Что я делаю? Там явно мужчина, и не факт, что нужный мне.
Сглотнув, пошла дальше, оттянув ворот толстовки, потому что становилось жарко, а я была одета. Не дойдя до душевой, из проема которой валил пар, бросила взгляд на лавочку около открытых шкафчиков. Обратила внимание, что там лежали мужские вещи: нижнее белье, шорты, черное полотенце.
Внутри лежали другие вещи: телефон, часы, бейсболка, висела куртка. Шкафчик напротив тоже был открыт, практически с тем же набором вещей, только другого цвета.
Да что такое я делаю? Уходить надо отсюда, здесь нет Валентина Ивановича.
Но я реально не знаю, что со мной происходило. Я могла окликнуть тех, кто был здесь, позвать, могла громко постучать, но я ничего этого не сделала. Потому что я уже знала, кто там, кто находится в душевой.
Но я все равно шла, судорожно облизывая сухие губы, как будто если я не увижу их, то не смогу дальше жить или заснуть. Расскажи я все это братьям, они дали бы мне подзатыльник, оба наорали бы на меня, заставили бы сидеть дома или ходить в их сопровождении.
Но их рядом нет, поэтому я совершаю глупость за глупостью, а потом за нее расплачиваюсь. Взять хотя бы этот поход в клуб.
Ой, Вероника, пошли, ой, как будет весело, ой, это самая крутая вечеринка. Чего я ожидала? Зачем я себя так вела? Ведь я совершенно не такая, мне не нужны эти вечеринки. Но я так стремилась быть нормальной, влиться в эту толпу, даже платье это короткое надела, а потом поплатилась за свою глупость.
Размышляя таким образом, я дошла до проема душевого отсека, заглянула чуть левее. В клубах пара, опершись о стену двумя руками, стоял мужчина. По его спине стекала вода. Высокий, мускулистый, кажется, что он был напряжен, потому что под его загорелой кожей играли мышцы.
Широкая спина, узкая талия, крепкие ягодицы, мощные бедра. Я никогда раньше не видела вблизи голых мужчин, мои братья не считаются, они, конечно, расхаживали передо мной в полотенцах, обернутых вокруг бедер, или в боксерах. Но чтобы вот так за кем-то подглядывать, за тем, кто совсем недавно поднимал мне нервы и выбешивал, такого не было.
Взгляд остановился на татуировке, которая начиналась от шеи и заканчивалась на середине спины, вдоль позвоночника. Это был кинжал, пронзающий насквозь сердце. Но не такое, как обычно рисуют на День Святого Валентина, а настоящее, человеческое сердце, с клапанами, аортами. Оно словно билось, потому что мужчина шевелился, а кожа двигалась, создавая ощущение натуральности.
На нем было полно других татуировок, но с такого расстояния их было не разглядеть, а вот эта привлекла мое внимание, еще была какая-то надпись под сердцем, но прочесть было трудно. Я даже прекратила дышать, наблюдая за ним, понимая, что по спине моей течет пот, мне было очень жарко.
Парень замер, чуть склонил голову. Надо было уходить, он мог меня увидеть, но я даже не могла сделать шаг назад. А потом он медленно повернулся в мою сторону и посмотрел в глаза.
Это был Гор, наглец-похабник и та еще пиявка, которая портила мне нервы. Он улыбнулся краешками губ, медленно прикрыл глаза и снова открыл.
– Бух!
Я подскочила на ровном месте, развернулась и уперлась во что-то твердое и влажное. Коснулась руками, отшатнулась, чуть не потеряв равновесие, но меня удержали на месте, прижимая сильными руками.
Подняла глаза, это был Ром.
По его лицу стекала с волос вода, на виске была ссадина с лейкопластырем, губы приоткрыты, он ничего не говорил, только смотрел и прижимал к себе.
– Попалась, куколка? Снова попалась? А мы не звали, ты сама пришла, так ведь, Ром?
Сзади подошел Гор, он нежно схватил меня за волосы, оттягивая голову назад, проводя языком по виску. Сердце бешено вырывалось из груди, жар накрыл новой волной, я просто глотала ртом воздух и не могла ничего сказать.
Сделай что-нибудь, не стой покорной овцой!
Но я смотрела в янтарные глаза Рома и часто дышала.
Глава 10
– Эй, эй, эй, потише. Ты куда, Рязанова? Чуть с ног не сбила.
Смотрю как ошалелая на Валентина Ивановича, сама открываю рот, как рыба, выброшенная на берег.
Что это сейчас такое было?
Меня обнимали и прижимали к себе двое парней. И я это допускала. Я просто стояла, ничего не делала, оглушенная таким событием. Лишь понимала, что по моему телу струится жар. Он распространялся везде, в каждую клеточку, в каждую пору, в каждый капилляр.
А я ничего не могла сделать.
– Эй, Рязанова, я тебя везде ищу.
– Вы меня ищете? Это я вас искала.
– Сумку. Ты забыла в кабинете сумку. Там, наверное, что-то важное, а вот я пошел тебя искать.
Действительно, моя злосчастная сумка, из-за которой столько шума, была в руках у мужчины, и он протянул ее мне.
– Спасибо. Я тогда пойду.
– Да, ты иди. Приходи завтра с утра.
– Я с утра не могу, у меня пара.
– Вот же черт. Ладно, с твоими парами мы разберемся. Приходи все равно с утра.
– Как разберетесь?
– Я сказал, разберусь, значит, разберусь.
Интересно, Валентин Иванович настолько влиятельный мужчина, что может разобраться с моими занятиями? А вроде только завхоз, как он сам говорил. Ну, ладно, посмотрим.
Прижала сумку к груди, кинула взгляд на охранника, который покачал головой. «Господи, все бабы такие дуры», – так и читалось в его взгляде.
Вышла на улицу, было темно, вдохнула прохладного воздуха, вытянула руку вперед, пальцы пробивал мелкий тремор.
Да что такое? Что вообще происходит?
В тот момент, когда я была зажата между Егором и Романом, я смотрела Рому в глаза и видела только его зрачки, все остальное вокруг кружилось. А еще я понимала, что я видела уже эти глаза. Янтарного цвета с маленькими вкраплениями и темным ободком.
Наглый Гор говорил о том, что я снова попалась. Что значит снова? Я, если честно, даже смутно помню начало того вечера, когда мы пошли с Вероникой на крутую вечеринку. Я была уверена, что именно там я видела Рома.
Я танцевала, встретила Сашу, а потом все как в тумане. Лица, голоса, руки. Но я четко помню те эмоции, которые испытывала. Мне было безумно хорошо. Так, что, кажется, я летала.
А потом падала, и у меня захватывало дух. Все тело горело точно так же, как сейчас между Егором и Романом. Ром – мне нравится, как его называют.
Он так смотрел – с интересом и желанием, а мое тело еще больше охватывали жар и дрожь. Наглый Гор шептал на ухо, облизывал его языком, а я даже из-за этого по инерции положила руки на обнаженную влажную грудь Рома и вонзилась в нее ногтями.
– Гор, отстань. Я же сказал, ты спугнешь ее.
– Черт, но она такая миленькая. Я хочу снова.
– Отбейся.
Все это было сказано, глядя мне в глаза, тихим и уверенным голосом, а потом он просто отступил, пропуская меня вперед, освобождая из своего и его друга плена. Бросилась бежать только через несколько секунд, когда опомнилась и поняла, что свободна.
И вот в коридоре наткнулась на Валентина Ивановича, который, оказывается, искал меня. Но теперь это уже неважно, теперь надо как-то справиться со своими эмоциями, потому что я не могла дать им точную оценку.
Я никогда не была раньше так близко с мужчиной. Меня охватывала паника рядом с ними, но сейчас их было двое, когда обычно я впадала в истерику рядом с одним и в замкнутом пространстве.
После того, что мне пришлось пережить в пятнадцать лет, я слишком долго восстанавливалась, были психологи, терапия, я справилась. Я хочу справляться и быть как все, быть нормальной. Но что происходило сейчас, у меня не укладывалось в голове, и даже поговорить было не с кем, хоть бы кто-то из братьев позвонил.
За пять минут быстрым шагом дошла до общежития, прошла мимо охранника, не успела начать подниматься по лестнице, как меня позвали.
Маргарита Васильевна. Господи, этот день никогда не кончится, почему он такой длинный?
Прикрыла глаза, остановилась, но тут же развернулась и одарила женщину приятной улыбкой.
– Да, Маргарита Васильевна, я вас слушаю. Спасибо вам огромное, кстати, за то, что вы практически устроили меня на работу. Валентин Иванович, он такой душка, очень приятный мужчина. Мы с ним поладим, да и работа не пыльная, я справлюсь.
Женщина подходила ко мне, оглядывая с ног до головы, словно сомневаясь в моих словах.
– Ты, это, Рязанова, пока не благодари, ведь еще и не устроилась вроде.
– Сказал: приходи завтра, думаю, что все уже улажено.
– А, ну, если Валентин сказал, то ладно, приходи. И тут, это, такое дело…
– Что еще?
– Тебе переехать придется к Журавлевой.
В смысле переехать к Журавлевой? Это, получается, мой день еще не окончен?
– Тут такое дело, заселила я к тебе там двоих, но ты с ними жить не сможешь. Так что давай, собирай вещи и иди к Журавлевой – на две недели, а потом что-нибудь придумаем, может, и вернешься.
– В смысле на две недели к Журавлевой? – мне хотелось плакать. – Вы только что говорили, что она совершенно неблагонадежная девушка. А вдруг она меня плохому научит? Да у Журавлевой там…
Я осеклась, прикусила язык, нет, то, что Журавлева водит к себе парней в комнату и занимается там непристойными вещами, с точки зрения Маргариты Васильевны, я говорить не буду. Это дело Журавлевой, перед кем раздвигать ноги. Но селить меня с ней в одну комнату… Мы же там друг другу волосы повыдергиваем через пять минут.
– Так, а может, мы подружимся с новыми соседками, может быть, они девочки хорошие? – я не теряла надежды отстоять свою территорию. – Я, вы знаете, неконфликтная.
– Нет, Рязанова, с ними нельзя.
– Почему нельзя, Маргарита Васильевна? Почему я должна отдавать свою комнату, где я обустраивала уют практически два года, каким-то посторонним лицам?
– Потому что так надо, Юля, пойми, – Маргарита Васильевна мялась и не говорила главного, а я начала напрягаться. – Нельзя тебе с ними, потому что они не девочки, они мальчики и будут жить в твоей комнате. Ты хочешь жить с двумя мужиками в одной комнате? Так не пойдет, это нарушение правил.
– Как мальчики? В смысле мальчики? Так заселяйте их к мальчикам. Вон Парамонов живет один.
– Я не могу. Я им уже дала ключи от твоей комнаты.
– Ну так выгоните. Хотите, я их выгоню?
– Нет, Рязанова, этих выгонять нельзя. У этих контракт и договор. И университет является спонсором. А мы не можем выгонять будущих чемпионов из того места, куда они уже пришли.
После фразы «будущие чемпионы» я напряглась.
А когда хлопнула входная дверь, и по коридору в нашу сторону двинулись двое высоких, накачанных, широкоплечих парней с легкими спортивными сумками, одетые в модные шмотки известного бренда, я поняла, о ком она говорит.
Так это они.
Сердце бешено забилось, оно меня сегодня весь день подводит.
– Маргарита Васильевна, ну как вы могли? Это просто какой-то плевок в душу.
– Зато я нашла тебе работу. Все, Рязанова, давай, успокойся и выполняй, что сказала. Мальчики, добрый вечер. Вы уже заселились? Все нормально? Я сейчас улаживаю кое-какие формальности, но вы можете заселяться.
Формальности? Это я формальность?
Да что тут вообще происходит? Эти «мальчики» могут себе позволить в пятизвездочном отеле снять президентский люкс. Я видела машину Гора, это его наглой улыбкой и прозвищем «кукла» я была одарена днем. Почему я должна уступать им свою комнату?
Ну уж нет, я не позволю им так просто выселить меня. Скрестила руки на груди, наблюдая за «мальчиками», а они так же нагло разглядывали меня, особенно Гор. Ухмылка не сходила с его красивого лица, мне хотелось залепить ему пощечину или заехать кирпичом.
Кинулась по лестнице вверх, сбивая дыхание, помчалась до пятого этажа, быстро открыла дверь и, схватив огромный черный баул, начала волочить его в коридор. Нет, они будут ночевать где угодно, но не в моей комнате, а завтра я пойду к декану и пожалуюсь. И плевать, что обо мне будут думать.
Глава 11
Ром
– Ты глянь на нее. Она сумасшедшая! Просто дикая кошка, но мне, сука, это чертовски нравится. Эй! А ну, отойди от моей сумки! Отпусти и не трогай!
Было забавно наблюдать, как девушка пятится задом, повернувшись к нам упругой попкой, вытаскивая из комнаты второй огромный черный баул. Она, видимо, надеялась избавиться от наших вещей, пока мы не пришли, и догадалась, кто ее новые соседи.
Но все вышло совершенно случайно. Это странное стечение обстоятельств, к которому мы не имеем никакого отношения. Как бы сказала моя мать: «так сошлись звезды», она вообще повернутая на астрологии.
Но даже мне уже такой расклад начинает нравиться. Смотрю на Гора, он уже закипает от возмущения, размашистой походкой, обогнав меня, идет в сторону Юли.
– Эй, не наседай на нее.
– Ром, заткнись. Ты меня затрахал уже своими замечаниями. Не делай то, не делай это. Я не разорву ее на части, я поиграю.
– Гор, реально, давай полегче с ней, – но мои слова он пропустил мимо ушей, хотя я и не пытался его остановить, всегда интересно, как Гор разными способами соблазняет девчонок. Но сейчас я не хотел, чтоб он ломал этого рыжика.
– Ай, отстань. Если ты мой будущий сводный брат, это не дает тебе права делать мне замечания.
Господи, да, на самом деле я уже начал забывать, что я с этим говнюком теперь не только в одной команде и десять лет терплю его выходки. Теперь придется видеть его чаще в том месте, которое я называю домом, приезжая к матери.
После якобы тайного романа, длившегося пять лет, моя мать и отец Егора решили пожениться. Я рад за маму, она вроде счастлива, да и с Гором мы давно как братья, только вот чаще мне хочется его прибить.
– Эй, эй, эй. Рыжая, кукла. А ну, стой, это мое!
– Если твое, то забирай и проваливай, чтобы я тебя здесь не видела, оба проваливайте, это моя комната. И я вам не позволю вторгаться в мое личное пространство.
