Чувствую, как полыхнули жаром щёки.
– Хочу, чтобы ты стала моей, во всех смыслах.
Он наклоняется, притягивает меня за руку к себе и целует в губы.
Мне приятно. И лестно. Но я совсем не помышляла о замужестве. Наоборот, дождаться не могу, когда отец так яро перестанет опекать, и я получу больше свободы.
Знаю, он руководствуется соображениями безопасности. И ценю, на самом деле, эту заботу. Я ведь ему не родная, мог бы не морочиться.
Савельев Владимир Иванович удочерил меня сразу после женитьбы на маме, и за несколько лет я ни разу не почувствовала себя чужой в семье. Наоборот. Собственных детей у него не было и уже никогда не будет. А я своего биологического отца никогда не знала. Можно сказать, мы нашли друг друга. Не всякий родитель так обожает и печётся о своих детях, как отчим обо мне. И даже мысленно я давным-давно называю его только папой.
Вот он удивится, если я вдруг решу выскочить замуж. Да еще за Дубравина! Думаю, будет рад.
Стас отстраняется нехотя. Но мои пальцы не выпускает.
– Поехали загород вдвоём? У моих друзей есть дом в очень живописном месте. Лес, речка, тихо там. Против охраны я не буду возражать. Прекрасно понимаю Владимира Ивановича и солидарен с ним. Мы их поселим в домике лесника.
Представила сразу, как мы со Стасом совершаем романтическую прогулку, а позади в нескольких метрах бредут тоскливо два вооружённых амбала.
Но сын прокурора края наверняка вызовет больше доверия у отца, чем мои университетские друзья. Может, ослабит, наконец, охрану.
Замуж – совершенно точно пока нет, загород – почему бы и да.
– Поехали.
Страшновато правда, как всё у нас будет. Но и не такой уж это серьёзный шаг, в моём-то возрасте.
Быстро целуемся на прощание. И я, окрылённая, бегу домой.
В гостиной встречает мама.
Мы с ней всегда были близки, всегда делились самым важным. Секунду думаю, а стоит ли рассказывать. Но она сама догадывается по мечтательной улыбке на моём лице.
– Со Стасом была?
– Угу, – присаживаюсь на диван рядом с ней и обнимаю. – Сказал, что хочет жениться, представляешь?
– Он сделал предложение? Спустя всего месяц?
– Просто обозначил намерения.
Мама хмурится.
– Он старше, Мирочка. И вы практически не знаете друг друга.
– Мам, я тебе, когда про Водзинского рассказала, ты меня не осудила.
– Солнышко. Виктор – член семьи. Мы с папой доверили бы ему тебя без сомнений. А Стас… О нем в разные годы пресса много чего писала.
– Потому что он на виду. Его семья всегда была под прицелом, как и наша.
– Никто из нашей семьи никогда не давал повода… Эх, ладно. И что ты думаешь делать дальше?
– Согласилась поехать с ним загород вдвоём.
Это мама никак не прокомментировала.
Я поднялась в свою комнату и села за конспекты.
Глава 2
Виктор
Я в родном городе уже полтора года не был. И не собирался в Белоярск в ближайшее время.
Но вчера ближе к ночи позвонил дядя, и попросил срочно прилететь.
Я много лет живу в столице. Сначала в общежитии при МГУ, потом в съёмной обшарпанной однушке. Ну а как только продал свою первую успешную разработку крупной кампании и деньги полились рекой, купил собственную квартиру.
Тогда, в юности, она казалась мне и моим сокурсникам царскими хоромами. Теперь и вспомнить смешно.
Когда покупал просторный суперсовременный лофт, и в мыслях не было, что приведу сюда жену.
Жениться? Нет, зачем… Лет через десять может быть.
Но этот ночной разговор попутал мне все планы:
– У меня просьба, которая покажется тебе возмутительной. Но я перебрал все возможные варианты…
– Владимир Иванович, что стряслось? Я сделаю всё для тебя, ты же знаешь.
И он такое выдал…
Савельев Владимир Иванович – мой родной дядя по матери и патриарх нашей семьи. Сильный, волевой мужчина. Вот уже третий год как занимает пост мэра города Белоярска – крупного областного центра на севере, откуда я родом.
И я действительно не откажу ему в просьбе, если помочь будет в моих силах. Потому что люблю и уважаю, как отца.
А еще, когда я только начинал бизнес, получил крупную подставу от "партнёров" и приличный срок в перспективе. Савельеву с большим трудом удалось меня вытащить. И всем, что я сейчас имею, свободой в том числе, я обязан ему.
Поэтому, спустя всего семь часов после нашего с ним ночного разговора уже лечу в Белоярск.
Меня встречает водитель Савельевых и везёт в загородный особняк мэра.
Разница по времени с Москвой – три часа, и там уже полдень.
Первая, кого вижу дома – Агата, дядина жена. И мать моей будущей супруги.
Она бросается мне на шею. Обнимаемся.
– Виктор, что происходит? Мира заперлась и никого не впускает.
– Владимир Иванович тебе не рассказал разве?
– Он темнит. С чего вдруг ты решил жениться на моей дочери?
– Она давно мне нравится.
А что ещё сказать? Нравится, правда. Но ни о какой женитьбе, тем более на Мирославе Савельевой, я еще вчера и не помышлял.
Иду в гостевую комнату, в которой останавливался уже не раз. И пока переодеваюсь, вспоминаю, что случилось здесь полтора года назад.
Как Мира распахнула свой халат и прижалась ко мне голой грудью… Я чуть не поимел её. Хотел до безумия. Как только устоять смог, не понимаю.
Наутро всё обдумал на трезвую голову. И пришёл к выводу, что впредь мне следует избегать соблазна и не частить в Белоярск.
То, что моя тогдашняя подружка Алина назвалась невестой, было даже к лучшему. Как только Мирослава увидела нас вместе, чуть сознание не потеряла. Может, и правда влюблена была в меня тогда?
С тех пор мы иногда встречаемся с северной роднёй в Москве. Со всеми, кроме Миры.
Думал, сложно будет забыть её после того эпизода.
Так и вышло. Не забыл.
Дядя ждёт в кабинете. И пока у него посетитель, решаю навестить невесту.
Иду в противоположное крыло. И пытаюсь вспомнить, где находится её спальня. Никогда там не был.
Вот она, стучу.
– Мирослава, это Виктор. Можно войти?
За дверью – тишина.
– Мира, ты от меня не спрячешься! Я всё равно увезу тебя отсюда.
Наконец, раздаются шаги. Открывает.
Помимо воли задерживаю дыхание. Волнуюсь, что ли?
Мира. Худенькая, бледная. Глаза заметно покраснели. Светлые волосы собраны в небрежный пучок на затылке. Она похорошела за то время, что мы не виделись. Стала еще женственнее.
Свободного кроя джинсы висят на бёдрах, обнажая низ живота. Смотрю и думаю о том, что очень скоро она , возможно, забеременеет, и этот плоский живот округлится.
– Виктор, зачем тебе всё это? – Мира обхватывает себя руками за плечи, будто защищаясь от меня. – Откажись. Скажи отцу, что передумал.
Такая она трогательная, что хочется прижать к себе, согреть, успокоить.
Но порадовать её мне нечем. Если решил Савельев насильно выдать обожаемую дочку замуж и отослать подальше отсюда – значит, есть на это у него причины, и веские.
Правда, он говорил, что мне легко будет уговорить её на брак. Из-за её прежних чувств ко мне. Но что-то не похоже… Повзрослела и разлюбила.
Придётся, значит, мне её ломать.
– Я не передумаю.
Она отворачивается и медленно отходит к окну.
– Я не понимаю, что происходит. Почему именно сейчас? Это как-то связано со Стасом?
– С кем?
– Стасом Дубравиным.
Уже интереснее. При звуках этого имени на теле дыбится каждый волосок.
Подхожу к девушке сзади. Может, она и забыла. Но можно попробовать снова соблазнить.
– Мира. Это касается только тебя и меня, – кладу ладони на её бёдра и прижимаю несильно к себе. – Ты же хотела стать моей? Теперь ты – моя.
Глава 3
Мира
Вот так ирония.
Скажи мне кто-нибудь еще год назад, что Виктор попросит стать его женой, я прыгала бы от счастья.
Но теперь у меня это предложение не вызывает ничего, кроме недоумения и досады.
Я разлюбила его. Забыла прежние обиды. И встретила мужчину, который очень нравится.
И вот тебе, пожалуйста!
Не понимаю, почему вдруг такое взбрело в голову Водзинскому. Но папа! Он полностью на стороне моего "жениха".
Мы вчера со Стасом едва только доехали до места проведения нашего романтического уикэнда. Как вдруг на поляне перед домом остановились две машины отцовской охраны и чуть ли не силой увезли меня обратно в город. Я, пока ехала, издёргалась вся. Думала, не дай бог беда какая случилась.
Папа ждал меня в кабинете, и вид у него был такой, будто я в чём-то провинилась.
– Пап, что стряслось? Я не знаю, что и думать.
