Глава первая
Лемминги рода человеческого
Успех – это ещё не точка, неудача – это ещё не конец; единственное, что имеет значение, – это мужество продолжать борьбу.
УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ
Прежде чем начнём наше «лечение» от «успеха» ради успеха, надо, я полагаю, разобраться с диагнозом. Не хочется оказаться в плену языковых игр и наделать в связи с этим лишних глупостей.
В тексте я буду часто брать слово «успех» в кавычки. Прежде всего потому, что на самом деле не вполне понятно, о чём именно говорят люди, когда грезят о каком-то абстрактном «успехе», которого они вроде как собираются достичь.
– Ты чего хочешь добиться в жизни?
– Успеха!
Правда, я не понимаю, о чём речь. Можно, мне кажется, хотеть добиться определённого социального положения, какого-то объёма капитала, например, или некой публичности и узнаваемости – типа «славы». Это как-то можно себе представить. Но что значит добиться «успеха»? Всего вместе и сразу?
То есть если человек станет непубличным миллиардером, то это не «успех», правильно? Но если он социофоб какой-нибудь и вообще всю эту публичность на дух не выносит – что тогда? А если одних денег для «успеха» достаточно, то какова эта сумма, после которой начинается «успех»?
Любят говорить, например, про миллион долларов. «Вот был бы у меня миллион долларов…» И это «успех»? Поверьте, все, кто имеет миллион долларов, скажут вам, что это, конечно, неплохо, но это «ни то ни сё».
Или вот узнаваемость – её тоже традиционно считают признаком «успешности». Но о какой именно узнаваемости идёт речь? Не абы какой, я так понимаю, – или абсолютно всё равно?
Есть, например, «слава» у Моники Левински после её интрижки с Биллом Клинтоном. Есть и у серийных убийц, о которых потом целые сериалы снимают, или у героев программы «Пусть говорят»/«Прямой эфир». У лауреатов Шнобелевской премии есть известность, у провалившихся шпионов или у Брейвика с Ассанжем. Это всё норм?
Пишу всех этих персонажей через запятую не потому, что друг с другом их сравниваю. Нет, речь просто об известности, а она, как мы видим, бывает разной. Это, конечно, тоже своего рода «успех».
И по сути подобный «успех» мало чем отличается от «успеха» исполнителей одного хита, который они потом до старости лет поют на корпоративах. Или, например, у актёров одной роли, у олимпийского чемпиона, выигравшего свою медаль и канувшего в небытие…
Список можно продолжать. И согласитесь, без «успеха» их жизнь, в каком-то смысле, точно не обошлась. Такова, впрочем, участь большей части успешных «селебрити»: они, в подавляющей своей массе, не звёзды на все времена, а калифы на час.
А есть, например, посмертный «успех»… Это «успех» или «неуспех»? Если «неуспех», то вот список этих «неудачников»: Галилео Галилей, Ян Вермеер, Иоганн Себастьян Бах, Винсент Ван Гог, Франц Кафка, основатель современной генетики Грегор Мендель и современной антисептики Игнац Земмельвейс. И это только верхушка айсберга.
Так что давайте прежде всего признаемся себе или решим для себя, что «успех» – вещь, мягко говоря, не вполне однозначная. По большому счёту это лишь загадочный фантазм, большой культурный миф, который и путает нам, судя по всему, все карты.
Нас инфицировали мифом об «успехе». Возможно даже, именно поэтому вы держите сейчас в руках эту книгу. Родители и учителя хотели, чтобы мы стали «успешными». Об «успешности» нам рассказывают глянец, телевизор и разные блогеры – мол, давай, жги, успех ждёт!
Но знаете ли вы, к чему стремитесь, заявляя о своём желании добиться «успеха»? К сожалению, я нигде не нашёл внятного определения «успеха». Одно сплошное – пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что.
Нас инфицировали мифом об «успехе».
Но мы думаем, что раз люди говорят, значит, что-то такое должно быть. И мы ходим, ищем, не находим, разочаровываемся и… снова отправляемся на поиски.
Поэтому начать я хочу не с абстракций, а с людей: я расскажу вам кое-что о людях, которых, наверное, можно назвать «успешными». Сами они о себе так, скорее всего, не скажут, но если спросить обывателя, посчитает ли он такого-то человека «успешным», то тот, вероятно, ответит, что да, посчитает.
Что же движет этими успевшими преуспеть? И каковы психологические механизмы неизбежной практически девальвации их чувства собственной «успешности»? Как получается, что признаваемые «успешными» люди за редким исключением сами таковыми себя не считают?
Счастливы ли знаменитые?
Слава – это когда тебя знают люди, которых ты не желаешь знать.
НАТАЛИ БАРНИ
Так случилось, что я в каком-то смысле специализируюсь на «успешных» людях: одним из них я оказывался нужен, с другими вместе работал, а с кем-то нам вместе просто интересно.
Это произошло после моей телевизионной популярности, а потом в значительной степени потому, что я руководил крупнейшей в России компанией по производству телевизионного контента – «Красный квадрат».
Так что «успешных» людей я узнал, как говорится, и в печали, и в радости, а также в работе и совместной деятельности, это, должен вам сказать, не менее ценно. Что видно с одного ракурса, не всегда видно с другого. Мне же повезло менять эти точки обзора, и неоднократно.
Причём, не считая нынешних обитателей Олимпа, мне посчастливилось знать и представителей старой, так сказать, школы: от Михаила Сергеевича Горбачёва, Виктора Степановича Черномырдина или, например, Алишера Бурхановича Усманова до Елены Васильевны Образцовой, Иосифа Давыдовича Кобзона, Романа Григорьевича Виктюка, Александра Николаевича Сокурова… И, к счастью, многих-многих других. Но это уже особая история.
В общем и целом, мне удалось увидеть, если так можно выразиться, много совершенно разных «успехов»: в бизнесе, шоу-бизнесе и кино, политике, масс-медиа и науке, в классических жанрах искусства – музыке, театре, живописи, ну и, конечно, в новых отраслях, связанных с современными технологиями и интернет-интертейментом.
Среди этих людей есть и действительно достаточно богатые, влиятельные и те, кто лишь пытается произвести впечатление состоятельных людей «со связями» (это часть их имиджа, о чём публика, как правило, не догадывается).
Есть те, чья слава уже никуда от них не денется, – можно смело бронзоветь, а есть те, кому приходится за неё бороться, причём ежечасно и даже ежесекундно, чтобы хотя бы не слишком растерять достигнутые результаты.
Вообще говоря, «успешные» люди таковыми себя не считают.
Тут, правда, не всегда даже понятно, кому, что называется, завидовать: тем, кто уже состоялся дальше некуда, или же тем, кто всё ещё борется за успех своего бизнеса и за свою популярность денно и нощно. Казалось бы, ответ очевиден, но это далеко не так…
Вообще говоря, «успешные» люди таковыми себя не считают (если бы они так думали, то, поверьте, я бы знал). О своей успешности «успешные» люди говорят в двух случаях:
• или если это какое-то официальное заявление: интервью для прессы, обращение к коллегам в публичном поле, бравада потехи и самомнения ради – то есть не потому, что на самом деле так думают, а потому что должны так говорить;
• или признание в собственной «успешности» звучит у них вот в такой формулировке: «Ну я же вроде успешный человек – всё, что нужно, есть. И даже намного больше, чем нужно… Но сказать, чтобы это было то, чего я на самом деле хотел, нельзя».
Есть, впрочем, ещё и третий вариант, но он, скорее, клинический: человек страдает специфическим неврозом – ему так страшно показаться неуспешным, что он буквально из штанов (или платья) выпрыгивает, демонстрируя окружающим свой «успех». Понятно, что если бы такой человек и вправду считал себя успешным, то не устраивал бы весь этот цирк.
Наверное, те из моих читателей, которые всё ещё верят, будто за морями, за долами есть мир успешных и счастливых людей, где «всё прекрасно и удивительно», думают сейчас, что мои знакомые «слишком много кушать, в смысле зажрались». Мол, ты богатый, на улицах тебя узнают – что ещё может быть нужно?!
Вот, собственно, об этом «нужно» сейчас и речь.
Если вы решаетесь зачем-то встать на путь к «успеху», вы должны знать, что эта дорога из жёлтого кирпича заканчивается глухой стеной волшебного Изумрудного города.
Там, за этой стеной, одним приходится изо дня в день изображать из себя волшебников, которыми они не являются. Другим – ходить в зеленых очках, чтобы не замечать, что под ногами вовсе не изумруды, а обычное битое бутылочное стекло.
«Успешные» люди – точно такие же люди из плоти и крови, как и каждый из нас. Они устают, болеют, тревожатся, разочаровываются, обременены множеством дел, обязательств, ответственностью и прочей головной болью, которую и вообразить-то трудно, потому что, пока не почувствуешь её, на своей шкуре не ощутишь – не поймёшь.
При этом все вокруг относятся к «успешному» человеку так, словно он железный, «со всем справится», а «ошибаться не может и не должен», потому что – богатый, звезда и, вообще, «нам бы так, мы бы не жужжали». Да нет, жужжали бы, и ещё как!
Когда вы вдруг оказываетесь на виртуальной вершине «успеха», ожидания в отношении вас повышаются – теперь вы должны, буквально обязаны соответствовать определённым стандартам, которые сидят в голове у тех, кто вроде как в этой странной игре находится теперь ниже тебя.
«Успешные» люди – точно такие же люди из плоти и крови, как и каждый из нас.
Впрочем, что значит «ниже»?.. Это ведь своего рода игра такая: другие люди признают в тебе «успех», а за это ты должен соответствовать их ожиданиям. То есть тебя за твои старания взяли на работу, чтобы ты работал ещё больше и так, как нам, публике, нравится.
Если ты звезда, например, то должен нас – свою публику – любить, причём до щенячьего визга. Стараться, чтобы мы были в восторге, шутить и развлекать каждого из нас, чтобы мы не заскучали. Это как если ты богатый, то должен всем деньги раздавать – у тебя же их пруд пруди и куры не клюют, а другим надо позарез! Логично же, да?
Но правда в том, что «звёзды» не любят свою публику (по крайней мере, так, как они говорят об этом). Публика – это работодатель «звезды», в прямом смысле слова: без неё у «звезды» не будет её «звёздной работы».
А вот вы любите своего работодателя? Что-то я сомневаюсь. А что вы говорите, завидев начальника в офисном коридоре? Да, правильно: «Здравствуйте, Иван Иваныч! Счастье видеть Вас! Ура-ура!» Так что не удивляйтесь этой публичной позе звёзд, она закономерна. Но если всё-таки решитесь обвинить их в лицемерии, то присмотрите сначала камень и для себя, по одному старому доброму совету.
И мало того, что работодатель у «звезды» зачастую привередливый и капризный, он ещё и очень неоднородный. Это не просто генеральный директор какой-нибудь, а целый совет директоров, в котором есть и те, кто вправду любит, поддерживает, но есть и те, кто ненавидит, и люто.
Причём голос последних субъективно звучит куда отчётливее, чем восхищение первых. Если вас в какой-то компании десять раз похвалили и всего лишь один раз грубо послали на три буквы, вы захотите появиться в ней вновь? Вряд ли. А у «звезды» просто нет выбора, это её работа – появляться и улыбаться несмотря ни на что.
Да, наверное, это не слишком приятная правда, но со сцены «звёзды» врут о своей любви к публике. Врут или привирают – это уж не так важно. Но то, что выдают желаемое за действительное, – факт.
«Звёзды» прекрасно понимают, что это часть их работы – улыбаться, льстить, говорить комплименты и восхищаться: «Боже, какие же вы невероятные! Я вас обожаю!» Такая работа, в противном случае в следующий раз публика не придёт в зал, а шоу должно продолжаться.
Публике нужно, чтобы её не только развлекали, удивляли, восхищали, но ещё и гладили по головке – говорили, что она невероятная, крутая, лучшая, любовь «звезды» на все времена. Публика за это заплатила, и она это получает. В целом всё честно, но не просто. По крайней мере, для «звезды».
Да, наверное, это не слишком приятная правда, но со сцены «звёзды» врут о своей любви к публике.
Быть «звездой» – это не значит сиять. Быть «звездой» – это значит работать такую «звёздную» работу. Да, это просто такая работа. В целом весьма утомительная и напряжённая. Ты постоянно должен быть в форме и держать самого себя в руках, несмотря на регулярный стресс и неизменный риск и страх облажаться.
Как обычный человек представляет себе «известность»? Он думает, наверное, что эти – известные – люди живут в каком-то другом, дивном мире, где всё иначе. Как-то волшебно и божественно… Ну Изумрудный же город, конечно! Такой странный, наивный фантазм.
Да, известных людей узнают в общественных местах, восхищаются ими, бьются в восторге и иногда даже боготворят. Но кто думает о том, каково самим этим известным людям, которым нигде, кроме как за теми упомянутыми стенами, нет покоя – возможности быть собой, естественными, без постоянной работы на публику?
Мир «успешных» людей сам по себе вполне обычный, если, конечно, не считать множества обременений, включая непрестанную борьбу с продюсерами, владельцами СМИ и журналистами, дистрибьюторами их творчества, администраторами всех видов и мастей, чиновниками, другими звёздами. А характеры там у всех как на подбор – будьте-нате!
Вы просто представьте себе это… Как можно и в самом деле любить аудиторию, перед которой ты вынужден постоянно заигрывать, следить за её реакцией, переменой вкусов, трендами, конкурентами?
Известный человек – заложник своей известности: он должен соответствовать своему имиджу, даже если он ему не очень органичен, и жить в постоянном страхе не оправдать ожидания аудитории, потому что разочарованная в своих ожиданиях аудитория безжалостна.
И не важно, о ком идёт речь – об артисте, музыканте, телеведущем, писателе, художнике, спортсмене, политике… Все они находятся под постоянным гнётом этого страха – потерять ту самую известность, которую они некогда обрели и которая теперь взяла их в психологический плен.
БЕСКОНЕЧНЫЙ МАРАФОН И КОНКУРЕНЦИЯ
Профессиональный спорт – это тяжело. Если спортсмены падают без сил после преодолённой дистанции, хромая покидают каток, еле передвигаются после боя – это нас не удивляет. Удивлять нас должно то, что «звёзды» всегда улыбаются – веселы и налегке.
Работа звезды: концерты, гастроли, репетиции, записи, съёмки – это реальный, изматывающий труд. Который, впрочем, несравним с эмоциональной нагрузкой. Ведь надо всё и всех контролировать – людей, оборудование, пиар, каналы коммуникации и т. д.
Когда что-то пойдёт не так, а это случается сплошь и рядом, нелепо выглядеть будешь ты – «звезда», а не те, кто реально накосячил. Это твоя проблема, что с гримом чёрт знает что, – твоя, а не гримёра. Это твоя проблема, что у тебя со звуком лажа, а не «звучка». Это твоя проблема – плохой пиар, твоя, а не твоего пиар-менеджера.
Да, «звезда» зависит не только от публики. Не в меньшей, а иногда и в большей степени она зависит от других участников соответствующего производственного процесса.
Певцу нужен репертуар – те самые хиты, а ещё эфиры, внимание медиаресурсов, костюмы-декорации, классные постановщики и т. д. Актёру нужны агент, режиссёры, продюсеры, хорошие сценарии, правильные операторы, реклама и т. д.
Писателю – издатель, литературные критики, анонсы, интервью, дистрибьюторская сеть и т. д. Художнику – галеристы, коллекционеры, издатели и т. д. И так там всё по кругу: одни зависят от других, другие от третьих, третьи от десятых, а десятые – от вторых.
То есть всем «звёздам» нужны специалисты ещё и другого профиля, которые, кстати говоря, сами по себе не всегда «звёзды». Причём, находясь вблизи от «звёзд», часто считают их счастливчиками, а себя – незаслуженно обделёнными. Частенько они даже настолько ревнуют звёзд к их «успеху», что заставляют их крепко попрыгать, прежде чем выдадут им то, за что, в общем-то, и получают свою зарплату.
Всё это бесконечная, сложная политическая игра, где ты постоянно должен, принимая решения, взвешивать риски.
Часть рисков располагается в поле тех самых отношений: ты должен выстраивать правильные отношения с людьми, от которых хоть что-то в твоей жизни зависит. Это непросто, потому каждый персонаж здесь – от какого-нибудь редактора на радиостанции и директора заштатной площадки до продюсера мирового масштаба – тоже творческий псих.
Другая часть рисков – это всё, что касается решений, могущих повлиять на твой публичный образ, имидж, а в конечном счёте – на отношение к тебе твоей публики. Это касается репертуара, тем, которые ты можешь или не можешь затрагивать, творческих союзов, рекламных денег и т. д.
Так, например, очень немногие «звёзды» могут позволить себе петь то, что им и в самом деле нравится. То, что им нравится, не всегда хорошо продаётся на соответствующем рынке, и это нужно учитывать. Репертуар ролей определяет образ актёра, и хотя он может пробовать себя в других жанрах и амплуа, эти эксперименты почти неизбежно снижают лояльность аудитории.
Вы можете обожать джаз или фанатеть от тяжёлого рока, но если вы стали популярны с песней «Я любил тебя три раза» или с арией Casta Diva, то вряд ли ваши фанаты одобрят что-нибудь из репертуара, например, а-ля Том Уэйтс.
Это касается абсолютно всех «звёзд». Если вам кажется, что блогер-миллионник, который с брызгами изо рта заливисто рассказывает своим подписчикам о какой-нибудь очень хайповой тупой фигне, сам в восторге от этой темы, вы явно многого не понимаете про эту жизнь.
Если бы он и вправду был в восторге от «тупой фигни», о которой с таким воодушевлением рассказывает, то у него бы мозгов не хватило собрать миллионную аудиторию. Так что это даже не парадокс, это – просто так.
Да, конечно, продюсеры могут иногда позволить какой-нибудь суперзвезде записать странный, не соответствующей её имиджу альбом – ограниченным тиражом и для очень узкой фанатской аудитории.
Впрочем, сам-то артист знает и понимает: то, что ему действительно нравится, и то, что он на самом деле считает классным, его «любимая» аудитория не алё. Как он может к ней после этого относиться?..
Или вот те же творческие коллаборации – без них никуда, иначе аудиторию не расширишь. Но на какую решиться, чтобы свою ядерную аудиторию не отпугнуть? Какой партнёр в опере, в балете и артхаусном кино тебя не ослабит, издание в какой серии тебя не дискредитирует?
Понятно, что любой певец из третьей сотни готов спеть дуэтом с Мадонной, даже если ему предложат роль пыли на её сапогах. Но с кем петь Мадонне? Как ей не ошибиться с выбором, чтобы публика не сказала (смайлик «рука – лицо»): «Совсем сбрендила бабушка…»
Понятно, что рекламировать женские прокладки, семечки или средство от геморроя – наверное, не лучшее решение. Но всевозможные бесконечные шоу, художественные проекты, новые фильмы и т. д. и т. п. – требуют денег. Женские прокладки, конечно, готовы за всё это заплатить, а вот Cartier с Louis Vuitton – не факт.
Вот и стой на разрыв – где соглашаться, а где нет? Как уговорить там, где это тебе выгодно, и отказать там, где нет, но не испортив при этом отношения?..
Плюс постоянная конкуренция непосредственных коллег по цеху: кому-то дали главную роль, кому-то – нет; у кого-то зашёл шлягер и звучит, как назло, из каждого утюга, а кому-то – жди, пока твоя песня взлетит… А она не взлетает и не взлетает.
Вам когда-нибудь доводилось подниматься хотя бы на одну ступень выше по служебной иерархии? Пусть даже в обычном офисе?
