Татьяна Любимая "Всё непросто, или Малыш от первого встречного"

– Да пошли вы! – выплевываю.

Пошатываясь, иду в раздевалку, одеваюсь. Глаз почти не видит. Башка трещит.

– В машину иди, – Саня кидает мне ключи. На автомате ловлю. – Мы щас.

Выхожу на воздух. Слишком свежо, пьянит до головокружения. Задираю голову вверх.

– Эй, ты, там, наверху, – шарю глазами по темнеющему небу. – Я че тебе сделал? За что ты так со мной?

Приваливаюсь к столбу на крыльце, закрываю глаза.

Привет, вертолеты.

9. Юля

Просыпаюсь от тревожного шума. За окном темно, а в дверь звонят и тарабанят.

Так шуметь может только Ковалева. И я не ошиблась в догадке, когда доковыляла до двери и глянула в глазок.

На всякий случай посмотрела на себя в зеркало. Мамочки! Кто ж в таком виде гостей принимает. После бассейна и естественной сушки на голове гнездо.

– Минуточку!

Схватила расческу, кое–как привела в порядок волосы, только после этого открыла дверь.

– Наконец–то! – взволнованная Ксюшка сгребает меня в объятия. – Живая!

– Конечно живая! Какая еще? – слабо трепыхаюсь, стараясь ослабиться хватку. – Спала я!

– А мы уже чего только не придумали себе. Хотели МЧС вызывать, дверь вскрывать.

Она с Вадимом. Он, хмурясь, сверлит меня тяжелым взглядом. Вижу, он в курсе моего положения. И еще не до конца протрезвел.

– Проходите уже, чего на пороге стоять.

На всякий случай заглядываю через плечо Брянцеву. Ну мало, вдруг дружок его где прячется.

Наивная.

А не надо было идеализировать!

Убедившись, что их только двое, иду вперед них на кухню, ставлю чайник. Достаю чашки, сканирую холодильник на предмет угощения к чаю.

– Ты когда успела сбежать из сауны, Юля? Даже не попрощалась! – с укором отчитывает подруга, присев за стол.

Вадим сел рядом с ней. А я – напротив.

– Извините. Так получилось.

– Что сказал Женя?

– Ничего, – пожимаю плечами. – Сомневается, что ребенок от него.

– А он от него? – у Вадима слегка заплетается язык.

– И ты туда же! – воскликнула Ксю и с чувством ударила ладошкой по столу. – Юлька врать не будет! Они же наш диван на прочность проверяли, помнишь?

– Хороший диван, – мотнул головой Брянцев. – Качественный. Дети с первого раза получаются. У нас сразу двойня, а у вас?

– Я не знаю…

Я этот вариант не рассматривала! И теперь мне становится реально страшно, как я буду справляться одна, если детей родится больше одного…

– Кто о чем, – изобразила фейспалм Королева. – Юль, ты не переживай, – считала мою реакцию. – Женька переспит с этой новостью и на коленях к тебе приползет, вот увидишь. И ребенка признает, и замуж позовет.

– Приползет, – согласился с невестой жених. – Он из нас троих самый расп**дяистый расп**дяй, – произносит практически по слогам. Ксюшка пшикает на него за словечки. – Но добрый и ответственный.

Да уж. Ответственный.

Смешно.

– Ты извини за эту сцену в сауне, – покаянно тряхнул головой Вадим. – Я шуткануть решил, а тут видишь, как получилось…

– Да, ладно. Я даже рада, что все так вышло…

Чайник, вскипев, отключился. И я рада небольшой паузе. Подскакиваю, как гостеприимная хозяйка, наливаю всем чай.

– Я не хочу за него замуж. Я ему о беременности рассказала, просто чтобы он знал. Но больше между нами ничего нет. Мне ничего от него не надо.

– Эй, ты что такое говоришь, Жданова! – Ксюха округляет глаза. – Ты хоть представляешь как тяжело одной растить ребенка!

– Конечно представляю! У меня же пример был перед глазами, – улыбаюсь ей. – Ты же справилась. И мне не страшно.

– Я – это другое! У меня были тетя Лида и ты.

– У моего малыша есть я, – снова пожимаю плечами. Не запугает.

– И мы есть у твоего малыша, – на стол с грохотом опустился кулак Брянцева, да так, что чашки подпрыгнули. И мы с Ксюхой тоже.

– Вот видишь, – взмахиваю пальцами в воздухе, поддерживая жениха подруги. – Вырастим. Воспитаем.

Пьем чай, поглядывая друг на друга из–под полуопущенных ресниц.

– Долго еще в сауне были? – заполняю паузу.

– Только что оттуда. Младший Ольшевский бунтовать начал, они первые уехали.

– И Жека с ними, – зачем–то добавил Вадим, хотя мне это совсем (не) интересно! – Он в дрова и кашу.

– Кашу – это как?

– Саша ему по морде врезал, – понизила голос Ксюха. – За тебя. Мой тоже хотел ему по шее надавать, я не разрешила.

У меня от ее слов под ребрами стало больно, хотя казалось бы – с чего. «В кашу» – это с переломами? А если последствия? Мамочки! Из–за меня!

Едва подавила в себе желание подскочить, схватить ключи и деньги на дорогу, мчаться куда–то, искать Азанова, жалеть и ухаживать за болезным.

– Ольшевские его в клинику повезли, – продолжает подруга, – сотрясение проверить, но уже отписались, что все обошлось. Фингалом отделался.

От сердца отлегло. И вообще не должно меня состояние Жени беспокоить, у него есть кому утешить. Гарем пусть свой вызовет…

– Юль, Женя переживает, – Ксюшка сжала мое запястье, поддерживая. – Для него это слишком внезапно и неожиданно.

– Хм. Еще бы. Такая новость. Одноразовая девушка и вдруг беременна, – я уже пришла в себя, и яд из моего рта сам выплескивается.

– Не говори так.

– Как есть, что уж. Будем считать, что я намеренно его соблазнила и забеременела. Просто потому, что искала нужный генофонд и он мне подошел. Можете так и передать. Претензий не имею.

– Злая ты, Юлька, – зыркнул из–под бровей Брянцев, за что получил толчок коленом от невесты.

– Какая есть, – развожу руками.

– А ты как себя чувствуешь? – перевела разговор подруга. – Токсикоз есть?

– Утром был. Кофе из–за него не выпила, – с улыбкой хмыкаю. Теперь можно делиться с подругой своими ощущениями так же, как она с Наташей обсуждала свою беременность.

– Мне вода с лимоном помогает. А кофе врач не рекомендует.

– Я этих лимонов уже два ящика купил, – вставляет пять копеек Брянцев. – Два пацана! – гордо растопыривает два пальца. – Все в двойном размере.

– Ну, во–первых, не два ящика, а всего лишь два раза по два килограмма. Во–вторых, мы еще не знаем пацаны там или девчонки, – делает ему глаза Ксюха.

– Пацаны конечно! Бабуля моя с космосом, – Вадим задрал голову, посмотрел на потолок, мы с подругой тоже посмотрели наверх. Потолок как потолок. Белый, натяжной, – сконектилась, а там врать не будут!

– Ладно, пусть будут пацаны, – смилостивилась Ксения. – А в–третьих, привыкай, папочка. То ли еще будет.

– Не пугай его, – журю подругу. – Сбежит еще.

– Не, я не трус, – вспыхнул Вадим. – Я после пацанов еще девчонок сделаю, вот увидишь. Если диван никуда не сбагрим, – шепотом добавил, закрыв рот ладошкой, якобы чтобы Ксюха не слышала.

– Балабол, – смеемся вместе с ней.

Они такие милые. Наблюдать за Ксюшей и Вадимом одно удовольствие. Рада за подружку. Она заслужила свое счастье.

Провожаю их ближе к полуночи.

Ксюшка вспомнила, что привезла мне телефон. Едва не уехала с ним домой. Забираю, попутно проверив вызовы и сообщения. Пусто.

Долго стоим на площадке, шумно прощаемся.

Дверь квартиры напротив открылась. Я успела забыть, что теперь живу не одна на этаже.

10. Юля

Долго стоим на площадке, шумно прощаемся.

Дверь квартиры напротив открылась. Я успела забыть, что теперь живу не одна на этаже.

Мы замолкаем.

Сначала из–за двери показался белый лабрадор. Важный, красивый пес с ремешком на шее. Поводок тянется внутрь квартиры.

Уставился на нас внимательным темным взглядом.

– Меня жди, – раздался оттуда мужской баритон.

Вывалив длинный розовый язык, пес сел у порога, продолжая разглядывать нашу компанию. Вроде не злой, все понимающий, умный.

– Ой, какая прелесть! – всплеснула руками Ковалева, умилившись собаке. – У тебя новые соседи?

– Вероятно, да. Не видела еще никого. Сегодня заехали, наверное.

Из квартиры вышел высокий статный мужчина лет под сорок. В кроссовках, синих джинсах, тонкой ветровке, под которой светлая футболка. С поводком в руке.

– Здравствуйте, – хором.

Встречаемся с ним глазами. И в его – неподдельное удивление. Он как будто увидел привидение перед собой. Замер.

Вздергиваю бровь с немым вопросом. С чего такая реакция? Первый раз видимся. Или он ожидал, что на этаже будет один жить?

Пользуясь заминкой, разглядываю его.

Симпатичный мужчина. Темноволосый, темноглазый. С выразительными чертами лица: нос с небольшой горбинкой, четко очерченные губы, квадратный подбородок. Фигура спортивная, выправка… военная. Форма ему бы очень пошла.

Моргнув, мужчина встряхнул головой, будто прогнал видение.

– Идем, – скомандовал лабрадору. У него и голос командирский.

Пес послушно поднялся и пошел рядом с хозяином.