Знания об этом мире у меня пока что обрывочные и всплывают в памяти хаотично. Про родителя мелькнуло, а про мать, например, – ни малейшего проблеска. Кто она? Жива ли?
Зато процедура определения дара явственно пронеслась перед глазами.
Мужчина в темно-сером рабочем халате, вероятно, целитель, протягивает шар на подставке. Девочка, чье тело я заняла (Кристель, меня теперь зовут Кристель!) касается сияющей поверхности, и та постепенно окрашивается глубокой синевой.
Чистый, красивый дар воды.
Но судя по лицам присутствовавших на проверке отца и мачехи, хорошего в этом мало.
Интересно, почему?
Тишина, темнота. Нет ответа.
Ну, потом выясню.
«Добрая» Ливия что-то говорила про приют. Туда я не хочу. Приюты везде одинаковы – грусть, нищета и унижение.
А еще – заборы.
За забор мне не надо.
Но куда тогда идти?
Прищурившись так, что ресницы слиплись от налетевшего снега, я огляделась.
Куда хватало глаз – пурга и ровные, свежие сугробы. Дорогу замело очень качественно. Ни строений, ни деревьев, чтобы сориентироваться.
Белая пустыня.
Родственнички живут на отшибе? Досадно.
Но возвращаться к ним я не планирую. Там несчастная Кристель все равно долго не протянет. Добьют.
Потому я двинулась вперед, проваливаясь по колено, периодически черпая снег сапогами и надеясь, что куда-нибудь да добреду. Вряд ли дом один на многие километры. Должны быть еще.
Подворье семейства Торсфламм выглядело непривычно, я, когда осматривалась, обратила внимание. Сам домик низенький, небольшой, будто там всего одна комната. Но такого быть не может, ведь внутри должны жить как минимум двое взрослых и какие-то дети. Да и шубка на Ливии была роскошная, они точно не бедствуют, чтобы ютиться в тесноте.
В воспоминаниях мелькали комнаты, не слишком просторные, но многочисленные, без окон и балконов.
«Похоже, у них тут эдакие бункеры», – осенило меня. Основные жилые помещения – под землей!
Значит, искать надо небольшие, низенькие избушки.
Но вместо жилых домов я наткнулась на нечто невероятное.
Сначала мой взгляд привлек невысокий холм.
Чем ближе я подходила, тем быстрее становился шаг, потому что возвышение явно было рукотворным. Слишком правильной формы: вытянутый прямоугольник с чуть смазанными из-за заносов углами.
Дверь найти удалось далеко не с первой попытки. Она располагалась не посередине, а почему-то с краю одной из длинных сторон. Я разгребла коченеющими руками снег – пальцы покраснели и плохо сгибались, хоть по дороге и грела их под мышками – и без особого труда вскрыла замок. Ничего сложного, шпилькой поковырять – и готово. Благо в собранных в небрежный узел волосах Кристель спряталось несколько штук, и довольно прочных.
Внутри оказалось не намного теплее, чем снаружи, но хоть снег в лицо не летел.
А еще было неимоверно тихо. После буйного завывания метели мое собственное прерывистое дыхание казалось оглушительно громким.
– Эй, есть кто живой? – позвала я осторожно.
Если хозяева – маги, у меня могут быть проблемы.
Да в любом случае могут. Это тельце и спичкой переломить можно.
Придется договариваться по-хорошему.
Предложу им уборку, стирку, что там еще может тощая девчонка предложить.
Главное, на маньяка не нарваться.
Никто не отозвался, и я осмелела. Сделала пару шагов – и увязла в мягком грунте.
Темнотища непроглядная, куда это меня занесло?
Спиной, чтобы не сбиться и не потеряться окончательно, вернулась ко входу и ненадолго приоткрыла дверь.
Снег ворвался, стремясь отвоевать новые территории, но я тут же приналегла на створку и захлопнула ее обратно.
Зато теперь поняла, куда попала.
Теплица!
Длинные ровные ряды баклажанных грядок перемежались с опирающимися на палочки кустиками помидоров. Вертикальные решетки между посадками оплели огурцы, чуть выше карабкались характерные завитки гороха. В промежутках ютились морковка, кинза и какие-то листочки серебристого и темно-фиолетового цвета, похожие на капусту.
Вдоль стен гнездились ящики, поставленные в шахматном порядке. Там тоже что-то колосилось и произрастало.
А еще я обнаружила фонарь! Точнее, лампу с фитилем, а рядом – старомодную кремниевую зажигалку. Здоровенная, аж оттянула ладонь к земле, а крутить колесико и вовсе пришлось второй рукой.
Зато пока пыхтела, согрелась немного.
При неверном свете оглядела посадки повнимательнее. Низкая температура, царившая под стеклянной крышей, им явно не нравилась. Листья пожухли, ближайшие к дверям и вовсе начали темнеть.
Еще несколько часов, и об урожае неведомый фермер может забыть.
Главное, чтобы это не оказался огород четы Торсфламмов!
Вот забавно получится.
Не так я далеко от дома отошла. Мне по морозу один шаг за десять казался, но на самом деле не больше пары километров отмахала.
С другой стороны, даже если и их. Лично Ливия в своей шубке вряд ли копается в навозе, а садовник, может, меня и в лицо не признает. Тем более сейчас, побитую и окровавленную.
Другой вопрос, сильно ли он обрадуется, обнаружив неизвестную девицу в парнике.
Кстати, о парниках.
Снега успело намести порядочно, заклинание испарения не слишком энергозатратное. Особенно если использовать вариант сушки…
Опираясь на деревянную часть стены, стянула сапожок и перевернула. Из него бодро полилась водичка, на лету превращаясь в пар и развеиваясь.
Я прислушалась к себе.
Резерв снова просел, но не критично. Еще на несколько заходов хватит, а потом и помедитировать можно, восполняя потраченное.
Чем я и занялась.
Спустя несколько минут я в сухой, пусть жестковатой после обработки одежде и обуви бродила вдоль дверей, поднимая в воздух и подогревая все новые капли. Температура постепенно повышалась. Не могу сказать, чтоб стало жарко, но где-то до пятнадцати выше нуля подтянула. Растения передумали помирать и расправили листочки.
Сочтя, что мой долг за приют почти уплачен, я села в уголочке, на сваленные в кучу пустые мешки, и прикрыла глаза. Расслабляться рано, ведь внешний холод никуда не делся, а значит, образованный мною пар быстро остынет и придется все повторять заново.
Зато теперь я знала, отчего на улице такой мороз, а дома строят под землей.
Кстати, далеко не все.
Несмотря на всю свою спесивость и роскошные меха, род Торсфламмов переживал не лучшие времена. Учитывая, что их глава – маг огня, они вполне могли себе позволить и нормальный дом, а к нему отопление на магии.
Значит, господин Реккарт либо ленился, либо скупился на технику.
Королевство Виндхельм уже более ста лет погребено под вечным снегом. К лету его слой немного уменьшается, позволяя докопаться до земли и быстро-быстро заложить фундамент под постройки и наметить дороги, а зимой вновь промерзает на несколько метров вглубь.
Раньше климат страны вполне соответствовал средней полосе. Мягкая зима, жаркое лето, нередкие засухи… а после произошло нечто страшное, изменившее всю планету.
У соседей дела обстояли ничуть не лучше. Та же мерзлота без малейших перспектив на потепление.
Про катастрофу, повлекшую за собой столь плачевные последствия, Кристель знала немногое. Она вообще девочкой была не слишком образованной. Даже читать и то умела с трудом. Впрочем, здесь от женщин многого и не ждут. Окажись малышка одаренной стихией огня или воздуха, ее бы выдали выгодно замуж – и вперед, рожать наследников.
Повезло, что дар долго не просыпался. Иначе, пожалуй, и этого резерва она не успела бы накопить и мы бы с ней сдохли в ближайшем сугробе.
Я глубоко дышала, наслаждаясь пряным ароматом трав, сладковатой горечью влажной земли и долгожданным притоком энергии. В этой теплице оказалось удивительно легко восстанавливаться, и вскоре я вновь занялась обогревом.
К моменту, как крыша посветлела, неохотно пропуская первые лучи солнца, я провела таким образом три цикла полного опустошения и наполнения резерва. Возможно, выдаю желаемое за действительное, но, кажется, он стал немножечко побольше.
Собственно, так его и раскачивают обычно. Тренировками на износ, до предела. Как мускулатуру.
С ней бы, кстати, тоже поработать не мешало.
Мои размышления – ленивые, разморенные долгожданным теплом – прервал скрип поворачиваемого в двери ключа.
Дверь открылась с трудом. Снега нанесло за остаток ночи немало и полностью скрыло все следы взлома.
Пожилой работник, стряхнувший на пороге козью дубленку, явно ничего не заметил.
– Вот же буря проклятущая, всю систему небось поморозило, – проворчал старик себе под нос, скидывая меховые сапожищи.
Оглядел, прищурившись, посадки.
И только потом заметил на мешках меня.
Узнавания в глазах не мелькнуло. Озадаченность, удивление – да.
Значит, мы не знакомы. Уже хорошо.
– Ты что здесь делаешь? – нахмурился дед.
– Растения вам грею, – мило улыбнулась я, изображая малолетнюю невинность.
И в качестве доказательства выпустила из рук очередное облачко теплого пара.
Старик заново оглядел теплицу, отмечая потемневшие растения у входа. Полез в странный механизм, сути которого я не поняла, и чем-то там побренчал, покрутил рычаги, попинал бак.
После чего уставился на меня с куда большим интересом.
Глава 2
Судя по всему, огромный агрегат с внушительным «брюшком» отвечал за нагрев помещения. Потому-то дед сразу не заподозрил неладного – в теплице должно было быть достаточно тепло и без меня.
– Ты это… магичка, что ли? – прищурившись, окинул меня взглядом старик. Не упустил ни шаль, ни покоробленные водой, но все еще добротные сапожки. – Благородная? Из дому сбежала?
– Не совсем, – вздохнула я. – Выгнали.
– За что?
– Дар им мой не понравился.
– Водница? – скривился собеседник, разом теряя ко мне всякое расположение. – Толку от вас. Шуруй в приют давай, по солнышку быстро доберешься. Тут недалеко. Неча мне посадки топтать. Поди, пожевала уже что-то?
Он бегло оглядел ближайшие ко мне грядки.
А мне, признаться, подобный маневр и в голову не пришел! Досадно. Могла бы подкрепиться, пока имелась возможность.
Но что поделать. Слишком уж я честная, частенько во вред себе. Как ляпну что думаю, так и наживаю очередного врага.
Вот и сейчас не сдержалась:
– Я-то пошурую, а вы могли бы хоть спасибо сказать. Чуть без урожая не остались!
Кряхтя, будто это мне сто лет, поднялась на затекшие от долгого сидения ноги и поковыляла к выходу.
