Ольга Алексеевна Ярошинская "На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка"

Заклинание сработало, замок поддался и щелкнул, и Чес открыл запылившиеся дверки. Часть артефактов была подписана, некоторые лежали так, без ярлыков. О Николасе Дудке Чес был наслышан. Артефакты, созданные им в плену, можно было использовать только причиняя себе увечья. Но как музыкальные инструменты они вполне годились и без членовредительства.

Чес протер рукавом трубу, прижался к ней губами и дунул.

Хриплый протяжный стон разнесся по подвалу предсмертным воем слона.

– В общем так, – сказал Чес, убрав трубу ото рта. – Мне нужен просто разговор. Это даже в твоих интересах. Расскажи, как упокоить мытаря, я сделаю все, что надо, и твоя душа отправится на небеса. А если и дальше будешь играть в молчанку, то приготовься наслаждаться музыкой.

Тень на стене замерла в ожидании.

– Сама напросилась, – сказал Чес, вновь поднося к губам трубу.

Она хрипела и ревела, но Мелани не отозвалась. Потом в ход пошли гусли, но Чес быстро признал их неэффективными. Вот скрипка была куда лучше. Чес с энтузиазмом пилил ее смычком, пока от резкого пронзительного визга не разболелись уши. Следом пришел черед здоровенного тромбона, от баса которого на плечи осыпалась штукатурка, а позже – гармошки. Увлекшись, Чес даже сумел выжать из нее незатейливую мелодию, а затем вытащил из шкафа здоровенный барабан.

– Мелани, – позвал он. – Не хочешь помогать – ладно. Сделай хотя бы так, чтобы сегодняшнее утро осталось со мной, и я уйду. Просто не забирай у меня это, слышишь?

Он стукнул по барабану ногой, дунул в тромбон и растянул меха гармошки, но Мелани так и не появилась. Ему померещился легкий смешок, но, может, это были отголоски аккорда.

– Ладно, – сказал Чес, возвращая инструменты в шкаф. – Есть еще способ. Я не хотел, но ты меня вынуждаешь.

Он снял пиджак и аккуратно повесил на спинку стула, расслабил галстук-бабочку. Пламя факела заметалось как от порыва ветра, и тень на стене задрожала, размываясь. На миг Чесу померещились острые уши, лохматая холка, как будто он уже не человек. Пути назад нет – на кону слишком многое.

– Возможно, ты задаешься вопросом, что это он делает? – произнес он, расстегивая рубашку.

Тишина словно загустела в ожидании его ответа.

– Так я скажу, – продолжил Чес, расправляясь с пуговицами. – Ты вроде не любишь мужчин, так? Не веришь, что среди нас попадаются вполне достойные индивиды. – Рубашка отправилась на стул к пиджаку. – Убедить тебя в обратном у меня вряд ли получится, раз за столько лет никто не смог. – Чес взялся за ремень. – Но если ты сейчас же не появишься, то увидишь воочию все различия между мужчиной и женщиной, во плоти. Тебе ведь это не нравится, может, даже пугает. Раз уж ты общаешься только с девственницами.

Он вжикнул ширинкой и замер, ожидая какой-то реакции от мытаря, но вместо этого услышал голос Кэсси.

– Зачем ты раздеваешься, Чес?

Он развернулся, поспешно застегнул брюки. Кэсси стояла на пороге, и кудлатая собака высунула из-за нее любопытную морду.

– Он собирался нанести мне моральную травму своей мужской наготой, – охотно пояснила Мелани, проявляясь на крае колодца.

Большие глаза, чуть длинноватый нос, платье по старой моде и ехидное выражение лица – кажется, она вовсе не страдала во время его представления, а наоборот – наслаждалась спектаклем. Даже сидит вон нога за ногу.

– Пытки, угрозы, шантаж… – продолжила она ябедничать. – И вот этому придурку ты отдала свою девственность? Мне кажется, прошлый и то был получше.

– Прошлый? – нахмурился Чес.

– Если хочешь покрутить колесо и вернуться назад прямо сейчас, давай сделаем это, – предложила Мелани.

– Нет, я пока задержусь, – пробормотала Кэсси. – Чес, но зачем ты пришел один, без меня?

– О, это самое интересное, – ответила вместо него Мелани. – Как я поняла, он хочет отнять у тебя возможность пользоваться колесом. Все мужчины такие. Им претит сама мысль о женской свободе!

– Это не так, – возразил Чес, глядя Кэсси в глаза. – Просто я боюсь забыть это утро. Не отбирай его у меня, пожалуйста.

– Если мы оба останемся живы, то пусть все идет своим чередом.

– А зачем ты сюда пришла? – пытливо спросил он, заранее пугаясь возможного ответа.

– Доктор сказал, что ректор держит свежевыкопанные артефакты где-то в хранилище. Вдруг Мелани знает.

– Знаю, – подтвердила она.

– А как упокоить мытаря? – спросил Чес, но Мелани проигнорировала его вопрос.

– Ты знаешь, как упокоить Дугласа Мактрау навеки? – повторила то же самое Кэсси.

– Возможно, – недовольно ответила Мелани.

– Ну и, – поторопила ее Кэсси, когда пауза затянулась. – Дуглас Мактрау мытарь, как и ты. Душа, не нашедшая покоя. Мелани, если знаешь что-то такое, что может помочь, расскажи, пожалуйста.

Мелани тяжко вздохнула, поерзала на крае колодца.

– Да, я тоже мытарь, и твой Гроув предлагал меня упокоить, – наябедничала она. – Даже не поинтересовавшись, хочу ли я, и не допустив ни малейшей мысли, что ему это в принципе не по силам.

– Просто скажи, что сделать, и все у меня получится, – сквозь зубы потребовал Чес, приводя в порядок одежду.

Мелани бросила на него презрительный взгляд – точно грязной водой окатила.

– Мою душу держит обида, – сказала она. – Глубокое разочарование.

– На мужчин, я понял.

– Вот именно. Включи логику, Честер Гроув, – насмешливо посоветовала она. – Это сложнее, чем трясти тут своими причиндалами, но попытайся. Если вдруг я решу, что не все мужчины козлы, то моя привязка ослабнет. Понимаешь теперь, что тебе никак меня не упокоить?

– Но Дугласа заперли проклятьем, – напомнила Кэсси. – Он говорил что-то такое: когда враг преклонит колени, когда проклятое дитя отдаст плоть… Проклятье на Честере, это мы уловили, а вот с врагом пока не разобрались.

– Вот тебе отличный вариант, – предложила Мелани, – в полнолуние посади своего пса на цепь…

Жозефина испуганно прижала уши.

– Не тебя, – успокоила ее Мелани, – а кобеля. И Дуглас не восстанет.

– Так не пойдет, – встрял Чес. – Мне надо его упокоить.

– Надеешься избавиться от своего внутреннего песика? – тонко уловила Мелани. – Вряд ли сработает.

– Даже если нет, нельзя оставлять это так, – поддержала его Кэсси. – Кто-нибудь еще может прийти в полнолуние на это место. Вдруг Мактрау устроит и обычная собака. Или необычная.

– Да, надо его упокоить, – горячо согласилась Жозефина, прижавшись теснее к ее ноге.

– Одного заклинания мало, – вздохнула Мелани. – Вот взять колесо времени. Я бы давно оставила его и улетела, но мой неразрешенный конфликт держит крепче цепей. Думаю, и у старого Мактрау есть что-то еще: какая-то обида, желание. Дайте ему это – и душа упокоится. Еще вопросы?

– Кому это надо? – спросил Чес. – Кто тот загадочный враг, преклонивший колени над останками первого вервольфа?

– А я почем знаю, – пожала плечами Мелани.

– Покажешь, где лежат артефакты ректора? – напомнила Кэсси.

– Покажу, – согласилась она.

***

Комната, где Альберт Форест хранил трофеи, оказалась этажом выше, аккурат над подвалом. Очевидно, своему могильному хобби ректор предавался не первый год, поскольку стеллажи оказались забиты добром и, к нашей удаче, систематизированы: оружие, домашняя утварь, украшения, к которым и направился Чес.

Я закончила лишь общий курс артефакторики, так что решила не мешать. А вот Жозефина ринулась помогать, углядев среди прочего барахла блестящий орден. Мы же с Мелани устроились на перевернутом старом корыте, которое сошло за лавку.

– Вот и что ты в нем нашла? – понизив голос, зудела Мелани. – Мало тебе белобрысого лживого бабника, так решила найти новые грабли?

– Чес не такой, – тихо сказала я. – Он… классный вообще-то. И, кажется, любит меня. А я его…

Мелани закатила глаза и покачала головой.

– Вот ты отдала ему свою невинность, а что получила взамен?

– Я же не шлюха, – оскорбилась я. – Я переспала с ним потому, что захотела. И не нужна мне награда.

А вот от Кайла нужна – кулон. Я никак не могла отпустить мысль, что решение проблемы Чеса совсем рядом. Хоть ты беги к Кайлу прямо сейчас. Но чему колесо меня научило, так это – всему свое время.

– Он сделал тебе предложение? – не отставала Мелани. – Знаю, что нет. Попользовался – и до свидания. Все они одинаковые.

– Прекрати, – попросила я. – Сейчас другие нравы. Я бы даже удивилась, если б Чес решил сделать мне предложение. Сперва повстречаемся, узнаем друг друга получше…

– Надо было наоборот – сначала узнать его как облупленного, а потом в монастырь.

– В какой еще монастырь? – удивилась я.

– Ты третья, – сообщила Мелани. – Первые две девушки как колесо ни крутили, но закончили одинаково: полное разочарование в мужчинах и мирской жизни. И тебя это ждет.

– Не ждет, – отрезала я. – Скажешь тоже. Где я, и где монастырь.

– Неподалеку, – холодно ответила Мелани. – А его метод заставить меня сотрудничать тебя не смутил? Он собирался пугать меня голым задом!

– Я бы, может, и не стал, – подал голос Гроув, роясь в коробке с блестяшками. – Тем более поначалу я просил по-хорошему.

– А слово «нет» тебе незнакомо? – поинтересовалась Мелани.

– Вообще-то ты молчала, – заметил он. – Вдруг тебе даже нравилось?

Мелани указала на него ладонью и вопросительно посмотрела на меня.

– В монастырь не пойду, – отрезала я.

– Тут пусто, кулона нет, – вздохнул Чес, поставив коробку на место и открыв следующую.

Потому что он у Кайла. Я заполучу кулон и передарю мастеру Гроуву, и все у нас будет хорошо.

– А у тебя есть идеи, как упокоить Мактрау? – спросила я у Мелани.

– Ему я помогать не собираюсь, – фыркнула она, кивнув в сторону Гроува. – И так наговорила лишнего. Брось его, Кэсси. Он же даже не человек! Если я для тебя не авторитет, со своим многовековым опытом, то посоветуйся с мамой. Куда она вообще смотрит?

– Она нашла себе нового мужа и тратит мое наследство, – ответила я.

– Нет, мне этого никогда не понять, – вздохнула Мелани. – Я обречена на вечность.

У меня же был план только на ближайшие три дня: забрать кулон, расколдовать Гроува, упокоить Мактрау и сдать зачет. Пора приступать.

– Чес, я пойду, – сказала я, поднимаясь.

– Куда? – тут же откликнулся он.

О свидании с Кайлом я решила ему не говорить. Обойдусь Жозефиной.

– Собираться на бал, – соврала я. – Встретимся там?

– Хорошо, – согласился Гроув и, шагнув ко мне, скромно поцеловал в щеку.

– Фу, – все равно протянула Мелани. – Никакого понятия ни о деликатности, ни о манерах.

– Может, ты тоже куда-нибудь пойдешь? – предложил Гроув, роясь в артефактах, – раз уж от тебя все равно никакого толку.

– Я останусь, – сказала она, устраиваясь на корыте поудобнее. – Вот скажи, ты хоть осознаешь, какое незаслуженное счастье на тебя свалилось? По-хорошему, ты должен был умереть уже три раза!

– Что ж тут хорошего? – весело откликнулся Гроув, и я задержалась за дверью, решив подслушать. – А ответ на твой вопрос – да, осознаю. Кэсси – сплошное счастье. Уж поверь, я обязательно сделаю ей предложение, когда избавлюсь от внутреннего песика, как ты выразилась.

– Ты подслушивал наш разговор! – ахнула Мелани. – Как некультурно!

– Чему ты так удивляешься? – добродушно пробормотал Гроув. – После того, как я чуть не снял перед тобой штаны, ты должна была понять – от меня всего можно ожидать.

– Я сразу это знала, – фыркнула она. – Неотесанный мужлан! В одну из прошлых попыток у меня промелькнула надежда, что в тебе есть нечто особенное, но нет, все вы одинаковые.

– Может, ты такая злая, потому что я так и не разделся? – предположил Чес.

– Хамло, – припечатала Мелани.

А я потихоньку отошла от двери. Во-первых, подслушивать и правда некультурно, а во-вторых, я и так узнала больше, чем рассчитывала. Мастер Гроув собирается сделать мне предложение! Маленькая Кэсси внутри меня прыгала с помпонами и верещала от радости. А вот Жозефина смотрела с укором.

– Ты ведь не собираешься за него замуж? – спросила она, когда мы прошли мимо плененных стражей некроса и вышли на улицу.

– Вообще-то сегодня я собираюсь на свидание с Кайлом, – ответила я.

– Ах ты вертихвостка, – сказала Жозефина без всякого, впрочем, осуждения.