслаждением затянулся, всё же нахмурился:

– Табак вреден для здоровья. Пока молоды, бросайте эту пагубную привычку.

Лицо Чжао Юньланя скрывалось в сигаретном дыму. Он молча улыбнулся, присыпав пеплом с окурка отбрасываемую Шэнь Вэем тень, скользнул взглядом по полу и развеял дым взмахом руки.

– У нас очень напряжённая работа, приходится трудиться и днём и ночью. Уж простите, с вредными привычками бороться некогда.

Профессор хотел что-то возразить, но не стал развивать тему.

– В старом кампусе почти не проводят занятий, используются только несколько кабинетов на южной стороне. Нужный нам как раз за поворотом.

Административный корпус относился к зданиям башенного типа с шахтой лифта по центру и круговым коридором. По какой-то причине архитектор решил вместо плавных дугообразных линий сделать прямые, но ни красоты, ни удобства это не прибавило. Торчащие, как клыки, углы закрывали обзор, и люди, идущие друг другу навстречу, могли легко столкнуться.

Го Чанчэн шёл последним и, когда они приблизились к повороту, почувствовал смутную угрозу. Он отвлёкся от разговора, всё его внимание было приковано к углу, вдоль которого тянулась тень от оконного переплёта. Внезапно там что-то зашевелилось, и показалась рука!

Растопыренная пятерня схватила Шэнь Вэя за лодыжку, но тот, похоже, ничего не заметил. Чжао Юньлань быстро оттянул профессора на шаг назад и как бы невзначай произнёс:

– Ох, знаете, до меня только сейчас дошло. – Он стряхнул пепел с сигареты на тень на полу, и рука отпрянула, как ошпаренная. – Надо ведь обсудить всё с руководством университета. Может, вы поможете нам связаться с ректором или его заместителем?

Шэнь Вэй, прежде настойчиво избегавший зрительного контакта с полицейским, обернулся. Глаза у него были удивительные: как будто бы подведённые тушью. Взгляд из-под прозрачных линз очков пробуждал в памяти мифологические образы. Чжао Юньланю представилась демоница, которая с трепетом касается кистью портрета учёного мужа, и прежде чистый лик пропитывается таинственной зловещей аурой.

Мгновение спустя профессор опустил веки, и странное чувство тотчас рассеялось.

– Тоже верно, – Шэнь Вэй улыбнулся. – Здесь я всё равно не смогу помочь, а, быть может, даже добавлю хлопот. Кабинеты в южной части этажа принадлежат математическому факультету, заходите, не стесняйтесь. А я пока найду ректора.

– Спасибо! – Чжао Юньлань вынул руку из кармана и пожал холодную ладонь преподавателя, махнул стажёру и решительно зашагал дальше по коридору.

Го Чанчэн покорно пошёл за начальником, но через несколько шагов вдруг обернулся. Молодой профессор не двинулся с места и, рассеянно протирая очки, провожал Чжао Юньланя взглядом, в котором сквозили тоска и неизбывная боль. Казалось, он стоит там уже долгие-долгие годы.

Только когда Чжао Юньлань исчез за поворотом, Шэнь Вэй заметил, что Го Чанчэн на него смотрит. Он любезно улыбнулся парню, надел очки, словно маску безразличия, и скрылся в кабине лифта, оставив робкого стажёра гадать, не привиделось ли ему всё это.

– Начальник Чжао, он…

– Ты заметил, что нет здесь никакого математического факультета? – перебил Чжао Юньлань. Он провёл рукой по грязному подоконнику и, растирая кончиками пальцев пыль, холодно добавил: – Как думаешь, профессор перепутал или нарочно завёл нас в тупик?

Небольшая разница в возрасте и интерес начальника придали Го Чанчэну уверенности, и он спросил:

– Почему мы его отпустили? Если он специально заманил нас сюда, зачем?..

Чжао Юньлань спрятал одну руку в карман, а другой достал сигарету. В облаке дыма он повернулся к стажёру, и тот мигом умолк.

– Ты в этом деле новенький, многого пока не понимаешь. Ничего, научишься. – Он понизил голос: – Полномочия у нас те же, что и у других управлений министерства. Мы можем опрашивать людей, договариваться о сотрудничестве, задерживать подозреваемых. Но есть одно важное правило: ни в коем случае нельзя удерживать обычного человека на опасном объекте, даже если он странно себя ведёт. А Шэнь Вэй – человек. Я проверил. – Го Чанчэн поёжился, а Чжао Юньлань, повернувшись к нему спиной, продолжил: – Думаю, ты уже догадался, что мы берём в работу, мягко говоря, нестандартные дела. Именно поэтому в некоторых случаях нам разрешено казнить преступников на месте. Но где права, там и обязанности, поэтому у нас есть свод правил, которым мы должны следовать. Знаешь первое? – Го Чанчэн покачал головой, но быстро понял, что собеседник этого не видит, и покраснел. – Неважно, кто перед нами – человек или демон. Пока у нас нет неопровержимых доказательств, мы исходим из того, что он невиновен, – ответил Чжао Юньлань – казалось, он каким-то образом увидел реакцию стажёра, – а потом шлёпнул кота по заднице. – А ну, Толстяк, колись, что это вообще было? Ластился к нему, как собачонка!

Дацин грубо пихнул начальника лапой, спрыгнул на пол и важно зашагал вперёд.

– С профессором Шэнем что-то не так. Пока не могу сказать, что именно, но рядом с ним мне почему-то очень хорошо.

– Тебе и на кладбищах хорошо. Даже свою любимую сушёную рыбку у могил закапываешь, – холодно заметил Чжао Юньлань.

Кот махнул хвостом и презрительно фыркнул:

– Ты понял, что я имею в виду, болван двуногий.

Коридор становился всё темнее, казалось, он никогда не закончится. Чжао Юньлань вынул из кармана зажигалку, и вспыхнувший огонёк беспокойно заплясал в темноте. В свете пламени лицо полицейского казалось болезненно бледным, улыбка исчезла, взгляд стал предельно сосредоточенным. Го Чанчэн учуял запах гнили и зажал нос.

– Ненавижу круговые коридоры, – тихо сказал Чжао Юньлань. – Ненавижу всё цикличное: круговорот жизни и смерти, например.

Нервы стажёра натянулись до предела. В темноте послышался щелчок, напоминающий звук взводимого курка. Что-то дунуло ему в затылок, и он резко подскочил, не успев проронить ни слова.

– Отойди, – произнёс Чжао Юньлань таким будничным тоном, будто нёс тарелку горячих баоцзы[13 - Баоцзы – паровые пирожки с начинкой.] и просил пропустить его вперёд.

Го Чанчэн запнулся и упал на пол. Во мраке послышался выстрел, а вслед за ним душераздирающий крик. Сердце едва не выпрыгнуло из груди стажёра, он даже подумал, что его вот-вот хватит удар. Он сел и робко оглянулся: в тусклом свете огонька в руке Чжао Юньланя на стене виднелась тень ребёнка лет пятишести. На первый взгляд она больше напоминала расплывшуюся кляксу чернил, но от пулевого отверстия расходилось кроваво-красное пятно.

– Что это? – спросил Го Чанчэн и не узнал свой голос.

– Просто тень, успокойся. – Чжао Юньлань провёл рукой по стене, и посыпались алые хлопья, похожие на отсыревшую штукатурку.

– Т-тень?

Чжао Юньлань чуть повернул голову, и лицо его исказила жуткая улыбка. Стажёру показалось, что его душа попала в плен чёрных глаз начальника.

– Видишь ли, порой у человека несколько теней, – пугающе спокойным тоном ответил Чжао Юньлань.

Он никак не ожидал, что в следующую секунду Го Чанчэн от страха лишится чувств и скользнёт вниз по стене.

– Тебе что, заняться нечем? – проворчал Дацин, обходя кругом стажёра. – Хочешь байки травить – садись пиши роман, потом в сеть выложишь. Зачем бедолагу до обморока доводить?

– Я же не специально, – Чжао Юньлань легонько пнул Го Чанчэна, и парень окончательно сполз на пол. – Откуда мне было знать, что малец такой впечатлительный? Слово скажешь – сразу хлоп в обморок. Думал, максимум в штаны наделает. Я бы тогда ему премию подгузниками выдал. – Он закинул стажёра на плечо, как мешок картошки, и с ехидством в голосе добавил: – Ты мне лучше скажи, кто пропихнул его к нам? Втюхали этого чайника, а мне теперь что с ним делать? Бесит.

– Говорят, за него какая-то шишка из министерства попросила, вроде дядя этого парнишки.

– Он вообще в курсе, что наше управление министерству не подчиняется? Или он надеялся, что растяпе-племяннику присвоят медаль посмертно?

– Так что ж ты молчал, когда пришло распоряжение о зачислении? Поздно уже возмущаться. Трус.

– Лучше поступиться принципами, чем умереть с голоду[14 - Инвертированный вариант пословицы «Лучше умереть с голоду, чем поступиться принципами».]. – Чжао Юньлань затушил сигарету и шлёпнул кота по морде. – Прежде чем прикидываться, что ты такой весь из себя правильный, подумал бы, откуда берётся зарплата, премия и привилегии, благодаря которым никто из других ведомств не вставляет тебе палки в колёса. Это, мать твою, с неба падает? Разве не я всё организовал? А что твои принципы? Их на хлеб не намажешь!

Дацину грех было жаловаться: он питался импортным кошачьим кормом в неограниченных количествах, и ответить на упрёк ему было нечем.

– К тому же, когда пришло распоряжение, его имя появилось в Приказе Усмирителя душ. Само собой, я решил, что парень со сверхспособностями. Откуда мне было знать, что Приказ, как и я, ведёт политические игры?

Чёрный кот, услышав, как Чжао Юньлань шутит над такими серьёзными вещами, вдруг ощетинился:

– Хватит нести чушь!

Приказ Усмирителя душ испокон веков поддерживал порядок между тремя мирами, присматривал за людьми и духами и расследовал дела, в которых были замешаны сверхъестественные силы. В древние времена он относился к службе Высшей истории, а после образования Китайской Народной Республики стал частью Министерства общественной безопасности, где было создано управление специальных расследований. Нынешний его глава – Чжао Юньлань – являлся по совместительству начальником Приказа и был поистине уникальной личностью. Везде и всюду он чувствовал себя как рыба в воде, ладил с обитателями всех трёх миров и никогда не упускал случая повеселиться. Старый кот понимал: с такими талантами Чжао Юньлань мог с лёгкостью сделать головокружительную карьеру и беззаботно наслаждаться жизнью, если бы не унаследовал на свою голову Приказ Усмирителя душ.

Дацин решил сменить тему:

– Что это было? Почему Зеркало прозрения забило тревогу?

– За нами увязалась какая-то тварь. Не знаю, какая именно. Впрочем, она сбежала, как только я её заметил, видимо, не собиралась на нас нападать.

– Это не тот, кого мы ищем?

– Хороший вопрос. Ты ведь видел отпечаток ладони около тела. Она костлявая с длиннющими пальцами – явно нечеловеческая. – Чжао Юньлань брёл по коридору, таща на себе Го Чанчэна. – М-да. А паренёк-то тяжёлый, надо скинуть его где-нибудь.

Он приметил уголок, опустил стажёра на пол и присел рядом на корточки. Как бы Чжао Юньлань ни относился к стажёру, но бросать бедолагу на произвол судьбы всё же не собирался. Он достал из кармана бутылёк и разбрызгал жидкость вокруг Го Чанчэна, затем прикусил до крови средний палец и оставил меж его бровей алый след. Капля мгновенно впиталась в кожу, и на мертвенно-бледном лице парнишки проступил румянец. Завершив ритуал, Чжао Юньлань зарядил стажёру пощёчину и тихо выругался: «Тупица».

– Хватит дурью маяться, – возмутился Дацин. – Юньлань, посмотри на часы.

Чжао Юньлань опустил взгляд: циферблат Зеркала прозрения вновь покраснел. Позади вдруг послышалось кошачье шипение, он оглянулся на звук и увидел старуху. Она, встретившись с ним глазами, развернулась и двинулась прочь, но пару шагов спустя остановилась, словно приглашала следовать за собой.

– Это человек или призрак? – поинтересовался кот, поскакав вперёд.

– Часто средь бела дня призраков видишь? Подумал бы хоть немного, морда щекастая!

Они завернули за угол, но старухи уже и след простыл. Перед ними открылась лестница, ведущая на крышу.

– Что это? Ну и вонь, – чихнув, проворчал Дацин.

– Зря я ругался на профессора, во всём виновата старушка. Идём наверх, посмотрим, что там.

Чжао Юньлань подхватил кота и осторожно двинулся по упругим ступеням, которые прогибались под ногами, словно живые. Вдоль всего пути из тьмы тянулись бесчисленные тени, пытаясь схватить смельчаков, вторгшихся в их царство. Но как только они касались брюк Чжао Юньланя, всякий раз отскакивали, как ошпаренные.

– Самоубийства в учебных заведениях не редкость, поэтому, пока число смертей не превысит определённый показатель, никто и палец о палец не ударит, – сказал Чжао Юньлань. – Слышал, что в Лунчэнском университете уже третий год с этим проблемы. Здания в старом кампусе по большей части малоэтажные: чтобы разбиться насмерть, надо ещё постараться. А в новом раздолье, помирай не хочу!

Они уткнулись в закрытую дверцу, сквозь щели в которой пробивался тусклый свет. Чжао Юньлань вытащил из кармана проездной и подцепил замок. Хватило слабого нажатия, чтобы ржавая дверь со скрипом отворилась. С зажигалкой в руке он вышел на крышу. С восемнадцатого этажа открывался прекрасный вид: вокруг кампуса пышно разрослась зелень, как будто лес затесался в самый центр города, рядом с оживлённой дорогой.

Чжао Юньлань увидел у края крыши девушку и осторожно позвал:

– Эй…

Не успел он договорить, как та молча полезла через перила.

Чжао Юньлань не раздумывая бросился к краю, чтобы её остановить, но пальцы прошли сквозь тело незнакомки, и её фигура растворилась в воздухе.

– В чём дело? Это была иллюзия? – спросил кот, подскочив к нему.

– Всё произошло слишком быстро. Я не успел понять.

Чжао Юньлань озадаченно растирал пальцы, когда позади послышались шаги. Он обернулся на звук и увидел ту же девушку. Понурив голову, она медленно брела по крыше, затем вдруг перешла на бег и вновь спрыгнула. Чжао Юньлань попытался поймать её за плечо, но пальцы опять нащупали воздух, а тень исчезла.

Началась безумная карусель: словно поддавшись модному веянию, девушки с размытыми лицами стали соскакивать друг за другом вниз. Чжао Юньлань пытался спасти каждую, но все они оказались бесплотны. После восьмой прыгуньи Дацин сдался и уселся в сторонке, дёргая из стороны в сторону чёрным пушистым хвостом.

– Хватит, это ведь всё равно что гоняться за ветром! – крикнул он взмокшему от пота начальнику.

Чжао Юньлань проигнорировал его слова. Он был очень силён и запросто мог разобраться с любым хулиганом, но сбитый режим и редкие тренировки давали о себе знать: всего за несколько минут он запыхался.

– Ладно одна-две попытки, но восемь! Неужели ты не видишь, что она бесплотна?

– Откуда ты знаешь, что это одна и та же девушка? А если следующая окажется человеком? Если пространство меняется, ты точно сумеешь определить, где смертная, а где фантом? Третье правило кодекса гласит: не путай догадки с фактами. Или у тебя после еды память отшибает?

Обычно острый на язык кот виновато вильнул хвостом и пробормотал:

– Не учи учёного… Мне несколько тысяч лет, будет ещё какой-то щенок указывать мне, что делать!

– Ещё слово, и лишишься корма! – пригрозил Чжао Юньлань.

Дацин вспомнил, что находится в зависимом положении, и только мяукнул в ответ. В ту же секунду на крышу выскочила девятая девушка.