– Я пешедумав, – буркнул он, – шенись на этой, она мне ншавится!
Велемир недобро сжал челюсти, посидел еще немного у несостоявшегося костра, после чего нехотя подошел к столу. Еду он набирал с каменным лицом и подозрительно косился на меня. Переплюнул даже Любашиного скакуна в своих странных взглядах. Честное слово, уже хотела стукнуть его ложкой или выставить счет, тогда, кажется, Велемиру было бы проще принять от меня еду.
Но в очереди на удары ложкой он стоял далеко не первым.
– Симпатичная, полезно колдует, обеспечена деньгами, на тебя запала, – перечислял мои преимущества Снежок. – Вот правильно ты на нее колечко надел! Я всегда говорю, что случайный выбор – самый верный!
– Думать вообще не твоя сильная сторона, – отмахнулась Любаша.
– А от этой ты правильно отказался, – ткнул он пальцем в ее сторону.
– Ой все, сейчас рыдать пойду! Одним глазом из-за царевича, вторым из-за тебя!
– Да хватит вам! – рявкнул Велемир, но поглядел при это на Инея.
За стол царевич, кстати, так и не сел, ел стоя, подперев плечом березу. Я же наблюдала за ним и до сих пор не могла поверить, что смотрю на своего жениха. Да я вообще замуж не собиралась! Тем более за особу царских кровей.
Нет, надо как-то от него избавиться. В смысле, от жениха, а не от Велемира. Лезть в политику я совершенно не готова. Не то вдруг окажется, что он вправду самый адекватный из царевичей? Ввергну в смуту Тридевятое, а мне здесь нравится.
Но долго сдерживаться Снежок не умел, наверное боялся, что если замолчит, то в его голову начнут лезть всякие мысли. Думай их еще потом, переваривай…
– Слушай, Василиса, а как ты докатилась до жизни такой? – спросил он, отставляя от себя тарелку. Та тут же исчезла с моей волшебной скатерти, как и не было. – Как ни крути, а у вас с Любашиным конем самые загадочные истории.
На этом он встал, бессовестно прихватил со стола кувшин с взваром, и теперь пил оттуда, жадно прихлебывая. И к сожалению, болтать это ему не мешало.
– Вот смотри. Велемир родился царевичем, путей перед ним открыто немного: или садишься на трон, или полезен ему, или тебя по кускам выбросили в яму, чтобы не мешался. Любаша…
Та недобро поглядела на него и прищурилась, но вмешиваться не стала.
– … купеческая дочка. Тоже как бы все понятно, желание облапошить ближнего своего у нее в крови. Я просто талантлив, такое не скрыть. Но вот ты настоящая темная лошадка. Кто? Откуда? Почему из всех возможных женских профессий…
– Жена или вдова? – подсказала ему Любаша. – Или было же еще, дай-ка подумать… Ведьма?
– Я тебе навскидку еще с десяток назову, – скривился Иней. – Но речь не о том. Как ты решила стать свахой?
Вопрос был интересный. Не то чтобы я скрывала причины, но и рассказывать о них тоже не любила. Впрочем тех, кому бы я хотела понравиться, здесь не было, поэтому решила выдать правду:
– Как-то в детстве папа принес мне книгу Илоры Светлой, самой известной свахи-волшебницы во всех людских королевствах. Там она пересказывала свою биографию, делилась забавными историями и перечисляла пары тех, кому она помогла сойтись. Это было так увлекательно, что я перечитывала книгу раз сто, представляя, что тоже могла бы…
– Голых девок царевичам в бани подсовывать, – с придыханием подсказал Снежок.
– Ты от такого надежно защищен, – влезла Любаша, – за версту несет нищетой. Париться тебе с веником до старости.
– Ко мне девки сами лезут, не тревожься, – отмахнулся тот. – А вот у нашей Васи ждал истории потрагичнее, вроде сбежавшего жениха.
– Никуда он не сбегал, – я закатила глаза. – Наоборот, прибежал к моей подруженьке и решил скрасить ей вечер, чтобы не скучала. Я в то время как раз оплакивала с другими подружками уходящее девичество, а потом думаю, что же дорогой Настасьи рядом нет, не случилось ли с ней чего? Пошла проверить и узнала, чего и как с ней случилось. Погоняла их немного, потом успокоилась и пересмотрела свою жизнь.
– Решила, пусть другие страдают? – подсказал Иней.
– Вначале ничего не решила. Просто сидела и рыдала, уже с настоящим отчаянием. Я же ради любимого разругалась с родней, сбежала из дому, поклялась, что по доброй воле не вернусь и ни в каком деле помощи просить не буду. А оказалась без жениха и почти без средств. Потом одна из плакальщиц предложила идти с ними. Мол, в соседнем селе свадьба, другая невеста ждет их рыдать, а у меня как раз подходящий вид и настрой. Я согласилась, заработала себе еды и ночлег. Потом осталась на свадьбу, а там свекровь возьми и объяви, что не согласна взять сноху в семью, пока та не ответит ей на три вопроса. И все такие, с подковыркой. Та бледнела, оглядывалась назад, но родня ее, видимо, тоже не знала или не сообразила, как подсказать. А я взяла и вылила на нее стакан морса. Говорю, ох, простите, сейчас приведу невесту в порядок и верну вам. Пока очищала подол, подсказала ей ответы. За это ее родня отсыпала мне горсть монет. Родственники со стороны жениха это увидели и пригласили на свадьбу уже к ним, якобы и там свекровь с норовом. Вот так оно и завертелось.
– А с твоим женишком что? – Иней подался вперед, а вот Велемир стоял, нахмурив брови и как-то странно на меня поглядывал.
– Ну не убивать же его? – я пожала плечами. – Тем более лучше так, чем я бы его после свадьбы на подруге поймала.
– Просто мерзко, что ушел без наказания, – дернула углом рта Любаша.
– Это никогда не поздно! Хочешь, сочиним про него песенку? Прилипчивую и похабную? – Иней тут же прочистил горло и затянул: – «И не было у парня в жизни проблем, лишь унылая рожа и крохотный … доход».
– О, не волнуйся, весь его крохотный доход теперь проблема его жены. И той он наверняка отдает все, до последней монетки, потому что боится тестя. Это я их познакомила. Третье мое дело, как свахи.
Я довольно улыбнулась, а Иней восхищенно цокнул языком.
Да, не горжусь тем, как обошлась с Демьяном, наверное стоило бы отпустить на все четыре стороны, но что сделано, то сделано. В конце концов, я же не виновата, что он такой невоздержанный и на женский пол падкий. И невесту ему подобрала под стать, отец уже и не надеялся ее пристроить. Правда, если на дочкины загулы он смотрит сквозь пальцы, то зятя грозился уничтожить за неверность.
– То есть твой брак не случился, поэтому ты решила женить других?
– Ну прям как ты: таланта боги не отсыпали, решил, пусть от этого все вокруг страдают, – поддакнула Любаша.
– Или как ты: поняла, что замуж не выйдешь, но все равно решила сделать несчастными столько мужчин, сколько сможешь!
Кажется, эти двое могли бы спорить вечность, при этом делали все без особой злобы. Я еще раз поймала тяжелый взгляд царевича и взмахнула платком, убирая столик и скамью. Снежок при этом успел изящно вскочить и не повалился в траву. А с рефлексами у него порядок, может быть и не такой он бесполезный в бою, как кажется.
Глава 7
Вскоре мы опять выдвинулись в путь. Теперь Велемир ехал впереди и внимательно всматривался в дорогу, а еще – едва слышно бормотал себе под нос. И лес будто слушал его и менял дорогу. Заворачивал ее, сминал, прокладывал заново.
Я смотрела на его волошбу и завороженно молчала. Все же силен! Далеко не каждому чародею под силу так подчинять лесные дороги. А еще при этом у царевича разглаживалось лицо, даже во взгляде появлялась какая-то теплота и умиротворение. Он будто бы просил чего-то у леса и благодарил его за помощь.
Просто чудо, что такое! Потому я в открытую пялилась на царевича, когда ширина дороги позволяла ехать рядом, а не друг за другом. И даже не пыталась скрыть интерес: как невеста имею полное право разглядывать его хоть весь день. Не нравится, пусть снимает колечко, исчезну тут же!
– Да что такое? – не выдержал Велемир.
– Суженым любуюсь, – ответила я и сложила на руки на груди, не выпуская поводьев. – Заодно и тем, какое у тебя бывает лицо, когда о чем-то просишь. Обидно, небось, что не можешь лесу приказать? Колечко-то на сосенку не налезет!
– Это смотря как стараться, – огрызнулся он и сразу посерьезнел. – И вообще, далось тебе это кольцо!
– А давай тебе какая-нибудь дикая девица наденет свой перстенек на палец, и тогда обсудим мою проблему?
– Не наденет, у меня уже невеста есть.
– Стану ли я мешать вашему счастью? – с издевкой спросила я.
– Ладно, – он остановил коня и развернулся ко мне, – Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию?
– Снимай! – я протянула ему руку с кольцом. – Тогда и поговорим!
– Сбежишь сразу, а я не могу явиться без невесты.
Который раз мы возвращались к этому разговору, и так ни к чему и не пришли. Велемир будто не слышал меня и не понимал, почему я еще не рву на себе волосы от счастья. Я же не представляла какими еще словами можно донести до царевича простую мысль, что насильно мил не будешь.
– И вообще, – влез Иней, подгоняя свою лошадь к моей, – Представь, скольких ты сможешь переженить с царской короной! Там даже ухищрений не нужно, знай, маши себе рукой и приказывай. Не будет больше свободных людей в Тридевятом!
– Тебя первого женю, – я улыбнулась ему и подвигала бровями.
– А у меня будет данный царем иммунитет!
– Пфф, найду способ обойти. Так что бойся!
– А я приплачу, чтобы тебе в жены досталась самая толстая и страшная из столичных девиц! – крикнула Любаша.
– Милая, я все равно не смогу жениться на тебе! Я настолько прекрасен, что не должен доставаться одной женщине…
– Вот уж точно, – легко согласилась она. – Незачем кому-то страдать всю жизнь, когда можно всем миром пострадать лучину-другую.
– Ой, да что ты об этом знаешь? Прокручивай в голове свой поход в баньку с Велимиром, вряд ли где еще голого парня увидишь.
– Пф-ф, да предложи сотню сребров, ты первый и оголишься!
– Я…
– А на две ему что надо сделать? – внезапно влез в их спор Велемир. – Может быть у нас есть шанс закрыть его долг и расстаться? Голова кругом от ваших споров.
На этом Снежок с Любашей дружно замолчали и отвели друг от друга взгляды. Видимо, не так уж тяготились обществом друг друга, как хотели это показать. Или личные цели им были важнее. Любаше – доехать до столицы, Инею – сохранить остатки самоуважения. Думается, на двести сребров Любаша бы придумала что-то позатейливее беготни с голым задом. Ехал бы при ней вторым конем, к примеру.
Первый же, будто услышал мои мысли и обиженно зафыркал, но Любаша только наклонилась ниже и потрепала его по шее.
– Говорит, впереди засада, – перевела она.
– Знаю, – оскалился царевич и выехал вперед.
Его конь не сделал и десятка шагов, как на дорогу вывалилась разношерстная компания разбойников, вооруженных всем подряд, от плохонькой сабли до какой-то заковыристой глефы. А неплохо живут тати в местном лесочке! Одеты почти прилично, на многих доспехи, пусть и явно с чужого плеча, да и в целом наглы, откормлены и благополучны. Наверное привыкли, что не дружащие с законом путники предпочитают отделаться деньгами, а не лезть в битву.
На их беду, со сребрами у царевича было туго, а вот со злостью – очень и очень хорошо.
Главарь еще расслабленно ковырял в зубах мизинцем, прикидывая, сколько у нас попросить за проезд, а Велемир уже спрыгнул с коня, на бегу перекинулся волком и поварил незадачливого мужичка на землю, щелкнув пастью у самого горла.
Иней тут же нагло выехал вперед и хорошо поставленным голосом предупредил:
– Уважаемые рыцари лесных дорог! Мы с другом ни в коем случае не хотели нарушать заведенных вами ритуалов, но налицо явный конфликт интересов. Понимаем вашу нужду в теплой одежде и трехразовом питании, и готовы предоставить ее в обмен на незначительное трудовое участие в работе славных рудников Тридевятого. Чтобы ваше перемещение прошло в кратчайшие сроки и с наибольшим комфортом, рекомендую всем сложить оружие и собраться у вон того дерева.
Иней указал пальцем на раскидистый дуб, после чего мило улыбнулся, точно предлагал всем угоститься прохладительными напитками и попробовать местные угощения, а не отправиться на каторгу.
Ему не поверили, один дерзкий разбойник даже попытался ткнуть в волчий бок копьем. Неуверенно так, будто извиняясь. На что Велемир ощерился, схватил огромной пастью древко и перекусил его, при этом не снял лапы с груди главаря.
Ну… Теперь понятно, почему царевич не боится ездить в одиночестве, и зачем ему Иней. Хотя нет, второе все равно спорно. Мог бы и сам порычать.
Слушали барда все равно плохо, потому как с места не двигались, напротив сгрудились и даже снова попробовали атаковать, пустив в сторону Инея робкую стрелу. Та раздраженно свистнула в воздухе, сделала дугу и воткнулась в землю, не причинив никому вреда.
В чем-то я понимала разбойников: их почти десяток, нас всего четверо. Из которых две девицы и Снежок с лютней и разговорами. Не факт, что один волкодлак, даже сильный, одолеет вооруженную толпу.
– Вы это бросьте, – назидательно произнес Иней, объезжая стрелу. – Сдавайтесь, иначе нами будут предприняты меры для вашей более компактной перевозки.
– Что это значит? – негромко спросила Любаша, тоже, впрочем, абсолютно не напуганная.
– Для награды за поимку не всегда нужен весь преступник, часто достаточно его головы, – я не повышала голос, но постаралась, чтобы мои слова дошли до разбойничьих ушей.
– Кхек? – на этом Укушуева выразительно провела ребром ладони по шее.
– Ага, – легко согласилась я. – Метод удобный, но спорный. В процессе этой «компактной перевозки» головы часто теряют всякое сходство с живым человеком, и опознать лиходея становится сложновато.
– О, тут волноваться не о чем, – просияла Любаша. – Где-то был у меня зачарованный мешок для продуктов, в нем ничего не испортится и не помнется, доставите в лучшем виде. Отдам за жалкие пять десятков сребров!
– Угомонись, алчная девица! – огрызнулся Иней. – За этих нищебродов не дадут больше тридцати. Предлагаешь уйти в минус?
– И то верно. Веля, жри их быстрее и поехали, – на этом она царственно взмахнула рукой, вытащила из котомки щедро обсыпанный орешками калач и откусила его хрустящий бок. – Надоело уже тут торчать.
Царевич на это рассерженно зарычал, обернувшись к нам, видимо, обещал потом припомнить «Велю», но разбойники дружно побросали оружие и задрали руки вверх. Все еще придавленный волчьей лапой главарь вначале заскулил, затем выдавил:
– Что ж вы за звери такие?
– Разве ж мы звери? – удивился Иней. – Так, люди с неустроенной личной жизнью.
***
Из-за разбойников нам пришлось сделать круг. Велемир с трудом сбыл их в ближайшей деревне, выручив небольшую горсть монет. И те отсыпали, потому что с ним увязалась Любаша. Без нее ушлый староста вовсе отказывался платить за разбойников. Мол, а чего это важный господин сам не везет их в город? Наверняка знает, что в пути эти боровы сожрут больше, чем за них заплатят.
Царевич называть себя не захотел, а без того с ним не очень-то хотели считаться. Подумаешь, очередной наемник. Раз решил бороться с разбойниками, то явно на правильной стороне закона, не из тех, что от обиды жгут деревни вместе с жителями. К тому же спешит, едет с двумя девицами, значит, торговаться сильно не будет.
В итоге их разговор тянулся и тянулся, я видела, что Велемир вскоре просто бросит разбойников и уйдет, но тут вмешалась Любаша. Просто подъехала, произнесла несколько фраз, и староста высыпал Велемиру всю имевшуюся у него наличность. До обозначенной Инеем тридцатки сребров там было далеко, но куда лучше, чем ничего.
Уже потом, когда мы снова ехали по лесным дорогам, я все-таки спросила:
– Что ты такое сказала старосте?
– Вначале спросила о его семье, – Любаша чуть скривилась, вспоминая. – Потом, давно ли его жена с дочками были на ярмарке. Ну и в завершение: долго ли он собирается спорить из-за разбойников. Если да, то я как раз успею показать его драгоценным новейшую коллекцию платков. У меня в сундучке их не меньше трех сотен, на любой вкус и цвет, от шелковых до шерстяных. Расписные, вышитые, ажурные, с каменьями…
– Замолчи-и-и, – протянула я, пока сама не попросила ее вытащить дюжину-другую, просто посмотреть от скуки.
– Вот он также сказал, а потом отсыпал царевичу монет. Решил, видимо, что так дешевле.
Судить его за это было сложно: что те монеты по сравнению с тремя сотнями платков? Всей деревней бы за Любашей пошли в надежде долг отработать.
