Я молча слушала девушку. Ох, зря я поленилась прочитать все листы, которые подписала! Но бумаг была целая пачка!
– У вас есть еще вопросы? – поинтересовалась сотрудница ресепшена.
– Пока нет, – пробормотала я.
– Всегда рада помочь! – нежно прощебетала Вероника и отсоединилась.
Я побрела в ванную, включила душ, встала под воду…
– Утром необходимо проводить процедуру, которая укрепит ваши сосуды, – произнес мужской голос.
Я вздрогнула.
– Эй, браслет, давай ты не будешь мною руководить и станешь давать советы после того, как попрошу их у тебя?
Но помощник не обратил внимания на мои слова, он продолжил:
– Сначала следует облиться горячей, потом ледяной водой, затем повторить процедуру три раза и завершить цикл теплым душем.
Я решила не обращать внимание на болтовню. Так и быть, потерплю «друга», позавтракаю, позвоню Сергею, он снимет болтливую гадость.
Сережа – комендант нашего поселка, полковник, много лет проработал с ракетами, теперь на пенсии. Ренту мужчина заслужил рано, поэтому, естественно, нашел себе новую работу. Все наши жители любят Сергея за умение починить все, а если что-то мужчина сам отремонтировать не способен, то могут помочь его друзья. Они быстро, хорошо и недорого реанимируют любое устройство, которое, по словам других мастеров, следует похоронить и купить у них новое.
Когда я спустилась в столовую, Сюзанна быстро заговорила:
– Лампочка, готова геркулесовая каша на молоке. Если не хотите ее, можно омлет сделать.
– Овсянка – это замечательно! – обрадовалась я и вынула из холодильника кусок сыра.
У каждого человека есть свои любимые блюда, и если ты что-то никогда не ешь и даже пробовать не станешь, то, на мой взгляд, лучше не сообщать об этом всему миру – вероятно, кто-то другой этим наслаждается. Костин обожает улиток, а у меня начинается нервный тик, когда лучший друг начинает выковыривать бедолагу из «дома». Устрицы считаются деликатесом, но я никогда их не пробовала и даже нюхать не стану. Но если мы отмечаем день рождения Володи или Макса и идем в ресторан, то на столе непременно присутствуют и улитки, и морские гады. Но я не причитаю громко: «На такое даже смотреть противно!» Нет, я молча начинаю жевать салат «Цезарь». А вот геркулес я нежно обожаю, но ем его только с сыром. Немного «Маасдама» надо порезать на мелкие кусочки и высыпать в кашу. Очень вкусно!
Но не успела я бросить сыр в овсянку, как браслет заорал:
– Данная еда представляет опасность для здоровья! В ней углеводы, жир, малое содержание белка. Несбалансированное питание. Добавьте творог или курицу. Уберите сыр.
Я молча отрезала еще немного «Маасдама», покрошила его, бросила в тарелку.
– Еда опасна для здоровья! – голосил браслет. – Излишнее количество жира! Добавьте творог! Курицу! Яйцо! Зелень! Ростки пшеницы!
Рука сама собой схватила телефон, и через пару секунд раздался голос нашего коменданта:
– Здрассти, Евлампия Андреевна! Что случилось?
– Сережа, пожалуйста, зайдите к нам! – заныла я.
– Простите, – ответил мужчина, – отпуск у меня. Уехали с женой отдохнуть, вернемся через двенадцать дней. Вместо меня Миша.
– Извините, – пробормотала я и положила телефон в карман.
В отличие от Сергея, Михаил – человек с двумя левыми руками, и обе плохо работают.
Аппетит пропал. Я снова вытащила трубку и соединилась с фитнес-клубом.
– Рада вашему звонку, Евлампатия! Меня зовут Вероника, – произнес мужской голос.
На секунду я опешила, но вслух удивляться не стала, сразу задала вопрос:
– Как выключить звук?
– Уточните, пожалуйста, что вы желаете отключить? – задал свой вопрос парень.
– Оповещения фитнес-браслета, – ответила я.
– У него не предусмотрена такая функция, – пояснил бас.
– Почему? – возмутилась я.
– Нельзя блокировать голос помощника.
– Он будет постоянно болтать? – пригорюнилась я. – И каким образом устройство понимает, что человек собрался съесть?
– Данный гаджет обладает видеокамерой, способной оценивать еду, ваши вещи и многое другое. Это новейший компьютер, который создан лучшими специалистами эксклюзивно ради заботы о вашем здоровье, – произнес заученный текст мужчина Вероника.
Перед моими глазами неожиданно возникла мама. Она вошла в мою комнату и с порога рассердилась:
– Опять читаешь глупости про Шерлока Холмса? Вставай, пора в музыкальную школу!
– Горло болит! – заныла я.
Мама нахмурилась.
– От никчемной литературы толку нет! А вот арфа, на которой ты учишься играть, – твоя профессия, кусок хлеба. И горло тебе на занятиях не нужно, ты не певица. Вставай! Я забочусь о твоем будущем и здоровье! И чтобы я больше книг Конан Дойла в детской не видела! Читай классику! Начни с «Илиады» и «Одиссеи» Гомера – вот это великие произведения! И поторопись! Неприлично опаздывать на урок!
Мама ушла. Я молча побрела к шкафу. Гомер? Десятилетняя я, тогда еще Фрося, честно попыталась увлечься произведениями великого древнегреческого слепого певца. Вы их читали? «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос…» Елки-палки! Кто она такая? Что такое «персты»? Где они находятся у этой Эос? И зачем мне арфа? Я ее ненавижу! Теперь-то я знаю, что Эос – богиня зари в древнегреческой мифологии. Она появлялась ранним утром, выходя из океана, и на колеснице, запряженной прекрасными конями, возносилась на небо. Гомер очень красиво и точно описал восход. Первые лучи солнца часто имеют красный цвет, они тонкие и, поднимаясь над горизонтом, похожи на гигантские персты, то есть пальцы.
Помогли ли мне эти знания в жизни? Нет. Использую я их в своей работе? Нет. Правда, пару раз процитировала Гомера в гостях у одной дамы, которая преподавала литературу, чем привела старушку в восторг. Является ли игра на арфе делом моей жизни? Нет. Некоторое время я щипала в оркестре несчастный музыкальный инструмент за струны, а потом жизнь моя изменилась кардинальным образом. Спустя время я вышла замуж за Макса, владельца детективного агентства, стала работать вместе с ним. И теперь очень благодарна Артуру Конан Дойлу, Рексу Стауту, Агате Кристи, Дику Френсису, Эрлу Стэнли Гарднеру, Жоржу Сименону, Найо Маршу, а также моим современницам Александре Марининой, Татьяне Поляковой и Татьяне Устиновой. Благодаря чтению их произведений я сумела стать сыщиком. Мама заботилась о моем здоровье и будущей карьере, но она не могла знать, что ждет меня впереди.
Однако мама имела полное право заставлять меня что-то делать. Она меня родила, вырастила. А по какой причине фитнес-браслет желает руководить мной?
– Эй! – сердито воскликнула я, когда он снова заговорил. – Замолчи!
– Не могу выполнить приказ, – объявил «наручник», – подчиняюсь только хозяину. Назовите свое имя, тогда пойму, что вы – это он!
– Евлампия, – быстро отозвалась я.
– Нет, – живо возразило устройство.
Честное слово, не помню, как представилась болтливой штуке. Вероятно, использовала сокращенный вариант.
– Лампа!
– Ошибка! – взвизгнул гаджет.
Я сделала вдох, потом выдох, схватила телефон, потыкала пальцем в экран.
– Добрый день, Евлампия, Вероника вас внимательно слушает, – прочирикал на этот раз тоненький, почти детский голосок.
– Какое имя владельца у моего браслета? – рявкнула я и тут же поняла, что более идиотский вопрос задать трудно.
– Информация строго конфиденциальна, известна только владельцу прибора, – бойко ответила очередная Вероника. – В инструкции, которую вы вчера изучили, об этом написано большими буквами. У нас данных сведений нет, никто из сотрудников не имеет права вмешиваться в ваши личные отношения с гаджетом. Постарайтесь с ним подружиться.
– Спасибо, – пробормотала я, – именно это сейчас и пытаюсь сделать.
Глава восьмая
– Варвара не рассказала нам кое-что интересное о себе! – громко произнес Даниил, глядя в экран одного из компьютеров. – Тетка насвистела.
Костин прищурил один глаз.
– Не понял. Кто свистел?
– Носова, – уточнил наш временный сотрудник.
– Будь добр, объясни нормально, в чем дело, – попросил Володя. – Лампа, ты поняла, что имеет в виду Северьянов?
– Нет, – коротко ответила я.
– Наврала тетя, наплела кружева, – пояснил Даниил.
Костин тихо вздохнул. Я поняла, что Володя сейчас думает, каким образом объяснить парню, что он находится на работе, поэтому надо докладывать так, чтобы все поняли, о чем речь.
– Рассказывай, – велел наш начальник.
– Варвара – она не она. Почему девушка согласилась? Ну, это понятно так же, как ежу – где грибы собирать.
Мой друг и начальник схватил трубку внутреннего телефона.
– Света, будь добра, завари чаю, да покрепче.
Потом Костин глянул на меня.
– Тоже не откажусь от чая, – быстро отреагировала я, а Горти, которая – вот уж странно! – до сих пор не произнесла ни звука, молча кивнула и углубилась в чтение сообщения на своем телефоне.
– Кофейку охота, – заявил Северьянов, – капучинку с корицей… Продолжаю. Родители у нее богатые…
– У кого? – невежливо перебила я, так и не поняв, что к чему.
– У Варвары, которая не Варвара, а Клава, которая типа Варвара… ну… у нее сахар только по праздникам, – доложил временный заместитель Чернова. – Клавдия – ваще чернуха, она Варю убила!
Володя хлопнул ладонью по столу.
– Северьянов!
Парень улыбнулся.
– Здесь я. Сижу, как сыч в берлоге.
– Ты умеешь нормально разговаривать, способен на русском языке общаться?
– Конечно, – хихикнул Даниил. – А на каком я до сих пор шпрехал?
– Не знаю, – буркнул Володя, – но мы тебя не поняли.
– Не поняли, – эхом отозвалась я. – Гортензия, ты сообразила, о чем Даниил нам сообщить пытается?
Подруга спокойно ответила:
– Он собирал в интернете сведения о Варваре Михайловне Носовой. Нашел интересную информацию, что на самом деле клиентку зовут Клава. Даниил, я права?
Парень кивнул.
– Клавдия совершила некий плохой поступок, – продолжила Горти. – Объясни нам, какой, но тремя словами. Если в два уложишься, еще лучше.
– Убила Варвару, но не до конца, та потом сама умерла, – выпалил Северьянов.
– Молодец, – похвалила его моя подруга. – Теперь спокойно, без спешки, подробно расскажи, что тебе удалось узнать.
Даниил кивнул и начал. Если убрать странные слова и обороты, которые использовал парень, то суть его рассказа такова.
Глава девятая
Жила-была семья Свиридовых. Мама – Амина Дамировна, бухгалтер с безупречной репутацией, папа – Михаил Сергеевич, директор школы, депутат горсовета. И дочка Клава. Ее назвали в честь бабушки по отцовской линии. А та была аж главным прокурором целой области, в советское время ну очень влиятельным человеком, скончалась она незадолго до рождения внучки. Жили они, не тужили, в городе Аликовск, далеко от Москвы, за Уральскими горами. В доме был полный достаток, взрослые хорошо зарабатывали. И никто об этой семье плохого слова сказать не мог. Другие бы могли загордиться, ведь и деньги у них, и должности. Да Свиридовы были не такие, все тихие, вежливые.
Хозяйством у них занималась домработница Алевтина Борисовна Григорьева – вот ей мало досталось счастья в жизни. Отца своего женщина не знала, мать пыталась устроить личную судьбу, воспитывала ребенка бабка, а та любила приложиться к бутылке. То, что маленькая Аля в четыре года не умеет говорить, пенсионерку не волновало. Подумаешь, потом научится. Старуха умерла, когда внучке исполнилось шесть. Мать решила пристроить дитя в садик, а там врач особо разбираться не стал, поставил диагноз «олигофрения». «Добрая» мамочка живо отправила Алевтину в детдом, где жили дети с той же проблемой. И тут малышке впервые повезло. В интернате работали умные врачи и сострадательные педагоги, они делали все для того, чтобы с воспитанников сняли диагноз и их по достижении восемнадцати лет не отправили в психоневрологический интернат. Доктора быстро поняли, что Алечка не имеет особых проблем, просто ею никто не занимался, ребенок почти Маугли. Малышка ела любую еду только ложкой, про вилку не знала, боялась душа, рыдала, когда ее впервые посадили в ванну. С девочкой много и долго работали, достигли большого успеха. Алевтина адаптировалась к жизни, обрела бытовые навыки, ее перевели в обычную школу. Да, в аттестате за восьмой класс у ученицы не было пятерок, там в основном стояли тройки, но эти тройки были дороже пятерок. А еще школьница на уроках домоводства полюбила готовить и после окончания восьмилетки поступила в кулинарное училище. Аля получила хорошую профессию и даже два раза выходила замуж.
Алевтина Григорьева была честной, очень аккуратной женщиной. Но она на всю жизнь осталась наивной девочкой. Читать Аля не любила, зато обожала кино. Если кто-то врал ей в лицо, женщина принимала ложь за правду, обмануть ее – как у младенца конфетку отнять. Дитя, правда, крик поднимет, а Аля не сразу сообразит, что произошло.
Но наивность не помешала Алевтине Григорьевой стать прекрасной мамой. В первом браке у нее родилась дочь Екатерина, а потом, спустя много лет, во втором союзе появилась Варя. Катя к тому моменту уже училась в педагогическом вузе. Аля очень любила младшую девочку. К сожалению, у той с рождения были проблемы с сердцем. Варя училась в одном классе с Клавой Свиридовой, но девочки не дружили. Клавдия – антипод Варвары, капризная, эгоистичная, пребывала в уверенности, что она самая умная, красивая и прекрасная. А раз отец у нее директор школы, то она имеет право творить что пожелает. Ей все равно поставят в четверти, а потом и в году пятерки.
Почему родители не делали подростку замечания? По какой причине выполняли каждое желание капризницы? Неужели учителя так боялись начальника, что не могли пожаловаться ему на поведение единственной наследницы? Ответ прост: все знали о трагедии, которая случилась в семье, понимали, по какой причине Клава избалована до безобразия.
