Сильнее смыкаю пальцы на ее запястьях и толкаюсь большим пальцем в низ живота. И выдыхаю громко, почувствовав нежную гладкую кожу.
– Сколько у тебя было? – хриплю, отрывисто дыша и продолжая водить пальцем по мягким складкам.
Эйфория проникает в самые жилы, наполняя собой кровь. Заставляя ее бешенным потоком нестись от сердца в пах. Яйца готовы взорваться, а член уже неприятно ноет от напряжения.
Мышцы сведены до предела и я слышу скрежет своих же зубов.
Хочу знать все о ней.
Как любит. Как сосет. Глубоко ли берет. Сколько у нее было до меня?
Последний вопрос выбешивает. Я злюсь на Снежану. Не понимаю причину, но злюсь.
– Сколько? – повторяю вопрос, который теперь будет съедать меня.
Знаю это.
Буду думать теперь о ее ебарях до меня.
– Не твое дело! – она вдруг резко поднимает одну ногу и коленкой попадает мне четко в пах. В мой изнывающий от сверхвозбуждения пах.
И это больно! Сука!
Сразу же отпускаю ее, прижимаю ладони к ноющему от боли члену. И даже как будто звон яиц слышу.
Но, несмотря на боль, выставляю вперед руку, закрывая стерве проход.
Не пущу!
Выпрямляюсь и зло впиваюсь в нее взглядом.
И она, конечно, все понимает. Хватается за ручку двери.
Делаю шаг и вжимаюсь в тело и толчок бедрами. Пока – в бок ей.
Подцепляю пальцами одну бретельку купальника и резко дергаю ее вниз. И сам офигеваю. Смотрю ошалело на дрогнувшую от этого грудь.
– Вишенки, – шепчу как в забытьи, не в силах оторваться от сиськи. Как будто в первый раз увидел! Придурок!
Да вгони уже ей по самые яйца!
Что со мной? Не понимаю! Веду себя как прыщавый юнец! Словно у меня бабы никогда не было!
Снежана тут же ойкает и закрывается руками.
Я собираюсь спустить плавки и уже всадить ей, как вдруг мы оба замираем, заслышав голоса из коридора.
Глава 15. Это фиаско, братан
Смотрим друг на друга и одновременно затихаем, как застуканные школьники. Я с силой сжимаю ноющий член, чтобы хоть как-то его успокоить.
Дышится тяжело. Я не получил разрядки и теперь как загнанный игрок на поле. И перед глазами все плывёт. Что ж так херово-то? Перед глазами плывет, конечно, но грудь Снежаны я вижу четко. Слишком четко. Сосок заметен между пальцев, пытающихся скрыть от меня эту красоту.
Собираю скупую слюну и сглатываю, представляя, как буду перекатывать эту вишенку на языке.
Кого там, мать их, еще притащило в такой час?! И как ответ на мой вопрос голоса становятся громче. Они совсем рядом. Рядом с дверью, к которой я прижимаю девчонку.
– Вы человек новый и многого не понимаете!
Это же Лом! Лом?! Что он здесь делает?
– Я врач и вот это очень хорошо понимаю! Если вы еще раз сделаете это, то я вынуждена буду обратиться к руководству училища!
А это Валерия Сергеевна. Наш врач и мама Снежаны, которая стоит сейчас передо мной и испуганно хлопает глазками.
Сука. Понимаю, что конкретный облом сейчас и еще сильнее сжимаю член.
– Не забывайтесь, Валерия Сергеевна, – типичная усмешка Лома. Я так и представляю его лицо. – Вы всего лишь врач. Ваше дело лечить. А мое дело – готовить команду к игре.
– Пичкая детей гадостью? – строгий голос врача заставляет напрячься.
– Они не дети уже. И мне лучше знать. А если вы решите лезть не в свое дело… – рычит Лом.
– Что вы делаете? Пустите!
Валерия Сергеевна переходит почти на крик.
Я вижу, как бледнеет Снежана, как начинает дергаться верхняя губа.
– Мама, – шепчет она.
Я хмурюсь, дергаю бретельку от купальника вверх, возвращая ее на плечо и прикрывая грудь. Отодвигаю ошалевшую девчонку и открываю дверь.
Выхожу в коридор и офигеваю.
Лом прижимает к стенке Валерию Сергеевну и тискает ее, что ли? Охренеть.
Оборачиваюсь проверить, чтобы Снежана не вышла, но девчонка явно боится светануться перед мамой. Хлопаю дверью. И Лом сразу же замирает, резко оборачивается и таращится на меня.
– Мишка? – откашливается и отступает от врача.
Смотрю быстро на нее, она отводит глаза в сторону.
– Ты какого здесь?! – рычит Лом теперь на меня.
– Плавал, – кидаю ему.
– А чего из женской раздевалки? – он хмурится, кивая на дверь.
– Не один плавал, – усмехаюсь и демонстративно завязываю шнуровку на плавках.
– А вы говорите «дети»! – усмехается Лом, оборачиваясь к маме Снежаны.
А та, быстро взглянув на меня, вспыхивает как спичка и быстрым шагом уходит. Буквально сбегает. Мы с Ломом смотрим ей вслед.
Потом тренер поворачивается ко мне и подходит. Слежу за каждым его шагом.
Поравнявшись со мной, он неожиданно хватает меня за шею и тянет к себе.
– Ты же не трепло, Мишка? Так? – хрипит почти мне в лицо. – Если растреплешь кому…
– Да понял я! – убираю его руку с шеи и смотрю исподлобья.
– Игра скоро, Мишка, – хмыкает Лом. – Готовься, Миш. Решающая для тебя. Решающая.
И смотрит так, словно в этом слове гораздо больше смысла. Я хмыкаю и, завязав плавки, иду к лестнице.
Ураган мыслей проносится в башке. Самое поганое, конечно, что я иду в душ и занимаюсь тем, чем не занимался уже очень давно.
Одной рукой упираюсь в стенку, а второй наяриваю по члену и, прикрыв глаза, представляю Снежану. Облизываю губы как будто касаюсь соска. Сладкой вишенки. Учащаю движения рукой и выстреливаю прямо на кафель.
Это фиаско, братан.
Глава 16. Почему бы и нет?
Всю ночь я думаю о том, что завтра после тренировок любым способом проникну в общагу девчонок. Скажу, что к сестре надо срочно. А там… Думаю, с Мией договоримся.
Мне нужно увидеть Снежану. Я ведь не успокоюсь, пока не трахну ее.
Как наваждение. Я и засыпаю, представляя опять ее растяжку. И вишенку.
Злюсь на себя. И на нее! И на Лома злюсь! Если бы он там не решил зажать врачиху!
Со злости бью кулаком в подушку и переворачиваюсь на бок.
Утром встаю со стояком. Потому что во сне тоже видел Снежану. Мну член, пока иду в душевую.
Я собираюсь даже пропустить вечернюю качалку, чтобы уединиться с девчонкой. Но все летит в задницу, когда Лом сообщает на утренней тренировке, что я и еще трое пацанов из команды едем на просмотр в фарм-клуб. Так называют резервную команду футбольного клуба, где как раз и отбирают молодняк.
Я, конечно, рад, но вообще моя поездка планировалась через месяц и поэтому я удивлен решением тренера отправить меня именно сейчас. Но это не обсуждается.
После тренировки решаю забить на инглиш и пропустить уроки. Потому что иду в бассейн. Там сейчас тренировка у синхронисток. У Мии выпытал расписание.
Встаю у стеклянной двери в бассейн. Ищу взглядом Снежану.
Она как раз выходит из воды, снимает шапочку и очки и рукой встряхивает волосы, которые волнами падают ей на плечи.
Выгибается, стоя ко мне боком. И я облизываю пересохшие губы, скользя взглядом по выпирающей груди и заднице. Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу и чувствую, как тяжелеет в ширинке. Яйца наливаются и кровь по венам устремляется в дергающийся член.
Сука! Нахрена Лом именно сегодня отправляет?! Нагнул бы девчонку и спокойно поехал!
Чуть отрываюсь от стекла и ударяю в нее лбом.
– Мамаев? – слышу за спиной знакомый голос.
Быстро оборачиваюсь. Сзади стоит врачиха, мама Снежаны.
– Ты чего здесь? – спрашивает она. – Все в порядке?
– Дверью ошибся, – бурчу недовольно. Еще раз бросаю взгляд туда и ухожу.
Нас привозят на загородную базу клуба. Пока устраиваемся в комнате. Просмотр завтра.
Пацаны уходят вечером прогуляться, а я лежу в кровати и листаю фотки на странице Снежаны в соцсети. Да, вот такой я придурок, что лежу и мну член, рассматривая картинки.
Бешусь, но ничего поделать с собой не могу.
Вдруг раздается стук в дверь. Нехотя встаю и иду к ней. Открываю – на пороге стоит Ирка.
Я офигеваю, а она бросается мне на шею и прижимается.
– Ирка? Ты чего? – отстраняю ее от себя, выглядываю на улицу. Больше никого. Захлопываю дверь. – Ты как здесь?
– Соскучилась! – чуть ли не запрыгивает на меня. – Мамай, ну правда, – конючит она. – Сколько мы не… – и проводит рукой по моей груди.
– Ты что здесь делаешь? – усмехаюсь, толкая ее к стене.
– Мне Олег сказал, что тебя сюда отвезли, а у меня в соседней деревне бабушка с дедом живут. Ну, я придумала, что они заболели и им помощь нужна…
– То есть ты что? Сюда приехала? Ко мне типа? – кладу руку ей на шею и толкаю палец ей в рот.
– К тебе… соскучилась… а ты? – и руку кладет мне на ширинку.
– Пиздец как соскучился, – усмехаюсь и надавливаю ей на плечо.
Мне нужно снять напряжение. Я не хочу больше сливать в душе. Ирка сама приехала. Почему бы и нет?
– Мамай, я тоже хочу, – сопротивляется она.
Но я сильнее надавливаю.
