– Ну посиди в машине, если хочешь, – буркнул я и первый шагнул в указанном направлении. – Андрюх, доложи обстановку подробнее.
Он подтвердил локацию прорыва и описал предположительных монстров. Ребята поторопились вслед за мной, Антон тяжко вздохнул и присоединился. До скопления темной энергии оставалось метров пятьдесят. Я поднял пистолет и сбавил шаг, дальше вперёд продвигались осторожно. Подлесок был представлен редкими молодыми деревцами не больше метра в высоту и мало мешал обзору.
Впереди стала видна группа высоких старых елей с длинными мохнатыми ветвями, поросшими мхом и лишайником. Между ними и определялась высокая активность. Сначала о присутствии тьмы мы узнали благодаря сканеру планшета, но, подойдя поближе, стали различать силуэты и вздымающиеся щупальца. Почва под ногами начала подрагивать, будто там между елей прыгает бегемот.
Похоже в этих зарослях темной живности реально намного больше, чем нам сказали. Или прорыв продолжался всё это время. Если это не остановить прямо сейчас, будет совсем плохо.
– Рассредоточились дугой, – скомандовал я. – Стреляем бегло из огнеметов в центр скопления по моей команде!
Официально право отдавать приказы за мной не закреплено, но меня это нисколько не смущало. Так сложилось, что ребята меня прислушивались, наверно чувствовали мой жизненный опыт. Сорок лет прошлой жизни плюс семь здесь, получается я самый старший, но они об этом даже не догадываются. Скажете, какой жизненный опыт в военных действиях у врача? Можете смеяться, но только из командных компьютерных игр, увлекался шутерами в скудное свободное время, раз в квартал собирались с друзьями на страйкбол.
– Огонь!
В укрывшееся за мощными кронами елей месиво черных тварей частыми росчерками полетели заряды. Взрывы гремели и расцветали огненными всполохами. Визг и рев дал понять, что мы попали в яблочко. Опустошив обоймы, мы спрятались каждый за своё дерево и перезарядили огнемёты.
Лесную тишину заполнили потрескивание горящей хвои, вой и жалобный скулёж. Впечатление легкой победы вполне могло быть обманчивым. В наушнике раздался шепот Андрея.
– Это пока не всё, но мы их хорошо потрепали. Судя по изображениям сканера, крупных монстров почти не осталось, но есть какое-то хаотичное шевеление.
– Это опять могут быть гребаные ежи, – ответил я. – ПП-шки приготовьте.
Как в воду смотрел, черные комки волной хлестанули из-под елей в нашу сторону, половина из них дымились. Как они уцелели после нашей бомбардировки, ума не приложу. Я быстро выхватил из-за спины огнемёт и шматанул по ним широкой очередью, что значительно уменьшило количество зубастых колючих мячиков. Эти черти были очень похожи на крайтов из фильма "зубастики", который я смотрел когда-то. Давно же это было. В прошлой жизни.
– Бить крайтов! – заорал я и начал расстреливать быстро приближающихся оставшихся в живых ежей.
Самых шустрых отбросил пару раз назад телекинезом и добивал ПП-шкой, стараясь не обращать внимание на обрушившуюся сильную головную боль и головокружение. Когда нападавшие иссякли, я уже вставлял третью обойму. Наступила тишина, нарушаемая лишь моим дыханием.
– Паш, а че за крайты, про которых ты орал? – осторожно осведомилась Кэт, продолжая держать ели на мушке. – Ты так этих колючих уродов назвал что ли?
– Ну похожи ведь, – брякнул я, только начиная осознавать, что они это слово раньше не слышали.
– На кого похожи? – уточнил Антон. – Ты откуда это взял вообще?
– Да какая разница? – отмахнулся я. – Книжку в детстве читал. Главное, что вы поняли, что я имел ввиду.
– Рано расслабляться, парни, – пробормотал Андрей. – У нас новые гости.
Я бросил взгляд на заросли и волосы на затылке зашевелились. Плохо мы накрыли это грёбаное гнездо, надо было все заряды «Шаманов» туда отправить. Из-под деревьев к нам ползли несколько огромных угольно черных змей. Головы размером с небольшой чемодан медленно поднимались над землёй, толщина тела превышала полметра, а длина больше пятнадцати. Змеи выползли на половину расстояния от кустов до нас и замерли. Я держал руку поднятой, чтобы пока не стреляли. Раньше мы такого не видели и на занятиях в академии про них не упоминалось, что-то новенькое.
Глава 3
Рептилии разглядывали нас, как музейные экспонаты, не торопясь приближаться. Глаза начали светиться красным и я почувствовал, как по телу пробежала дрожь, ползучие гады начали ментальную атаку, но не на тех напали.
– Огонь! – гаркнул я и в застывшие чёрные изваяния полетели капсулы, разрывая их тела в клочья и поджигая.
Когда со змеями было покончено, огнемёты доразрядили в место, откуда это всё пёрло. Разгорающиеся мохнатые вековые ели объяло пламенем до самой верхушки. Пытаться тушить это самостоятельно автомобильным огнетушителем как минимум глупо, а водной стихией никто из нас не обладал. Надо будет подумать на эту тему, не раз может пригодиться в будущем. Я отзвонился куратору, чтобы выслали пожарный расчёт. Надо бы ещё уничтожать врата. Если огонь не даст подойти, значит придётся ждать, пока потушат. Не в моей привычке отсиживаться под кустом, пока с неба рухнет несколько тонн воды, решил подойти поближе, пытаясь разобраться сразу.
– Андрюха, что там на сканере? – Спросил я.
– Да хрень какая-то, – пролепетал он. – Там пусто, врат нет.
– Такого не может быть, – я подошёл к нему и уставился в черный экран. – Реально пусто. Просканируй все здесь, место прорыва надо найти и ликвидировать.
– Нету, Паш, – растерянно ответил Андрей, тряся планшет, словно это могло помочь. – Везде чернота.
– Он точно нормально работает?
– Да точно, я уже провел тест, с ним всё в порядке.
– Не нравится мне всё это, – сказал я себе под нос. – Ладно, ребята, сваливаем отсюда.
Приближался рокот пожарной вертушки, сейчас на очаг возгорания рухнет водопад. Мы поспешили к машине и задним ходом начали пятиться прочь из леса, развернуться было негде. Выехав на асфальт, Андрей вдавил педаль. Каждый думал о чем-то своём. Я думал о ненайденных вратах. Почти до самой Твери ехали молча, лишь на подъезде к базе Кэт нарушила тишину.
– Что докладывать будем?
– Скажу, что уничтожили, – буркнул я. – Не нашли, значит их больше нет, вот и всё.
Ясное дело, что это не всё, и все это прекрасно понимали, но тему по молчаливому согласию решили не развивать. Доклад делал я и на кучу ожидаемых вопросов отвечал тоже я. Штабс-капитан покачал головой и закрыл папку с отчётами. По выражению лица можно было судить, что он поверил, хоть в голове и не укладывалось.
– Есть ещё одна сомнительная новость кроме этой, – изрёк Михаил Никифорович, вставая из-за стола. – Вам нужно срочно отбыть в Москву, но с последним делом ситуация не связана.
– Что-то случилось, штабс-капитан? – спросил я, на душе стало немного неспокойно. – Вызывают все группы?
– Нет, только вашу, – странным голосом ответил Дементьев. Увидев, что я набрал воздуха, чтобы задать следующий вопрос, он вытянул руку ладонью вперёд. – Я понятия не имею, почему именно вы, не пытайся у меня выпытывать!
Я понял, что информации больше не будет, махнул своим и вышел на улицу. Всё так же молча мы сели в выданную на время практики казённую "Волгу", и Андрей вырулил в сторону хайвэя до Москвы. На душе скребли кошки. Чем вызвана эта внезапная поездка в столицу? Почему именно наша группа? Пытался себя успокоить мыслью, что это связано с обретением первой ступени, чего не сделали остальные.
Когда прибыли в административный корпус академии, понял, что моя догадка про ступень скорее всего верна. Прибыли ещё несколько групп, которые я тоже считал сильными, скорее всего и они добрали. Значит всё не так уж и плохо. Только вот почему Дементьев был таким угрюмым, когда оповещал об отъезде? Неувязочка, должен был довольно улыбаться, ведь его племянник получается тоже достиг первой.
Три боевых группы, обогнавшие по развитию полторы сотни однокурсников, проследовали на второй этаж и расселись на диванчики в коридоре. В кабинет вызывали по одному и начали не с нас. Время тянулось медленно и неохотно, как начинающая застывать жвачка. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, я достал телефон и углубился в ленту новостей Самары.
Среди кучи мусора про кулинарные изыски, спортзал, фитоняшек и котиков наконец нашел то, что заинтересовало. Московская делегация приехала в управление концерна “Лада”, что-то твердили про светлое будущее, открывающиеся широкие перспективы развития, уникальные технологии и предстоящее строительство новых корпусов, которые будут заниматься производством гоночных болидов международного класса. Молодец, папенька, расти большой, набивай мешки золотом. Пусть даже не для меня, я свои сам набью. Значит не свистел Витя о таком повороте. Эта новость для меня уже не новость.
Я проматывал сопутствующие комментарии, фотографии из цехов, куда водили делегацию на экскурсию, пока не нарвался на одно фото. Рядом с графом Строгановым и герцогом Альтенбургским стоял, довольно ухмыляясь, князь Преображенский Ярослав Фёдорович. А он то там что забыл? Насколько я помню, у него и его семьи были контрольные пакеты “Волги” и “Москвича”. Он и сюда хочет примазаться? Или наоборот, будет предпринимать попытки сковырнуть с мирового рынка главного конкурента? Зачем батя его вообще сюда пустил? Впрочем, мне не зачем переживать. Это теперь не моя проблема, а моих родителей. Точнее безвозвратно отвернувшегося от меня отца и ненавистной мачехи, которая за несколько лет измывательств надо мной опротивела в край. Ладно, радуйся пока, Сонечка, а вот когда я за тобой приду, посмотрим, как ты обрадуешься.
Я настолько ушел в себя, что не заметил, как остальные посетили загадочный кабинет и прозвучала моя фамилия. Я был последним. Вроде подвоха уже не ожидал, все выходили из кабинета в хорошем настроении, но всё равно сердечко застучало.
Строгая обстановка кабинета с интерьером в спокойных тонах не вызывала волнения. В отличие от трёх персонажей, сидевших за длинным столом спиной к окну. Солнце светило прямо в лицо, и я видел лишь силуэты. После полутемного коридора почти ослеп.
– Присаживайтесь, господин Бестужев, – вкрадчивым безликим голосом, который так и норовит залезть тебе под кожу, сказал сидевший справа и указал на стул.
Я вежливо, но подобающе моему статусу не очень усердно, поклонился и сел на стул. Сохраняя осанку, спинки стула я не касался, но в то же время старался, чтобы моя поза не выглядела чересчур скованной.
– Неплохие успехи, Павел Петрович, – приятный грудной женский голос исходил со стороны силуэта, сидевшего слева от меня. По прическе ни за что бы не подумал, что это дама. Несмотря на позитивный смысл сказанного, чувствовался какой-то подвох. – И в учебе неплохо успеваете, никаких задолженностей, всё сдаёте вовремя.
– Спасибо, стараюсь, только никак понять не могу, с какой стати интересуетесь? – мне удалось выдать это спокойным ровным голосом, хотя уже утвердился во мнении, что всё только что сказанное, имело двойное дно. О своих успехах я и так знал, зачем сейчас это всё озвучено?
– И как так у Вас получается? – нараспев протянула блондинка среднего возраста в мундире СГБ, но без отличительных знаков.
Уполномоченная службы внутренней безопасности, теперь всё встало на свои места. Они не носят погоны, только герб академии на лацканах и герб империи на пуговицах. Глаза уже привыкли к свету, и я смог разглядеть. Такие люди никогда ничего просто так не спрашивают. Интересно, заинтриговали.
Справа сидел седоватый зализанный франт в такой же форме. А прямо передо мной проректор по учебной части и связям с общественностью. Его лицо сохраняло каменную невозмутимость, но казалось слишком бледным. Может показалось после отступления стада солнечных зайчиков? Но ощущение, что вместо проректора передо мной восковая фигура, не отпускало.
– А почему у меня не должно получаться, Ваше превосходительство? – надеюсь, что я не ошибся с рангом и она является чиновником не ниже четвертого класса, но и не выше третьего. Хотя, какая к черту разница? Она простолюдинка или из нижней касты, а я граф. – У меня никогда не было проблем с учебой. Странно слышать, что это может вызывать какое-либо недовольство.
– У нас есть несколько другие данные, Ваше сиятельство, – ответил за неё седой хмырь. Он разговаривал не так ехидно и более вкрадчиво. – До того, как Вы приехали из Оренбурга в Москву, у Вас не было впечатляющих успехов. После серьёзной травмы, полученной Вами во время горного похода пять лет назад, Вы три года были на домашнем обучении. Батюшка Вашего сиятельства, Петр Всеволодович Бестужев, едва справлялся с семейным бюджетом и с трудом выкарабкивался из долгов. На хороших учителей денег у него явно не было. Отсюда и вопрос, который задала моя коллега, как это у Вас сейчас все гладко выходит?
– Не понимаю, что Вас не устраивает, Ваше превосходительство, я по большей части учился самостоятельно, штудировал материалы без чьей-то посторонней помощи. Благо современные технологии позволяют без труда находить нужные учебники и литературу.
– Тогда почему, когда начали-таки снова посещать колледж, оценки были далеки от двенадцати? Очень далеки, смею сказать.
– Не хотел выпячиваться, Ваше превосходительство, – не задумываясь ответил я, вспомнив опыт из прошлой жизни. – У нас в классе была группа социально не адаптированных личностей, которые с нескрываемым неодобрением относились к отличникам и людям к оным приближающимся. Мне было проще скрывать свои познания и умышленно выполнять задания хуже, чем я мог на самом деле. Ботанов там очень не любили.
– Кого, простите? – удивилась дама.
– Ну ботанов, ботаников, – повторил я. Только сейчас дошло, что ни разу не слышал такого термина в своем окружении. Вот болван! Переволновался, корча из себя самоуверенного графа. Но на лице не дрогнул ни один мускул, лишь вскинул бровь и изобразил удивление, словно это общеизвестное выражение, которое она почему-то не знает.
– Тех, кто изучает растения? – ещё больше удивилась она.
– Да нет же, – снисходительно улыбнулся я, словно объясняю первоклашке, что Земля круглая. – Так у нас называли отличников, которые книги из рук не выпускают. Они же ещё и книжные черви.
– В первый раз такое слышу! – резко ответила особистка, сузив глаза. Хренова стерва.
– Да бросьте уже, Светлана Анатольевна! – вмешался седой. – Откуда вы знаете, как разговаривают студенты в Оренбурге? Вы же коренная москвичка!
Дама поморщилась и откинулась на спинку стула.
– То есть, вы хотите сказать, Павел Петрович, что со средним баллом в семь и восемь десятых, который Вы заработали в аттестат, смогли поступить в Академию СГБ?
– Именно так, Ваше превосходительство, – я уверенно кивнул. – После того, как отказались принимать мои документы, я написал прошение на имя ректора и меня допустили к вступительным испытаниям, которые я прошёл на высший балл.
– Очень интересно, – холодно произнесла Светлана Анатольевна. – В Вашем личном деле ни о каком прошении не упоминается.
– Может быть оно хранится в архиве у ректора? – предположил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Впрочем, чего это я запереживал? Может он с этой бумагой в сортир сходил? Кому она теперь на хрен нужна?
– Что ж, вполне возможно, – невозмутимо ответил седой. – Мы проверим и этот вариант.
– Остается непонятным ещё один вопрос, – голос Светланы Андреевны обдал волной арктического холода. – Вы недавно, в числе немногих, достигли первой ступени на пути к адепту, с чем Вас и поздравляю! Но, как такое возможно для человека, который три года был практически прикован к кровати?
Тьфу ты едрить-мадрить, а я тут уже напрягся, как ЛЭП. Едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Что такое реабилитация и физическое развитие организма я знал прекрасно, лишь некоторые локальные нюансы этого мира по началу упирались, но они-то считают меня местным. Если решат уточнить, как я развивался физически, могу показать на деле.
– Я очень усердно занимался, Ваше превосходительство. И мне ещё повезло, что приезжал троюродный брат матери из Новосибирска, он обладает целительством на достаточно высоком уровне. Я как раз начал вспоминать, как ходить, а с его мазями и настойками дело пошло в гору очень быстро. Надеюсь, господа, это все вопросы ко мне на сегодня? А то поздно уже, мне ещё в Тверь возвращаться.
– Пока что это всё, Ваше сиятельство, – неохотно изрек седой, словно на самом деле хотел меня на эшафот отправить, да предъявить нечего. – Можете идти, Вы свободны. Пока. И передайте привет Вашему батюшке от Фёдора Никоноровича.
– И на том спасибо, господа хорошие! – я встал, театрально поклонился, скрывая кривую ухмылку. – К большому моему сожалению, Петру Всеволодовичу привет в ближайшее время передавать не буду, хочется пожить в своё удовольствие. Но как только небеса призовут меня к себе, сразу передам, будьте уверены.
Проректор так и сидел пнём всё время беседы, даже слова не проронил. Мысль о восковой фигуре не прокатывала, я пару раз видел, как он моргнул и даже едва заметно кивнул. Странно как-то. Я был на хорошем счету, и он относился ко мне нормально, а сегодня как воды в рот набрал, даже не пытался ничего сказать в мою защиту. Может боялся сказать что-то не то? Эти крысы любое слово смогут перевернуть в свою пользу.
Надеюсь ничего из сказанного мной не сыграет против меня. К подобной беседе я готовился давно, легенда выглядела достаточно стройной. Теперь только напряженное ожидание вердикта этих любителей поковыряться в чужих мозгах и грязном белье.
– Ты был там дольше всех и вышел самый довольный, – Кэт недоумевающе развела руками. – Тебя там наградили что ли? Хотя не вижу на груди ни ордена, ни медали.
– Ага, наградят они, – я махнул рукой, отгоняя невидимых бесов. – Домотались до моего прошлого.
– А там было что-то не так? – напрягся Антон. – Мы чего-то не знаем?
– Да всё нормально, – я обреченно вздохнул. Антоха иногда просто заколебывал недоверчивостью и подозрительностью. Но, иногда это выручало всех, поэтому мы терпели это его качество. Однажды я назвал его душнилой. Потом минут пять объяснял смысл этого слова, а потом долго доказывал, что оно к нему подходит. – Просто куча глупых вопросов, ответами они остались довольны.
– Особисты не задают глупых вопросов, – стоял он на своём. – Они просто нащупывают слабые места.
– Им не удалось, – отрезал я. – Закончим на этом и погнали обратно. Ждите в машине, я заберу кое-что в камере хранения.
– Золото, бриллианты? – Кэт изобразила на лице что-то типа радостного удивления, как у Скруджа, ныряющего в новую кучу золота.
– Гораздо лучше! – подмигнул я и быстрым шагом отправился в подвал, где находился склад.
Андрей уже начал нервно подгазовывать, когда я подходил к машине, хотя прошло всего пять минут. Я плюхнулся на заднее сиденье и бережно положил на колени длинный сверток.
– Шашки что ли свои прихватил? – удивился Антон.
– Нет, блин, шахматы!
– На хрена они тебе там?
– Бить крайтов! – выпалил я и заржал в гордом одиночестве.
– Думаешь, нас снова отправят ёжиков долбить? – подал голос Андрей.
– Практически уверен! Вот увидишь. Причём именно туда, откуда мы сегодня утром уехали.
