Оксана Ильина "Ты мне не жена"

– Мне достаточно того, что я вижу!

– И что ты видишь? – спросила я с вызовом.

– Избалованную, меркантильную пустышку, которая так боится расстаться с красивой жизнью, что готова прыгнуть в постель к незнакомцу, – хлестал Игнат тяжёлыми словами, нисколько не щадя моих чувств. – Смотрю на тебя и испытываю лишь омерзение.

Я застыла словно после удара и осознала, что в этом браке меня не ждёт ничего хорошего. Скорее, он станет самым настоящим адом.

– И, видимо, папаша не сообщил тебе, что у меня уже есть невеста, с которой тебе придётся жить под одной крышей, – добавил он, решив, таким образом, добить меня.

– Невеста? – переспросила я, не веря своим ушам. Всё стало ещё более запутанным. – Ты о чём вообще говоришь?

Игнат, кажется, находил моё недоумение забавным. Он скрестил руки на груди и продолжал смотреть на меня с презрением, как будто я была неким временным недоразумением в его жизни.

– Ну да, если бы не твоя беспринципная семейка, я бы давно женился на женщине, которую люблю! – выдал он, его голос был полон ненависти.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног, захотелось даже за что-то ухватиться. Желая увеличить дистанцию, я сделала шаг назад, будто это как-то могло меня спасти. Я всеми силами старалась не дать панике захватить меня, но грань была очень близко…

– Почему тогда ты согласился на этот брак? – выдавила я, с трудом скрывая дрожь в голосе.

– Думаешь, у меня был выбор? Я не собираюсь отдавать твоему папаше половину семейного имущества! Даже если это означает связать себя с такой, как ты! – рыкнул Игнат, и я вздрогнула. – Мой отец еще два года назад хотел разорвать этот дебильный договор, предлагал хорошую компенсацию, но твой, как видишь, не согласился!

Я отшатнулась, испытывая приступ удушья. Кажется, меня жестоко обманули. Неужели родной отец мог так со мной поступить?

– Этого брака не будет! Я поговорю с папой немедленно и заставлю его отказаться, – заявила я решительно.

– Ну да, – усмехнулся Игнат холодно, будто заранее зная итог этого разговора. – Посмотрим, что у тебя получится. Заодно спроси у отца, готов ли он, что его дочь будет жить с теми, кто ее презирает.

С этими словами он окинул меня ненавистным взглядом, развернулся и покинул номер, оставив меня в полном раздрае.

Долго думать времени не было, мне срочно необходимо поговорить с папой и убедить его отказаться.

Я вышла из своей комнаты, полная решимости найти отца и разобраться с этой отвратительной ситуацией. Куда бы я ни шла, в голове крутились слова Мартынова, словно зловещая мелодия, обещающая несчастье. Как мог отец так поступить со мной? Как он мог позволить, чтобы моя жизнь превратилась в игру, в которой все составляющие словно сговорились против меня?

Спускаясь по лестнице, я старалась не думать о том, что меня ожидает. Вся моя решимость определяла каждое движение, каждую мысль. Я должна была справиться с этим, обязана спасти Мирославу и освободить себя от этого ненужного бремени.

Я нашла номер родителей и, постучав один раз, вошла без приглашения. Сразу увидела отца, который сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Его лицо было сосредоточенным, и лишь когда я подошла ближе, он поднял на меня вопросительный взгляд.

– Алиса, как ты? Уже подготовилась к свадьбе? – поинтересовался он, но в его голосе не было той былой теплоты, которую я когда-то ощущала. В нем сквозила холодная настойчивость, как будто он не оставлял мне выбора.

– Папа, нам нужно поговорить, – начала я, стараясь вложить в голос всю свою тревогу и решимость.

– О чём? – его интонация осталась такой же твёрдой.

– Это касается моего будущего! Ты не можешь так просто принимать решения за меня! – выкрикнула я, не зная, как сразу обуздать прилив эмоций. – Игнат рассказал мне о финансовых проблемах и о браке, на котором настаиваешь только ты. Я не хочу быть частью этого безумия!

Его лицо нервно дернулось, и я увидела, как искры недовольства пробежали в его глазах.

– Не начинай снова, дочь, – произнес он, слишком спокойно для моего душевного состояния. – У нас нет времени на разборки. Это дает нашей семье шанс, в котором мы нуждаемся.

– Нуждаемся? – повторила я, ощутив, как хорошо запомненные слова о любви и семье рушатся под напором реальности. – Ты солгал мне! Выставил всё так, будто это они настаивают.

Он поднял руку, чтобы остановить меня, но я продолжала говорить, не замечая, как слезы скатываются по щекам.

– Игнат всей душой ненавидит меня, и у него уже есть невеста! Это брак – лишь способ избавиться от проблем нашей семьи, и ты это прекрасно понимаешь! Я уверена, если захочешь, сможешь найти другой выход, не обрекая меня!

– Замолчи! – закричал отец, и в его голосе послышался такой гнев, что меня это заставило на мгновение замереть. – Ты не понимаешь, что это единственный путь, чтобы спасти нас? Неужели ты так эгоистична и думаешь только о себе?

Его слова тянулись, будто острые лезвия, разрывая на куски всё то, что я когда-либо думала о своей семье.

– Достаточно! Я не буду участвовать в этой игре! Я обязательно спасу Мирославу, и если это значит пойти против тебя и всей этой лжи, тогда я так и сделаю!

Я развернулась и направилась к выходу, собираясь уйти, но резкий крик меня остановил:

– Стоять!

Я обернулась и посмотрела на него, всё ещё надеясь, что отец передумал. Но следующие его слова стали ещё большим для меня ударом:

– Никто не сможет помешать этой свадьбе состояться. И ты ничем не поможешь своей подруге, пока я не позволю этого!

– Что?

– Её свобода зависит исключительно от меня. Если хочешь, чтобы она сегодня вышла, закроешь рот и пойдёшь под венец, – обозначил отец жестоко.

– Что ты такое говоришь? – всё ещё не понимала я, хотя цепочка была очевидна. – Умоляю, только не говори, что это всё ты подстроил, – простонала, едва не осев на пол.

– Ты очень удачно притащила подругу с собой. Я знал, что без давления ты не согласишься, – равнодушно подтвердил он мои подозрения.

– Ты с ума сошёл? – воскликнула я, не в силах сдержать эмоции. – Как ты мог так поступить с собственной дочерью?

Глава 7

Отец смотрел на меня без малейшего чувства вины, его холодный взгляд полностью игнорировал мою боль.

– Ты не понимаешь, Алиса. Это бизнес, и в нём нет места эмоциям, – произнёс он, словно это была простая торговая сделка. – Ты должна сделать то, что я говорю, и всё будет хорошо.

– Я не хочу этого! – закричала я, и мой голос надорвался. – Я не хочу выходить за мужчину, который меня ненавидит! Не хочу жертвовать собой!

– У тебя нет выбора, – прозвучало его утверждение как приговор. – Если ты откажешься, я потеряю всё. А ты – подругу!

Я стояла, не веря своим ушам. Внутри меня всё кипело от гнева и предательства. Как можно так эгоистично жертвовать судьбой дочери ради денег?

– Мирослава страдает из-за тебя, и ты это знаешь! – обвинила я, не в силах скрыть свою боль.

– Она не имеет значения, – невозмутимо ответил отец. – Это всего лишь побочный эффект. Если ты не выйдешь за Мартынова, у нас не будет будущего.

Я отступила назад, не в силах смотреть на родного человека.

– Ради своего положения ты готов сделать всё? Даже сломать мне жизнь?

– Я делаю то, что необходимо, – повторил он, и в его глазах уже не было отцовской любви, только холодная настойчивость.

Слёзы, которые ещё недавно я сдерживала, теперь катились по щекам. У меня не осталось сил бороться. Но я готова была умолять.

– Я умоляю тебя, папа, одумайся, – выдавила я тихо, шмыгнув носом. – Семья Игната готова договариваться и выплатить компенсацию! Прошу, не бросай меня в эту пропасть!

Я метнулась к отцу и упала перед ним на колени, утопая в пышных складках своего белого платья.

– Услышь меня, пожалуйста! – рыдала я, не сдерживаясь. – Игнат сказал прямо, что превратит мою жизнь в ад! Если у тебя есть хотя бы капля любви ко мне, умоляю, останови этот кошмар. Я уже не выдерживаю…

– Милая, что ты делаешь, поднимись, – откуда-то донёсся голос мамы.

– Пап, – всхлипнула я, поднимая на него мокрые глаза, полные надежды. – Прошу тебя…

Кажется, на его лице проскользнуло сомнение, но его голос по-прежнему был непреклонен:

– Прекрати этот спектакль! До сегодняшнего дня ты жила, ни в чём не нуждаясь! С радостью использовала мои ресурсы, не думая, какой ценой они даются! Но за всё нужно платить. Теперь твоя очередь сделать что-то для семьи…

– Почему ты приносишь в жертву меня, а не брата? – выдавила я, дрожа всем телом.

– Потому что в договоре прописано твоё имя! Прекращай истерику и приведи себя в порядок! Не смей показываться перед гостями в таком виде! – потребовал отец, раздражённо махнув рукой.

– Я не выйду замуж, – возразила я, но возражение звучало жалко.

– Тогда позвони прямо сейчас своей подруге и сообщи, что она сгниёт в тюрьме! – ухмыльнулся тот.

– Я ненавижу тебя! – зашипела я сквозь зубы. – Отныне ты мне не отец!

– Алиса, милая, пойдём, – попыталась поднять меня мама, но я оттолкнула её руки.

– Не трогай меня! Ты тоже всё знала и строила из себя невинную! Ты такая же, как и он! – мой голос сорвался, и слёзы по-прежнему лились градом. Я не могла поверить, что моя семья – те, кому я всегда доверяла, те, от кого ожидала поддержки и любви, теперь стали причиной моего кошмара.

– Алиса! – произнесла мама, но в её голосе я не услышала ни капли уверенности. – Это лучшее решение для всех нас. Ты не понимаешь, как сложно нам сейчас…

– Не ври мне, – перебила я, поднимаясь на ноги и вскидывая голову. – Ты действительно думаешь, что для меня так будет лучше? Жертвовать собой ради спасения бизнеса?

Отец свирепо прищурился, как будто искал слова, чтобы заставить меня замолчать. И я ощутила, как в душе с большей силой разгорается гнев.

– Ты не знаешь, что такое бедность, – произнёс он, его голос напоминал металл. – Один день такой жизни, и ты бы согласилась на что угодно! Поэтому заканчивай свои капризы!

– Капризы? – закричала я в отчаянии. – Я не хочу выходить замуж за человека, который меня презирает и ненавидит!

Я бросила взгляд на маму, ища помощи. Её лицо было тяжело озабоченным. Но она ничего не могла сделать или не хотела…

– Мы же семья, Алиса! – произнесла она, стараясь образумить меня. – Мы должны поддерживать друг друга!

– Поддерживать? – выпалила я в ярости. – Ты оставила меня одну, когда мне было хуже всего! Ты и папа предали меня!

Отец прикрыл глаза и тяжело вздохнул:

– Я сделаю так, чтобы Мирославу после свадьбы освободили, на этом всё! И не смей никому говорить о нашем разговоре. Иначе у твоей подруги опять будут проблемы, всё же стипендию даю ей я! И это не изменится, если ты будешь послушной дочерью!

– Это будет на вашей совести! Если, конечно, она у вас есть! – выкрикнула я и выбежала из их комнаты, полностью опустошённая.

Слёзы застилали глаза, а сердце разрывалось на части. Меня тошнило от лжи и лицемерия тех, кого я считала своей семьёй. «Семья» – это слово звучало теперь как издевка. Как они могли так поступить со мной? Как могли променять мою жизнь на деньги и спокойствие?

Я неслась по коридору, не видя ничего вокруг. Моё белое платье казалось теперь саваном, символом моей загубленной жизни. Я ненавидела его, ненавидела эту свадьбу, ненавидела Игната, ненавидела своих родителей… ненавидела весь мир.

Добежав до своего номера, я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться, и посмотрела в зеркало на своё распухшее от слёз лицо. Ничего от той счастливой девушки, которой я была ещё вчера, не осталось. Вместо неё передо мной стояла раздавленная и отчаявшаяся тень.

В дверь постучали, и я вздрогнула, почувствовав себя мышкой, пойманной в капкан.

– Алиса, милая, это я, мама, – раздался приглушённый голос. – Пожалуйста, открой.

Я не хотела её видеть. Не хотела слышать её фальшивых оправданий и лживых слов. Не желала больше сталкиваться с её притворством. Но всё же открыла дверь.

Мама вошла в комнату и посмотрела на меня со смесью жалости и вины.

– Алиса, я знаю, что тебе тяжело, – начала она, протягивая ко мне руки. – Но мы ведь хотим как лучше…

– Как лучше?! – перебила я её, вкладывая в это короткое слово всю свою боль и ярость. – Лучше для кого? Для вас! Чтобы вы спокойно спали по ночам, зная, что я пожертвовала собой ради вашего благополучия?

– Это не так… – попыталась оправдаться она.

– Это именно так! – крикнула я, и слёзы вновь брызнули из глаз. – Вы бросили меня на растерзание! Вы не представляете, как я вас ненавижу сейчас!

Мама молчала, опустив взгляд. Она знала, что я права, и не могла с этим спорить.

– Алиса, я… – она запнулась, подбирая слова. – Мы сделаем всё, чтобы Миру выпустили как можно скорее. Обещаю.

– Обещания, – усмехнулась я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Ваши обещания ничего не стоят. Я никому не верю больше. Никому!

Я старалась не смотреть на маму. Я знала, что она не уйдёт, но мне было всё равно. Я хотела одного – чтобы всё это закончилось. Чтобы этот кошмар наконец-то прекратился.

И вот, словно по иронии судьбы, пришло время идти на «церемонию». Я шла как на казнь, ноги подкашивались, а в душе кипела ярость и горечь. Я пыталась найти хоть что-то, что придало бы мне сил, хоть какое-то утешение. Но ничего не было. Только боль, отчаяние и холодная ненависть.

Моё жалкое, зареванное лицо закрывала белоснежная фата. Эта тонкая ткань была моей единственной защитой.

Я увидела Игната, ожидающего меня у алтаря. Он смотрел на меня своими пронзающими ледяными глазами, и мне казалось, что он наслаждается моими страданиями. Насмешливое выражение на его лице словно язвительно кричало: «Ну, что, смогла уговорить отца? Что и стоило доказать!»

И вот я стою в белом платье, с поникшей головой, в окружении незнакомых улыбающихся людей. Но я не вижу их. Я вижу только Игната и боюсь его всем сердцем.

Ведущий начал свою речь, прозвучали торжественные слова, и я поняла, что назад пути нет. Сейчас моё имя будет связано с именем Игната, и моя жизнь больше не будет принадлежать мне…