Я двигаю их чашки вперед и оказываюсь напротив, как раз когда Катя оживает, осознав мой ответ на ее вопрос.
– Что она вообще такое несет, мам? Как папа может тебе изменить? Бред ведь.
Я перевожу взгляд на сестру, которая поджимает губы.
«Господи, знала бы ты, что у него еще и дочь другая есть, а не только любовница. Девочка, с которой он сдувает пылинки и потакает по каждому взмаху ресниц», – проносится в голове.
На самом деле, принимая этот холод Ивана, думаю, на Катю правда подействует гораздо сильнее, чем на сына. Даниил для себя уже многое решил, но дочь… она другая. Или я хочу так думать, после слов сына.
Я бы прямо сейчас выложила правду на стол и просто послушала, что она мне скажет. Что бы это ни было. Но я так же знаю, как поступит Ваня. Он будет выставлять меня идиоткой. Впрочем, такой стратегией руководствовался и Алексей – муж Иры. За то время, пока ложь срабатывала, Алина верила отцу и успела нанести моей сестре глубокую рану.
Если такие же слова я услышу от своих детей, я, наверное, сойду с ума. Ира гораздо мягче меня, она нашла в себе силы простить. А я… Об этом тяжело даже думать без боли в груди, но я простить не смогу.
Поэтому, как бы сильно я не хотела раскрыть свою душу и представить ее отца тем, кем он является на самом деле… я не могу этого сделать. Каким бы ни был Иван, дети привыкли к комфорту, как и к его грубой отцовской манере общения и жизни. Я проиграю еще до того, как будет объявлена настоящая война. Сейчас не время выкладывать карты на стол.
– Что ты думаешь по этому поводу, Карин? – я перевожу взгляд на задавшую вопрос Иру и понимаю, что она намеренно это делает, пока Катя сидит с нами.
Вздохнув, я играю чайной ложечкой.
– Даже не знаю, что сказать. Татьяна была очень убедительна в своих обвинениях, сложно ей не поверить.
Катя закипает и чуть ли не подпрыгивает на своем стуле.
– Мама! – кричит довольно громко. – Я сейчас же у папы все спрошу. Как она вообще посмела такое говорить? Я не верю, ясно? И он сейчас все подтвердит.
Она вытаскивает свой телефон и быстро разблокирует его. Но я накрываю ее руки своей ладонью.
– Кать, подожди, – мой голос ровный и даже мягкий. – Ты же не думаешь, что отец, выслушав подобные обвинения, в случае если это правда, сразу признается? «Да, Катя, я изменяю твоей маме…» Думаешь, так скажет? Ты правда так считаешь? Нет, конечно. Он еще и в твой адрес гадостей наговорит, нагрубит и перестанет брать трубку на все время своей командировки. Этого ты хочешь?
Дочь опускает взгляд и оставляет телефон лежать на столе. Затем еле заметно кивает, становясь задумчивой.
– Ты права. Конечно, он так и сделает, начнет отрицать. А ты, мам? Что ты будешь делать?
Ее голос такой надломленный. И меня раздражает, что Иван этому причина.
– Я дождусь его из командировки и поговорю лицом к лицу, а не по телефону, когда он может легко прервать вызов и все. Нет, он ответит мне на все вопросы здесь, – тыкаю пальцем в стол. – Кстати, Татьяна хотела со мной встретиться и поговорить. Мало ли, что она еще скажет. Имеет смысл согласиться. Мне и самой интересно, что еще она знает.
– Мам, – тянется Катя ко мне, – а можно я с тобой пойду?
– Я пока не знаю. Сама не настроена на этот разговор, нужно все обдумать. Мы потом это обсудим, хорошо?
Да и зачем мне ее с собой брать? Когда я точно знаю, что Татьяна говорит правду.
Вечерний кофе переходит в посиделки на диване в гостиной. Дочь уходит к себе, потеряв к нам интерес через некоторое время. А мы с Ирой наслаждаемся обществом друг друга. Потому что ей позвонил Сергей и сказал, что его встреча закончится поздно, и сестре лучше остаться у меня. Даниил так ни разу из комнаты и не показался. И кроме громкой музыки ни единого звука от него не было за весь вечер.
Поднявшись на второй этаж, я готовлю комнату для Иры. И когда уже собираюсь выйти, она меня останавливает.
– Карин?
– Да?
Убираю руку с дверной ручки и поворачиваюсь.
– Я просто хотела сказать, что ты хорошая мама и, как бы там ни было, ты не виновата ни в чем.
Ее слова пробивают брешь, в груди становится больно.
– Мы их любим и не видим границ этой любви, – продолжает сестра, потому что я не чувствую себя способной что-либо ответить. – Я не представляю себе чувства к детям наполовину. Мы отдаемся этому процессу материнства полностью и окружаем их заботой. Но порой это оборачивается против нас самих.
– Я просто не понимаю, почему это должно быть так больно, – шепчу обреченно, словно ощутив на плечах всю тяжесть мира.
– Потому что все по-настоящему. Иначе ты бы просто ушла и все. Еще в прошлый раз.
Ира гладит меня по плечам, прежде чем стиснуть в крепких объятиях.
– Спасибо тебе за все. Спокойной ночи.
– Добрых снов.
Утро выходит не самым добрым. Наверное потому, что я не спала полночи. Бесконечный хоровод мыслей отвлекал, а приходящие в итоге сны были ужасны.
Тем не менее дети собрались на учебу, а мы с Ирой на раннюю встречу с Сергеем и его братом, моим адвокатом по совместительству.
В дороге я пишу Татьяне с предложением встретиться перед обедом. Она сразу же отвечает согласием, и каждая буква в ее сообщении пропитана самодовольством. Меня даже передёргивает от отвращения, но я даю себе обещание не позволить этой женщине уязвить меня.
Подъехав к ресторану, мы с сестрой не задерживаемся. Припарковав машину, сразу идем внутрь.
Сергей и его брат поднимаются, встречая нас, и я замираю, когда натыкаюсь взглядом на мужчину, который будет моим адвокатом.
Если жених Иры высокий и широкоплечий, то этот… Он даже выше. И хочу признать, да простит меня сестра, еще более красивый. Не представляю, какая красавица их сестра, если на мужчинах природа не экономила сил.
Пожав крепкую мозолистую руку, я улыбаюсь, когда меня представляют.
Мужчина по-деловому наклоняет голову в знак приветствия, и мы садимся за стол.
Ира и Сергей, сообщивший о неожиданных делах, уходят почти сразу, выпив по чашке чая. С неохотой прощаюсь с сестрой и надеюсь скоро ее увидеть.
Я соглашаюсь на небольшой десерт. И неожиданно для себя теряюсь, оставшись наедине с Александром.
У него сильная энергетика. Мне приходится елозить по стулу в поисках удобной позы. А когда эти суровые глаза устремляются на меня, замираю.
– Итак, частично с ситуацией знаком. У тебя есть что добавить? Какие-то важные, недавно всплывшие в памяти моменты?
Его голос деловой и строгий. Это большое различие между братьями. С Сергеем мне общаться гораздо проще.
– Ничего такого.
– Тогда расскажи все ещё раз, Сергей мог что-то упустить.
Мой рассказ занимает не очень много времени. Александр ведет постоянную запись и кивает, показывая, что слушает. Задает вопросы, как до этого делал его брат.
– Хорошо. С этим можно работать. Что у вас с имуществом? Есть у тебя что-то, на что он может претендовать?
– Нет, – это слово режет так сильно, что во мне нарастает ярость.
Я вспоминаю первый разговор Иры с Сергеем. Он задавал идентичные вопросы.
– А то, что принадлежит ему?
– Я могу претендовать на все, – вырывается из меня слишком резко и победно. – Могу и хочу. Это будущее моих детей и меня в том числе, если я не смогу работать. Я с радостью все продам или найду как распорядиться деньгами. Но я хочу забрать все, что мне причитается.
Он поджимает губы и с ухмылкой делает пометку.
– Отлично, – комментирует единственным словом мою тираду. – Следующий момент, – он вновь поднимает на меня суровый взгляд и я ежусь.
Может быть, Александр достаточно красив, чтобы сводить с ума, но его глаза подавляют. Его суровости, кажется, слишком много для меня одной.
– Есть вероятность того, что вы помиритесь?
Из груди будто вышибают воздух. Именно так на меня действуют эти слова.
В голове проносятся годы боли и попыток все наладить. Годы шансов не только ему, но и себе. Нам. Самые худшие дни, которые перевешивают лучшие в тысячу раз. Поэтому мой ответ… не становится чем-то, над чем я задумываюсь.
– Нет. Этого никогда не будет.
Тихо, уверенно, отчётливо, без колебаний.
Александр снова наклоняется к своим записям.
– Отлично.
Я усмехаюсь. Он тоже. А потом мы одновременно смеемся.
Градус напряжения неожиданно спадает. Моя грудная клетка перестает быть сжатой, я позволяю себе немного расслабиться.
Это задает тон продолжающейся беседе.
Его плечи перестают быть такими пугающими, как и глаза, когда он продолжает на меня смотреть, задавая уточняющие вопросы.
Оказывается, с этим человеком может быть легко. И это не то впечатление, которое сложилось в первый момент встречи.
Сейчас мне гораздо проще.
– Ну что ж, на данный момент я узнал все, что мне необходимо. Могу приступить к работе. Твой номер уже забит в моем мобильном, поэтому будем на связи.
Я киваю, улыбаясь. Перевожу взгляд чуть правее и вижу застывшую в дверях ресторана Татьяну.
Украдкой смотрю на экран мобильного.
Десять утра? Мы же договорились на одиннадцать, а она пришла на целый час раньше.
Александр встает, я тоже спешу подняться. Стараюсь сохранять невозмутимость, чтобы наше общение выглядело деловым и не натолкнуло Татьяну на какие-либо дурные мысли.
– До свидания, Карина.
– До свидания.
Он широкими, уверенными шагами уходит прочь, а его место занимает ухмыляющаяся Таня.
– Так у вас это семейное – рога наставлять друг другу? Тогда все становится понятным.
Глава 6
Мне бы сейчас разозлиться, прийти в бешенство от того, какой она дурацкий вывод сделала. Но ничего кроме жалости и отвращения к этой женщине я не испытываю. Какой же гнилой и тупой нужно быть, чтобы говорить такие слова. Беспонтовая идиотка.
– Если каждый мужчина, с которым ты ведешь деловую встречу или… каждый родственник, которого ты случайно встречаешь в каком-нибудь заведении и интересуешься его жизнью, твой любовник, то это только твои проблемы, Танюша. Не суди всех по себе.
Говорю настолько вежливо и с такой обаятельной улыбкой, что она вопросительно выгибает бровь. Но при этом ее лицо становится серым. Слежу за ее реакцией: злится, поджимает губы, не находит подходящих слов, чтобы ответить мне.
– И к какому варианту относится этот мужчина? – кивает на дверь ресторана, за которой скрылся Александр.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – отвечаю с усмешкой. – Присаживайся, милая, а то ноги болеть будут. Сама понимаешь, возраст.
Она старше меня лет на семь. Если мне не изменяет память, в феврале мы отмечали ее пятьдесят четвертый день рождения. Сама не понимаю, зачем Иван меня туда потащил, но отказываться не стала. И на самом деле мне совершенно плевать на её возраст. Но ведь она пытается задеть меня при первой же возможности, унизить. Почему бы не отплатить той же монетой?
Посмотрев на меня с долей смешной самоуверенности, Татьяна вздергивает подбородок и садится. Я располагаюсь напротив и жду, когда она заговорит. Однако женщина не спешит нарушить тишину, что начинает меня раздражать. Не собираюсь торчать тут до самого вечера. Нужно позвонить родителям, поговорить с ними и разузнать, ездили они в офис или нет. Мне, конечно, есть с кем обсудить эту тему, но лучше с родными людьми, чем с чужими.
– Ладно, скажу, а то ты так и будешь страдать, – не могу сдержать себя и смеюсь. – Это брат мужа моей сестры.
Сергей Ире не муж, но осталось совсем немного. Поэтому я почти не вру.
– Вот как… Даже удивительно. Вы так искренне общались друг с другом…
– А почему бы нет, если с человеком прекрасные дружеские отношения? Кстати, как давно ты за нами следишь, а?
– Я только пришла!
– Увидела нас и сделала идиотские выводы, да? Господи, я словно со школьником сейчас общаюсь. Ты стала какой-то стервозной, Таня. Прости за выражение, конечно, но как есть, – развожу руками. – Можешь позвонить Ивану и все ему доложить. Точно так же, как доложила то, что он с кем-то там встречался. И да, я не удивлюсь, если это была какая-то наша общая знакомая или очень близкая родственница… Но ты разукрасила ситуацию, построила в своей голове коварные планы, лишь бы испортить наши отношения. Не понимаю только, зачем тебе это нужно?
– Это не так, – качает она головой. И в ее взгляде мелькает что-то мне незнакомое. Складывается ощущение, что она на самом деле чем-то сильно расстроена.
– С тобой что-то не так, – произношу вслух свои мысли.
– Я преувеличила, прости, – говорит тихо. – Мужики, Карина… Они такие сволочи.
