Нажаловался, сучёныш?! Ничего, с тобой у меня будет отдельная, приватная, беседа.
Я повернулся вполоборота и не отрывая взгляда от одноглазого, процедил.
– К моему приходу кровать освободить, бельё поменять. Мои вещи отчистить и сложить, как было. Приду – проверю.
Одноглазый скосил в улыбке рожу, и ловко развернувшись на протезе, добавил.
– Сомневаюсь, что тебе вообще понадобится койка.
Глава 2
Не знаю, что себе возомнил этот человеческий обрубок, но он как ни в чём не бывало уселся в свой тряпичный трон и уставился на меня единственным глазом.
Нас разделял длинный дубовый стол с обтянутой красным сукном столешницей и резными боковинами. На столе кроме книжицы и светящегося шара на ножке с прибитой к стене верёвкой, лежала развёрнутая карта. Вот она бы мне не помешала. Картография – одна из первых наук, что я познал ещё в детстве.
– Ну, и как это понимать, Гриф? Не мог потерпеть пару часов? – вывалил Сергей Михайлович, когда в кабинете наступила тишина. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверцу железного домика и выставил перед собой графин с двумя бокалами. Спешно наполнил их наполовину, взял ближайший и, не примеряясь, выпил. – Кх. Мля. Сука. Какого рожна ты творишь? Ты представляешь, что сейчас будет? Как ты вообще… очнулся?
Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Мои брови медленно поползли вверх, а в голове начали выстраиваться логические цепочки. Точнее, попытались выстроиться, но ничего вразумительного из этого не вышло.
Как-то это совсем не вяжется с последними событиями. Сколько там прошло со времени моей смерти? Что я упустил? Почему он говорит так, будто мы с ним хорошие приятели? Ну или, как минимум, повязанные одним делом люди.
Кстати, в кабинете отчётливо чувствовался источник Силы. Не уверен, что это Обелиск, но подпитка от него шла мощная. Жалкие крохи от Игната и Страуса – ничто по сравнению с этим. Надеюсь, мне удастся наполнить хоть половину от нынешнего объёма ядра. Как ни крути, а энергии у меня по-прежнему мало. Всё, что я добывал от окружающих, уходило на восстановление тела и памяти.
– Что ты молчишь? – Сергей Михайлович подался вперёд, сжав кулаки и скрежеща зубами.
– Я рассчитывал услышать вашу версию, – понятия не имел, что сейчас хотят от меня услышать, и решил немного схитрить.
Одноглазый залпом осушил второй бокал и вышел из-за стола. Подойдя к шкафу, он выдвинул верхний ящик, пошурудил в нём пальцами и извлёк из него перевязь потрёпанных бумаг.
– Вот! Полюбуйся!
Я взглянул на первую страницу. С очень точного портрета с белым обрамлением на меня смотрел парень с густыми кустистыми бровями, квадратным волевым подбородком и едким взглядом. Снизу, аккуратным каллиграфическим почерком, выведено имя «Пугачёв Григорий Афанасьевич, Гриф» и дата поступления на службу – тринадцатое марта две тысячи двадцать второго года.
А, так это я! Какой симпатяга. Будто съел чего-то порченного и сейчас хочу выплюнуть. Кстати, интересный подход к делопроизводству. Никогда бы не додумался нанимать для этого целого художника.
Получается, почти два года уже отмахал, судя по календарю на стене, отсюда и такая спешка. Видимо, на гражданке Грише уготована жаркая встреча, раз решил на том свете спрятаться. Что ж, так даже лучше – чем раньше разберусь с недоброжелателями, тем быстрее возьмусь за дело.
Бумаги я всё же взял. Будет странным вчитываться в каждую строчку, но пробежаться взглядом мне никто не запрещает. Сейчас важна любая информация.
Сирота. Виконт. По праву наследства – граф. Огромные долги и выставленное на торги родовое поместье, которое, судя по дате постановления, никто покупать и не собирается. Интересно, почему.
В строке «судимость» короткая, но ёмкая по смыслу пометка: убийство, жертва – барон Сироткин. Не погашена.
В правом верхнем углу небрежно намалёванный красный крест. Хотя, правильнее будет сказать, буква «Х». Так обычно помечают покойников.
Вот, значит, оно как! Уголовка, долги и куча проблем. Прекрасно, мой дорогой Гриша! Надо бы сходить к лекарю, вдруг я счастливый обладатель какого-нибудь сифилиса.
Я сложил бумаги в кучу и бросил их на стол.
– Занимательная история, – мне было совершенно непонятно к чему весь этот спектакль, и что, собственно, от меня хотят.
Сергей Михайлович ткнул пальцем в фотографию. О! Кажется, я вспомнил как называется эта штука и как её добывают. Удивительная магия, и похоже здесь она распространена.
– Веселишься? А вот теперь слушай!
Он склонился к моему лицу и зашептал с устрашающим видом.
– У нас с тобой договор, Гриф. Забыл, да? Я тебе новую жизнь, ты мне – купчие на землю и своё долбаное поместье. Всё, что от меня требовалось – я выполнил. Точнее, выполнил бы, если б не твои выкрутасы. И я не намерен из-за твоей тупости нарушать свои договорённости. Очень много людей подключено, и все они ждут результатов и своей доли. Ты уже списан! Понимаешь? Обратного пути нет!
А вот теперь, кажется, всё прояснилось. Не выдержав давления, Григорий решился сфальсифицировать свою смерть и начать жизнь с чистого листа, пусть и не в титуле графа. Взамен он обязался передать все свои земли и недвижимость шайке продажных чиновников.
Всё бы ничего, но Григорий умер по-настоящему, и сдается мне, смерть эта не была случайной – умышленное убийство, с целью избавления от объекта преступления. Вот как это называется.
А значит, весь этот договор с самого начала был фикцией, и я расторгаю его. По причине потери доверия к одной из сторон.
– Ничего страшного, – с невозмутимым лицом ответил я. – Этот крестик можно закрасить.
Лицо Сергея Михайловича пошло пятнами. Он дернулся, будто хотел броситься на меня и задушить, но потом успокоился и медленно оправил лацкан кителя.
– Кажется, ты плохо меня понял, – он снова разлил по стаканам. О, ещё одно слово! – Тебя не должно быть в живых. Ты – труп! Механизм не обратить вспять! Люди отдали большие деньги, чтобы провернуть это. А завещание твоё яйца выеденного не стоит, пока ты жив.
– Предлагаете мне самоубиться? – с улыбкой спросил я.
Сергей Михайлович улыбнулся в ответ. Он снова открыл сейф, так кажется называется это изобретение, и достал бутылёк из тёмного стекла.
– Нет, что ты?! Всего-то требуется повторить процедуру. Выпить это. Только двойную дозу. И броситься в аномалию, при свидетелях и всё такое. Тебя вывезут из Бастиона и разместят в безопасном месте. Ты очнёшься и заживёшь новой свободной жизнью. Без долгов, обременений и врагов.
Ага, в мёрзлой земле и головой вниз. Наслышан я, как избавляются от нежелательных людей в подобных заведениях, а скорей всего, как и в первый раз – в ванной с кислотой. Сейчас меня спасает только то, что о моём воскрешении знают как минимум пять человек.
– А что насчёт утилизатора?
Одноглазый кашлянул.
– А что с ним?
– Я очнулся в ванной! Перед тем, как…
– А! Ты об этом! – Сергей Михайлович откинулся в кресле. – В любом деле важна каждая деталь! Петрович по договоренности должен был активировать сигнал работы утилизатора, чтобы в журнале отметили факт и время утилизации якобы трупа! Ну ты понял!
Поэтому Петрович не поленился и надел на себя защитный костюм! И даже шлем! А ещё не выгнал двух провожающих. Наверное, собирался, но не успел. Ведь важна каждая деталь!
Видя мои сомнения, Сергей Михайлович добавил.
– И небольшое дополнение. Подарок, так сказать. От меня лично, – он откинулся на спинку и деловито закинул ногу на ногу. – Я сделал тебе новый паспорт и даже прикупил небольшой домик, в деревне. На сдачу. Барон там спокойный. Многого не требует. Так что заживёшь, как король. Все бумаги уже готовы. Осталось дело за малым.
С этими словами он придвинул бутылёк ближе.
Я пристально всмотрелся в глаза одноглазого. Вернее, в его единственный глаз.
Интересный ты человек, Сергей Михайлович. Прожжённый. Сколько раз ты проворачивал эту схему?
– Можно посмотреть?
– Что посмотреть? – Сергей Михайлович сдвинул бровь.
– Мой новый… паспорт и документы.
– Ха-ха! Буквально перед тобой отправил их почтой. Они будут ждать тебя… кхм, в твоём новом доме. Утром доставят.
Он и в самом деле считает, что я поведусь на его предложение? Нужно быть отбитым на всю голову, чтобы предлагать мне выпить эту хрень ещё раз. Я-то знаю, чем всё закончится. Хотя, почему бы и нет? Моё тело по-прежнему мёртвое, а отравить труп невозможно.
Я взял бутылёк и покрутил его в руках. Хочешь поиграть со мной? Давай. Только сам не подавись.
– Я согласен. Но с одним условием, – мой взгляд упал на стакан водки. Пожалуй, вариант с выпивкой будет лучше.
– Ну и? Что тебе нужно? – Сергей Михайлович заинтересованно подался вперёд.
– Срок моей службы подходит к концу. Завтра, – я продолжал крутить бутылёк перед глазами, рассматривая его на просвет.
– Всё верно.
– Переведите мои косари на новое имя, с доверенностью на… ммм… Игната. Вы его знаете. Подпишите приказ. При мне. И уберите его в сейф. От греха подальше. А ключик в ящик киньте, или куда вы там его убираете. Вечером отправьте приказ голубями, на мой адрес. Это ведь возможно сделать?
Сергей Михайлович сдвинул брови к переносице, но потом расслабился и победоносно улыбнулся.
– А ты остряк! Голубями! Ха!
Он достал бланк, заполнил его, поставил подпись, печать и протянул мне на ознакомление.
То, что этот жулик замешкался, когда вписывал мои новые данные, лишь подтвердило подозрения, и решение, принятое мной, было верным.
Скоробогатов Кондратий Патрикеевич! Удивительное сочетание! Мог бы и заморочиться, раз решил пойти на блеф. В любом случае, никуда эта бумажка не уйдёт.
– Годится! – я с улыбкой протянул листок обратно и подбросил бутылёк с ядом. – Как быстро зелье начинает действовать?
– Можешь выпить сразу. Через пару часов выходим в рейд. На зачистку гнезда. Так что, три-четыре часа в запасе у тебя есть.
В этот момент раздался стук и в кабинет вошёл молодой сержант. Хотя, нет, не молодой, взрослый, просто он был настолько худым, что с трудом переставлял тонкие, как спицы, ноги. Парень отдал честь и вытянулся по стойке смирно.
– Капитан Ляхов, разрешите обратиться?
– Тютюлин? Ты не видишь, я занят? Зайди позже.
– Простите, ваше благородие. Срочное дело. С Центра запросили списочный состав боевых расчетов на Рождество. Требуют прямо сейчас.
Сергей Михайлович вымученно улыбнулся, мол, достало это начальство, и подошёл к шкафу.
Знал бы ты, сержант, сколько проблем решил одним своим появлением.
Я сделал вид, что хочу пройти к окну, там, между прочим, открывался прекрасный вид на зеленеющий вдалеке сосновый бор, и незаметно вылил содержимое бутылька в стакан с водкой. Жидкость помутнела, но сразу же стала кристально чистой.
Посмотрим, как сработает это чудо-лекарство.
А за окном и вправду открывался прекрасный вид.
Находились мы не ниже пятого этажа. Внизу, метрах в пятидесяти, насколько хватало глаз, в стороны тянулась пятиметровая каменная стена, с башенками, дозором и грузовыми подъёмными платформами.
Прямо перед нами располагались высокие бронированные ворота с каменным же предбанником и блокпостом.
А не всё так просто с этим Бастионом. Он напоминает мне Великую Калидорскую стену. Её тоже, в своё время, от всяких тварей строили, правда не помогло.
Для меня, в текущем положении, выхода два – либо драпать во время вылазки, либо дожидаться развития событий и на законных основаниях, с погашенной судимостью и увольнительной, спокойно отправляться в родовое поместье.
Последний вариант был предпочтительнее. Он гарантировал статус законопослушного гражданина, что на первое время оградит меня от излишних проблем.
Капитан Ляхов передал Тютюлину документы, и дождавшись, когда тот закроет за собой дверь, вернулся к разговору.
– Как и договаривались! – он положил приказ с подписями в сейф, закрыл его, а ключ бросил в ящик стола, который, к слову, никак не запирался.
Прекрасно! Недоумок даже не подозревает, что сам облегчил мне задачу. И, как он говорил пару минут назад, осталось дело за малым.
Я отсалютовал уже пустым бутыльком и поднёс его к губам. Одноглазый в очередной улыбнулся и залпом опростал стакан с водкой и ядом. Вот и отлично!
– Тютюлин! – громыхнул он на весь кабинет.
Дверь снова открылась и на пороге появился тщедушный помощник капитана.
– Слушаю, ваше благородие.
– Сопроводи рядового Пугачёва в пункт сбора. Проследи, чтобы всё было по первому разряду. Только сам, лично. Подойди к Фокину. Он организует. Потом доложишь.
– Слушаюсь, ваше благородие.
Перед тем, как покинуть кабинет, я остановился в дверях и внимательно посмотрел на Ляхова.
– Последний вопрос.
– Валяй!
– Для чего вы прибили этот светящийся шар к стене?
Сергей Михайлович долго молчал, а потом вдруг громко рассмеялся и махнул рукой.
Интересно, почему он так отреагировал на казалось бы простой вопрос? Странный человек.
