– Даже если бы я сказал это ему, вы думаете, он бы поверил? – Он вытянул руку и обвел ею длинные ряды ячеек холодильника. – Всем, кто лежит здесь, при жизни наверняка многие говорили: кури поменьше, не пей так много, за рулем следи за скоростью, сходи к врачу, не запускай болезнь… Но разве кто-то к этому прислушался? Когда приходит час, все умирают. Этого не изменить.
Дуань Шибэй глубоко вздохнул.
Он поднял голову и посмотрел на длинную лампу на потолке; возможно оттого, что срок ее использования давно вышел, внутри она уже вся почернела и напоминала обугленную бедренную кость. Лампа издавала равномерное гудение – это металл резонировал внутри дросселя, но звук был таким, будто на кости обгорали остатки жира.
Казалось, что потолок в морге стал немного темнее пола и даже темнее холодильника, белое обернулось серым, серое – черным, а черное приобрело зеленоватый отлив. Что-то сгустилось в воздухе, было совершенно неясно, что происходит. Может, это застыла еще не отлетевшая душа?
– Похоже, так оно и есть, – сказал Дуань Шибэй этой призрачной субстанции, затем медленно опустил голову и, уже обращаясь к Хуан Цзинфэну, произнес: – Я представлюсь. Мое имя Дуань Шибэй.
Хуан Цзинфэн смотрел на собеседника без всяких эмоций: пусть он во второй раз назовет свое имя, если ему так угодно.
Но вслед за этим Дуань Шибэй добавил:
– Я – мастер смерти.
– Ма-стер смер-ти? – по слогам повторил Хуан Цзинфэн два слова. Потом с недоумением спросил: – Это еще что?
– Это одна из самых древних и самых тайных профессий в истории человечества, – начал Дуань Шибэй, – и так же, как и в любой другой древней и тайной профессии, основателем ее является великий предок. В нашем случае основателем считается Желтый император[5 - Хуан Ди – легендарный древний правитель Китая, первопредок всех китайцев.], тот самый, что создал «Канон о внутреннем»…[6 - Самое древнее руководство по китайской медицине.]
– Так не пойдет, – нахмурив брови, помотал головой Хуан Цзинфэн. – Желтый император – предок всех китайцев, и не надо пытаться узурпировать его для вашего дела. Моя фамилия Хуан[7 - Желтый (кит.).], и если уж зашла речь о предках, то я, похоже, прихожусь Желтому императору более близким родственником, чем все вы.
Дуань Шибэй немного смущенно произнес:
– Позвольте мне закончить. Нашими предками являются два великих человека: один из них – Желтый император, другой – Ци Бо[8 - Один из медицинских советников Желтого императора.]. Именно содержание их бесед, записанных в «Каноне о внутреннем», представляет собой основу знаний нашей профессии.
– Значит, вам и с медиками приходится конкурировать за предков, – заметил Хуан Цзинфэн.
– Я бы сказал, у нас с ними общие предки, но мы занимаемся разным. Дело медицины – лечить болезни, тогда как мы ведаем вопросами смерти, – с улыбкой ответил Дуань Шибэй. – Вы читали «Канон о внутреннем»?
Хуан Цзинфэн покачал головой:
– Древние книги я не могу разобрать. Вот если бы нашелся человек, который написал бы книгу «Кое-какие дела времен Желтого императора», я бы, пожалуй, ее купил.
Дуань Шибэй, пожав плечами, заговорил:
– Тогда я расскажу в общих чертах. Люди всегда полагали, что «Канон о внутреннем» – это книга о поддержании здоровья и излечении болезней. На самом деле в ней содержится довольно много сведений и о смерти. Например, в части «Вопросы о простом» есть такой отрывок, – и Дуань Шибэй на одном дыхании продекламировал: – «Сохнут кости, истощается плоть, ци[9 - Ци – жизненная энергия в традиционной китайской медицине.] застаивается в груди, дыхание неровное, дыхание сотрясает тело, не пройдет и шести месяцев, как наступит смерть, пульс укажет точный день. Сохнут кости, истощается плоть, ци застаивается в груди, дыхание неровное, боль в груди дотягивается до плечей и шеи, не пройдет и месяца, как наступит смерть, пульс укажет точный день. Сохнут кости, истощается плоть, ци застаивается в груди, дыхание неровное, боль в груди дотягивается до плечей и шеи, в теле жар, слабость, мышцы тают, живот напряжен, пульс едва слышен, не пройдет и десяти дней, как наступит смерть. Сохнут кости, истощается плоть, ци застаивается в груди, боль в животе, тяжесть в груди, жар поднимается до плечей и шеи, мышцы тают, внутренности отказывают, глаза ввалились, пульс вот-вот оборвется, глаза не видят, и наступает смерть».
В темном и холодном морге, глядя на то, как движутся борода и усы Дуань Шибэя всякий раз, когда он произносит слово «смерть», Хуан Цзинфэн невольно почувствовал себя ничтожной песчинкой, замершей в священном ужасе. Через некоторое время он пришел в себя:
– Вы читали очень выразительно, но я ничего не понял. Вы не могли бы мне объяснить?
Дуань Шибэй кивнул:
– Ладно. Но объяснять все очень долго, я сосредоточусь на сути. Смысл этого отрывка таков: если человек внезапно худеет, у него появляется одышка, во время дыхания тело его вздрагивает, он непременно умрет в течение ближайших шести месяцев; если кроме этого есть боль в груди, которая поднимается до плечей и шеи, человек умрет в течение месяца, а если добавляется жар во всем теле и мышцы на коленях и локтях частично отходят от костей, он непременно умрет в течение десяти дней! Если же присутствуют все упомянутые признаки и, кроме того, появилась боль в животе, а глаза ввалились и перестали блестеть, тогда смерть – дело нескольких мгновений.
Хуан Цзинфэн слушал его с круглыми глазами и раскрытым ртом.
– Удивительно, не правда ли? Эти легендарные письмена по сей день остаются актуальными, – не без самолюбования заметил Дуань Шибэй. – Процитирую для вас еще кое-что из «Канона таинственной сути». Эта часть описывает двенадцать основных меридианов, по которым течет ци, и пятнадцать второстепенных, а также их патологические изменения, поэтому она имеет непосредственное отношение к знаниям мастеров смерти. Например, вот это: «Лицо черно как уголь – умерла кровь, болезнь в Жэнь, смерть в Гуй[10 - Здесь исчисление времени ведется по древнему китайскому календарю Небесные стволы и Земные ветви.]; сосуды истощаются, тогда слабеют мышцы, слабеют мышцы – сохнет язык и наполняется губной желоб, наполняется желоб – выворачиваются губы, это смерть мышц, болезнь в Цзя – смерть в И; мышцы деревенеют, тогда сокращаются язык и мошонка. Синие губы, скрючен язык, втянута мошонка – это смерть жил, болезнь в Гэн – смерть в Синь; иньская ци пяти иссякает, глазные яблоки поворачиваются кверху, глаза закатываются – это смерть чувств, тогда не пройдет и полутора дней как наступит смерть!»
И снова смерть, смерть, смерть… Конечно, Хуан Цзинфэн, как и в первый раз, ничего не понял. Дуань Шибэй же с улыбкой продолжал объяснять ему, как слабоумному:
– Примерный смысл этого отрывка в том, что есть разные признаки, позволяющие установить время смерти, например, если лицо чернеет, как хворост в костре, – это признак нарушения работы кровеносных сосудов, и заболевший в день Жэнь непременно умрет в день Гуй. Если заворачиваются губы – это признак омертвения мышц, заболевший в день Цзя умрет в день И. Если губы приобретают сине-зеленый оттенок, язык заворачивается кверху, втягивается мошонка – это признаки омертвения мышц, заболевший в день Гэн непременно умрет в день Синь. Если ци пяти органов[11 - Сердце, печень, селезенка, легкие, почки.] иссякает, темнеет в глазах, больной ничего не может видеть четко – такому человеку остается жить самое долгое полтора дня. По этой причине Ван Цзюда, придворный врач династии Мин, в своем комментарии к «Канону о внутреннем» одной фразой описал основную суть нашего ремесла – «различать смерть и жизнь, отделять тех, кто умрет, от тех, кто не умрет».
– Тех, кто умрет, от тех, кто не умрет… – как под гипнозом, вторил Хуан Цзинфэн.
Дуань Шибэй продолжал:
– Следующий вопрос, как стать мастером смерти? В «Каноне о внутреннем» сказано: «Слышать пульс, улавливая движение и покой, видеть, различая все оттенки, наблюдать, пребывают ли пять органов в состоянии избытка или недостатка, слабы или сильны шесть внутренностей[12 - Тонкая кишка, желчный пузырь, желудок, толстая кишка, мочевой пузырь и тройной обогреватель (цзяо) – верхний, средний и нижний. Верхний цзяо включает сердце и легкие, средний – селезенку и желудок, нижний – печень, толстую и тонкую кишку, органы выделения.], цветет или чахнет тело, и, учитывая все эти признаки, разделять жизнь и смерть».
Хуан Цзинфэн нахмурился:
– А разве все это не то же самое, что у врачей «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса»?[13 - Четыре основных метода освидетельствования больного в традиционной китайской медицине.]
– Как сказать… Традиционная китайская медицина сочетает в себе одновременно и своего рода искусство, и культуру, и философию, она требует глубоких знаний и широкого кругозора, поэтому овладение этой профессией подразумевает не только умение лечить болезни и поддерживать здоровье, но и способность заботиться о благе государства и населения. Цена подготовки квалифицированных специалистов тут очень высока. – Дуань Шибэй перевел дыхание. – По этой причине большинство известных истории медиков совмещали врачебную деятельность и государственную службу, а также были мастерами смерти, но об этом они предпочитали не распространяться. На разных должностях они занимались решением многих вопросов, и это привело к появлению некоторых общих профессиональных методик, вроде той, о которой вы говорите, – «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса». Вот о чем я толкую: вы пользуетесь компьютером, но для этого необязательно быть специалистом в IT, вы можете работать секретарем, редактором, преподавателем и даже внештатным корреспондентом.
Хуан Цзинфэн после некоторого размышления спросил:
– Судя по тому, что вы говорите, мастера смерти – и правда очень древняя профессия, но почему же я до сих пор никогда о ней не слышал?
Дуань Шибэй тяжело вздохнул:
– До воцарения династии Хань каждый врач традиционно был и лекарем, и мастером смерти. Над входом в его дом обычно висела надпись «Лечение, заговоры, искусство смерти». Затем Дун Чжуншу[14 - Дун Чжуншу (179–104 гг. до н. э.) – философ, основоположник ортодоксального конфуцианства.], тот самый, что написал для императора У-ди труд о стратегии управления страной, предложил использовать «Беседы и суждения» Конфуция в качестве учебных материалов. А разве Конфуций не говорил: «Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь?» Смысл этого изречения вот в чем: если даже дела живых людей нам не до конца понятны, то что уж говорить о мертвых! С той поры ремесло мастеров смерти стало чисто практическим, лишенным многословных теорий. В конце правления династии Цин, в первые годы Республики[15 - Имееется в виду Китайская Республика (1912–1949 гг.)], после того как в Китай начала проникать европейская медицина, традиционные учения, переместившись в категорию древних предрассудков, с каждым днем все более ослабевали, и до сегодняшнего дня дожили только экзорцисты[16 - Целители, излечивающие психические заболевания при помощи заговоров и молитв (прим. автора).], заклинатели темной энергии[17 - Специалисты по фэншуй, изгоняющие злых духов из «несчастливых» жилищ при помощи магии (прим. автора).] и прочие знахари-гадальщики. Больше почти ничего не сохранилось…
Хуан Цзинфэн с недоверием поинтересовался:
– А как же Бянь Цюэ, Чжан Чжунцзин, Хуа То, Ли Шичжэнь?[18 - Бянь Цюэ – легендарный целитель эпохи Воюющих царств, считается одним из богов-покровителей врачей. Чжан Чжунцзин – врач и чиновник времен династии Хань. Хуа То – врач эпохи Восточная Хань, известен тем, что первым стал использовать анестезию. Ли Шичжэнь – врач, акупунктурист, травник и фармаколог времен династии Мин.] Они что, тоже занимались этим ремеслом?
– И не только эти четверо. А еще и Ван Чунь, Юань Тяньган, Ли Сюйчжун, Лю Бовэнь, Е Тяньши, Сюэ Шэнбай[19 - Ван Чунь – китайский философ-энциклопедист времен династии Хань. Юань Тяньган – предсказатель и политик времен династии Тан. Ли Сюйчжун – автор «Книги судьбы», в которой сформулировал искусство Мин Ли (искусство читать судьбу). Лю Бовэнь – советник первого императора династии Мин Чжу Юаньчжана и предсказатель. Е Тяньши и Сюэ Шэнбай – знаменитые китайские ученые-медики времен династии Цин.] – все они были непревзойденными мастерами смерти.
Столько имен… Хуан Цзинфэн слышал только о Лю Бовэне.
– Ладно. Раз так, вы расскажете мне какие-нибудь интересные истории об этих людях?
– Я пришел сюда не для того, чтобы рассказывать истории. Как-нибудь в другой раз, – покачал головой Дуань Шибэй. – Сейчас я хочу задать вопрос, немного вас поэкзаменую; я объяснил достаточно, теперь вы можете дать определение профессии мастеров смерти.
Представьте: глубокой ночью вы находитесь в морге в полном одиночестве, как говорится, наедине со своей тенью, и внезапно появляется человек, чтобы поговорить с вами о древних труднопостижимых тайнах. Вокруг вас одни лишь мертвецы, разговор весьма занятен, но кто знает, какой подвох таит в себе вопрос незнакомца?
Хуан Цзинфэну стало немного не по себе.
– Это такая профессия… Мастера, используя «осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса», определяют, когда человек умрет… – тщательно подумав, пробормотал он.
– «Осмотр, прослушивание, опрос и прощупывание пульса» – это техника диагностики, применяемая в традиционной медицине, – нетерпеливо перебил Дуань Шибэй. – Арсенал методов, к которым прибегают современные мастера для установления времени смерти, значительно расширился; вы постепенно их освоите. И важно не просто установить время, а еще предсказать место и причину смерти, этому вам тоже предстоит научиться.
– Научиться мне? – Хуан Цзинфэн от удивления опешил.
Дуань Шибэй кивнул:
– Да-да, вы не ослышались. Разве я не сказал, что собираюсь предложить вам новую работу? Я имел в виду именно это – стать мастером смерти.
Хуан Цзинфэн застыл как истукан. Потом, запинаясь, произнес:
– Я… я прошел испытание?
Дуань Шибэй с улыбкой ответил:
– Как вы думаете, что является залогом успеха в любой профессии?
– Есть книга, которая называется «Успех состоит из мелочей», так что, полагаю, успех заключается в том, чтобы делать свою работу хорошо вплоть до мелочей.
– Нет! Точнее, не совсем так. – Дуань Шибэй взмахнул рукой. – Я хочу сказать, главное в любой профессии – это талант!
– Талант?
– Именно. Талант. – От долгих разговоров у Дуань Шибэя пересохло во рту, он сел на стул и взял яблоко, оставленное кем-то из родственников покойных после церемонии жертвоприношения, потер его о пальто и, хмыкнув, откусил большой кусок. – Чем бы вы ни занимались, вам нужно обладать сверхспособностями, чтобы достичь сверхрезультатов. Хороший полицейский на месте преступления и с закрытыми глазами учует запах преступника. Хорошему повару не нужно пробовать еду на вкус, чтобы понять, какое блюдо пересолено, а какое недосолено. Хороший бизнесмен, только сев за рабочий стол, уже знает, как сегодня пойдет бизнес, принесет прибыль или убыток… И все это не результат упорной работы, а дар свыше. Если не дано – тогда иди и снимайся в порнушке, да и там вряд ли добьешься успеха.
– Тут я согласен на сто процентов! – Хуан Цзинфэн с восхищением покивал головой. – Вы хотите сказать, что у меня нет таланта для съемок в фильмах для взрослых, но есть способности, чтобы стать мастером смерти?
– Похоже на то. – Дуань Шибэй уже доел яблоко и, зашвырнув огрызок в медный чан, принялся за грушу. – По крайней мере, в прошлую пятницу утром ты здорово удивил меня своей проницательностью. – Он неожиданно перешел на «ты». – Я понял, что такие способности позволят тебе стать выдающимся мастером смерти. Несколько дней я прогуливался вокруг больницы, но так и не встретил тебя. Только потом догадался, что ты, вероятно, работаешь в ночную смену, и тогда уже намеренно пришел с визитом. Однако, попав сюда, мгновенно понял, откуда у тебя такой талант, – дойдя до этого места, Дуань Шибэй положил правую руку на холодильник. – Если каждый день иметь дело с кучей мертвецов, со временем можно даже через дверь машины определить, что водитель одной ногой в могиле!
Хуан Цзинфэн, крепко поразмыслив, покачал головой:
– А почему же я не почувствовал, что у меня есть талант, о котором вы говорите?
– Хороший вопрос. – Огрызок груши со звоном ударился о дно медного чана. – В Китае живет очень много людей, поэтому вполне возможно найти человека с абсолютно любыми способностями. Если не веришь, то давай посчитаем, сколько людей могли бы стать мастерами смерти. Первое условие – не бояться мертвецов; на этом основании исключаем один миллиард триста девяносто миллионов. Второе условие – не испугаться меня, то есть не заорать, столкнувшись с незнакомцем среди ночи в морге; отбрасываем еще девять миллионов девятьсот девяносто тысяч. И третье – иметь способность одним нечаянно высказанным замечанием предсказать, будет человек жить или скоро умрет; минус девять тысяч девятьсот девяносто человек. Я не очень силен в математике, сколько остается?
Хуан Цзинфэн, тоже не отличающийся выдающимися способностями в точных науках, битый час считал, загибая пальцы:
– Похоже… остается человек десять?
– Ну ничего себе! – Дуань Шибэй хлопнул себя по бедру. – Я нашел тебя среди полутора миллиардов человек, это было ох как непросто!
Глядя на него, Хуан Цзинфэн понимающе кивнул:
– Я могу задать вам один вопрос?
– Спрашивай.
– Эта профессия, мастер смерти… Звучит неплохо – древняя история, тайные знания. Но какая от нее все-таки польза? Точнее, вы говорите, что это работа, но я не понимаю, в чем заключается ее суть. Например, если вы сейчас скажете мне, что я умру через два дня, я без лишних слов вышвырну вас отсюда, и дело с концом. Вряд ли дам вам денег или расщедрюсь на простое «спасибо».
Дуань Шибэй расхохотался:
– Дурачок, нам платят не те, кто должен умереть, а те, кто ждут их смерти.
– Вы не могли бы объяснить поподробнее?
– В нашем мире кто-то постоянно ждет чужой смерти: сын ждет, когда умрет отец, чтобы получить наследство, заместитель ждет смерти главного, желая продвижения по службе… Чужая смерть – это освободившееся место в переполненном автобусе, все стоящие вокруг люди с нетерпением ждут, когда это произойдет. Понятно?
– Вроде… Вы говорите, что всегда найдутся люди, ждущие смерти другого человека. Мне кажется, в этом есть смысл.
– Ты ведь тоже втайне ждешь кое-чей смерти? Ведь так? – улыбнулся Дуань Шибэй.
Тень на полу задрожала. Несмотря на то что морг находился в подвале больницы, и всего одна дверь вела из него наружу, еще в первый день работы Хуан Цзинфэн обнаружил очень странную вещь: обычно глубокой ночью внезапно от пола поднимался порыв ледяного ветра. В первый раз Хуан Цзинфэну показалось, что чьи-то руки прикоснулись к его ногам, но взглянув вниз, он не увидел ничего, кроме собственной тени; на второй или третий раз он заметил потоки серой пыли, которые, извиваясь и кружась, стремились вылететь из комнаты, и услышал очень тонкий свист. Этот звук заставил его сомневаться в том, что причина происходящего – ветер.
Хуан Цзинфэн был очень удивлен: как в таком помещении может возникать движение воздуха? Когда он встал в дверном проеме, пытаясь загородить путь этому потоку, у него случился приступ головокружения, и он чуть было не упал на пол. Позже он узнал от старшего коллеги, что этот ветер в морге – некая темная энергия, и ее невозможно остановить. Хуан Цзинфэн спросил: «Когда в следующий раз появится ветер, как лучше поступить – забиться в угол или сесть на стул, поджав ноги?» Коллега ответил, что нужно замереть и стоять неподвижно, тогда темный ветер не почувствует, что в помещении есть живой человек, и постепенно успокоится сам собой…
В тот момент, хотя темного ветра не было, его тень легко задрожала.
– Ты ведь тоже втайне ждешь кое-чей смерти? Ведь так?
Взгляд на холодильник. Внутренний ряд. Самая нижняя дверца закрыта плотно, нет даже крошечной щели. В нижнем правом углу табличка с номером «Т-В-4».
Хуан Цзинфэн шумно выдохнул и, снова посмотрев на Дуань Шибэя, сказал:
– Вы так и не ответили на мой вопрос. Действительно, многие люди ждут чьей-то кончины, но ведь мастера смерти – не убийцы, так какой смысл в этой профессии? Что, сын приглашает вас взглянуть на своего старого отца и сказать, когда тот умрет? Вы говорите: «Ваш батюшка непременно скончается в течение одного месяца», – и за это вам платят деньги?
– Давай я вернусь к примеру с автобусом. Предположим, одно из сидячих мест занимает старик, вокруг него стоят четыре-пять человек. Кто-то стоит впереди, кто-то сбоку, и все с нетерпением ждут, когда старику придет время выходить. Если тот, поднявшись, пойдет в сторону, то, без сомнений, все шансы занять место будут у того, кто стоял прямо перед ним. А тот, кто стоял сбоку, окажется с носом. В таких ситуациях, если мы скажем одному из ожидающих, когда и в каком направлении пойдет к выходу из автобуса наш старик, разве это не позволит ожидающему занять наиболее выгодную позицию и сесть на освободившееся место тотчас, как старик поднимется с него? – Дуань Шибэй захватил в кулак свою бороду. – Я говорю сыну, что его отец непременно умрет в течение месяца, и тогда у него появляется достаточно времени, чтобы подделать завещание и присвоить себе все имущество. Я говорю мужу, что не пройдет и полгода, как умрет его жена, и тогда он может спешно застраховать ее жизнь и, когда супруга сыграет в ящик, получить кругленькую сумму и жениться на любовнице. Вот и подумай, разве все эти люди не захотят меня отблагодарить?
Хуан Цзинфэн сначала покивал, потом замотал головой:
– Все это может сделать и врач, разве он не скажет родственникам, что им пора готовиться к похоронам?
– Нынешние врачи и лечат-то с трудом, где уж им знать о смерти! – Дуань Шибэй презрительно усмехнулся. – К тому же в каждой профессии свои секреты, от одного ремесла до другого, как от горы до горы, далеко. Ты думаешь, раз в прошлую пятницу у тебя случайно обнаружились способности к нашему ремеслу, ты уже можешь стать мастером смерти? Размечтался! Настоящий мастер должен не только обладать обширными профессиональными знаниями и пройти долгое обучение и подготовку, но и постоянно практиковаться. Если ты говоришь, что человек умрет в третью стражу[20 - Третья стража: время с 11 часов вечера до 1 часа ночи.], нельзя, чтобы Янь Ван[21 - Владыка ада (загробного мира).] забрал его в пятую[22 - Пятая стража: с 3 до 5 часов утра.]. Нужна стопроцентная точность! Только тогда ты сможешь заработать на хлеб! – Дуань Шибэй передохнул, а потом добавил: – И еще – врач, даже если он делает какие-то прогнозы о времени смерти пациента, чаще всего имеет дело с человеком, уже находящимся на больничной койке при последнем издыхании, и всем окружающим и так понятно, что больной скоро умрет. Мастера смерти работают иначе: ты должен в любом месте – общественном туалете, баре, на улице, на переходе, в кафе самообслуживания – быть способен предсказать обстоятельства смерти человека, даже если он молод и красив и его фото на обложке журнала «Фитнес и бодибилдинг», или если это диетолог, мелящий чепуху на центральном канале телевидения, или пышущий здоровьем владелец корпорации, или окруженный толпой личных врачей чиновник высокого ранга, короче говоря, на вид совершенно здоровый человек. Мы должны по нескольким его фразам и движениям увидеть ту смерть, которая уже стоит у него за плечом. – Закончив свою речь, Дуань Шибэй поднялся со стула, как гость после сытного обеда, и потянулся. – Уже поздно, мне пора уходить. Мы договорились, я буду обучать тебя искусству смерти, начнем занятия послезавтра.
Не понимая, когда именно они договорились, Хуан Цзинфэн задумчиво почесал в затылке:
– А где мы будем заниматься?
Сначала Дуань Шибэй медленно, с наслаждением зевнул во весь рот, потом, немного подумав, сказал:
– То место не сильно отличается от этого, только все мертвецы там стоят. Догадайся сам, считай это домашним заданием. Если не догадаешься, значит, твоих знаний о смерти пока недостаточно, и ничего не выйдет. Послезавтра в 8:30 утра я буду ждать тебя в том самом месте, ближе всего отсюда. Если опоздаешь хоть на минуту, я уйду.
– Вы, похоже, оставили мне еще одно задание, я правильно думаю? – вдруг встрепенулся Хуан Цзинфэн.
Рот Дуань Шибэя снова захлопнулся после длинного зевка; казалось, он сдерживает зевоту или чихание. Он сердито спросил:
– Какое еще задание?
– Вы только что очень долго рассказывали мне, что могут делать мастера смерти, но, чувствую, рассказали лишь малую часть. Они могут не только определять время, место и причину смерти, есть еще что-то, о чем люди не знают, но вы пока решили молчать об этом, чтобы я сам додумался. Это так? Я угадал?
Дуань Шибэй улыбнулся и, стремительно развернувшись, пошел к выходу. Помахал рукой на прощание и толкнул стеклянную дверь. В тот момент Хуан Цзинфэн ясно увидел, что за ногами мастера по полу тянется серый вихрь, выбегая за дверь. Дуань Шибэй тоже заметил его, но как будто не удивился, просто вышел, как человек, отправляющийся на прогулку со своей собакой.
– Я угадал? – повторил свой вопрос Хуан Цзинфэн, но звуки шагов Дуань Шибэя уже смолкли.
Он снова остался в одиночестве, точнее говоря, кроме него тут не было ни одной живой души. Он подошел к холодильнику и сел на пол. Холод от пола жег ягодицы, но Хуан Цзинфэн не поднимался.
«Мое имя Хуан Цзинфэн, рост метр семьдесят; мое худое вытянутое лицо всегда бледное, из-за небольшого искривления шеи у меня есть привычка немного откидывать голову назад; глаза размером с горошины: когда они открыты, заметны бледные белки, когда закрыты – бледные как мел веки, когда полуприкрыты, как сейчас, видна беспросветная тоска; голова опирается о холодильник, ноги широко расставлены, точь-в-точь как у только что расстрелянного. Мастер смерти? Мастер смерти? Неужели этот Дуань Шибэй не понял, что я и есть тот человек, который скоро умрет?»
Медленно с усилием он потянул на себя ручку ближайшей дверцы. Сопровождаемая струей холодного воздуха, из ячейки «Т-В-4» выдвинулась полка.
