– Медицинские препараты, необходимые для роста мышц и укрепления костей, ты, разумеется, достать не мог, но все же нейростимуляцию должен был получить порядочную. Так что сейчас твое развитие должно во всех смыслах опережать сверстников на год или даже два. А если ты закончишь обучение как положено, то и на все три. – Доктор тяжело вздохнул. – К сожалению, среди побочных эффектов таких модулей числится не только резкое ускорение развития детей. Да, ребята становились гораздо сильнее, выносливее, чем раньше, у них повышалась регенерация и прочие важные функции. Но при этом у многих из них замедлялся рост, а к медицинским препаратам того времени возникала зависимость… не у всех, конечно… только у какого-то процента детей. Плюс отсутствие возможностей точно подобрать дозу приводило к тому, что воздействие оказывалось чрезмерным. Дети быстро уставали от таких занятий. Кто-то ломался. На этапе обучения отсеивалась практически половина претендентов. Поэтому-то с некоторых пор использование модулей класса «В» на детях строго запрещено.
– Хм. А на взрослых что, можно?
– Некоторые роды по-прежнему это допускают, – кивнул маг. – Все-таки система, несмотря ни на что, чрезвычайно эффективна. Магонорическое поле, которое используется в этих модулях, влияет на человека таким образом, что стимулирует в его головном мозге строго определенные зоны. То есть помимо того, что программа передает человеку собственно знания, поле способствует скорейшему их усвоению. Причем одновременная стимуляция приводит к изменениям не только структурным, но и личностным. И довольно заметным. Именно это оказалось опасно при использовании аппарата у детей.
Я навострил уши.
А в инструкции об этом не говорилось ни слова.
– Наука уже давно определила наличие в головном мозге зон, отвечающих, к примеру, за социальное взаимодействие. – Доктор потер переносицу. – А также участков, которые контролируют наш сон, аппетит, чувство голода или жажды…
Ну да. В моем мире тоже такие зоны давно определили и даже научились на них воздействовать.
– Для определения наших личностных параметров такие зоны тоже есть, – тем временем сообщил лэн Нортэн. – Их много, они довольно глубоко залегают, а их формирование закладывается еще в раннем детстве. Например, наша усидчивость, сдержанность, послушание, склонность следовать определенным принципам, стремление к честности, умение проявлять милосердие… все это мы формируем в себе в процессе роста и воспитания. Это так называемые социальные навыки. То, по чему мы потом оцениваем себя и других людей. Если уж совсем просто, то это тот самый комплекс понятий, который характеризует человека как условно хорошего или условно плохого. Однако, как оказалось, на некоторые из этих центров можно воздействовать точно так же, как мы воздействуем на участки, отвечающие за сон и аппетит. Благодаря чему развитие ребенка можно скорректировать.
– Э… простите, лэн, я не совсем вас понял…
– У детей до пятнадцати лет эти зоны еще нечетко очерчены. Личность ребенка пока не сформирована до конца, поэтому воздействие еще возможно. Теоретически излишне агрессивного ребенка можно сделать более покладистым и послушным, из рохли создать мужественного и смелого бойца, из вруна сделать честного человека, неопрятного замарашку превратить в чистюлю… А вот у взрослого человека мозг уже сформирован, все принципы, понятия и навыки прочно закреплены, поэтому если уж он стал преступником, то этого уже не изменишь, а если он был порядочным человеком, то при помощи прибора в подлеца его не превратить.
Я тихо присвистнул.
Вот оно что…
– На самом деле машина не меняет в нас что-то кардинально – она лишь усиливает те зоны, которые есть у нас от природы. Поэтому, если ты освоил большую часть курса, ты должен был заметить в себе определенные изменения.
Да я заметил. Причем ого-го какие. Но в чем-то даже рад, что все это во мне уже было, тогда как агрегат лишь помог эти зоны немного развить.
– Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты возвращался к этому модулю, – тихо заключил доктор, когда увидел на моем лице прямое подтверждение своих слов. – Ты еще ребенок. Для тебя это слишком опасно. Тем более программу на модуле давно никто не обновлял, аппарат может работать со сбоями, и никто не знает, что именно он может вбить в твою голову, пока ты спишь и видишь красивые сны.
Ну, положим, программное обеспечение мы обновили сразу. Да и за работой жестянки Эмма следила очень внимательно. Но тогда тем более я должен был закончить обучение. Если уж за несколько месяцев обучающий модуль помог мне выправить слегка покореженные прежним опытом и старой жизнью мозги сугубо в положительную сторону, то ничего плохого за оставшиеся тринадцать занятий он точно не сделает.
– И все-таки мне нужна ваша капсула, лэн Нортэн, – твердо повторил я, когда доктор замолчал. – С вами или без вас, но я все равно это сделаю.
– Я тебе не позволю, – резко нахмурился маг. – Если ты умрешь с моего попустительства, то я себе этого точно не прощу. Поэтому нет, Адрэа. Никакого модуля у тебя не будет.
Я в ответ только усмехнулся.
– Скажите, лэн Нортэн, как вы считаете, если я уже прошел большую часть курса и аппарат давным-давно сместил мои мозга набекрень, неужели у вас получится меня отговорить? Как я, будучи пусть еще не полноценным воином, но уже верным адептом кханто, могу отступить от намеченной цели?
У мага изменилось лицо.
– Дайн тебя раздери!
– Вот именно. К тому же я сумел обновить программное обеспечение у модуля, и вы зря по этому поводу беспокоитесь. Препаратов, как вы верно заметили, в нем давно нет, поэтому стимуляторами я не накачивался. Соответственно, привыкания не заработал. Влияние магонорического поля благополучно пережил. Серьезных побочек не заметил. Вы же сами меня много раз проверяли и ничего плохого не обнаружили. А все, чего я у вас прошу, – это как раз уменьшить риски их появления и не угробить, а помочь мне сохранить жизнь в случае, если мои расчеты неверны и я неправильно рассчитал время.
– Ты не понимаешь, – растерянно взъерошил и без того лохматые волосы мужчина. – Это не так просто…
– Ну хотите, я вас туда отведу и вы сами убедитесь, что модуль вполне рабочий?
– Да не в этом дело! Медкапсула, к которой ты просишь доступ, мало того, что небезопасна для твоего организма, но ее запуск еще и строго контролируется! Поэтому даже если ты сказал мне правду и я все-таки решусь помочь, то, как только окончится протокол реабилитации, информация об этом тут же поступит на пульт к директору!
– Что, правда? – неприятно удивился я.
– Еще какая. А если вспомнить, что мне еще и за каждую ампулу стимулятора отчитываться придется и что при подаче ведомости на закупку новых у меня обязательно спросят, куда я подевал старые… а они, между прочим, не один золт стоят…
Черт! А я так на него рассчитывал!
– Впрочем, могу предложить тебе другой вариант, – после недолгого колебания уронил маг, когда я расстроился, но при этом все равно решил, что не отступлю. – Есть у меня один старый запасец… немного, но тебе хватит… Так вот, там тоже находятся стимуляторы, пусть и не такие дорогие, как те, что закупаются для модуля. Зато они более безопасны для твоего здоровья.
Я встрепенулся.
Ну-ка, ну-ка…
– У меня всего шесть ампул, – торопливо добавил доктор, когда я заинтересованно придвинулся. – Срок годности уже подходит к концу, но поскольку девать их некуда, то с учетом их свойств я могу их тебе отдать.
– А разве вам за них не надо будет отчитываться? – заподозрил неладное я.
Мужчина отвел глаза и буркнул:
– Они не подотчетные.
– В смысле они уже списанные, но при этом еще с не истекшим сроком годности?
– Да! – раздраженно дернул щекой лэн Нортэн, и вот тогда я начал понимать, на чем его мог прихватить прежний директор. Похоже, наш добрый доктор малость подворовывал у школы. Припрятывал дорогие лекарства, пораньше списывал препараты, которые еще можно использовать…
Зачем?
Да просто он как наемный работник время от времени, разумеется, покидал школу и в том же Нарке вполне мог сбывать краденные лекарства по сходной цене. Ну а если Моринэ его на этом застукал, то, может, Нортэн поэтому и соглашался делать для него сомнительную работенку, лишь бы не загреметь за решетку за сбыт сильнодействующих препаратов.
Я, правда, уголовное право еще не до конца проштудировал, но, насколько помнил, биостимуляторы, и в том числе нейростимуляторы, приравнивались в Норлаэне к обычным наркотикам. Да лэн и сам только что сказал, что некоторые из них вызывают привыкание.
– Что же вы их у себя-то оставили? – все-таки решил уточнить я, прежде чем окончательно согласиться. – Сгоняли бы в Нарк на выходные и отдали перекупщикам. Полагаю, на черном рынке за них можно было бы неплохо выручить.
Лэн Нортэн затравленно огляделся.
– Много ты понимаешь…
– Ну вы же не в школе их толкали, – усмехнулся я. – И не на себе использовали. Срок годности у препарата ограничен, значит, вы не просто так его придерживали. А школа – не тюрьма, так что как минимум один сообщник в Нарке у вас должен быть.
– Правильно я не хотел тебе помогать, – буркнул он, сердито насупившись. – Если бы тут камеры стояли, вообще бы ничего не сказал. Но тебе повезло: во время работы медицинского модуля слишком велико магонорическое поле – камеры сильно сбоят, поэтому в лазарете их практически нет. Тогда как ты… больно ты смышлен для своих лет, Гурто. И я даже не знаю, плохо это или хорошо.
– Это не я, это обучающий модуль во всем виноват, – поспешил откреститься я.
– Ну да, конечно… Так ты будешь ампулы брать или нет?!
– Буду, конечно. А вы точно мне их дадите?
Лэн Нортэн сверкнул глазами.
– Сегодня не дам. Надо сначала до тайника добраться. А вот завтра приходи. Считай, что это плата за твое молчание.
– Лэн, ну что вы, в самом-то деле? – сокрушенно покачал головой я. – Ну я же не Моринэ. И раз пообещал вас не выдавать, значит, не выдам. Не хотите делиться – не надо, я и без вас обойдусь…
– Умолкни, Гурто, – раздраженно оборвал меня мужчина. – Иначе в самом деле передумаю. Я иду на это только потому, что ты уже доказал, как сильно опережаешь других ребят в развитии. Если не дурак, значит, все уже рассчитал. Надеюсь, что верно. Но на модуль я все равно завтра посмотрю. И если окажется, что ты соврал, то никаких ампул ты не получишь. А я после этого сам отправлюсь к директору на ковер и все ему выложу как на духу, а там будь что будет. Ходить по грани мне давно надоело, так что тюрьма так тюрьма, но и ты по моей вине не угробишься. Понял?!
Я только улыбнулся и кивнул:
– Понял. Спасибо.
Странные они порой, эти взрослые… вот не вляпался бы сам, никто бы его и не шантажировал. Не сказал бы мне об этих ампулах, я бы и ушел несолоно хлебавши.
Я, если честно, до сих пор не понимал, почему он вдруг решил открыться, но настаивать на ответах не стал: в конце концов, у каждого свои тайны. Поэтому, коротко обговорив с доктором детали, я просто ушел. И только по дороге в жилой корпус меня, как говорится, осенило.
«Эмма! – запоздало сообразив, воскликнул я. – А я-то думаю, с чего бы он такой сговорчивый стал… Ты что, опять у него в мозгах покопалась?!»
«Исключительно для пользы дела, – в моей собственной манере откликнулась стремительно обучающаяся и прямо-таки на глазах меняющаяся к лучшему подруга. – Но я ведь тебе помогла, правда?»
«Даже очень, – рассмеялся я. – Спасибо!»
«Не за что», – с оттенком удовлетворения ответила Эмма. После чего я резко ускорился и, получив новые вводные, еще раз откорректировал план.
Глава 3
Как это нередко бывает, когда чего-то очень ждешь, что-то обязательно начинает идти не так, как ты планировал. Вот и следующий день начался со странностей, которые едва не выбили меня из колеи.
– Курсант Гурто! – прямо на пробежке окликнул меня лаир Дракн, тем самым сбив с умной мысли. – Подойдите ко мне. И вы, курсант Босхо, тоже.
Мы с Айрдом настороженно переглянулись и, оставив остальных и дальше бегать по кругу, послушно выполнили приказ.
В строю мы с Босхо традиционно находились в разных краях шеренги – мне с моим ростом вечно приходилось тащиться самым последним. Но я не жаловался – когда твои враги на виду, всегда удобно контролировать обстановку.
– Итак, вы двое, – многообещающе нас оглядев, начал преподаватель. – Мне нужны добровольцы на факультатив. Вы, лэн Босхо, с самого начала показываете наилучшие результаты в классе. А вы, лэн Гурто, за последние два месяца демонстрируете самый большой прогресс среди коллег. Предлагаю вам обоим пройти дополнительное обучение.
– Сочту за честь, – тут же поклонился Айрд, даже не поинтересовавшись, в чем дело.
– Зачем нам факультатив? – справедливо усомнился я в дельности предложения тренера.
– Не ваше дело, курсант! – на мгновение забывшись, рявкнул в своей прежней манере лаир Дракн. – Пойдете на факультатив или нет?!
Я посмотрел на него с еще большим сомнением.
В чем дело? Что за странные шутки? За последний месяц благотворное влияние нового директора даже старого сержанта вынудило вести себя тише. Он крайне редко теперь орал на учеников, почти не ругался и не позволял себе повышать голос. Ну вроде как сейчас – рявкнул, гавкнул и тут же осекся.
В отношении себя я тоже предвзятости больше не замечал. Лаир ругал меня как всех, гонял как всех, из-за пустяков баллы не резал… но все же после того случая мое доверие он потерял. И я не горел желанием тратить лишний рэйн-другой на человека, который к тому же вряд ли мог чему-то меня научить.
– Простите, лаир, – вежливо ответил я, когда взвесил все за и против. – Как вы в свое время сами сказали, я и без вашей помощи прекрасно справлюсь. Поэтому благодарю за предложение, но я все-таки откажусь.
У тренера недовольно раздулись ноздри. Однако, если ученик не отставал по предмету, насильно пригнать его на факультатив никто из учителей теперь не мог. Спасибо новым правилам и лэну Даорну лично.
– Вернитесь в строй, курсант, – процедил он, будучи не в силах меня заставить.
Я молча повиновался. Но до самого конца занятия ловил на себе раздраженный взгляд преподавателя и смутно подозревал, что так просто мне этот отказ не пройдет.
В тот же день на занятии по основам магии лэн Аруд, наш классный, объявил, что сегодня нас ждут магические поединки.
Это уже вошло в привычку. Как минимум раз в неделю он устраивал для каждого из нас маленький экзамен. Порой даже сам выступал в качестве противника, но чаще все же разбивал нас на пары. Причем разбивал по собственному усмотрению, стараясь сделать так, чтобы каждый урок нас ожидал новый противник. И вот спустя месяц после возвращения к учебе мне снова в качестве партнера достался Айрд Босхо.
Поскольку за это время каждый из учеников сумел многому научиться и показывал несомненный прогресс, то к сегодняшнему дню и я, и Босхо серьезно улучшили контроль над собственным даром. О моих достижениях класс, разумеется, не знал – я искусственно ограничивал себя на тренировках. А вот Айрд заметно окреп, вместо двух огненных шаров он теперь легко удерживал сразу три, размеры его файерболов тоже существенно подросли, а время учебных поединков выросло с нескольких сэнов до вполне приемлемых десяти мэнов или даже больше.
Ловкость владения своим огнем Босхо тоже показывал приличную. Шары повиновались ему безукоризненно, могли при желании сливаться, могли резко остановиться на полном ходу, а порой даже шумно взрывались.
Одним словом, со времени нашего первого поединка он превратился во вполне серьезного противника, так что, когда лэн Аруд объявил наши имена, весь класс затаил дыхание.
Я, если честно, ожидал, что сегодня ко мне отнесутся достаточно серьезно. Пусть я и демонстрировал на занятиях гораздо более скромные успехи, чем мой противник, однако мои молнии тоже слушались прекрасно. Более того, хоть они и были маленькими, зато я мог создавать их гораздо чаще, что тоже было неплохим преимуществом.
Вот только когда я вышел в центр зала и оказался под прицелом множества глаз, то обнаружил, что мальчишки смотрят на меня с нескрываемым злорадством. Тогда как Идни, который к тому времени тоже успел порядочно подрасти в магическом плане, и вовсе предвкушающе улыбался.
Видимо, все помнили, как быстро и неожиданно я уделал Босхо в прошлый раз, и теперь заслуженно ожидали реванша.
Ну что ж, не будем их разочаровывать.
– Начали! – скомандовал внимательно следящий за нами лэн Аруд, как только магическая защита встала на место.
«Треньк!» – синхронно звякнули наши браслеты, тем самым подтверждая, что блокировка дара отключена.
«Найниитовое поле сокращено до размеров магического щита», – услужливо напомнила Эмма, но я решил, что хочу чистой победы, поэтому без найниита сегодня обойдусь.
Босхо, как и в прошлый раз, вооружился двумя огненными шарами, однако не успел я отметить эту странность, как Эмма, тоже следящая за ситуацией моими глазами, тихонько шепнула: «Внимание. Фиксируется формирование трех энергетических сгустков».
Почему трех? Я вижу только два.
Подруга молча подсветила найниитом фигуру крепыша, и я с удивлением увидел, что, помимо двух довольно крупных, уже с мой кулак, файерболов, за спиной Айрда искусно прячется еще одна маленькая огненная искра.
Хороший ход. Умный и хитрый. Надо будет держать ухо востро.
Я, недолго думая, отзеркалил прием противника, и мы, оценив друг друга, практически сразу атаковали, благо чужие приемы уже давно изучили и имели представление о том, кто чего стоит.
В отношении Айрда опасность была только одна: его шары умели взрываться, так что подпускать их на близкое расстояние чревато. При этом, что самое неприятное, взрываясь, они провоцировали такое возмущение в энергетическом плане, что попавшие туда молнии… по крайней мере, тех размеров и мощности, что я показывал… тут же гасли, не в силах сохранить свою стабильность.
Несколько раз я видел, как крепыш таким образом обезоруживал противника и быстро выигрывал поединки. Но на что он рассчитывал со мной? Его главной слабостью была скорость движения шаров – при всей своей мощи они двигались достаточно медленно. Так что я со своими молниями мог легко его опередить, и это был тот очевидный промах, о котором ни разу не потерпевший (ну, за исключением того случая) поражений Босхо никак не мог не подумать.
Чего же он тогда хотел добиться?
Ожидаемо заблокировав оба шара и дождавшись, когда они взорвутся, не причинив мне вреда, я тут же обновил свои молнии. Очень вовремя увидел, как из-за плеча Босхо ко мне метнулась третья искра, прямо на ходу разрастаясь во вполне приличный огненный снаряд, за которым оставался дымный след. Затем проворно упал на колени, перекатился по матам, а когда вскочил, то едва успел пригнуться, чтобы огненная хрень, успевшая приобрести вид маленькой злой кометы, пролетела над моей головой.
