Анита Мур "Тринадцатая принцесса"

Да, на снисхождение можно не рассчитывать.

Это и ценно.

Признаться, завтрашнего дня я ждала с огромным нетерпением. Мне придется провести не один поединок, а три, и, скорее всего, один из соперников будет из Шийлингджи.

Но сначала надо дожить до утра.

Красноречивый взгляд отца из ложи мне легкой смерти не обещал.

Я не удивилась, когда посланник в ало-золотом добрался и до меня.

– Вас желает видеть его величество император, – склонившись к моему уху, сообщил он. – Прямо сейчас. Я провожу.

Учитель, прислушивавшийся к разговору, вздернул вопросительно бровь.

Не то чтобы я собиралась прикрываться господином Хайном, но порыв оценила и покачала головой. Спасибо, не надо. Я сама.

– Хорошо. Я иду, – покорно кивнула, поднимаясь и следуя за гонцом.

Жаль, что не посмотрю оставшиеся поединки.

Может, на то и расчет? Если у императора те же способности, что у меня, и он желает мне поражения, логично было бы не позволить изучить техники нагов заранее, чтобы меньше времени было на подготовку к бою.

Ну или просто ему не терпится пообщаться с дочерью. Вчера не наговорились.

Меня повели узкими переходами между зданиями, а после коридорами для слуг. Не к ложе, во дворец.

Значит, беседа будет долгой.

В этом зале для аудиенций я еще не была.

В императорском личном флигеле вообще много комнат, залов и закутков, куда допускались лишь самые доверенные слуги. По тому, в каком именно зале тебя приняли, можно было судить, гневается ли отец или же собрался хвалить.

Но сейчас я определиться не могла.

Вроде бы обставлено роскошно, да и стол с едой намекал на благоволение. В то же время избыток золотой вышивки и драгоценных ваз подавлял, заставлял чувствовать себя ущербной просительницей. Его величество прекрасно знал, что за десять лет я привыкла к относительно простому быту, и обилие блеска теперь режет мне глаза.

Не осмеливаясь прикоснуться к блюдам без разрешения, я опустилась на колени у входа, стараясь не замечать урчание пустого желудка, и прикрыла глаза в медитации, чутко прислушиваясь к звукам извне.

И тем не менее чуть не пропустила появление императора.

Воздух у дальней ширмы, изображавшей буйно цветущие пионы в пурпурно-алых тонах, всколыхнулся, выдавая тайный ход.

Я немедленно развернулась в ту сторону, не открывая глаз, и опустилась лицом в пол в церемониальном поклоне.

– А если это не я, а убийца? – ворчливо поинтересовался его величество, садясь на подушки и взмахом руки небрежно дозволяя мне присоединиться.

Я поднялась, снова поклонилась, уже не так глубоко, и устроилась где приказано, выжидающе уставившись на отца.

Он оглядел мою демонстративно-подчиненную позу и поморщился.

– И давно ты овладела нашими семейными техниками? – осведомился он, деликатно подцепляя палочками сочное кроличье мясо и окуная его в подливу.

Я сглотнула, прежде чем ответить:

– В восьмую осень. Случайно.

– Понятно, что не специально, – вздохнул родитель. – Удачно, что я именно тебя выдал за нагов. Убивать не придется.

Я вздрогнула, но виду не подала.

Правильно, получается, остерегалась открывать свой секрет. Открой я его раньше – не факт, что меня так просто выпустили бы из дворца. И вообще позволили дожить до совершеннолетия.

Драконами становятся только мужчины.

Это общепризнанный факт.

Но вторая ипостась – дело вторичное, а то и третичное.

В первую очередь важна сила дара и его направленность. Например, третий принц, Гуангмин – чистый разрушитель, полноценный дракон. Одного вздоха его достаточно, чтобы обратить в пепел армию. Но навыком «зеркалить» противника он не обладает.

Или умело это скрывает.

Отца я в бою никогда не видела, разве что изредка на тренировках. Император не пренебрегал физическими упражнениями, но предпочитал делать их в одиночестве либо на полигоне вместе с избранными генералами. И в поединки не вступал – несолидно это. Любое сражение – это победитель и проигравший. Проигрывать император не любил, а победить того, кто заведомо поддается, – невелика заслуга.

Так, рядом размялись, и хватит.

– Наги любят силу. Даже в женщинах, – продолжал тем временем сообщать бесценные сведения его величество.

Я навострила уши. Где еще услышишь про обычаи иных земель? Уж отец-то наверняка за долгое время правления общался со змеелюдами и в курсе их традиций хоть немного.

– Я не просто так поставил в договоре именно твое имя. – Если бы я не знала отца чуть лучше, подумала бы, что он сожалеет о своем решении. Это вряд ли. При помощи грядущего брака он избавится от лишнего дракона во дворце. Много сильных наследников – это всегда угроза смуты. Даже если один из них – девочка.

Вдруг кто-то из министров надумал бы на мне жениться! Он бы не просто укрепил свой род, он бы стал реальным претендентом на трон. При условии, что наши дети унаследовали бы мои способности, конечно.

А так отец убивает сразу двух рыб разом.

Даже трех.

Избавляется от меня, укрепляет отношения с соседним государством и обрубает мою линию наследования.

У нагов всегда рождаются наги. Как и у фейри – только фейри.

Полукровки не имеют права на престол Империи. Ни при каких обстоятельствах. Его может занимать только полноценный дракон с ипостасью.

Таков закон.

Чувства по этому поводу я испытывала смешанные.

С одной стороны, благодарность императору за сохраненную жизнь.

С другой – легкое отвращение при мысли, что меня, как скотину на развод, передали в руки другому мужчине, скрестили, как кобылу с ослом, чтобы потомство наверняка пошло не в мать.

Это меня жизнь в захолустной школе разнежила. Во дворце такими материями не интересуются. Нравится, не нравится – приказ есть приказ, хоть ты военный, хоть принцесса.

Селянкам куда проще, у них есть небольшой шанс выйти замуж по любви. Или по симпатии на худой конец. Или хоть познакомиться до дня свадьбы толком…

– Риуджин хотела бы этого брака, – осторожно заметила я.

Глупо заботиться о кузине после того, как она почти меня уничтожила, но попытаться стоило. Не ради нее, конечно, а ради себя.

– Она не выживет в Шийлингджи, глупышка, – снисходительно хмыкнул император. – Твоя сестра только и умеет, что наряды менять и драгоценности покупать. Ее первая же соперница размажет. А супруга нагараджа должна уметь постоять за себя.

– Соперница? – нахмурилась я. – Там бывают споры в гаремах?

– Там нет привычных нам гаремов. Но отношения в семье… своеобразные.

Император криво ухмыльнулся, но рассказывать подробно не стал. Вместо этого перевел беседу в нейтральное русло, предложив мне поесть.

– Завтра тебе понадобятся силы.

– Мне… можно участвовать в турнире? – осторожно уточнила я, утаскивая с ближайшего блюда полоску мяса. Кажется. Из-за переживаний не разобрала толком ни вкуса, ни текстуры, проглотила почти не жуя. – Вы больше не против?

– Я и не был против, – повел бровью отец. – Мне не нравилась мысль, что представительница моей семьи потерпит поражение от какого-то простолюдина. Но сейчас я вижу, что зря думал об этом. Ты вполне можешь пройти в третий тур. Побеждать не обязательно, все-таки наги – наши союзники и твои будущие родичи. Прояви уважение.

– Я постараюсь, – потупившись, выдавила я, про себя твердо решив вылезти из шкуры, но уложить Иньшена на лопатки.

Раз прямо не запретили, сделаю все возможное и невозможное.

– И еще… – император помолчал, позволяя мне прожевать кусок. – Свадьба состоится сразу после награждения школ.

– Как? Ведь наследник не приехал? – изумилась я.

Обычно невест увозили церемониальным караваном, со служанками, охраной и приданым. С другой стороны, я уже почти принадлежу семейству Янджин, значит, придется подчиняться их правилам и традициям.

– Выйдешь за его брата, временно. У них так заведено. Примут в род, пометят, так сказать, а потом передадут мужу, – дернул плечом отец.

– Что значит – пометят?

Хорошо, что я не успела положить в рот следующую порцию риса. Точно бы подавилась.

– Кто их знает. Запахом, наверное. Они же дикари, подчиняются инстинктам, близки к природе. Проведете ночь во дворце, как полагается, и с утра отправитесь в Шийлингджи. Большого приданого за тобой не дам, и не проси, но тканями не обижу. Драгоценности у них там свои есть, а с шелком не очень. Все-таки ты моя дочь, должна выглядеть достойно.

Все, что после слова «ночь» я пропустила мимо ушей, поглощенная панической мыслью.

Это что, мне придется сначала возлечь с Иньшеном? Потом с его братом?

И как на это отреагирует наследный принц?

Не скажет ли, что не желает видеть порченый товар?

Возможно, потому наг и предложил мне затворничество? Из лучших побуждений, представляя реакцию принца на оскверненную невесту?

В Империи репутации будущей жены уделяется очень много внимания. Дева должна быть не только непорочной физически, но и ограждаться от всевозможных соблазнов в течение жизни. В идеале – вообще не лицезреть мужчин кроме супруга, тем более обнаженных.

В этом плане я уже скомпрометирована. Во время тренировок и торсы, и руки, а иногда и ноги по самые бедра видны. Про купальни вообще молчу – парни не особо стеснялись, разгуливая по коридору в одной небрежно повязанной вокруг пояса простыне.

Но одно дело предполагать, а совсем другое – провести ночь с «заменой жениху».

Находясь в смятении, я даже осмелилась переспросить, чтобы наверняка:

– Вы уверены, что у них так принято?

Император недовольно сдвинул брови.

– Их традиции прописаны в брачном договоре. Не я их выдумал. По мне, это позор и бесчестие, но ты девочка сильная, переживешь.

С аудиенции я вышла на подгибающихся ногах.

Стоило оказаться в коридоре, подальше от любопытных глаз слуг, как я забилась в нишу за очередной бесценной вазой и сползла по стене на пол, превращаясь в растерянное желе.

Лестно, что отец во мне так уверен.

Я вот в себе не очень.

Мысль о том, чтобы разделить ложе с Иньшеном, вызывала смешанные эмоции. От страха до почему-то предвкушения.

А вот будущее с его братом после такого пугало не на шутку.

Глава 5

Я далеко не сразу вернулась в отведенные нашей школе покои. Сначала пришла в себя и стерла с лица все следы эмоций. Но учитель все равно почуял неладное.

Тут нечеловеческой интуиции не нужно. Любая беседа с отцом всегда заканчивалась для меня потрясениями. Но сегодняшняя, пожалуй, переплюнула все предыдущие.

Господин Хайн вопросов задавать не стал. Зато его личная служанка (по слухам – невеста) Ронни протиснулась следом за мной в комнату и тщательно закрыла за нами дверь.

– Рассказывай! – приказала она, глядя, как я без сил валюсь на постель, даже не разувшись.

Подумала, подошла и принялась помогать мне стягивать униформу.

Мне было стыдно от собственной слабости, но тело ощущалось как чужое, руки – вареными, а в голове плавал туман.

Можно было бы подумать, что меня отравили, но вряд ли отец на такое бы решился. Я должна проиграть нагам, но с достоинством, а для этого пройти еще один тур отбора. Иначе продемонстрирую слабость рода Танли, что недопустимо.