– Всё понятно, – вздохнул отец. – И давно он у тебя? Ты его носил?
– Если честно, я не помню, – пожал я плечами. – Если я правильно понимаю, до того, как потерял память, я носил его больше месяца, возможно месяца полтора или два. Как раз у меня был подъём и стало намного лучше и быстрее всё получаться. А за пару дней до тех злосчастных событий, мне вручили золотой и убедили, что пора переходить на него. Дальше ты знаешь, что было.
– Тебе Андрей лично этот амулет дал? – уточнил отец, буравя меня взглядом, не сулящим ничего хорошего. Может я зря сейчас эту тему затеял? Однако, обратной дороги нет.
– Мы с ним разговаривали на прошлой неделе, он убеждал меня, что отдал мне на время свой личный, а про золотой он ничего не знает. Когда я ему показал фотографию золотого, у него была такая же реакция, как у тебя на этот. Он сказал, что о золотом ничего не знает и отношения к нему не имеет. Хотя немного странно, Проскурин и Арсеньев вроде как не знали о серебряном, когда они у меня спрашивали, не нашёл ли я амулет, Боткин реагировал спокойно, он должен был бы удивиться, почему они спрашивают меня про амулет, раз он вручал мне серебряный втайне от всех. Что-то тут не сходится. Хотя, наверно наоборот, теперь всё сходится, они действовали сообща, просто распределили роли, кто каким именно амулетом и в какой последовательности будут меня искушать.
– Бинго! – воскликнул отец и театрально захлопал в ладоши. – Только одного не пойму, где была твоя логика и наблюдательность, когда ты повёлся на всю эту авантюру? А Андрей рискованный, поставил на футляре амулета свою личную печать. Теперь ему точно не отвертеться, будет соучастником. Ну ты и жук! Я руками и ногами отпирался, чтобы на моих людях не ставили эксперименты, а ты сам полез в петлю, уму не постижимо!
– Ничего не могу сказать в своё оправдание, – пожал я плечами. – Я просто не помню. Возможно Боткин нашёл какие-то железные аргументы, которые меня убедили в правильности этого поступка.
– Может он и сам носит такой, не спрашивал? – сузив глаза спросил отец.
– С его слов, он носил именно этот, потом отдал мне.
– Сложно. Он вполне сможет и отвертеться, если предъявить ему обвинение о распространении нелегальных амулетов. Если он больше никому это не давал, может выйти сухим из воды. Тебе бы надо встретится с ним один на один, поговорить про этот амулет. Даже интересно, что он скажет. И, самое главное, спроси, где он это взял и когда.
– Могу попробовать сейчас с ним созвониться, – предложил я. – Время для его активности ещё раннее, а ближе к ночи он как раз активируется. Если конечно у него всё в порядке.
– Тем более звони, спросишь у него, нет ли каких проблем, – настоял отец. – И без этого медальона с ним на встречу не ходи, ему про медальон ничего не говори. Если спросит про него, скажи, что дома где-то лежит.
– А если он его почувствует? – усомнился я. – Что мне тогда ему ответить? Я так понимаю, что у него всегда был более сильный дар, чем у меня.
– Я же его не почувствовал, когда ты его носил, – возразил отец. Эта вещица с интересным характером и, похоже, с легендарным прошлым. Вполне возможно, что артефактор во время досмотра на коллегии его тоже не увидел бы, но всё равно ты молодец, что его спрятал тогда. Так что иди смело с ним на шее, он тебя убережёт в случае нападения.
– Не думаю, что Андрей будет на меня нападать, даже если он не на тёмной стороне. Я не чувствовал от него опасности, в отличие от его друзей. Ну Проскурина рядом с ним точно не будет в ближайшее время, – хмыкнул я. – Но и Царевскому с Арсеньевым я бы не доверял. Мне кажется, что они прихвостни Проскурина, да скорее всего так и есть. Но, теперь я уже ни в чём не уверен, возможно они с Андреем не просто друзья по походам в рестораны и другие увеселительные заведения, а компаньоны, за это уже много фактов вырисовывается.
– Ты абсолютно прав, – кивнул отец. – И я практически уверен, что лично для тебя Андрей опасности не представляет. Вы же практически с детства вместе. Вместе шкодили, вместе вляпывались в истории и вместе выпутывались. Закадычных друзей просто так на нож не надевают. Старайся сделать так, чтобы он не чувствовал от тебя опасности, а наоборот, что ты хочешь его защитить от его неправильных дружков.
– Да, пап, я именно так и собирался. Если я буду пытаться его напрямую вывести на чистую воду, ничего хорошего не получится.
– Да, будь хитрее этих хитрецов, тогда сможешь выяснить, что и как, – сказал отец и задумчиво посмотрел на меня. – Ладно, иди звони ему и будь предельно осторожен.
– Обещаю, – сказал я, встал и вышел из кабинета.
Всю эту новую правду надо ещё суметь пережить и уложить у себя в голове. До сих пор не верилось, что Андрей участвует в этой грязной схеме с амулетами. И на хрен ему это надо? Ведь у него и так богатая семья, живёт, как сыр в масле, ни в чём себе не отказывает. У них разве что только замок чуть меньше, чем у Баженова и такой же огромной яхты нет, а вдвое меньше, если верить всплывшим в голове обрывкам воспоминаний.
На звонок он ответил не сразу, пришлось подождать. После десятого гудка, когда я уже собирался положить трубку, он наконец ответил усталым голосом.
– Да, Саш, что-то случилось?
– Ну почему сразу “случилось”? – хмыкнул я. – Просто хотел предложить посидеть где-нибудь, поболтать в приватной обстановке, ты как, не против?
– С ума сойти! Сам Склифосовский снизошёл до таких плебеев, как я и предлагает вместе потусить! – неожиданно жизнерадостно, словно его только что подменили, заголосил в трубку Андрей, да так громко, что я невольно отодвинул телефон подальше от уха. По его голосу казалось, что у него всё в полном порядке и ничего не произошло. – Ну естественно, я не могу отказаться от такого заманчивого предложения! Где и во сколько?
Его поведение стало мне казаться неестественным. Что-то он чересчур жизнерадостный. И опять же спрашивает о месте встречи, обычно он заезжал за мной на своём лимузине или присылал за мной машину. Создалось впечатление, что он всё это говорил не только мне. Даже точнее не столько мне, а кому-то другому. Тому, кто сейчас находится с ним рядом. Встречу отменять не буду, но придётся немного схитрить, как он в прошлый раз.
– Давай в “Медведе” посидим, – старался я говорить максимально беззаботно. – Там и готовят хорошо и штрудель у них самый лучший в городе.
– О-о-о, ну да, как же проживёт Склифосовский хоть день без своего штруделя! – захохотал он. – Ладно, договорились. Минут через сорок нормально будет? Я тут просто по пути хотел ещё кое-куда заскочить по делу.
– Самое то, – подтвердил я. – Давай, до встречи.
Я положил трубку и стоял думал, что делать дальше. Так, у меня же есть его дополнительный номер, с которого он мне один раз звонил. На этот номер я отправил сообщение, где указал другой ресторан, находящийся по другому адресу. Через минуту я получил ответное сообщение с другим предложением. Я посмотрел на карту и остался доволен, туда мне добираться на такси минут пятнадцать, даже если придётся ждать машину. Если он дома сейчас, то доберётся минут за двадцать или чуть больше, ресторан чешской кухни находился по пути от него до меня, но чуть ближе ко мне. По-моему, идеальный вариант, отправил ему подтверждение.
Я быстро собрался, оделся и уже собирался уходить, как вспомнил про медальон. Поговорили про него, а я его так и не активировал. Ткнул палец канцелярской кнопкой, коснулся камня и надел амулет на шею, спрятав под рубашку. По телу разлилось приятное тепло. Теперь я точно готов. Неплохо было бы ещё обзавестись холодным оружием, среди аристократов принято носить на поясе фамильный кинжал в богато украшенных ножнах, но делают так далеко не все, чаще для статуса, на официальные мероприятия или чтобы повыпендриваться, но у нас в семье так было не принято. Я ни разу не видел, чтобы отец вешал кинжал на пояс. Даже не знаю, есть он у него или нет. Подумаю об этом в другой раз, машина уже у ворот, я хочу приехать на место первым.
Игнорируя ворчанье Маргариты, я надел пальто и шляпу, застёгивался уже по пути от дома к калитке. Шарф взять не успел, похоже зря, к вечеру разгулялся ветер и ему было по барабану на толщину пальто, забирался под него через малейшие щели и врывался снизу. С неба сыпалась мелкая изморось, добавлявшая неприязни к Питерской погоде.
На улицах машин уже мало, таксист попался шустрый, доехал на место даже на пару минут быстрее расчётного времени. Я попросил его проехать мимо ресторана и остановить за поворотом. Проезжая мимо заведения, уставился в окно, но поблизости никаких подозрительных типов не заметил.
Выйдя из такси, подошёл к углу здания и сделал вид, что листаю новостные ленты в телефоне, а сам поглядывал в сторону входа. Через пять минут перед рестораном остановилось такси, оттуда вышел Боткин. Он был один. Расплатился с таксистом, осмотрелся по сторонам и вошёл в ресторан. Меня не заметил. Я подождал ещё несколько минут, ожидая, не приедет ли кто-нибудь за ним следом, но больше никого. Молодец Андрюха, хвост не привёл, хорошо. Можно и мне теперь зайти.
Андрей сидел за небольшим столиком в дальнем углу. Кроме него в зале было ещё несколько посетителей – две молодых парочки и одинокая разряженная в пух и прах дама бальзаковского возраста, которая искоса поглядывала на Андрея. Над головой в воздухе напрашивалась надпись “в активном поиске”. По внешнему виду никто из присутствующих опасности не представлял. Я смело пошёл к Андрею, который наконец оторвался от изучения меню и увидел меня. Обычного выражения беззаботной радости и безудержного веселья на его лице не было, довольно унылое выражение, непривычное глазу. Как только я сел напротив него, официант поставил перед Андреем запотевшую бутылку джина и две стопки, наполнил обе наполовину и ушёл, положив передо мной второй экземпляр меню.
– Что случилось? – спросил я первым.
– А то ты не знаешь, – буркнул Андрей.
– Одно я точно знаю, Проскурина теперь увижу не скоро, – довольно улыбнулся я.
– У тебя откуда такая информация? – удивился Андрей.
– Это я ему сегодня физиономию подрихтовал и сдал полицейским, когда он пришёл ряженый в бабу с ножом в руке в мой кабинет.
– Хрена се, – качнул головой Андрей. – не похож на него такой метод работы, а ты на спецназовца.
– А ты о его методах все знаешь? – спросил я, пропустив мимо ушей сравнение с элитным бойцом.
– Слава Богу нет, старался особо не вникать. Его дела – это его дела, я туда не лезу.
– То есть, если бы он зарезал твоего закадычного друга, то это тоже его личное дело и тебя не касается? – спросил я, глядя ему прямо в глаза.
– Не надо путать, – насупился он. – Я об этих планах понятия не имел. Если бы я был в курсе, обязательно предупредил бы. Они это прекрасно знают, поэтому меня в эти планы никто не посвящал. Я и о том, что на вас совершили покушение сегодня узнал из прессы.
– Какую роль ты вообще играешь в этом спектакле? – спросил я без особой надежды, что он мне расскажет всю правду. – Я сначала думал, что эти трое просто помогают тебе прогуливать папины денежки, но, похоже, это не совсем так.
– Совсем не так, – пробубнил Андрей и уставился в стол перед собой. – Лучше не пытайся вникнуть, Сань, я на самом деле не хочу тебе зла, я помню наше детство, нашу дружбу, как ты меня выручал по жизни и помогал отмазаться перед родителями, когда я бедокурил сверх нормы. Такие вещи не забываются. Поэтому прошу тебя, не лезь, целее будешь.
– А ты сам вылезти из всего этого дерьма не хочешь?
– Поздно. Я слишком сильно с ними повязан. Если я попытаюсь уйти, меня подставят так, что меня отправят на каторгу до конца жизни. Или камень к ногам и в Неву, что получится быстрее и намного проще.
– Ты думаешь, что они решатся просто так порешить сына одного из самых богатых и влиятельных людей в Питере? Это ведь им просто так с рук не сойдёт! – возмутился я.
– Им этот фактор не помеха, – махнул он рукой и взял рюмку со стола. – Вздрогнем?
– Вздрогнем, – ответил я, мы чокнулись, я прикоснулся губой к напитку и поставил стопку на стол.
Андрей увидел мою халтуру, но ничего не стал говорить. Наверно уже начал привыкать, что к алкоголю я отношусь без особой симпатии.
– Расскажи мне всю правду о серебряном амулете, что лежит в чёрном кожаном блокноте, – спросил я. – Мне уже кое-что известно, поэтому можешь не юлить.
Я не стал спрашивать, как изначально собирался, был ли амулет изначально его личным, о чём говорит печать на форзаце. Пусть сам говорит, а я уже подумаю.
– Думаю, что ты всё правильно понял, – сказал он и окончательно скис. Его внешний вид сейчас никак не соответствовал образу вечного балагура и весельчака. – Этот амулет предназначался именно для тебя. Печать я свою поставил, чтобы ты поверил, что даю тебе попользоваться временно своей вещью. Но с другой стороны, я тебя не сильно обманул тогда.
Андрей расстегнул пару пуговиц рубашки ниже галстука-бабочки, окинул взглядом соседние столы и продемонстрировал мне полный двойник того серебряного амулета. Судя по исходящей от него ауре, он находился в активированном состоянии, по телу пробежала дрожь. Охренеть не встать! Почему же тогда я сразу его не почувствовал, как тогда у себя в кабинете, когда впервые открыл чёрный блокнот?
– Рубашка непростая, – сказал словно прочитав мои мысли Андрей. – Здесь специальная экранирующая защита, чтобы посторонние не засекли наличие артефакта. Посмотри на вышивку на воротнике, пара таких же рубашек должны быть и у тебя в гардеробе. Благодаря этому тебя никто с ним не засёк за полтора месяца, а ты сделал неплохой рывок в развитии дара, собирался уже подавать прошение на определение второй ступени.
– Понятно, – кивнул я, хотя на самом деле осталось ещё достаточно много непонятного. – А про золотой амулет ты знал?
– Я знал, что он существует, но не знал, что его тебе собирались вручить, – покачал он головой. Судя по тоскливому виноватому взгляду было похоже, что сейчас он говорит правду. – Я бы ни за что не согласился надеть на тебя такую вещь. До сих пор не понимаю, как ты согласился его использовать. Но ведь у тебя тогда было такое приподнятое настроение постоянно, ты кайфовал от своих успехов и всё время хотел ещё больше. Да ты буквально был одержим! Только это и может объяснить такой нелогичный для здравомыслящего человека шаг, напялить на себя такую опасную хрень. Хорошо хоть жив остался.
У меня не было повода ему не верить. То, что он сейчас рассказал, вполне объясняло все непонятные моменты. Но больше всего меня удивило, что он сам спокойненько носит на себе этот экспериментальный амулет и скорее всего начал это делать до того, как вручил мне такой же. Тогда на повестке дня встаёт другой вопрос, он тоже подопытный? Или амулет на самом деле безопасный и зря по этому поводу поднимаем столько шума?
Глава 5
Официант расставлял на столе салатики и закуски, а я сидел и смотрел на Андрея, размышляя о том, в каком качестве его теперь дальше воспринимать, как друга или как врага. На конкретного врага он вроде не тянет, но невозможно считать его невинным и законопослушным гражданином. По-хорошему, я должен сдать его властям или передать сведения о его возможной сопричастности к делу о нелегальном использовании амулетов. Но ведь получается, что он и сам подопытный, так значит, что он тоже жертва?
– А ты пытался снять амулет и работать без него?
– Я? – удивлённо вскинул брови Андрей. – Работать? Ты меня ни с кем не путаешь?
– А вот сейчас не понял, – сказал я и положил вилку, уже не обращая внимание, что он ушёл от ответа на главный вопрос. – У твоего отца сеть клиник, ты будущий преемник, должен быть образцом и примером для своих людей.
– Ну я мелькаю везде по чуть-чуть, где-то даже повыпендривался эффективностью заживления и восстановления. Так-то да, амулет сильно разогнал дар, не жалею, что рискнул участвовать в его испытании. Но это в моей жизни сейчас не главное.
– Я даже боюсь спросить, – начал я, стараясь смотреть ему в глаза, создавая ощущение доверительной атмосферы. – А что для тебя сейчас главное?
– Саш, – начал он и осёкся. Сначала смотрел в глаза, потом уставился в тарелку. – Давай лучше не будем об этом. Не хочу сейчас.
– Но я же вижу, что тебя это тяготит, – сказал я и наполнил его рюмку. – Кто, как не старый друг сможет помочь и подсказать. Ты же знаешь, что я тебе плохого не пожелаю и не посоветую. Ты, кстати, так и не ответил, ты пытался что-то сделать без амулета? Хоть раз его снимал вообще?
– Нет, – покачал головой Андрей, молча опрокинул рюмку, даже не пытаясь со мной чокнуться и взялся за салат. – Как надел два месяца назад, так и ношу. Была мысль попробовать, но я испугался, объясняя себе тем, что пока рано. На самом деле не знаю теперь, что со мной будет, если не будет на мне этой штуки.
– Ну не умрёшь, это точно, – заверил я его. – Даже память не потеряешь, как я. Лекари нескольких клиник, где несмотря на сомнительную законность испытаний решились на использование амулетов, вчера полностью отказались от них и сдали всё в полицию. Им конечно похреновелось, получили нехилый откат, но даже не прекратили работать. Так что отказ не так страшен. Тебе надо просто решиться. Тем более, что у тебя нет острой ежедневной необходимости в сильном даре. Как ты говоришь, применяешь его лишь эпизодически, чтобы не доматывались.
– Не сейчас, – покачал головой Андрей, сам наполняя свою стопку и тут же отправив горючее в топку. Видимо его не особо заботило, что алкоголь снижает концентрацию и мешает нормальному использованию дара. – Благодаря амулету я открыл новые грани своего дара, совершенно неожиданные. Я читал в старых книгах, что хорошо развитый дар может расширять свои возможности в совершенно другом направлении. Вот и у меня начал проклёвываться очень интересный навык. Если я сейчас откажусь от амулета, то всё это накроется медным тазом, а я к этому не готов.
– Ладно, хорошо, – кивнул я. Аппетита уже совсем не было и всё, что стояло на столе не интересовало от слова совсем. Продолжать пустую беседу уже не вижу смысла. – Я, пожалуй, пойду.
– Только через чёрный ход, – невозмутимо бросил Андрей. Так значит за ним по-любому следят и теперь я просто так не уйду. Зашибись! И он так спокойно это говорит? Так он враг или нет? Хотя, если был бы врагом, не стал бы предупреждать.
– Ещё что-то хочешь мне рассказать? – спросил я, напрягаясь.
– Только то, что я искренне хочу, чтобы ты нормально добрался до дома, – сказал он и поднял на меня взгляд. – Помни всегда, что бы не случилось, я тебе не враг.
– Взаимно, – ответил я и протянул ему руку. – Можешь на меня положиться. Если тебя всё-таки привлекут по этому поводу, я сделаю всё возможное, чтобы ты проходил, как свидетель.
– Спасибо, Саш, – совершенно серьёзно без всякого нелепого веселья и подколов сказал он. – Я специально назначил это место для встречи, потому что знаю все варианты отступления, а с этой братвой мы здесь никогда не были. Вполне возможно, что они не знают. Иди за мной.
– Ты тоже выйдешь со мной? – с надеждой спросил я.
– Нет, – покачал он головой и грустно улыбнулся. – Отведу тебя, а сам выйду через центральный вход чуть позже. Пусть думают, что я был один и встреча не состоялась. Именно этот столик с улицы не видно. Если мы оба исчезнем, будет гораздо больше вопросов и проблем.
– Ладно, – вздохнул я. – Тогда веди.
Андрей подозвал официанта, что-то прошептал ему на ухо и вручил хорошую купюру. Официант осторожно осмотрелся, посмотрел через панорамное окно на улицу и дал знак идти за ним. Мы тихонько встали из-за стола, чтобы не привлекать внимания, и шаг в шаг гуськом последовали за ним. Прошли через кухню, где такому безобразию начали возмущаться повара, прошли по узкому коридору и спустились в подвал. Пейзажик напомнил мне тот, который я видел в свой первый день в этом мире, аж мурашки по телу пробежали. Проследовали вдоль анфилады складских помещений, парень по пути открыл ещё пару дверей, которые уже давно никто не открывал. Я так понял, что к ресторану они уже не имели никакого отношения. Финалом прогулки был выход с торца здания, заросший кустами практически облетевшего на данный момент жасмина. Так как освещения в проулке почти не было, и такого прикрытия оказалось достаточно.
– А теперь пройди вглубь двора, – Андрей ткнул пальцем, указывая направление, – там увидишь арку, потом ещё одну, выходишь с другой стороны квартала и садись в такси. Я тебя сегодня не видел, созваниваться и списываться сегодня не будем, а завтра видно будет. Давай, удачи тебе и береги себя.
С последними словами он обнял меня, как родного. Мне почему-то это показалось прощальными объятиями, словно он думал, что больше меня никогда не увидит.
– А с тобой-то всё будет в порядке? – спросил я, отстраняясь от него и пытаясь заглянуть в глаза несмотря на темноту. Возможно мне показалось, но я увидел, как блеснула слеза. – Может давай вместе свинтим отсюда? Поехали ко мне, у нас есть свободная гостевая комната. А завтра созвонишься с отцом и вернёшься домой.
– Не, Сань, так не получится, – мотнул он головой. – Я посижу ещё минут пять и выйду так же, как и вошёл. Прямо сейчас соскочить не выйдет.
– А потом ты соскочишь? – спросил я.
– Видно будет. Развитие событий мне совсем уже не нравится. А всё начиналось довольно невинно, даже красиво. Проскурин мне самому никогда не нравился, но Коля всегда успокаивал, говорил, что за ним, как за каменной стеной. Надо только было сразу уточнить, что за тюремной.
– Ладно, тогда я пошёл.
– Давай.
Он ещё раз пожал мне руку, я развернулся и потопал по заданном маршруту, по пути заказывая такси в нужную точку. Выйду из арки только тогда, когда машина подъедет. Сделав несколько шагов от тайного выхода, я слышал, как тихонько закрылась, скрипнув петлями дверь и щёлкнул замок. И почему-то вдруг стало так холодно и неуютно, хоть и ветер в тесном дворе почти не ощущался, что я скукожился, запахнув посильнее воротник пальто и, уставившись себе под ноги засеменил дальше.
У меня создалось навязчивое ощущение, что я сейчас оставил друга в беде. Но по идее меня не в чем упрекнуть, я же пытался увести его с собой. Может недостаточно убедительно? Он взрослый человек, в конце концов, взрослые люди нередко ошибаются, но, если хватает мозгов и рассудительности, исправляют свои ошибки, если ещё не слишком поздно.
Такси подъехало достаточно быстро, я только дошёл до арки, как увидел останавливающийся автомобиль. Чтобы открыть дверь и юркнуть внутрь, мне понадобилось сделать два шага, выйдя из тени, и потратить пару секунд.
– Трогай, – сказал я водителю и продиктовал адрес.
Первым делом оглянулся назад, других машин, следовавших в нашем направлении или припаркованных у тротуара, там не было. Вот и отлично. Руки так и чесались написать или позвонить Андрею, но раз он сказал, что не надо этого делать, значит подождём до завтра.
Домой я пришёл почти в десять вечера. Свет горел только на втором этаже в кабинете отца. Скорее всего мама тоже не спит, но у неё окна выходят на парк, отсюда не видно. В прихожей тоже горели почти все светильники и в центре стояла недовольная Маргарита, готовая выпалить воз и маленькую тележку разнообразных претензий и обвинений. Пока она это не успела осуществить, я выпучил глаза и с самым заговорщицким видом приложил палец к губам. Она состряпала крайне удивлённую физиономию, забрала молча у меня пальто и шляпу, потом также молча удалилась. Магия просто какая-то, надо запомнить рецепт.
Вместо растворившейся в глубине дома прислуги на моём пути нарисовался отец. Жестом приказал следовать за ним, и мы пошли в его кабинет, где я рассказал ему наш с Андреем разговор, пропустив несколько деталей, благодаря чему он превратился из соучастника практически в такую же жертву, как и я. Отец сказал, что обязательно внесёт новые сведения в текст следующего дополнения к уже направленным документам с упоминанием очень важного свидетеля. Такой вариант развития событий меня вполне устраивал. Думаю, так будет справедливо.
Хотел ещё попрактиковать медитацию перед сном, но сон решил, что сейчас именно его очередь и вообще хватит приключений на сегодня. Я залез под одеяло и очень быстро заснул крепким сном, почти без сновидений.
