Глава 25
Дракон зло скривился:
– Вряд ли ошибёшься. Хотя доподлинно сие неизвестно – сам Хонор на вопросы, кто тебе это внушил, заявляет, будто бы так говорят все драконы. Но, во-первых, я-то знаю, что ничего подобного другие не говорят, а во-вторых и в-главных, мальчишка так и сыплет выражениями моего папаши. Да и вообще таким презрением к родным можно было заразиться только от него! – он вновь болезненно скривился. – Кстати, о нём. Я хотел бы извиниться за его безобразное поведение. Конечно, если бы я только предполагал, что он может заявиться, не стал бы вовсе никого звать на завтрак. Пожрал бы, а вернее – проблевался, в одиночестве. Но, к сожалению, его выходы из лаборатории абсолютно непредсказуемы. По счастью, хотя бы случаются нечасто.
Я видела, что дракона опять начинает трясти, и чем дальше – тем сильнее.
– Гирзел, – поспешила прервать его оправдания, как только ко мне вернулся дар речи – уж больно неожиданным был сам факт. – Извинения приняты. Тем более ты сам-то и ни в чём не виноват. А за родителей дети не в ответе.
– Вазлисар что, реально почти не покидает лабораторию? – полюбопытствовал Кирилл.
Ящер усмехнулся. Кажется, после моих слов его хоть немного отпустило.
– Как видишь, ваше присутствие в замке он чисто случайно обнаружил лишь на четвёртый день. А мог бы и месяц ни о чём не ведать. Да, уже давно они с матерью и ещё пятью такими же одержимыми драконами перебрались в покои возле главной лаборатории и курсируют исключительно между ней и кроватями. Даже еду им подают в лабораторию. Точнее, оставляют возле её дверей в положенное время – в святая святых поганым хвостатым бездарям и заглядывать-то запрещено, ещё нарушат по своему тупоумию какой-нибудь архиважный процесс. Впрочем, не подумайте, будто мы числимся у них умнее нагов. По сути, такие же бесполезные прожигатели жизни.
– …Потому что не посвящаете магии двадцать пять часов в сутки, – с сарказмом продолжил Лисовский.
– Точно, – кивнул Гирзел с кривой усмешкой. Когда говорил об отце, она вовсе не покидала его лица. Разве что оттенки слегка менялись – отдавая то больше злостью, то ядом. – Только двадцать пять часов это тоже маловато – минимум, двадцать восемь.
– Какая разница, двадцать пять или двадцать восемь, если в сутках по-любому двадцать четыре часа? – осведомилась я, не очень поняв его последнего уточнения.
– А никакой, – ответил вместо него Лисовский. – Однако требования-то, я гляжу, растут.
Дракон опять кивнул – на сей раз с тяжёлым вздохом.
– Кстати, Гирзел, я тоже хотел извиниться, – неожиданно произнёс шеф. – Когда говорил, что Совет может не пустить тебя обратно с экскурсии на Землю, понятия не имел, что ты его брат. Он вообще никогда не упоминал, что у него есть брат.
– Да он и не знает обо мне. Откуда? – ящер вновь помрачнел. В тёмно-карих глазах и вовсе всплыло что-то болезненное. – Ладно, пойду проверю, исполняет ли Хонор наказание.
Он резко поднялся и вышел из наших покоев.
– Кир, что-то я не поняла, за что ты извинялся, – честно призналась Кириллу, когда шаги Гирзела в коридоре стихли. – Чей он брат?
– Того, перед кем здесь захлопнули дверь. Точнее, портал. В наказание за своеволие бросив, по сути, на произвол судьбы в чужом мире.
– Кошмар какой! – ужаснулась я. Несчастного незнакомого дракона стало безумно жаль. Прийти, можно сказать, на порог родного дома… и узнать, что не попадёшь туда больше никогда, – это же действительно просто жуть! Представила себя на его месте, и в груди похолодело. Выйти прогуляться… и в одночасье лишиться всего – дома, семьи, друзей, привычной жизни, родины наконец. А хуже всего что, по всей видимости, именно родные и постарались отобрать у него всё это. Реально кошмар – нет тут другого слова!
– Что же касается извинений, – продолжал мужчина. – Одно дело просто упомянуть исторический факт, пускай и не самый приглядный, и совсем другое – целенаправленно ударить по больному месту. Но что Гирзел его брат, до меня дошло только сегодня, когда услышал это «Вазлис», поскольку полное имя брата мне тоже известно. Однажды он его называл.
– Но почему же всё-таки Вазлисар поступил с родным сыном столь жестоко? – задалась я вопросом, хоть убей, не понимая причин поведения этого бессердечного дракона. – Неужели сходить в соседний мир – настолько страшное преступление?!
Лисовский скривил губы в презрительной усмешке:
– Ну, во-первых, сам факт, что сын посмел нарушить запрет, выдуманный, по всей видимости, как раз папашей. Во-вторых, подозреваю, тот активно противодействовал идее закрытия порталов. Потому Вазлисар и ратифицировал решение именно в его отсутствие. А в-третьих, «неудачный» отпрыск попросту был ему не нужен. Он ведь тоже не горел желанием навсегда похоронить себя в лаборатории – то есть надежд, которые возлагал на него родитель, не оправдал.
– Как теперь не оправдывает и Гирзел? – заметила я.
– Да. Второй блин у него также вышел комом, – мрачно хохотнул Кирилл. – Но, видимо, тратить время на рождение и воспитание третьего им уже неохота. Поэтому, боюсь, Вазлисар решил взрастить себе преемника из чужого сына.
– Из чужого? – распахнула я глаза. – О ком ты? Уж не о Хоноре ли? – посетило меня нехорошее подозрение.
– Именно, – кивнул он. – Я всё думал, зачем бы Вазлисару тратить своё драгоценное время на им же презираемого полукровку? Сволочизма у него, конечно, хоть отбавляй. Но всё же вместо занятий наукой бездарно часами изливать желчь просто так – как-то не похоже это на него. Обработка ведь явно была проведена не за пять-десять минут, да и вообще не являлась разовой. Чтобы отвратить ребёнка от любимых и любящих родителей – тут нужно долго и планомерно отравлять мозг.
– Что-то я всё равно не понимаю, зачем ему это понадобилось, – честно призналась, растерянно глядя на шефа.
– Ну как же, – ядовито улыбнулся Лисовский. – Понимаешь, эти семеро одержимых наукой, по-моему, давно чокнулись в своём стремлении подмять под себя мироздание. Однажды вон изобрели, как запереть все порталы в соседние миры, до этого игру со временем затеяли. Уж и не знаю, до чего додумаются в следующий раз – быть может, сейчас они там разрабатывают методу, как погасить луну или солнце. Но речь не об этом. Как мне кажется, здесь – я имею в виду, за пределами главной лаборатории – их уже давно никто не понимает. Все остальные драконы просто живут себе нормальной жизнью и вовсе не считают, что её нужно положить на алтарь науки. И как же в такой обстановке взрастить ещё одного одержимого? В этих попытках Вазлисар уже дважды потерпел полное фиаско.
– И?.. – я всё ещё не врубалась, куда он клонит.
– Если не получается заразить своей одержимостью даже родных сыновей, значит, к решению задачи нужен иной подход. Например, для начала сделать из кого-то изгоя, а потом внушить ему, что стать равным остальным или даже превзойти их он сможет лишь при помощи неустанных занятий наукой.
– Но ведь Хонор не изгой, – возразила я. – Все в замке относятся к нему нормально.
– Однако сам он наверняка уже числит себя таковым и уверен, что в душе остальные его презирают. Иначе откуда вообще эта идиотская ненависть к собственной крови? Мы – те, кем считаем сами себя.
– Мда, а Вазлисар реальное чудовище! – выдохнула я, наконец осознав всю отвратительность замысла этого чешуйчатого мерзавца. Безжалостно сломать ребёнка ради своих эгоистичных целей – этому вообще нет названия! – А мать Гирзела – она что же, совсем бессловесное создание? – задумалась я вслух. – Почему забилась в этой лаборатории и даже не пытается как-то повлиять на мужа?!
– Повлиять в чём? – криво усмехнулся шеф. – Насколько мне известно, для неё тоже не существует ничего, кроме магии. А потому разочарование супруга в сыновьях она наверняка полностью разделяет.
Всё, после этого слов на замечательную семейку ящеров у меня окончательно не осталось!
А Гирзела можно было только пожалеть. И Хонора тоже – попавшего в этот переплёт вообще ни за что.
– С Хонором нужно что-то делать, – продолжила я вслух свои невесёлые размышления. – Иначе чешуйчатое чудовище его добьёт! Правда, если полезем в это дело, нас самих наверняка выкинут-таки из замка, – осознала я.
– Да, нужно, – согласился в задумчивости Лисовский. – Для начала хотя бы попытаться просто пообщаться с ним. Только его ёлочкой не подкупишь. Надо придумать что-то другое. А насчёт выкинут – я тебе уже говорил, не переживай. Для Гирзела, после того как отец размазал его на глазах ближайшего окружения, оставить нас в замке – уже вопрос почти что жизни и смерти. Ну а если всё-таки вытурят – значит, пойдём искать Кодо или оборотней.
– Вот только я уже не блондинка и близко не оборотень, – вздохнула, понимая, что мне в этом мире вовсе не к кому прибиться.
– Цвет волос я тебе верну, – подмигнул Кирилл. – А если к оборотням – ты же со мной будешь. Но вообще уходить отсюда нам, конечно, нежелательно – Воолло-то здесь и ключи от него тоже. А на Земле у меня без присмотра целый клан остался. И чёрт знает, что может случиться за полгода…
– Ну да, ты ведь также глава клана, – вспомнила я. И сразу стало любопытно, что именно за клан. Он тогда так туманно выразился – клана своих соплеменников. – Кстати, клана собак или конкретно леонбергеров?
– И леонбергеров тоже, – улыбнулся Лисовский. – Но если ты о том, что я говорил Гирзелу – я глава Московских Псов. У нас несколько кланов, делящихся по породам звериной ипостаси.
– А кто есть, кроме собак? – продолжила расспросы. Интересно же.
– В Москве, помимо Псов, нет никого. Появление на улицах города волков наверняка вызывало бы переполох. Это осознали ещё наши предки и, вместо того чтобы вечно скрываться, постарались сменить ипостась на более подходящую к городским условиям. В общем, оборотни-волки нынче обитают лишь в сельской местности.
– Как это – изменили ипостась?! – обалдела я. – Разве такое вообще возможно? Нет, конечно, при помощи кучи пластических операций и негр может стать белым… однако гены-то у него всё равно останутся чёрными. А тут… – в растерянности развела руками.
Кирилл засмеялся:
– А тут речь как раз идёт о магическом изменении генов. И не таком уж глобальном, поскольку волки и собаки родственные виды.
– Ну, не знаю… – пробормотала я, всё ещё пребывая в оторопи.
***
После обеда и до самой ночи – с перерывом на ужин – Кирилл снова учил меня магии. Сперва повторили вчерашний материал – причём самостоятельно почувствовать начало воздействия, находясь в объятиях учителя, у меня опять толком не получалось. Однако с «иголкой» в голове я всё же стала ощущать его хотя бы через раз.
Решив не мучить меня дальше понапрасну, шеф перешёл к обучению зажигать светильник. Тут работать приходилось до седьмого пота. Оставалось только позавидовать, насколько легко и непринуждённо это проделывает он сам.
– Лёгкость придёт с опытом, – подбодрил меня мужчина.
И я продолжала тренировку до кровавых зайчиков в глазах. Пока ноги не начали натурально подгибаться, а концентрация не ослабла до нуля.
– Всё, спать! – скомандовал шеф, видя мою усталость.
– Сегодня идём на чердак «английской» башни? – спросила я, блаженно распластавшись под одеялом.
Кирилл тем временем раздевался, любезно погасив светильник сам, а не став поручать это дело мне.
После моего вопроса он задумался на пару секунд.
– Нет, – изрёк в итоге. – Тебе необходимо отдохнуть и выспаться.
Не сказать чтобы у меня было желание спорить.
В сон я провалилась, едва смежив веки.
Не знаю, что разбудило меня посреди ночи. Но проснулась я с каким-то тревожным чувством. А распахнув глаза, обнаружила, что Лисовского рядом нет.
– Кир, – позвала тихонько.
В ответ – тишина.
Глава 26
Куда же он подевался?
Может быть, в туалет отошёл? Но ведь всего через одну дверь со своим собачьим слухом он бы меня услышал и отозвался.
Однако я всё же сходила проверить. Нет, туалет оказался пуст. Равно как и ванная, и гостиная.
Куда же, черт побери, его унесло?!
Я даже осторожно выглянула в коридор, осветив его, насколько хватило фонарика в телефоне.
Ни души.
Ну не страдает же он сам реальным лунатизмом?
Да нет, бред! Будь так, наверняка бы предупредил, чтобы я не перепугалась вусмерть, однажды узрев его бродящим со стеклянными глазами.
Выходит, он всё-таки отправился на поиски ключа и сегодня, только меня будить не стал? Решил, что мне необходимо восстановиться после сегодняшних выматывающих занятий, но про себя-то ничего не говорил.
А если его кто-нибудь засечёт?!
Мамочки… что же будет тогда?
Конец всем надеждам собрать комплект ключей!
Ну зачем он попёрся бродить по замку в одиночестве?! Провалит ведь всю затею.
В голове тут же начали рисоваться картинки, как Лисовского обнаруживает на чердаке какой-нибудь наг… или даже дракон, а то и сам Гирзел.
«Что это ты тут шаришься?» – зло, с подозрением вопрошает ящер.
Кириллу сказать нечего.
Потом и того хуже – Гирзел обыскивает неугомонного гостя, находит у него на шее оборотнический ключ…
Караул! У меня холодеет всё внутри.
Что же делать-то?
Отправиться за шефом вдогонку? Чтобы, если что, он мог оправдаться, будто искал меня, лунатичку.
Однако я понятия не имею, где расположен выход на чердак «английской» башни, и даже, где переход в неё, не очень представляю. Точнее, не представляю абсолютно.
Нет, если ночью в темноте попрусь искать его наобум – точно перебужу половину замка!
Значит, мне остаётся только ждать здесь и надеяться, что поход Лисовского не обернётся провалом.
Эх…
