Я хотел было протянуть руку, чтобы взять в руки хоть одну папку для ознакомления, но меня словно парализовало, рука не хотела тянуться вперёд. Я молча покачал головой, поднялся и направился на выход даже не попрощавшись. Белорецкий тоже промолчал. Я беспрепятственно прошёл через все коридоры и посты и вышел на улицу. Очень хотелось, чтобы холодный ветер с финского залива дул сейчас гораздо сильнее.
Глава 3
Из кабинета главного полицмейстера Санкт-Петербурга я вышел в настолько подавленном состоянии, что словами не передать. Вопреки тысячам предупреждений и советов не связываться с Боткиным, я всё равно успел к нему привязаться. Может быть какую-то роль в этом сыграли и частично восстановившиеся воспоминания прежнего носителя этого тела, но к Андрею были только тёплые чувства. Пусть с хорошей примесью недоверия и настороженности по поводу неожиданных предложений и поворотов, но всё равно тёплые. А теперь оказывается, что он настолько злостный преступник, что на него собрали целых пять папок не раскрытых ранее дел. Может не всё правда, что там написано? Его отец очень состоятельный человек, он наймёт ему лучших в городе адвокатов, и они опровергнут большую часть того, что лежит в этих папках, если не всё. Буду держаться за эту надежду, как утопающий за соломинку.
Нет, утопать я не собираюсь, у меня слишком много грандиозных планов на будущее и настоящее, но какая-то частичка души сегодня умерла, а остальная по ней скорбит. Понимаю, что лично я ему уже ничем помочь не могу, только наблюдать со стороны. Возможно как-нибудь получится к нему попасть и подбодрить. Второе лучше получится, если он всё-таки вернёт память, люди Обухова над этим работают. Когда он придёт в норму, к нему допустят мастера души из управления полиции, он уже будет точно знать, что Андрей делал, а что нет. Ещё одна соломинка, буду теперь держаться за две.
Я немного прошёл по Литейному проспекту в обратном направлении, потом свернул на Пантелеймонскую в сторону Невского, там по набережной мойки и уже совсем недалеко Большая Конюшенная улица, где в цокольном этаже находилось небольшое питейное заведение, полюбившееся мне ещё в прошлой жизни. Почему-то я был уверен, что оно и сейчас там тоже есть. В «Хулиганах» готовят отличные стейки, много сортов разливного и прочее. Когда я увидел заведение именно там, где и ожидал, даже не сильно удивился.
Мой любимый маленький столик в углу оказался свободен, в четверг аншлага нет. Как только я снял пальто и сел за стол, ко мне подошёл официант с меню. Он уже собирался уходить и оставить меня выбирать блюда, когда я его остановил.
– Любезнейший, у вас же готовят самые лучшие стейки в Питере или я ошибаюсь?
– Никак нет, ваше сиятельство, – заулыбался парень. – Именно такие и готовим.
– Тогда мне принесите пожалуйста лучший из лучших, ассорти домашних солений с квашенной капустой и двести грамм холодной, как зима в Тайге, беленькой на ваше усмотрение.
– Да, ваше сиятельство, будет сделано в кратчайшее время и в лучшем виде, – парень расцвёл, как клумба тюльпанов в апреле. Видимо почувствовал, что здесь пахнет сочными чаевыми, а у меня сегодня не тот настрой, чтобы лишать его этой радости.
Весь мой заказ в полном составе оказался на столе ровно через десять минут. Вот и отлично. Я налил полную стопку и принялся резать сочный шмат мяса. Прожарка – то что надо, серединка красная, даже вытекающий сок немного красноват. Всё, как я люблю. Подцепил кусок на вилку, взял в руки успевшую запотеть стопку, поднёс ко рту и замер. Стоп, а на фига мне это надо? Легче станет? Кому станет легче, мне или Андрею? Да никому. С полной уверенностью поставил стопку обратно, подозвал официанта и попросил стакан томатного сока. Ну вот, совсем другое дело. А соленья и так к мясу неплохо подходят, так что вкуснейшую говядину я употребил с солёными огурчиками, помидорчиком и квашенной капустой. Миниатюрный запотевший графинчик и стопка рядом с ним так и остались нетронутыми и неоценёнными.
Когда тарелка опустела, я щедро расплатился и снова вышел на улицу. Время восемь, скоро семейный ужин, а я сытый. Опять придётся есть, чтобы не обидеть никого. Ну хорошо хоть алкоголь меня не уговорил, так что вместо того, чтобы продолжать грустить, буду читать книги и медитировать. На сегодня по плану улучшение ядра. Оказывается, я прочитал только начало, там дальше должно быть ещё интереснее, вот как раз и займусь для пользы дела. Но сначала, естественно, выслушаю нравоучения от Маргариты, с видом голодного в семейном кругу запихну в себя ужин, потом чаепитие у камина, с которого я и свинчу к себе в комнату. Всё по накатанному сценарию.
И мой план удался на все сто. Я не собирался засиживаться за полночь, потому времени у меня на всё про всё два часа. Прочитал ещё одну главу по медитации и тут же приступил к внедрению в жизнь. Как говорится “куй железо, не отходя от кассы”.
С нововведениями работа с ядром получилась мягче и качественнее. Внутренним взором я видел, что оно стало чуть больше. То же самое с чисткой и улучшением магических протоков. Если верить тому, что я вижу и чувствую, моя эффективность выросла процентов на десять. Надо бы конечно на несколько тысяч в конечном итоге, но это не сегодня, немного позже.
Я отложил учебник по медитации в сторону и взял в руки новую книгу с коротким, но ёмким названием “диагностика”. Это третья из книг, что мне тогда вручил дядя Витя. Сам не знаю почему, но раньше до неё руки не доходили. Наверно потому, что считал себя неплохим диагностом, забыв про отсутствие анализов, ультразвуковой диагностики и томографии в этом мире. Правда, когда я начинал работать, а точнее пришёл в интернатуру, из всего этого в нашей больнице были только анализы и один ультразвуковой аппарат на тысячу коек.
Мои ожидания оправдались, пробежав глазами по содержанию, я понял, что здесь речь пойдёт о той самой диагностике, которой я уже начал заниматься чисто интуитивно. Теперь с помощью этой монографии я смогу это делать правильно, по-научному. Первое же практическое задание после первой главы было просканировать собственную почку. Да без проблем, с простатой будет сложнее. Я положил ладонь в проекции почки, закрыл глаза и сосредоточился. Самое сложное – это не делать так, как я уже начал привыкать, а делать правильно.
Какой же у меня был восторг, когда перед моим магическим взором предстала почка в виде объёмной модели. Я мог её даже повернуть перед собой, чтобы рассмотреть со всех сторон. Потом было задание посложнее, надо было заглянуть внутрь почки. И тут я вспомнил про своё увлечение томографией, переросшее в ещё один диплом. Я начал двигать ладонью, стараясь превратить сканирующий луч в плоскость. Получалось пока смазано, но в итоге получилось. Осталось теперь только набить навык регулярным применением на практике.
Пока возился со всем этим, мозг потихоньку начал закипать. Чувствую, что заснуть сейчас не смогу из-за психоэмоционального перевозбуждения. Слишком всё близко к сердцу воспринимаю, а это всего-навсего учебный процесс. И прежний я наверняка всё это знал и умел. Возможно сохранившиеся остатки этих знаний помогают мне сейчас быстро осваивать предметы, а не доходить до всего месяцами, как школьники и студенты.
Контрастный душ взбодрил и выкинул лишние тревоги из головы, а следующие пять минут под умеренно горячим достаточно расслабили, чтобы захотелось плюхнуться в койку и залезть под одеяло. Засыпал с мыслями об Андрее, его состоянии и о том, что его ждёт впереди. Понятно, что он сам виноват во всём, чисто его заслуга или влияние плохой компании, но он виноват. Всё равно его было жалко.
– Ты сегодня решил поехать на работу пораньше? – спросила мама, когда вошла в столовую утром. К этому моменту я уже заканчивал завтракать и вскоре собирался вставать из-за стола.
– Не совсем, на работу даже немного опоздаю.
– Тогда зачем вскочил в такую рань? – удивилась она.
– Забыл вчера сказать, – я мысленно стукнул себя по голове. – У меня назначена аудиенция, Обухов должен принять без четверти восемь.
– Ого, а что-то случилось? И почему ты раньше не сказал?
– Да ничего особенного не случилось, – отмахнулся я, но потом всё-таки решил признаться. – Андрей Боткин там лежит под охраной из четырёх полицейских. Его сильно ранили молнией свои же при задержании. Память потерял, не узнаёт никого.
– Ну попробуй, вдруг получится, – пожала мама плечами, наливая себе чай. – Подожди, как под охраной? За что его задержали? Кто ранил?
– Полиция задержала, он решил сдаться и указал полиции, где можно задержать его вместе с подельниками. Но с этим вопросом я разобрался уже, хотел сейчас с Обуховым обсудить легализацию метода лечения тонким потоком. Если получится, то можно будет начать обучать этому слабых лекарей и знахарей.
– Мне кажется вряд ли он на это пойдёт, – добавил входящий в столовую отец. – Такое важное решение он не будет принимать самостоятельно, а снова соберёт коллегию. Захарьин и Гааз точно не одобрят. Они просто физически не воспринимают магов со слабым даром. Считают, что они не маги вовсе, а сплошное недоразумение.
– Но всё-таки Обухов главный лекарь, – упирался я, хотя и сам понимал, что отец прав. – Попробовать то надо.
– Ну попробуй, почему бы и нет, – пожал плечами отец и принялся за омлет.
– Доброе утро всем! – жизнерадостно воскликнул входящий в столовую Виктор Сергеевич. – А у меня радостная новость! Сегодня в моей квартире будут завершены ремонтные работы, и я от вас съезжаю!
– Виктор Сергеевич, – мама на него так посмотрела, словно он чем-то обидел её лично. – Вы это говорите так, словно мы здесь держали вас в клетке на хлебе и воде, а теперь вы наконец-то попадёте в пятизвёздочный отель. Неужели у нас вам было так плохо?
– Да что вы, голубушка, как можно такое говорить! – он подарил ей настолько обворожительную улыбку, что мама спрятала обиженное лицо и тоже улыбнулась. – Но вы ведь прекрасно понимаете, что свой дом он всегда свой и нет ничего лучше. А моё гнёздышко отнюдь не конура, а вполне большая удобная квартира для проживания одинокого старика.
– Ну что ж, поздравляю, Виктор Сергеевич, – улыбнулся отец. – А вообще имейте ввиду, что этот дом и ваш дом, двери сюда для вас всегда открыты, в любое время дня и ночи.
– Спасибо вам большое, Пётр Емельянович, и вам, Алевтина Семёновна, за заботу и тёплый приём. Мне очень приятно, что в моей жизни когда-то появились такие замечательные люди, как вы. И знайте, что мои двери для вас также всегда распахнуты настежь.
– Не забывайте к нам дорогу, Виктор Сергеевич, – сказала мама, немного растрогавшись, словно провожает старого друга в дальнюю дорогу без шансов вернуться домой.
– Да ни за что, Алевтина Семёновна! – он поклонился маме и сел за стол. – А вещи я тогда после работы заберу.
– Маргарита всё подготовит, а Пантелеймон поможет дотащить клетку и чемодан.
– Не надо Пантелеймона, – вмешался я. – Я помогу Виктору Сергеевичу.
– Спасибо Саш, – улыбнулся старик. – Я уж не стал тебя просить, ты такой занятый в последнее время.
– А я не просто так с вами поеду, – подмигнул я ему. – Я по делу.
Сказав последнее, я побежал одеваться, уже у ворот стояло такси и надо успеть прибыть к кабинету Обухова чуть раньше назначенного времени. Пока вроде успеваю.
В холле перед кабинетом главного лекаря уже толпился народ. Неужели все к нему в такую рань? Я приехал без двадцати пяти минут восемь, а эти в семь что ли пришли? Секретарь выглянул без двадцати, нашёл меня взглядом и кивнул, чтобы я заходил. В толпе возмущённо забубнили по этому поводу, упоминая, что они давно здесь сидят, а он мол только пришёл.
Я прошёл через приёмную сразу в кабинет. Степан Митрофанович уже сидел, обложившись кучей бумаг. На мгновенье оторвал взгляд от макулатуры и, глянув на меня, жестом указал на стул.
– Здравствуйте, ваше сиятельство! – сказал я и сел.
– Приветствую Александр Петрович. И можно без титулов, когда мы не на официальной встрече в высших кругах, – пробубнил он. У меня сложилось впечатление, что рабочий день только начался, а он уже устал. Может он отсюда и не уходил вовсе? – Что тебя привело ко мне в собачью рань?
– Вчера было два вопроса, а сегодня только один, – начал я, но он тут же перебил.
– И куда делся второй?
– Второй был про Андрея Боткина, как состояние его здоровья.
– С ним всё будет в порядке. В плане здоровья, я имею ввиду. Вчера с ним поработал наш мастер души и ему удалось вернуть парню память. Теперь у него будут проблемы только с законом, но это уже не в моей компетенции. Какой ещё вопрос?
– Помните во время прохождения мной испытания Захарьин возмутился по поводу того, как я заживляю раны.
– Он всегда чему-то возмущается, ну допустим помню, что дальше?
– Мой дар всё ещё достаточно слаб, но я нашёл одну интересную книгу, где написано о том, как сделать большую работу с гораздо меньшей затратой энергии, им я и пользуюсь, чтобы компенсировать этот недостаток. Но, вы не подумайте, я не собираюсь топтаться на месте, а занимаюсь каждый день, прорабатываю ядро и протоки силы, мои успехи неуклонно растут.
– Что за метод такой? – снова перебил он меня. Ну точно за столом ночь провёл.
Я начал ему рассказывать и показывать рисунки на листе бумаги. Он отложил свой ворох документов в сторону и стал изучать мои рисунки, нахмурив при этом брови на максимум. Я был предельно краток, излагая самую суть. Не меняя положения головы, он посмотрел на меня исподлобья.
– Так вот что тогда не понравилось Захарьину, – хмыкнул он и откинулся на спинку кресла. – Теперь понятно. Наш сокол-то верит только в чистую силу в огромных количествах, вот ему твоя метода и встала поперёк горла. Так любой слабый маг сможет сделать то же, что и он. Ты где взял это вообще? В институте этому не учат.
– Нашёл одну старую книгу, там всё описано.
– Принеси мне её, хочу изучить.
– К сожалению, не смогу, – пожал я плечами. Решил немного соврать. Даже такому уважаемому человеку я не решился бы доверить единственный сохранившийся экземпляр. – У меня её нет, давали на время.
– Понятно, жаль, – сказал Обухов. – Постарайся её снова заполучить и принеси мне. Это в твоих же интересах. Но мне кажется, что ты пришёл не для того, чтобы я разрешил тебе так исцелять, правильно?
– Правильно, – кивнул я и улыбнулся до ушей. – Я хочу научить этой методике слабых магов и знахарей.
– Зачем тебе это надо?
– Я просто немного поварился в этом котле. Когда меня лишили статуса лекаря, я работал в лечебнице “Святая София”, как вы уже знаете. В процессе я выяснил, что там на самом деле ничего хорошего. Но, чтобы понять всю глубину проблемы, надо туда внедриться и поработать с ними наравне.
– Я тебя понял, – сказал Обухов, потирая подбородок. – Хочешь заняться просветительской деятельностью. Так что же тебе мешает?
– Я слышал, что автора той самой книги выгнали из института и уничтожили практически весь тираж его книги, чтобы это не пошло в массы. Методику обозвали ересью и запретили.
– Ну то есть ты уже в курсе всех событий, – ухмыльнулся он. – И что же ты хочешь тот меня? Чтобы я признал, что это не ересь и разрешил тебе распространять этот метод? Ты уверен, что у меня достаточно для этого полномочий? Или я сначала должен убедить учёный совет и министерство, чтобы ты ходил с этой книгой и делал из полулекарей полноценных лекарей?
– Но,…
– Да не суетись ты, – махнул он рукой. – Я же всё понимаю, здесь правда на твоей стороне, но очень сложно её протолкнуть на поверхность. Слишком много сил сразу подключится, чтобы утопить обратно, да так, чтобы больше никогда не высовывалась.
– И что же делать? – растерянно спросил я. – Неужели ситуация безвыходная?
– Дай мне время подумать, – сказал Обухов, снова обкладываясь бумагами. Мои рисунки он пихнул в верхний ящик стола. Не в урну, значит хороший признак. – Я сам тебя найду, а теперь иди, у меня ещё куча дел.
– Спасибо вам, Степан Митрофанович, – я встал, поклонился вполне подобающе его статусу и начал пятиться к двери. – Буду ждать вашего решения столько, сколько потребуется.
– Хватит пятиться, иди уже нормально, упадёшь ещё ненароком! – хохотнул Обухов, а я развернулся и быстро покинул кабинет.
Фух, дело сделано, я посадил зёрнышко, будем ждать росток. А пока в свободное время надо заняться разработкой методичек, чтобы раздавать из обучающимся. Сам не заметил, как вышел на улицу в расстёгнутом пальто, шляпа и шарф в руках. Злючий холодный ветер так сковал меня холодом, что я метнулся обратно в фойе, чтобы чуть согреться и нормально одеться. Выглянув на улицу через стеклянную дверь, решил сначала вызвать такси, а только потом выходить. В такую погоду хороший хозяин собаку гулять не поведёт.
Глава 4
В клинику я входил в приподнятом расположении духа. Даже несмотря на то, что пришлось побегать за шляпой, когда вышел из такси. Ветер ударил меня мощным кулаком, как только я открыл дверь машины. Поймав шляпу я сжал воротник пальто, чтобы ветер меньше попадал за пазуху и припустил ко входу в клинику. Больше всего смущало в этой погоде только то, что многие пациенты, выглянув в окно и увидев прохожих не захотят выходить из дома и отложат визит до следующей недели, а значит, что сегодня будем бездельничать.
В помещении было тепло и уютно, я стряхнул налипший на пальто и шляпу снег, поздоровался с регистраторами и, не заходя в свой кабинет, направился сразу в манипуляционную. Под дверью уже сидели люди и никакая непогода им не помеха. Что интересно, средний возраст смельчаков был однозначно за семьдесят. Вот что значит люди закалённые, им ветра нипочём, а не то что современная изнеженная молодёжь.
Света уже давно подготовила кабинет к работе, она сидела в кресле в зоне отдыха с книгой в одной руке и чашкой кофе в другой, и сразу подскочила, когда я вошёл.
– Доброе утро, Александр Петрович! – бодро приветствовала она. – Ваш кофе почти остыл, а пациенты заждались. Но они подождут ещё пару минут, пока вы попьёте.
– Доброе утро, – ответил я, улыбаясь. – Кофе сейчас самое то, спасибо тебе.
Я не стал садиться, а взял кофе и уставился в окно. Серое небо, затянутое снежными тучами и метель. За этим приятнее всего наблюдать, находясь в тёплом помещении, а не там, в эпицентре. Похоже сегодня изрядно снега наметёт. Начинается сезон зимних болячек и травм.
– Зови первого, Свет, – сказал я, ловко закинув пустой стаканчик из-под кофе в мусорное ведро.
Бабушки, бабушки, дедушки. В основном несущественные болячки. Обострились всё те же суставы, поясницы, невралгии и тому подобное. В половине десятого привезли на каталке первый привет от первой замёрзшей лужи. Мужчина шестидесяти двух лет от роду поскользнулся, поворачивая за угол дома, грохнулся на обледеневшую брусчатку, которую дворники именно в этом месте не посыпали песком и сломал бедро. Да не просто сломал его в нетипичном месте – в средней трети, да ещё и винтовой с ротацией бедра. Вот это угораздило. В нашем мире такая травма считается очень серьёзной, требующей операции и длительной реабилитации.
Но, это в нашем мире, где нет магии. А здесь она есть, и я с её помощью сделаю этого человека здоровым уже сегодня. Для начала сканируем место перелома, чтобы определиться с положением отломков, наличием повреждения мягких тканей и гематомы. Ну уж гематома при переломе бедра всегда солидная, но ни мышцы, ни сосудистые пучки или нервные стволы оказались не повреждены. Вот и замечательно.
– Света, мне понадобится твоя помощь, – обратился я к медсестре.
– Бориса Владимировича позвать? – спросила она.
– Пожалуй, нет, – покачал я головой. – Здесь никаких болезненных манипуляций не будет. Разве что совсем чуть-чуть. Вы потерпите?
– После того, что я час назад вытерпел, мне уже ничего не страшно, – хихикнул пациент.
Молодец, держится бодрячком, не ноет и не киснет, заслуживает уважения.
– Свет, поверни его левую стопу вертикально, чтобы она стояла, как правая.
– Делаю, – ответила она и начала медленно поворачивать.
Пациент немного шикнул и задержал дыхание. Я посмотрел на него, спрашивая взглядом, как дела.
– Да ничего, доктор, терпимо всё, делайте.
– Хорошо, – кивнул я и приложил руку к его бедру в проекции перелома. Отломки почти встали на место, но нужно ещё немного повернуть.
– Свет, поверни стопу дальше ещё немного, – сказал я, продолжая контролировать положение отломков. – Ещё немного, ещё. А теперь замри и держи так.
