– Странно, – я смотрел на девушку, пытаясь угадать ее мысли и эмоции, но Вера была сейчас для меня как учебник по квантовой физике на вьетнамском языке. – А почему он не попытался завладеть для начала обрезом? А сразу побежал?
– Не знаю…
– Может, потому, что обрез у тебя уже был в руках?
– Я не помню Саша, все как в тумане. Возможно, я оружие подобрала с земли.
– И возможно, ты и развязала руки задержанному и сказала бежать. Так?
– Нет… Зачем?
– Вот со школы еще помню, когда ты врешь, Соколова, а когда правду говоришь, – слукавил я. – Даже если ты его специально пристрелила, не волнуйся, на меня можешь положиться. Я твою тайну не выдам. Но только при одном условии – если ты мне, наконец, расскажешь, что, черт возьми, здесь происходит?! Кто эти урки, какого хрена они поперлись в Зарыбинск и почему у тебя такое рвение их обезвредить? Ну? Я жду ответов…
Говорить я старался тихо, но решительно. Вера постояла, подумала, пожевала губу, а потом шепотом проговорила:
– Обещай, что это останется между нами, Саша.
– Хорошо, только если это никому не вредит…
– Тот, который сбежал… Его имя Сафрон Грицук. Сорок лет, особо опасный рецидивист и убийца.
– И тебя послали его поймать?
– Не совсем так… Меня послали помочь ему сбежать.
– Че-го?! – протянул я. – Не понял…
Челюсть моя отпала, я так и остался стоять с открытым ртом. И еле выговорил ещё один вопрос:
– Ты вообще кто?
– Я тоже сотрудник государственных органов, Саша. Не беспокойся, я на твоей стороне и на стороне советского народа и государства. Мы специально выпустили Грицука. Точнее, позволили ему сбежать.
– Так вот почему его никто не искал толком, и наш ГОВД не поднимали в ружье, – догадался я.
– Именно, – серьёзно и не спеша кивнула Вера. – Мероприятие было согласовано на самом высоком уровне. Знали о нем лишь имевшие соответствующий допуск. Для всех остальных – это был обычный побег зэков. Даже показательно наказали якобы виновных сотрудников колонии. Их уволили. Потом, конечно, восстановят, но позже…
– Жестко…
– Но так бывает надо, Саша. Нужно было, чтобы Грицук непременно оказался на свободе, но никто не предполагал, что сбежит он не один, а сможет провернуть все так, что прихватит с собой еще троих отморозков.
– И вот этих троих мы убрали, – кивал я. – Одного Кулебякин снял, второго я расстрелял, а третьего, выходит, ты пришила… Ха! Получается, мы с шефом на тебя работаем, Вера Андреевна?
Я посмотрел на неё с усмешкой. Ну какова!
– Саша, не время для шуток… Ты просто дослушай. Пару месяцев назад нам удалось перехватить на зоне послание Грицуку. Некто по прозвищу Святоша написал ему, что поможет организовать побег. И что ему нужно следовать в Зарыбинск.
– Зачем?
– Вот это самое интересное. У вас… тут городок небольшой, что делать вору и убийце такого масштаба, как Сафрон Грицук, в Зарыбинске?
Я развёл руками.
– Тоже не представляю… Город у нас тихий, особенно после того, как банду карманников изловили, Пистона да Чудинова, серийника, на чистую воду вывели. Тишь да благодать теперь…
– Не совсем тишь, не совсем благодать, некоторые преступления вы не видите…
– Как это?
Мне ужасно хотелось спорить – это что, она намекает, что мы плохо работаем? Но умнее было выслушать, и я слушал.
– Ну вот смотри… Тринадцатого августа был случай хулиганства на площади, повредили памятник воинам героям Великой Отечественной войны.
– Ну и?.. Как это – не видим? – не выдержал я. – Работаем мы, Соколова, работаем. Памятник потерпит, ты же видишь, я тут вообще-то маленько занят был, людей спасал. И при чем тут это хулиганство, вообще?
– А при том, что совершено оно тринадцатого августа. В день рождения нацистского палача, служившего в немецко-фашистском концентрационном лагере «Дулаг – 142» на Брянщине, это в посёлке Урицкий, на оккупированной тогда территории.
– Ну и что? – хмурился я. – Обычное совпадение. Думаешь, тут последователи у палача есть? Ха! День рождения его так отмечают?
– Нет, Саша… Палач этот носил фамилию Грицук…
– Что? Ого… совсем как у нашего сбежавшего, – оживился я. – Вот в такие совпадения я не верю, да…
– А прозвище у него было – Святоша…
– Чего? Он жив? ОН написал маляву зэку? Они, выходит, родственники?
– Сафрон Грицук – племянник этого Святоши. И, судя по всему, палач еще жив и окопался в Зарыбинске, только под чужими документами. Только беглый зэк-рецидивист может вывести нас на военного преступника, совершившего бесчисленное множество чудовищных деяний.
Я не верил своим ушам. Немецкий лагерь… палач в крохотном Зарыбинске… Как такое возможно? И почему здесь столько всего стало происходить, как только появился я? Видимо, неспроста судьба закинула меня именно в это время и в это место.
– И что? – переспросил я. – За столько лет его никто не нашел?
– А никто и не искал, пока не перехватили послание. Палач – теперь другая личность. Десятки лет живет под личиной обычного советского гражданина, а ныне – вообще пенсионера. Не удивлюсь, что еще и ветераном труда числится или где-то висит на доске почета. Хитрый он и жестокий. Умный и расчетливый.
Из уст всегда спокойной Веры теперь словно яд сочился, с такой неприязнью она говорила. Будто у нее были личные счеты с нацисткой крысой.
– А как же он документы себе сделал? – спросил я.
Как знать, может, у неё и на этот счёт соображения имеются.
– Вероятно, взял паспорт с трупа, тогда, во время войны еще, попортил страницу с фотокарточкой, а потом новый получил взамен. Раньше так легко можно было сделать, дотошно никто не сверял. Это сейчас важна форма 1 в паспортном столе. Да и не на всех эта форма была. Многие вообще без паспортов жили всю жизнь. А во время войны так тем более массово документы утрачивали люди, так что всё это можно понять. Так вот. По сведениям контрразведки, Грицук Павел Алексеевич, он же Святоша, просто пропал еще в 45-м. Считали, что он уехал куда-то за границу, но я уверена, что он осел в Зарыбинске. И теперь подтягивает к себе своего племянничка.
– Немецкие пассатижи! Интересный кордебалет получается, – присвистнул я. – А почему именно в Зарыбинске? А не где-нибудь на Западной Украине. Там ихнего брата поболее будет, как я слышал.
– Скорее всего, случайность. Видимо, у того, под чьей личностью он живет, здесь был дом или квартира. Или просто родом отсюда. Здесь он и осел, скорее всего. Как по паспорту приписан был.
– Так это что, он памятник расхреначил? Святоша? Кстати, а почему его так прозвали? Если уж он палач.
– Это страшная история, Саша… – глухим голосом произнесла Вера.
– Ты же знаешь, что я не из пугливых. Рассказывай давай, надо знать о нём всё…
Глава 7
Когда совсем рассвело, в деревню вернулся Демидыч. Он гордо вел участкового. Старший лейтенант средних лет в форме и сапогах с недовольным видом шагал за дедом, придерживая кожаную планшетку, что била его по бедру при каждом шаге.
– Ну, где тут у вас бандиты? Что ты сочиняешь, Пилюгин! – отчитывал его служивый. – В прошлый раз у тебя НЛО летало. А теперь беглые зэки! И где? В нашей-то глуши… Не найдем зэков – оформлю тебя, Демидыч, как вредителя. Ну или в дурку отправлю. А лучше и то, и то сделаю.
Всё это хоть и издалека, но хорошо доносилось до нас в здешней тишине.
– Сергей Тихонович! Христом богом клянусь, тута ваши коллеги, и бандиты тута!
– Где?
– Да вон же! – тыкал в нас узловатым пальцем дед. – Те товарищи меня и послали к вам. И шифровку мне вручили. Ту самую… Вы же передали ее руководству?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72011950&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
