Силуэт перепрыгнул через бадью и, подтащив к себе все то же ружье, прислонился спиной к укрытию, где теперь скрылся и Гектор.
– Ублюдки! Сыны шлюх! – перечислял незнакомые слова столь же незнакомый силуэт. Он перезаряжал охотничье ружье. – Где служивые, за которыми посылал Келли?!
Вместо ответа Гектор вытащил из-за пояса одну из взрывающихся палочек и, поджигая фитиль, швырнул в сторону здания с покосившейся вывеской.
– Не докинешь ве…
Чтобы не хотел сказать силуэт, остатки фразы заглушил взрыв и вопли, слившиеся в единый гул. Снова клубы дыма, снова запахи смерти и крови. Части силуэтов разлетались по покрасневшей от меди улицы. В её вязких отражениях плясали всполохи огня, перепутавшего ночной кошмар с праздником.
– Срань, Гектор, – сплюнул силуэт. – Иногда я забываю, что ты не человек.
– Поменьше слов, Олег, – процедил отец и, за пару мгновений перезарядив оба оружия, снял с головы широкополую шляпу и повесил её на дуло карбина. Он медленно приподнял своеобразное пугало над бадьей. С противоположной стороны улицы, с крыши одного из немногих, еще неподдавшихся пожару зданий, прозвучал выстрел.
Продырявленная шляпа улетела куда-то в сторону, а отец прижал карабин к телу.
– На крыше тюрьмы два стрелка.
– Почему два? Анализатор показывает одного.
Отец повернулся к силуэту и нахмурился.
– А, ну да, – кивнул тот. – Клятые уши и глаза матабар…
Какое-то время оба они сидели в тишине. Пока вокруг кричали люди, раздавались взрывы и все больше веса набирал запах меди, они не покидали укрытия. Кто-то счел бы подобное трусостью, но Арди знал, что пока за спиной его отца находились дети – чтобы не произошло, Гектор Эгобар не покинет своего поста.
– Скажи мне, лейтенант, – буквально прорычал отец Арди, чем заставил ребенка, находящегося за десяток километров от происходящего, вжаться в скалу. – С какой стати Шанти’Ра брать в осаду Эвергейл ради тюрьмы.
Силуэт, надо отдать ему должное, довольно-таки быстро справился с оторопью.
– Келли он…
– Он что?
Силуэт отвернулся.
– Те фермеры, помнишь?
Отец нахмурился еще сильнее.
– Огдены?
– Они самые, – кивнул силуэт, после чего ненадолго высунулся из-за укрытия и выстрелил в проносящегося мимо них наездника.
Пуля промазала мимо человеческого силуэта, но угодила в лошадиный. Куда-то под самую голову. Конь даже заржать не успел. Могучие ноги подломились и животное полетело вперед, вместе с не успевшим вынуть ступни из стремян наездником. Оба они, переламывая кости друг другу, свалились в кучу прямо под самой “тюрьмой”.
– Проклятье! И кто только строит тюрьму напротив школы! – выкрикнул силуэт и тут же вернулся обратно в укрытие – с крыши здания по ним уже стреляли еще двое силуэтов.
– И что не так с Огденами? – напомнил отец, иногда разряжавший револьвер куда-то в сторону кричащей тьмы.
– Кроме того, что им выпустили кишки? – усмехнулся силуэт, вновь перезаряжавший ружье. – О, сущие пустяки, Егерь. Госпожа Огден – в девичестве – госпожа Брайан.
– Брайн? Как…
– Ага, – силуэт по имени “лейтенант” высунулся и снова выстрелил. – Как Келли Брайн.
Отец произнес что-то на незнакомом Арди языке.
– Так что наш бравый отставной офицер кавалерии не придумал ничего лучше, кроме как выследить младшего сына главаря Шанти’Ра и упечь его за решетку, отправив телеграмму в Дельпас.
И опять незнакомый язык и очень резкие, короткие слова.
– Это что-то на дворфийском?
– На орочьем, – поправил отец, после чего вытащил из голенища сапога нож и, подняв его на уровень глаз, поймал отражение стрелков, высовывающихся с крыши. – Если мы не спустим их оттуда, то даже если законники успеют сюда до того, как от Эвергейла останутся одни угли, то…
– Эй… Егерь.
Отец повернулся к силуэту. По животу последнего растекалась лужа с медным запахом и цветами скорой смерти.
– Проклятье, лейтенант!
Гектор притянул к себе незнакомца, но тот этого уже не почувствовал. Глаза Эргара увидели момент, когда что-то невесомое, почти незримое, не имеющее ни запаха, ни цвета, покинуло уста обладателя странного имени – Лейтенант. Последний вздох. Так вот, что дедушка имел ввиду в своих историях.
Отец снял шляпу с головы погибшего и прикрыл ею лицо мертвеца, после чего, отставляя в сторону карабин и снимая кобуру с револьвером, выпрямился во весь рост.
Арди хотел закричать, но губы не двигались, а язык застыл безжизненным камнем. Он захотел вскочить, побежать на помощь к отцу, но тело не слушалось, буквально слившись со скалой.
Ведь те двое, что на крыше, они же сейчас…
Но карабины молчали.
Выстрелы так и не выплюнули в ночь смертельной стали. Отец стоял с ножом напротив еще одного силуэта. Ростом даже выше, чем отец. Шире в плечах. Арди с трудом мог представить, чтобы такая махина вообще оказалась способна перемещаться всего на двух ногах, но вот она – стоит напротив Гектора.
Ноги – толщиной с молодые дубы, руки – шириной в шею мустанга. Квадратное лицо, с такой же квадратной челюстью и двумя острыми клыками, почти касающимися щек.
– Orla kan du, – силуэт говорил что-то на незнакомом Арди языке – том же, на котором только что ругался Гектор. Но вот мгновение, другое и Арди начал понимать смысл слов. – … между нами с тобой. Нет ни вражды, ни крови, горец. Все прошлое в прошлом. Все забытое – забыто. Наши народы братья. Ты стережешь свою землю, я свою.
– Здесь нет твой земли, орк, – произнес отец. Он зачем-то снял куртку и рубашку, оставшись только в штанах. В руках он держал свой широкий охотничий нож. – Забирай своего сына и уходи из поселка.
– Уходить из поселка? – прорычало чудовище, пришедшие из дедушкиных сказок. – Оглянись, матабар, что осталось от этого поселка?
– Большая часть людей успела укрыться, – стоял на своем отец. Дедушка всегда говорил, что Гектор славился своей упрямством. – Дома можно отстроить. Мертвых похоронить. Уходи, орк. Скоро сюда прибудут законники.
– Маршалы? – то ли фыркнул, то ли прогоготал орк. – Не будет никаких маршалов, матабар.
Силуэт что-то отвязал от пояса. Что-то округлое и тяжелое. Он кинул это под ноги к отцу.
– Значит не успели… – протянул Гектор, перекладывая нож из левой руки, в правую.
Силуэты за спиной чудовища вскинули ружья, щелкнули затворы, но никто из них так и не вдавил дуги спускового крючка. Грозный, громоподобный рык и взмах могучей руки заставил их замереть.
– Хочешь сражаться, горец?! – взревело чудовища. – Со мной?! С побратимом?! Ради кого? Ради своих хозяев?! Ради поработителей и угнетателей?! Что скажут на это твои предки?! Боги и духи отвернуться от твоего пути, отступник!
– Проклятье, – немного устало вздохнул Гектор и покачал головой. – Ты напоминаешь мне одного старика, орк. Вы оба живете в прошлом. И – прошлым. Темный Лорд пал, орк. Давно пал. Нет больше собратьев. Нет больше ни твоей земли, ни моей. Есть одна. На всех. И если ты не уйдешь, то я буду защищать её. Как и завещали, как ты сказал, боги – до последней капли крови.
Отец чуть пригнулся и расставил ноги на ширине плеч. Его тело вдруг вспыхнуло чем-то белым. Белым и очень холодным. Мышцы, и без того немногим меньшие, чем у орка, увеличились в размерах. Надулись вены. Жилы протянулись канатами по всему телу. Клыки во рту удлинились, волосы-шерсть поднялись дыбом, а на руках вытянулись острые, желтые когти.
– До последней капли твоей крови, побратим, – уже не сказал, а порычал Гектор, выглядящий не тем, кем его знал и помнил Арди.
Нет, там, среди крови, дыма и огней стояло нечто среднее, между человеком и фигуркой Эргара. Кто-то принявший облик горного барса.
– Матабар, – орк стащил верхнюю одежду и взял в руки короткие топоры. – Сегодня история вашей расы оборвется. Но не бойся. Я буду рассказывать истории о твоей храбрости своим детям. А те – своим детям и однажды они сложатся в песни и…
– Нет, орк, – рычал Гектор. – это я расскажу сыну о том, что этой ночью освободил равнину от разбойников Шанти’Ра.
– Сыну? – опустил топоры орк. – Матабар не прервутся на тебе и том старике, Гектор Эгобар, последний из Людей Гор? Поверит моим словам Воющий Волк – это самая радостная весть, что я слышал за последние двадцать лет!
Орк ударил древками топоров о грудь и издал животный вопль, на мгновение превратившийся в раскаты гулкого грома, заставившего смолкнуть все прочие звуки.
– Убери клыки и когти, матабар, – произнес орк спокойным, даже дружелюбным тоном. – бери свою женщину, старика и сына. Возвращайся в горы. Мы не станем идти по следу. Мое слово.
– Проваливай, – только и ответил Гектор.
Орк зарычал и вновь поднял топоры.
– Глупец! Тебе не справиться со мной! Только не тому, кто столько лет носил шкуру человека, забыв о том, кто он такой на самом деле! – силуэт чудовища ударил топорами друг о друга. – Ты умрешь!
– Сегодня умрешь только ты!
Арди не знал, даже не догадывался, что можно двигаться с такой скоростью.
Если бы не глаза Эргара, то стой он хоть вплотную к отцу, не сумел бы различить его движений. На том месте, где только что стоял Гектор, на земле остались только вмятины от пяток.
Сам же охотник взмыл в воздух и, крутанувшись вокруг оси, приземлился прямо перед орком. До того, как Арди успел понять, что именно происходит, Гектор уже выстрелил правой рукой в стремительном, прямом, как стрела, выпаде.
Орк взревел и вскинул топоры, но те встретили лишь воздух. Гектор, ни секунды не сомневаясь в своих действиях, перебросил нож в левую руку и поймав у самого основания гарды, скользнул вдоль земли.
С кошачьей прытью и ловкостью, он пролетел между ног у орка и, одновременно с тем, как чудовище отпрыгнуло в сторону, чтобы не лишиться паха, отец полоснул силуэт чуть ниже колена. Кровь с чужим, непонятным запахом и цветом оросила землю.
– Острые когти, Барс! – загоготал орк, вместо того чтобы хотя бы вскрикнуть от боли.
Нет.
Он, смеясь, и сам бросился в атаку. Разбуженным медведем, не видя перед собой ничего, кроме цели, скрестив топоры, орк помчался вперед. От его шагов дрожала земля, а в воздухе застыли искры безумных, смеющихся глаз, пьяных от битвы и крови.
Топоры, напоминая собой лопасти водяного колеса, рассекли воздух в миллиметре над головой Гектора, успевшего пригнуться. Отец Арди оттолкнулся от земли и, перепрыгнув через орка, снова вытянул нож, оставляя уже вторую полоску – на этот раз на спине орка.
И теперь-то тварь взревела. Серая кровь дугой выстрелила в небо. Кто-то вскинул ружье.
– Не сметь! – прорычало создание. – Orak Han-da!
Он развернулся, выпрямился и горой навис над отцом. Дыхание силуэта монстра выровнялось. Он расставил топоры в разные стороны, а затем свел их вместе, порождая звон такой силы, что Арди закричал от боли в ушах.
Мальчик прикрыл их ладонями, чувствуя, как по пальцам стекают ручейки крови. Но, несмотря на это, он не отводил глаз от поединка.
Топоры чудовища вспыхнули странным сиянием и воздух, подчиняясь воли монстра, превратился в шар, вонзившийся под ноги Гектору.
Охотника швырнуло в воздух безвольным котенком.
– Отец! – с паникой закричал Арди.
Орк уже прыгнул следом, занеся топоры над головой, готовясь обрушить оружие в жутком рубящем ударе. Но Гектор… он будто оттолкнулся от чего-то. Словно отыскал в невесомости, в метре над землей, опору надежнее каменной тверди.
Извернувшись змеей, он перемахнул через орка и, когда тот приземлился на землю, уже был готов. Нож крутанулся в ладони отца. Тот перехватил оружие обратным хватом и с силой вонзил клинок в бок чудовища.
Монстр взвыл.
– Отец! – возликовал Арди.
Глупый монстр! Куда ему тягаться с отцом Арди! На всю Алькаду не найдется охотника быстрее и сильнее, чем…
– Поймал тебя, – прошипел, с улыбкой, орк.
Глаза Гектора расширились. Он отпустил рукоять ножа и попытался отскочить в сторону, но не успел. Орк сжал его в своих железных объятьях. Сдавил, как медведь давит жертву.
– Отец…
Гектор зарычал.
Его острые клыки впились в ключицу монстра. Когти на ногах и руках резали и били плоть. Серые брызги сперва дождем, а затем и водопадом падали на землю, но тварь крепко стояла на ногах. Несмотря на раны и кровь, она продолжала, ухмыляясь, сдавливать Гектора.
Арди почувствовал, как что-то горячее стекает по его щекам.
Слезы.
Цвета пожара.
– Прощай, матабар.
– Ар. д…ан… – прохрипел Гектор.
В следующее мгновение орк завыл голодным волком и, напрягая мускулы, в последний раз сдавил объятья. Хрустнули кости, кровь и жидкости потекли из глаз, рта, ушей и носа Гектора. И когда монстр разжал руки, тот упал на землю. Дрогнул, дернулся, потянулся куда-то к скале и застыл, так и оставшись лежать на земле с вытянутой рукой.
– Отец… вставай, отец… – шептал мальчик. – хватит притворяться… отец.
Орк наклонился к телу, поднял с земли нож и, слизнув с него собственную кровь, заткнул за пояс.
– Orak Han-da… Славная битва, – произнес он, после чего повернулся к зданию и принюхался. – Людские дети… – произнес он с легкой грустью. – Почему ты не сказал, Гектор…
