Его ноги с дорогими кедами торчат из-под стола. Он облизывается, глядя на мои разодранные колени, и нахально подмигивает.
Хам!
– Ох, Матвей, Матвей…
Георгий Максимович, чуть шаркая, доходит до своего рабочего места, из портфеля достает какие-то тетради, планшет и только потом смотрит в мою сторону.
Вот дерьмо!
Перевожу дыхание. Второго унижения с просьбой выйти и зайти как положено мое эго просто не переживет.
– Вы присаживайтесь, не стойте в дверях, – дружелюбно говорит.
Очерчиваю взглядом парты. Конечно, никто не хочет сидеть с новенькой, еще и после такого позора. Только Матвей отодвигается от прохода и кивает на освободившееся место.
Что ж, пока у меня нет выбора.
Быстро дохожу, плюхаюсь и оказываюсь в облаке его туалетной воды.
Дорогая одежда, селективный парфюм, его прическа – труд барбершопера. И я бы смогла с натяжкой сказать, что он симпатичный, если бы не оказался таким идиотом.
Как можно притвориться преподом?! Нет, точно идиот.
Мы одновременно поворачиваемся друг к другу. Я вижу улыбку, которая наверняка многих свела с ума, но не меня. Слышу полухмык.
Он развлекался, и ему понравилось.
Что ж, Матвей, кем бы то ни был, мы еще поразвлекаемся, но по моим правилам. И коварно улыбаюсь в ответ.
Еще никто не смел со мной так обращаться.
Глава 2. Аня
– Матвей, все присутствуют? – настоящий преподаватель открывает компьютер и подсоединяет его к проектору.
Слева от меня шорох и шевеление. Парень встает с места, непринужденно откидывая ручку на стол.
Этот Матвей довольно высокий. Наверняка еще и спортом каким-нибудь занимается.
– Двадцать четыре плюс один.
Хмурюсь. Странная, непонятная информация. И не я одна недоумеваю. Григорий Максимович ставит на паузу свои слаженные манипуляции с проводами и лэптопом и переводит взгляд вперед.
– Как понимать?
– Двадцать четыре по списку и один неизвестный объект, – скашивает взгляд на меня и снова облизывается.
Объект? Он назвал меня объектом?!
Мои разодранные колени спрятаны, но весь его вид и, главное, взгляд говорят о том, что он помнит мое смущение. А я помню его недвусмысленные намеки.
По аудитории вновь смешки. Парни откровенно ржут. Я так понимаю, он здесь местная звезда.
Встаю из-за парты, выпрямляю спину. Разница с Матвеем в росте ощутимая. Макушкой достаю только до его плеч.
– Анна Демидовна Исхакова, – представляюсь с гордостью, – перевелась из другого института.
– Уф! Горячая штучка, – доносится с задней парты.
Сглатываю раздражение. Им здесь что, по пятнадцать лет?
Препод коротко кивает, делает какие-то заметки, и мы вместе с моим соседом по парте садимся одновременно, нечаянно задев руками друг друга.
Обоих ударяет током. С едва уловимой ехидной улыбкой смотрим в глаза. Не извиняемся, когда вроде как из вежливости можно было бы.
– Значит, ты староста группы? – тихо спрашиваю. Началась лекция, а я сижу за первой партой.
– Тебя что-то смущает?
Его ресницы едва подрагивают когда мы встречаемся взглядом.
– Обычно староста – это страшная ботанша в очках.
Опускаю тот факт, что в прошлом году в своей группе старостой была я. Подчиняться, исполнять чьи-то требования явно не про меня. И не про Матвея.
– Ошибочка. На этот раз староста я. Лучший студент потока, – вновь подмигивает и расставляет локти. Сидеть рядом становится невозможно, – меня выбрали единогласно.
Раздраженно выдохнув, двигаю локоть своего соседа. Матвей тихо посмеивается. Мы явно не будем друзьями.
– Пока.
– «Пока»? Уже уходишь? – с наигранной грустью спрашивает.
Если мы не прекратим, то нас выгонят с лекции обоих.
– Ха-ха, – морщу носик, – пока лучший студент потока. Но сегодня же только первый учебный день, верно? Впереди еще много, много, мно-ого дней, – наклоняюсь. На его носу едва заметные веснушки.
Терпеть не могу, когда у парней веснушки.
Матвей сужает глаза и осматривает меня новым взглядом. Придирчиво, но сухо. Все предметы вокруг нас гудят от напряжения. Не класс, а электробудка.
А потом… Он щелкает меня по носу и нагло улыбается. Пусть он и лучший студент курса, любимчик всех, его поведение – это поведение избалованного мальчишки. Его просто никто не ставил на место.
– Значит, Аня…
Лекция закончилась. Все собирают свои вещи, Матвей не торопится. Продолжает разглядывать меня с ног до головы.
Колготки на мне все еще порваны. Это конкретный минус моей уверенности в себе.
Ненавижу, когда что-то выходит из-под моего контроля.
Распускаю волосы, чтобы перевести внимание парня со своих колен на голову. Матвей по ощущениям подсчитывает каждую волосинку, изучает каждую клетку и каждую мою родинку.
– Следующая пара физкультура, – без эмоций в голосе говорит, – это если вдруг ты все же не посмотрела расписание. Умеешь бегать на длинные дистанции, Анечка?
– Анечка умеет прыгать через козла! – с уверенностью отвечаю, уставившись на парня в упор.
Повисает недолгая пауза. В аудитории мы одни.
– Матвей Ренатович Градов, – протягивает руку. Я должна ее пожать? После всего, что он вытворял?
Кошусь на протянутую руку, веду бровями. Мол: «И?».
– Это лишняя для меня информация, – по итогу говорю.
– Дерзкая, – с недовольством бросает свой ответ, – хочешь совет?
Плевать. Быстрым шагом иду к двери. И спрашивать, как попасть в физкультурный зал не собираюсь. Разберусь.
Этот Градов догоняет. Не думала, что один человек после часа знакомства может вызывать столько негативных и разрушающих ощущений.
Аура у него, что ль, такая? Вирусная?
– Не наживай себе врага в моем лице, Исхакова, – догоняет и шепчет на ухо.
Наконец-то сглатываю и резко оборачиваюсь. Мой нос почти упирается в его грудную клетку. Тело наполняется яростью под завязку.
– Могу дать тебе аналогичный совет, Градов.
Глава 3. Аня
– Значит, Аня. Анечка-Анюта…
Пока разминаюсь перед занятием, позади меня скапливаются люди. Их любопытные взгляды летят в спину, как искры от костра. Слишком близко и слишком много. Неужели местный король позволил?
Круто оборачиваюсь и почти врезаюсь в парня, который на голову выше меня. Он не спешит отходить и даже не извиняется.
Усмехаюсь. Короля пока нет, вот его подданные и подкатывают.
– Я Герман, – парень протягивает руку, опускаю на нее свой взгляд. – Можно просто Гера. Меня все так зовут.
Шепот разлетается по залу. Ведь я все еще не ответила этому Герману, который, как мне подсказывает интуиция, приближенный к самовлюбленному придурку по имени Матвей Ренатович Градов. Они даже чем-то похожи.
Чем же?… Наверное, тем, что оба абсолютные хамы.
Натягиваю самую обворожительную улыбку в своем арсенале и, стараясь не скрипеть зубами от раздражения, пожимаю руку. Или даю ее пожать, вручив лишь наманикюренные пальчики.
Я же леди.
Герман наклоняется и касается моей ладони губами. Играем оба, и оба это чувствуем.
А парень не промах. Понятно, почему Градов держит его при себе.
Девчонки застыли. Если Герман кому-то из них нравится, то я разыграла плохую карту.
Вот блин!
– Что ж, всех ваших имен я не запомню, но у меня есть классная идея.
Хлопает дверь в раздевалку, и, как по щелчку пальцев, окружающие меня одногруппники готовы приветствовать свою звезду.
А где фанфары? Где ковровая дорожка?
– Как насчет вечеринки? Родители уезжают на выходных, и я была бы рада принять вас у себя дома.
Градов зло прищуривается. Его ноздри раздуваются, а повисшее молчание наматывает нервы на кулак.
Он в спортивных широких шортах и белой футболке. Она здорово обтягивает его тело – шикарное, признаю, – а на предплечьях видны различные татуировки.
Градов вообще весь покрыт ими. Тонкая ткань просвечивает, и я вижу множество черных извилистых линий.
– Скажем, суббота, семь вечера? – не отвожу взгляда от Мота. Огромный спортивный зал набивается сотнями вздохов под самый потолок.
– Понимаешь ли, в чем дело, Анечка, в субботу в семь вечеринка по случаю начала учебного года, вечеринка у меня. Упс…
– У тебя? – хмыкаю и скрещиваю руки под грудью. Так она становится выше и объемнее. А на мне только спортивный топ.
Приближенный короля Герман готов обслюнявить мой второй размер.
– Именно. За развлекательную часть в нашей группе отвечаю я.
Градов же не обращает никакого внимания на развернувшуюся перед ним картину.
– Мот классный диджей! – выкрикивает кто-то из девчонок, другая, по соседству, пихает ее локтем и шикает.
Глаза Градова наполняются темнотой. Пока не могу понять: от гнева или самодовольства, что еще пара комплиментов, и его нимб будет сверкать до самого Нью-Йорка.
– Присоединяйся. Анечка, – подмигивает и отходит от нашей группы, разминая плечи.
Он снова будто бы победил.
