Аномалия. Зачистка. Бастион. Что-то это напоминает. Если речь о сопряжении миров, то мне уже нравится это место! Там где есть пробои, всегда будет чем поживиться!
Худой тоже вздохнул и кивком указал на металлическую дверь с табличкой «Утилизация мёртвой органики №3».
– Пришли.
После нескольких безуспешных попыток сдвинуть засов, тот наконец-то лязгнул, и мне на лицо упал мигающий белый свет. Последний раз я видел такой перед вратами Изиды.
Упс! Едва успел прикрыть глаза, чтоб не выдать себя раньше времени. Пока я не выясню, как отреагируют на моё внезапное воскрешение окружающие, лучше продолжать наблюдение. А наблюдать можно и с полузакрытыми глазами, главное не моргать и смотреть в одну точку.
– Чего шастаем? Сказал же, спирта больше нет!
При виде высушенного, как жердь, старика с висящей кожей рыжий сразу осунулся и превратился в памятник.
– Да мы не за спиртом, ваше благородие, – Страус отошёл в сторону, указывая на меня пальцем. – Клиента вот вам притащили. Утром помер, только со «студня» вытащили. Капитан Ляхов распорядился доставить в третий утилизатор.
– А чего мне-то?! Родственникам не нужен что ли?
– А он из «вымирающих». Последний. Некому его с почестями хоронить.
– Ну коли так, заноси. А чего без тележки? Полы небось все загадили, – с этими словами старик посмотрел вглубь коридора. – Ну я ж говорил, мать вашу! Оттирать сами будете.
– Дык колесо отвалилось! Мы-то причём? – подал голос рыжий.
– Швабра с ведром в подсобке. Шустрее давай.
Парни вздохнули и продолжили свой нелегкий путь, волоча меня по полу.
Всё это время я не прекращал впитывать энергию и почти завершил восстановление внутренних повреждений.
К слову, парень оказался совсем не рохлей. Это и не удивительно, если он успел нахватать столько врагов. А вот с магическим потенциалом всё обстояло неоднозначно. Он имелся, но практически полностью выгорел, видимо из-за того самого «студня».
Протащив меня ещё с десяток метров, парни остановились.
– Куда, ваше благородие?
– А чё, есть варианты? Корыто только одно свободное. Вот в него и кидайте. Только кран не заденьте – без рук останетесь.
В смысле, в корыто? Я рассчитывал как минимум на ледник, ну или хотя бы отдельную полку.
Мой единственный полуоткрытый глаз уставился на трехметровую колбу с бурлящей зеленоватой жидкостью. Кислота! Вот как жопой чуял, что легко не выберусь.
Старик, тем временем, скрылся в соседней комнате. На несколько минут мы снова остались втроем.
– Ну что, Гришаня, – Страус выпустил из рук мою ногу, и та глухо бухнула о дно корыта, – не поминай лихом! Косарь твой, я так и быть, себе оставлю. Тебе он уже ни к чему! Впрочем, как и всё остальное! Хе-хе!
Я почувствовал, как по карманам забегали пальцы. Потом на шее лопнула цепочка.
Что ж, этот мир нисколько не отличается от моего родного. Думаю, я смогу здесь неплохо развернуться.
– Зря ты так.
– А ему похрен уже на всё! Смотри! – долговязый склонился надо мной и, глумясь, потрепал за щеку. – Проснись, Гришаня, ты опять под себя навалил! Кто убирать будет?
Надо заметить, парню сильно повезло, что он не видел выражения моих глаз. В помещении, к тому времени, стало темно. Половина белых пятен на потолке погасли и из всех щелей заструилась какая-то заунывная мелодия.
Рыжий, в отличие от своего приятеля, ногу мою бросать не стал, а присел и аккуратно уложил её рядом с упавшей, и даже оправил штанины, после чего поднялся и недобро покосился на приятеля.
– Посмотрел бы я как ты это ему в глаза сказал, Страус.
– А чего бы нет?! В лёгкую. Только подох твой Гришка и ничего ответить мне не сможет!
В этот момент я ощутил, как внутри что-то зашевелилось. Капли энергии, что я перенял от своей похоронной команды, медленно растекались по каналам, напитывая их жизнью. Её было не так много, как хотелось бы, но достаточно чтобы запустить сердце. Оно всё-таки должно биться, если я хочу сойти за живого. Хотя бы когда это будет нужно.
– В человеческой стопе двадцать шесть костей, лично проверял. И только без одной из них он теряет способность ходить! – я с улыбкой сжал до хруста щиколотку Страуса, при этом подмечая особенности своего голоса. После некроза голосовых связок он приобрёл уникальный загробный оттенок. Ничего, поправим, если не решу оставить как есть.
Страус завопил и отпрыгнул от меня, как от огня, а Рыжий снова впал в ступор, не забыв при этом разинуть рот. Ну и рожи, конечно, у них! Будто покойника увидели!
– Гриша! Ты – живой? – первым очухался рыжий пухляш. – Но ведь… но ведь… ты же сгорел!
Ага, значит, «студень» – это что-то кислотное или ядовитое, но вряд ли огненное. Сделаю пометку в голове, чтоб потом разобраться.
– Как видишь, ты ошибался. Я жив и ужасно хочу есть, желательно чего-нибудь мясного!
Еда и вправду придала бы мне сил. Я хоть и ревенант, в привычном понимании этого слова, но в пище всё же нуждаюсь.
Страус, всё это время беззвучно хлопающий ртом, наконец-то пришёл в себя и выставил вперёд ладони.
– Григ-горий, ты не подумай чего такого, я ж в шутку всё. Ты ж умер, вроде как, вот я и решил, что… Извини, пожалуйста. Вот, возьми.
Он ссыпал мне на грудь всё, что выгреб из моих карманов, и предусмотрительно отошёл на пару метров.
Ну, так легко ты не отделаешься, зубастик.
– Извинения не принимаются. Ты неуважительно отнесся к моему телу и вдобавок присвоил себе мой косарь! – что это, я понятия не имел, но на всякий случай решил напомнить. – Верни его! Сейчас же.
Говорил я спокойным голосом, но Страус всё равно замялся, втянув голову в плечи. Он похлопал себя по карманам и развёл руками.
– Но у меня нет денег! Я же у тебя только неделю назад одолжил. До следующего жалования.
Ах, вот о чём речь!
Я перевёл взгляд на рыжего. Судя по тому, как тот ко мне относился, он единственный, кому я могу сейчас довериться. По крайней мере, толстяк неплохо отзывался о почившем Григории и до последнего отстаивал его имя.
– Время?
– Что время? Куда? – рыжего затроило.
– Сколько сейчас времени, я спрашиваю.
– А! Ещё часа два до смены.
– Вот! – я перевёл взгляд на Страуса и снова улыбнулся. – У тебя два часа, чтобы вернуть долг. Время пошло.
Деньги… они во все времена играли огромную роль. А я не привык чтобы то, что принадлежало мне, присваивали другие. Пусть прошлый обладатель этого тела и одолжил денег этому человечишке, но сейчас его нет. Он не я.
– Чего? Но ведь мы договаривались! – жалобно заскулил парень.
– Я аннулирую наши договорённости! По причине утери доверия к одной из сторон. Всё. Исчезни.
Честно говоря, Страуса мне было не жалко. От такого лучше избавиться сразу, например – выгнать половой тряпкой или обратить в слугу. Предпочтительнее последнее, но сейчас не тот случай, когда стоит показывать свои способности, тем более я не уверен, что у меня хоть что-то получится.
Вот рыжий – из другого теста, ему я верю. С ним можно иметь дела. А это немаловажная штука в наше время…
Но сначала надо выяснить куда я попал. Не уверен, что между нашими мирами есть связь, но всё же. И вообще, где и на каком положении я нахожусь? Если это какая-то каменоломня, а я раб, то выбраться отсюда будет проблематично, по крайней мере, в ближайшие несколько дней. Мне же нужно поскорее вернуться в родовое гнездо. Ведь оно же у меня есть? Или нет?
Погоди-ка.
Анализ воспоминаний не дал никаких подробностей, кроме как тех, что дела у моего предшественника были не ахти какими. О том же говорили и последние слова Страуса. Не удивительно, что я свёл счёты с жизнью. В смысле, он.
Скотство! Надеюсь, что хоть какие-то права в этом мире у меня остались!
Впрочем, вопросы потом. Сейчас сон и еда.
Когда поникший Страус наконец-то оставил нас наедине, я встал и принял более-менее вертикальное положение – штормило меня знатно. Успевшие закоченеть мышцы приходили в себя очень неохотно.
– Нужно доложить одноглаз… бррр… Сергею Михайловичу. Он тебя осматривал…
– В жопу Сергея Михайловича, если он живого от мертвого отличить не может, – отрезал я. Рыжий быстро кивнул. – Отведи-ка меня лучше… как там тебя…
– Игнат, – быстро вставил рыжий.
– Да, Игнат, отведи-ка меня лучше домой. Мне нужен отдых.
Парень выпучил глаза.
– Если ты имеешь в виду казармы, то отведу. Ты ж сосед Марка? Вы с ним в контрах, насколько я помню.
– Да, да. Туда, – махнул я рукой и буквально повис на оторопевшем Игнате. Лишнего от своего нового приятеля я не брал, только самую малость. Не хватало чтоб еще и он окочурился.
А вот мне и в самом деле требуется отдых. Не так-то легко обратить вспять некротические процессы, не имея в распоряжении необходимых ресурсов. В физическом плане это сопоставимо с внезапно ожившей сушеной рыбой.
Грубое сравнение, но принцип, в данном случае, такой же.
В этот момент в помещение вошёл старик. На нем был защитный комбинезон и шарообразный стеклянный шлем со множеством трубок.
Увидев, что недавний труп стоит и как ни в чём не бывало беседует с одним из парней, старик пришел в бешенство.
И не удивительно, я бы тоже разозлился. Бедолага столько времени натягивал на себя тяжеленный костюм и всё зазря.
– Ах вы ж черти! Да я вас в карцере сгною! Это Жирнов что ли послал, козлина нечесаная! Передайте, чтоб на пороге больше не появлялся, скотина – два нога! Вот давай после этого спирта!
Игнат подхватил меня под руку и под аккомпанемент матерных словосочетаний поволок обратно по коридору.
Мы ввалились в небольшую, два на три метра, комнату с раздвижными дверьми и, зачем-то постояв в ней пару минут, вышли уже в совершенно другом месте. Странная штука. По-видимому, какая-то разновидность местных порталов.
Ещё через десять минут хождений среди рядов двухъярусных коек Игнат остановился перед самодельной ширмой, рядом с которой кучей лежали чьи-то вещи.
Шторка распахнулась и перед нами появился прыщавый доходяга в штанах и какой-то нелепой рубахе без рукавов. Он недовольно посмотрел на Игната, а потом перевёл взгляд на меня.
– Ты!!!
– Да-да, я! Подвинься-ка, дружок! – я оттолкнул соседа по койке и вошёл внутрь. Не знаю почему, но опыт мне подсказывает, что это не тот человек, которого стоит держаться. А размениваться любезностями было некогда, я и вправду опасался отрубиться прямо в коридоре.
Что за хрень?!
На той койке, которая по всей видимости, раньше принадлежала мне, лежал какой-то здоровый хмырь.
– Я так понимаю, вещи снаружи – мои вещи? – устало вздохнул я.
– Тебя списали, Гриф. Как безвозвратные потери, – развёл руками Марк, а это походу был именно он. С которым я в контрах… – А на твоё место всегда очередь была. Сам знаешь. Ты и так на нём почти два года провалялся. Можно сказать, почти что на Обелиске Силы.
Гриф! Наверное это мой позывной. Хоть не Тетерев, и то ладно. А вот с Обелиском надо бы разобраться. Что-то подобное было и в моем мире. Сила сейчас очень нужна. Её излучение я почувствовал еще на подходе.
– С этим не поспоришь, – вставил своё здоровяк. – Теперь я здесь, а вот и приказ!
С этими словами он выставил передо мной какую-то бумажку.
Не нужно обладать большим интеллектом, чтобы понять, что это липа.
Я снова вздохнул. Будь при мне все мои способности и возможности, эти оба уже давно корчились на полу, испытывая все прелести скоротечного обезвоживания. Сейчас я не уверен, что справлюсь даже с этим дрищом. И без того видно, что его физическое состояние выше моего в разы. Тем более с полухудым ядром.
Я с сожалением осмотрел свой магический потенциал внутренним взором. Да уж, ползти и ползти. Из трёх десятков сфер доступно разве что полторы – поглощение и ментальное зрение, силы которого едва хватало, чтобы покрыть ближайшие пару метров. Не густо. На остальное элементарно не хватало пропускной способности каналов и мощности силового ядра. Удивительно, что я вообще смог запустить это тело.
Что ж, вам крупно повезло, ребята.
– Предлагаю разойтись по-хорошему, ты вернешься на своё место, а я займу своё.
Жлоб недобро улыбнулся и хотел было уже встать, но внезапно выставил руки вперёд и, округлив глаза, замер.
Сомневаюсь, что этот переросток вдруг передумал со мной связываться.
Не успел я обернуться, как за спиной раздался противный скрежещущий голос.
– Интересно! И вправду живой. Рядовой Пугачёв! На выход! У нас предстоит долгий и тяжёлый разговор.
В проходе стоял здоровенный мужик с одним единственным глазом и протезом вместо правой ноги. По-видимому, это и есть Сергей Михайлович, тот самый, что зафиксировал дату, время и место смерти моего невезучего донора.
Чуть в стороне топтался Страус. Он по-крысьи морщил нос и как девка теребил пуговицу кителя.
