Алекс Ключевской (Лёха) "Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь"

– Ты не касалась лезвия? – тихо поинтересовался Эд у Ванды. Девушка отрицательно помотала головой. – Отлично. А теперь отдай мне куртку, потому что эти клинки идут парой и по одному не работают.

Ванда теперь безропотно протянула куртку Эдуарду. Он тут же быстро проверил все карманы, складки и подозрительные углубления. В конечном счёте извлёк из потайного кармана ещё один точно такой же клинок. Когда он положил их рядом, по рукоятям заплясали серебряные искры, и тут же проявилось клеймо создателя: Э и Л – ну кто бы сомневался.

– Что это такое? – Задал я вопрос Эду, задумчиво оглядывающему библиотеку. Он в этот момент подошёл к одной из полок и вытащил несколько книг, за которыми обнаружилась шкатулка с какими-то украшениями, которые он бесцеремонно вытряхнул на пол.

– Это? О, это клинки, которые я сделал специально для Олега. С их помощью можно убить любого мага. Не напрямую, конечно. Они всего лишь полностью блокируют источник и парализуют тело на десять секунд. Этого, как правило, вполне достаточно, чтобы доделать начатое, – рассеянно проговорил Эд, укладывая клинки в эту самую шкатулку и накладывая на неё запирающие чары, которые могли открыть только я и Эдуард. – Одна из моих лучших работ.

– А меня они могут убить? – прищурился я, пристально глядя на своего дядюшку.

– Тебя? Да, скорее всего, да. Под их влияние не могут попасть только Гаранины и я. Так что за лезвие эти кинжалы лучше не трогать. Одного того, что ты Лазарев может не хватить, чтобы не позволить им повредить твой источник.

– А расширить хоть как-то эти ограничения можно? – спросил Егор.

– Нет. Заклятия вплетались в основу клинков ещё на стадии ковки.

– Эд, ты реально псих, – простонал я, садясь на диван. – Даже спрашивать не буду, зачем они Роману. Хотя вопрос, зачем он таскает их с собой постоянно, всё же вертится в голове.

– Ванда, тебе Гаранин подарил пару миллионов золотых рублей, если что, – сказал Егор, указывая на оставшиеся на столе артефакты, прерывая возникшую тишину. – Лазаревские поделки очень дорого стоят.

– И на что только люди не тратят деньги, – Эдуард скривился, глядя на творение своего брата. Шкатулку он вручил Ванде. Девушка взяла её в руки довольно нерешительно.

– Но, получается, что у Ромки может больше не быть ничего похожего? – нахмурившись, проговорил я.

– Может быть, надо ему их вернуть? – тихо спросила Ванда.

– Нет, – покачал головой Эд. – Это убожество мы возвращать точно не станем. Можешь продать и стать весьма обеспеченной женщиной. А вот клинки не трогай. Пускай побудут у тебя в заложниках. За ними он точно прибежит, когда хватится. Ну или немного позже, когда все стадии принятия пройдёт, заканчивая смирением. – Хмыкнул он. – Егор, Ванда, оставьте нас. Из-за того что нас прервали, мы с Димой не закончили наш разговор.

Ванда прижала к груди шкатулку с кинжалами и схватила Егора за руку, оттаскивая от стола. Он в это время задумчиво смотрел на артефакты. Словно пытался что-то про них понять. Неохотно оторвав взгляд от странной кляксы, сотворённой братом Эдуарда, Егор дал себя увести. Меньше чем через минуту мы остались с Эдом в библиотеке одни.

– У меня есть идея насчёт тёмной игрушки для успокоения Роминых нервов, – сказал Эд, разглядывая вещи, вываленные на пол из шкатулки. В основном это были драгоценные побрякушки: кольца, цепочки. Оторвав от них взгляд, он посмотрел на меня. – И ты мне поможешь воплотить её в жизнь.

Глава 3

Пока Эдуард размышлял над тем, как помочь Ромке, я решительно направился к куче вываленных на пол безделушек. На ходу взял с соседнего столика вазочку. Вытащив из неё последнюю конфету, подумав, закинул её в рот и сгрёб в освободившуюся вазочку украшения. Поставив её на стол, вытащил первый попавшийся перстень и начал его разглядывать. Эд практически сразу подошёл ко мне и принялся копаться в безделушках.

– Что ты ищешь? – спросил я у него, вертя в руках массивное кольцо.

Вместо печатки на нём красовалась оскаленная морда волка. Работа выполнена настолько искусно, что была видна каждая шерстинка. На место глаз были вставлены два небольших изумруда, по качеству явно не уступающие тем, из которых мы сделали артефакт для Ванды. Размером, правда, поменьше. А вот металл, из которого был изготовлен перстень, я навскидку определить не смог, но это было явно не серебро.

– То, что смогло бы стать оптимальным накопителем, – рассеянно ответил Эд, посмотрев на меня. – Вот, то, что нужно, – и он выхватил перстень у меня из рук.

– Я так понимаю, это не обычные украшения, – я указал на вазочку, заполненную больше чем наполовину.

– Нет, это болванки для артефактов. Сделал недавно, когда заняться было особо нечем, – ответил Эдуард, изучая перстень. – Прекрасное сочетание первоклассной стали, драгоценных металлов и камней. Те, что мы так удачно нашли в Твери у той кофейни, идеально сюда подходят. Я думаю, что для Романа можно сделать обычный накопитель, подобный тем, которые носят одарённые. Только наполненный тёмной энергией, разумеется. По факту, ему сами артефакты-то и не нужны, нужна их тёмная составляющая.

– И как он будет им пользоваться, он же не Тёмный, – я с сомнением покосился на него.

– Нужно сделать накопитель полузамкнутым, чтобы крохи тёмной энергии постоянно поступали в источник Романа, – Эдуард удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд с перстня на меня. – Это несложно сделать. Но мне понадобится твоя помощь. Думаю, что в данном случае для лучшего эффекта можно использовать сочетание двух родственных магических потоков.

– Тот перстень… – я запнулся, а потом быстро договорил, – который ты отдал той девушке, Марии, был накопителем?

– Частично. У него были и другие свойства, но в основном, да, он был накопителем. Как ты уже понял и почувствовал на себе, когда переходишь за Грань, то энергии практически не остаётся. Грань может даже Тёмного высушить до конца. Нужно всегда иметь под рукой страховку. Никогда нельзя быть уверенным, что при выходе, не нужно будет сразу атаковать или защищаться, – серьёзно ответил Эдуард.

– Я даже спрашивать не буду, что могло заставить тебя ступить за Грань, а потом сразу нападать, – я покачал головой, – или защищаться.

– У меня была очень насыщенная жизнь, – немного подумав, сказал Эдуард. – Тот накопитель был обычным, да ещё и сделанным не слишком умело. Здесь же мы можем немного поэкспериментировать. Думаю, эфириту чистая энергия тёмного мага принесёт больше пользы, чем невнятные артефакты непонятного происхождения, – он покосился на артефакт своего брата и закатил глаза. – Да убери уже куда-нибудь эту дрянь, она меня раздражает.

Схватив непонятный артефакт, я, недолго думая, засунул его в карман штанов. Потом придумаю, куда его деть. А то Эд ещё подумает, что это брат предвидел его воскрешение и таким оригинальным способом решил поглумиться над его чувством прекрасного. И тогда он просто и без затей уничтожит ценную в наше время вещь. Ценную, пусть даже просто в денежном эквиваленте.

Эдуард тем временем убрал со стола вазочку с заготовками для артефактов, поставив её на книжную полку.

– Принцип создания артефактов на самом деле не так уж и сложен. Чем-то напоминает создание портала, только без привязки к определённым координатам. Для тёмных требуются специальные чары, которые вплетаются в основу в момент изготовления артефакта, – менторским тоном проговорил Эд, поворачиваясь ко мне. – Я почти закончил специальное пособие, чтобы ты изучил базовые техники. Принцип действия немного отличается от того, которым пользуются маги-артефакторы, но не намного. Пока что просто смотри, как это делается, и когда я скажу, направь поток чистой энергии в перстень.

– Хорошо, – сосредоточенно ответил я.

Эд кивнул и сделал небрежный пасс. Нас сразу же окружила тёмная вуаль, через которую нельзя было ничего разглядеть. Я кожей чувствовал энергию смерти, разлитую вокруг меня. Даже волоски на руках встали дыбом, и по всему телу побежали мурашки. Это было до сих пор непривычно, и я подсознательно ждал, что вся эта энергия начнёт впитываться в мой источник. Разумеется, ничего подобного не происходило, как и всякий раз, когда мы с Эдуардом изучали что-то новое из арсенала Тёмных.

Изумруды, заменяющие волку глаза, вспыхнули ярким зелёным светом, как только Эд произнёс первые слова заклинания, направляя тонкий поток собственной энергии в перстень. Окружающая нас вуаль начала распадаться на мелкие нити. Эти нити одна за одной вплетались в направленный поток, обволакивая кольцо и постепенно проникая в него.

Когда вся тёмная энергия, разлитая в пространстве библиотеки, заняла своё место, Эд махнул рукой, и перстень начал испускать грязно-серебристый свет. Я видел магическим зрением, что сформированный из тёмных нитей кокон начал распадаться, раскрываясь, как цветок, в центре которого находилась голова волка с сияющими зелёными глазами.

– Давай, – крикнул Эд, и я тут же направил поток своей неоформленной силы в самый центр этого цветка.

Насыщение энергией происходило до тех пор, пока тёмный клубок не стал сматываться, практически полностью замыкаясь. В итоге осталась лишь небольшая брешь. Из неё выходила едва заметная тёмная нить, окутывающая перстень. Она вилась, постоянно находясь в движении, не находя пока для себя точки взаимодействия.

– Ну вот и всё, – удовлетворённо проговорил Эдуард, передавая мне перстень.

Он явно стал намного тяжелее и поменял цвет на серый с тёмными вкраплениями. Только вот изумруды всё ещё продолжали светиться, но уже не так ярко, как в момент создания артефакта. Я хмыкнул, увидев личную гравировку Эдуарда Лазарева на том месте, где обычно ставится проба. Ну, конечно, он просто не мог не выпендриться.

– Тёмные нити неестественны для эфирита. Вдруг что-то пойдёт не так, когда они проникнут в Ромкин источник? – нахмурился я, всё ещё рассматривая это произведение искусства. – Вдруг что-нибудь произойдёт?

– Ничего не произойдёт, – ответил Эдуард, доставая маленькую коробочку из очередного ящика. Забрав у меня из рук получившийся артефакт, аккуратно положил в неё перстень. – Тёмная нить – это единственная нить, способная стабилизировать источник эфирита. И да, у Романа её нет. Мы так и не смогли придумать, как внедрить им тёмную составляющую, чтобы она закрепилась в поколении. К сожалению, пойти тем же путём, что и Демидовы, унаследовавшие свою тёмную нить от моей сестры, с эфиритами не получилось. Этот хаос просто перемалывал тёмную составляющую, не оставляя после себя и следа.

– Если можно было просто сделать для каждого эфирита накопители, то необязательно было их всех убивать, – сказав это, я посмотрел Эду в глаза.

– Мы поступили правильно в своё время. Их с каждым поколением становилось бы всё больше, а Лазаревых практически уничтожили. Однажды наступил бы тот момент, когда от планеты не осталось бы и следа просто потому, что эфиритов некому было контролировать. – Жёстко ответил он, и я неохотно кивнул, принимая его правоту, как бы мне ни хотелось возразить.

И тут до нас донеслись крики, прорвавшиеся в библиотеку сквозь массивные двери.

– Не помню, чтобы Рокотов повышал на кого-то голос, – задумчиво произнёс Эд и посмотрел на меня. – Похоже, наши волки окончательно решили все свои дела и теперь пытаются разобраться, что случилось с малой гостиной, – усмехнулся он, прислушиваясь к весьма красочным эпитетам, донёсшимся до нас.

– Но ведь Громов должен был прийти вечером, – я перевёл взгляд на часы и едва не присвистнул. Прошло уже четыре часа, с того момента, как мы с Эдом начали заниматься накопителем для Романа. – Ничего себе.

– Время внутри Тёмной вуали идёт иначе, – Эдуард правильно понял мой удивлённый взгляд. – Иди к остальным. Я передам наш подарок Гаранину и присоединюсь к вам, – и он сел за стол, взяв в руки ручку.

– Ага, привет ему передавай, – рассеянно проговорил я, даже не задав себе вопрос, а каким образом он встретится с Гараниным, если тот, скорее всего, сейчас в Москве. Вот именно сейчас мне было не до этого. Выйдя из библиотеки, я с опаской направился в сторону гостиной.

– То есть, Андрей Николаевич, ты не подумал, когда отправлял на это задание нестабильного мага воздуха с эмоциональной привязанностью к этому мальчишке? – до меня донёсся голос Андрея, больше всего напоминающий рык.

Осторожно выглянув из-за угла, я увидел, что в центре почти восстановленной гостиной стояли все наши няньки во главе с Рокотовым. Они проигнорировали немногочисленные кресла и стулья, стоявшие как придётся. Лица у всех были суровые, и почти все, кроме самого Рокотова, сложили руки на груди. Иван же стоял, слегка расставив ноги и заложив руки за спину.

Егор сидел на коротком диване возле стены и отрешённо смотрел перед собой. Ванда, забилась в угол кресла, закрыв лицо руками. Громов же стоял в центре кружка, образованного «волками», глядя на вышедшего вперёд Андрея.

– Я не знал! – судя по всему, начальник Службы Безопасности в который раз пытался объясниться, но его никто не хотел слушать.

– Мог бы спросить или дать чёткое задание: вступить в контакт с Гараниным. Тогда мы бы избежали всего этого, – Бобров обвёл рукой гостиную, а потом бросил на столик газету с нашумевшей статьёй. – Ты хоть понимаешь, Громов, почему мы запрещали тебе и твоему отделу привлекать Ванду с Дмитрием к сомнительным операциям? Почему мы даже из дома их не выпускали, создавая условия подобные тем, что были в школе? Потому что они нестабильны! – повысил он голос, сложив на груди руки.

– А вот об этом уже вы могли меня предупредить! – Громов сжал губы, но Андрей проигнорировал его выпад и продолжил говорить.

– Самое страшное для мага воздуха – потерять контроль в семнадцать лет, когда от полного сформирования источника остаётся несколько малюсеньких шажков. И что бы ни говорили о себе огневики, но самым опасным и разрушительным даром является как раз воздух! И теперь всё, над чем я работал последние полтора года, пошло коту в задницу. И из-за чего? Из-за какого-то мальчишки! – И он указал на темноволосый Гаранинский затылок, видневшийся на фотографии.

– Он глава Гильдии убийц, а не мальчишка! – процедил Андрей Николаевич.

– Да хоть охранник, который сбежал с нашей Вандой в разгар вечеринки, – парировал Андрей раздражённо. – Меня мало волнует, кем он является на самом деле.

– Андрей Олегович, уймись. Хватит на меня давить, – Громов внезапно успокоился и теперь говорил холодно и безэмоционально. – Я ещё раз повторяю, что не имел ни малейшего понятия обо всём этом. Человека, составившего неверную ориентировку, я уволил…

– И вы думаете, что нам от этого стало легче? – подал голос Залман. – Ладно, допустим, всё, что произошло – это нелепая случайность и недоразумение. Но почему вы не согласовали план хотя бы с Эдуардом, если никого из нас не было в поместье в этот момент?

– Я согласовал, – снова довольно резко ответил Громов.

Я в это время тихо прокрался к Егору и, потеснив его, примостился рядом и решил заполнить возникшую паузу.

– Вы ему тоже не сказали, что речь идёт о Гаранине, а по вашей ориентировке Эдуард этого не понял, – сказав это, я попытался вжаться в спинку дивана, потому что в мою сторону повернулся не только Громов, но и все наши няньки.

– Эдуард не мог узнать Гаранина даже по нормальной ориентировке, – в голос Громова вернулось раздражение. Да, ненадолго Андрею Николаевичу удалось взять себя в руки. – Они незнакомы, так что имя ни на что бы не повлияло.

– Эм, как бы сказать, – я замялся, а потом выпалил. – Эдуарду на самом деле известно о Романе больше, чем всем нам вместе взятым. И Гаранин его, можно сказать, знает, но под другим именем.

– Просто замечательно, – процедил Громов и на секунду прикрыл глаза. – Что это вообще за формулировка «можно сказать, знает»? Так они знакомы или нет? – В ответ я только неопределённо пожал плечами. – Так, ладно, я ещё должен что-то знать, чтобы больше таких неожиданных случайностей не возникло?

Под пристальными взглядами мы с Вандой и Егором переглянулись и синхронно замотали головами.

– Думаю, что сыграл свою роль тот самый пресловутый человеческий фактор, – хмурясь, проговорил Рокотов. – Но в следующий раз я попрошу, Андрей Николаевич, согласовывать с нами планы на наших воспитанников. Во всяком случае до того момента, пока мы будем числиться их наставниками.

– Я это уже понял, Иван Михайлович. Больше никаких пожеланий нет? – Они недолго пободались взглядами, после чего Громов снова повернулся ко мне и произнёс вкрадчивым голосом. – Тогда я задам ещё один вопрос, который меня интересует уже долгое время: откуда вам, Дмитрий Александрович, так хорошо знаком глава Гильдии банд? Алексей Бойко не подконтролен вообще никому, и ваша, можно сказать, нежная встреча вызвала шок у половины присутствующих на фестивале.

– Ну-у-у, – протянул я, не зная, как ответить на этот вопрос. Всё-таки не все знали о моём странном желании нести свет просвещения в трущобы, посетившем меня в детстве. – У меня было очень странное и интересное детство. Я познакомился с бандой ещё до школы. Там тогда заправлял Бык, – замявшись, я поднял взгляд на Громова. – Я не знаю его настоящего имени. А Бойко – это Лис? – В ответ Громов сдержанно кивнул.

– Да, Алексей Вадимович Бойко, кличка Лис, – добавил он, продолжая сверлить меня пристальным взглядом. – Что вы делали в банде?

– Я учил их читать, писать, считать, думать головой. Не всех, но Быка, Лиса и ещё пару парней точно. Кажется, это были Лось и Воробей. Их настоящих имён тоже не знаю, – я развёл руками. – Лис намекнул, что благодаря мне банда поднялась в их рейтинге гораздо выше, чем было до этого. А те простые навыки, которым я их научил, дали возможность Лису развиваться и достичь того, чего он в итоге достиг. Наверное, как-то так.

– Как к этому отнёсся Александр Юрьевич? – Громов смотрел на меня немигающим взглядом.

– Отец вроде бы не возражал. Даже поощрял мои странные потребности. Во всяком случае он так сам мне говорил. Лис сказал, что его ненавязчивая опека подняла банду ещё выше, но она привлекла к ним много ненужного внимания. – Я обхватил себя за плечи.

– В чём это выражалось? – этот вопрос задал Иван. Волки, как и Громов, пристально разглядывали меня, словно увидели впервые.

– Не знаю, меня не посвящали в дела банды. Но в итоге Бык погиб, а Лис занял его место. – Тихо ответил я. – Лис сказал, что всё равно мне благодарен, и я могу к нему обращаться в любое время.

– Просто великолепно, – Громов потёр пальцами переносицу. – Дмитрий Наумов водит дружбу с главами двух самых опасных, вооружённых до зубов Гильдий. А я об этом ни сном, ни духом. Отличная работа! – мне показалось, или кого-то ещё ждёт увольнение? Уж слишком ядовито Громов произнёс последние слова. А Андрей Николаевич тем временем продолжал, отбросив окончательно все церемонии. – Значит, ты действительно можешь связаться с Лисом напрямую?

– Наверное, да, – ответил я, стараясь не обращать внимания на взгляды, которыми буровили меня наши няньки.

– Ты сейчас можешь ему позвонить и поинтересоваться, как он относится к Клещёву и его веяниям. Если этот му… мужчина, – он назвал определение Клещёва с заминкой, – заручится поддержкой банд, то нам всем станет очень весело. Даже ваши весьма тесные взаимоотношения с Гараниным нам не помогут, его Гильдию просто сметут, чтобы не мешалась под ногами.

– И что, есть подобные предпосылки? – хмуро поинтересовался Рокотов.

– Да. По моим данным, Клещёв внедрил уже несколько человек в головную банду Гильдии, – перевёл взгляд на полковника начальник Службы Безопасности.

– У меня нет его номера, – ответил я, соглашаясь с каждым словом Громова.

Андрей Николаевич достал папку из портфеля, который стоял у него в ногах, вытащил из неё бумагу и передал её мне. Ага, полные сведения о Главе Гильдии со всеми контактами.

Я повертел головой и, не найдя стационарного телефона, павшего смертью храбрых в разгар бушующего урагана, достал из кармана мобильный. Увидев с десяток пропущенных с незнакомого номера, просто сбросил эту информацию в архив. Потом перезвоню, наверное.

Набрав указанные в досье цифры, я приложил трубку к уху, слушая длинные гудки.

– Бойко, – я сразу же узнал голос Лиса, прозвучавший на довольно шумном фоне. Переключив на громкую связь, я отстранил телефон от головы, держа в руке.

– Привет, Лис. Тебя Наумов беспокоит, – поприветствовал я его.

– Привет. Не думал, что ты так скоро позвонишь, – его голос был спокоен, но фон исчез, скорее всего, он зашёл туда, где никто бы нас не подслушал. – Что-то случилось?

– Не совсем, – ответил я. – Мне нужна кое-какая информация. Как ты относишься к Клещёву? И поддержишь ли его в случае ваших договорённостей? До меня дошли странные слухи, и мне это нужно знать, чтобы быстро сориентироваться. Бизнес, сам понимаешь.

– Понимаю, – согласился Лис. – Но иметь дела с этим неудачником? – он фыркнул. – Клещёв пытается заслать ко мне своих людей, но мне это неинтересно. А те, кого мои помощники вычислили в главной банде, скоро перестанут быть, – добавил он жёстко. – Я сначала не хотел их трогать. Неохота, знаешь ли, следующих засланцев вычислять. Но после того, что произошло на последнем Совете Гильдий, принял другое решение.

– А что произошло на вашем Совете? – спросил я с любопытством. – Громов даже вперёд подался, вслушиваясь в каждое слово.

– Да этот убогий пытался наезжать на Гаранина. Ромка же с ходу заблокировал повестку от Гильдии мошенников и не дал Клещёву выступить перед всеми Гильдиями, – засмеялся Лис. – Я так и не понял, какие у Гаранина претензии к Клещёву, но вот так дерзко наезжать на убийц при главах всех Гильдий не слишком правильно. Вылетел твой Клещёв из окна довольно красиво. Роман даже с места не поднялся. – Он замолчал, а потом задал вопрос предельно серьёзным голосом. – Митя, ты хочешь, чтобы мы к нему примкнули?

– Нет, наоборот, – я помотал головой, будто парень мог меня увидеть. – Такие волнения не принесут ничего хорошего. Ни мне, ни вам, в конечном счёте.

– Гаранин тоже так считает, – после секундной паузы произнёс Лис. – Я же с ним встретился после той сходки у Муратова. Вы с ним близко знакомы, это видно было. Он из знати вышел, так что в этом нет ничего удивительного. Но остальные-то от него морды воротили… Роман сказал, что знал о тебе и нас, что ему твой отец об этом говорил, только он сначала не верил. Да, ты знаешь, кто на вас патруль натравил?

– В общих чертах, – ответил я обтекаемо, взглянув на Громова.

– Просто слухи разные ходят. Слишком уж Клещёв начал активно вести себя после гонки. Мои ребята говорят, что это он патруль натравил на вас, чтобы своих засланных ребят вытащить. Что узнал про мой приказ на их счёт и решил подстраховаться. Нехорошо получилось, конечно. Руслан до сих пор волосы рвёт, и не только на голове, оправдываясь передо мной и Гараниным. Хотя мы ему вообще никаких претензий не предъявляем, – хохотнул Лис.

– Нет, это не Клещёв был, – я снова посмотрел на Громова, и тот кивнул, разрешая мне продолжать. – Это мои конкуренты подсуетились. Статью видел? Мой арест из этой же оперы. Так что можешь Руслана успокоить, он точно здесь ни при чём.