Глава 2 Елена
Убираю дела в сейф и закрываю на ключ. До Нового года всего ничего, а настроение стремительно катится в пропасть. Тоже мне праздник придумали. Куплю вина и мандаринов. Идеально под бой курантов.
Переобуваюсь в сапоги, надеваю китель с двумя звездами на погонах и собираю в сумку мелочевку. За стеной раздается дружный мужской ржач. Опера «работают». Невольно усмехаюсь, но в гости не пойду. Меня никто не приглашал, да и с тех пор, как мы расстались с Максом, отношения с остальными членами команды стали натянутыми.
– Лена Юрьевна! Лен, подожди! – слышу за спиной прерывистое дыхание Макса, явно пытающегося догнать меня по коридору.
– Чего тебе, Марьянин? – оборачиваюсь и хмыкаю с издевкой. – Ты вроде женился.
– Да при чем тут это? – отмахивается он.
– Ближе к делу, – нетерпеливо стучу ногтем по дисплею часов. – У меня нет времени на твои душевные метания.
Лукавлю, конечно, времени у меня хоть отбавляй. Особенно одинокими вечерами, но не плакаться же об этом бывшему. Тем более нас связывал только секс. А любовь у Макса случилась с другой. Я приняла и отпустила. Зла не держу.
– Я слышал, ты от нас уходить собралась? – его голос звучит неуверенно, будто он и сам не верит в сказанное.
– Кто у нас такое трепло? – прищуриваюсь и киваю в сторону кабинета оперов.
– И все же… – он делает шаг ближе, явно собираясь на что-то важное, а я с вызовом поднимаю подбородок.
– Ты сейчас пытаешься выглядеть загадочно, или у тебя что-то болит?
Макс смеется и напряжение между нами немного рассеивается. Все же делить нам давно нечего. Мы просто сослуживцы и в какой-то мере приятели. Да и с женой его я в хороших отношениях.
– Ну, собралась, и что? – закатываю глаза, будто он только что спросил что-то совсем глупое. Но мне не по себе, я не планировала раскрывать планы до Нового года. На новом месте еще не все понятно.
– Это из-за меня? – в его голосе слышится что-то вроде раскаяния, и это заставляет меня на секунду задуматься.
– Макс, ты серьезно? – говорю с легким сарказмом, скрещивая руки на груди. – Ты правда думаешь, что я по тебе убиваюсь?
– Да хер знает, стремно все как-то вышло… – он чешет затылок, словно мальчишка, попавшийся на шалости.
– Нормально все. Я не в обиде, – откровенно наслаждаясь его неуверенностью. Не часто такое встречается. Хоть какая-то сатисфакция. – Никто никому ничего не должен.
– Точно? – он вскидывает голову, пытаясь найти хоть малейший намек на сомнение в моем взгляде.
– Абсолютно, – киваю, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Но, если ты еще раз заикнешься об этом, я передумаю.
– Тогда пойдем за примирение, – ухмыляется он довольно, берет меня под локоть и тянет за собой.
– Да мы не ссорились, – качаю головой, но улыбка сама по себе растягивает губы.
– Пошли-пошли, поляна накрыта, – говорит он, а я закатываю глаза.
Опера все же неисправимые. Вхожу в кабинет и сразу в руках появляется «штрафной» стакан с вином. Опера дружно чокаются со мной и переключаются на Шамана, который рассказывает очередную забавную историю.
– Елена Юрьевна. – раздается строгий голос за спиной, и я тут же напрягаюсь.
И начальство здесь. Куда ж без него?
– Станислав Михайлович, а вы здесь как?
– Если пьянку не можешь предотвратить, надо ее возглавить! – Волков улыбается во все тридцать два и отпивает коньяк из бокала.
– А дежурит кто? – смотрю на него с иронией. Не порядок в отделе.
– Тот, у кого жена беременная, – он пожимает плечами, будто это самый логичный выбор.
Оборачиваюсь и встречаюсь с глазами с Дэном.
– Божечки-кошечки… – улыбаюсь, покачав головой. – Ну, конечно, классика жанра.
Его Настя очень неординарная девушка, потому Морозову приходится быть в тонусе двадцать четыре на семь.
– Лен, давай отойдем, разговор есть, – Стас отводит меня в сторону.
Так я и знала, что все не просто так.
– Пойдем ко мне, – заходим в соседний кабинет, где нам никто не помешает. – Что ты хотел?
– Рапорт твой обсудить. В СК собралась?
– Ну, собралась, и что?
– Сговорилась, значит, с Иркой, чтоб меня нагнуть? – его лицо приобретает наигранное выражение обиды.
– Вот нам делать-то больше нечего… – закатываю глаза, качая головой. – Стасик, мир не крутится вокруг тебя, даже если тебе этого очень хочется.
– Язва, – хмыкает он. – Как я без следствия?
– Ой, не прибедняйся, – снисходительно отмахиваюсь. – Придумаешь что-нибудь, как обычно. Да и я не одна у тебя в следствии.
– Ладно, против баб все равно не попрешь. Вот интересное дело. Раскрываешь до конца праздников – и вали на все четыре стороны, – добродушно тянет полковник и отдает мне картонную папку, словно это билет в один конец.
– А если нет? – прищуриваюсь, ощущая, что это предложение явно с подвохом.
– Значит, тебе, там делать нечего, и остаешься начальником следствия у меня, – его тон наполнен вызовом, и я лишь улыбаюсь, сверкая глазами.
– Думаешь так заставить меня остаться? – ухмыляюсь, наклонив голову. – Ты ведь знаешь, что я люблю побеждать…
– Думай, как хочешь, – Стас равнодушно пожимает плечами и будто теряет интерес к этой теме, но я четко улавливаю, что здесь что-то не так.
– А в чем подвох?
– Никакого подвоха, – его глаза чисты и невинны, как попка младенца. – Вот материалы. Свежак. – его взгляд скользит по папке, а потом снова по мне.
– Ла-адно, но я предупреждаю, если это какой-то развод…
– Никакого развода, – скалится Волков и залпом осушает свой бокал.
Открываю дело и мельком пробегаюсь по заявлению.
– Ты издеваешься? – мой голос вибрирует от возмущения. – Пьяные отморы обнесли кого-то. Тут и так все ясно. – фыркаю, пролистывая документы. – И ты реально думаешь, что мне не на что потратить время?
– Значит, проблем не будет? – Стас невозмутимо приподнимает бровь – Результат нужен как можно быстрее. Давят сверху.
– Я закрою это дело к утру, – захлопываю папку. – Готовь документы на перевод.
Стас кивает и как-то подозрительно усмехается.
– Конечно. Сразу, как вагоны найдешь.
Какие нахрен вагоны? Снова открываю дело и читаю внимательнее. Увели два вагона с железнодорожной станции. Это что шутка такая? Но Волков совершенно серьезен.
– И что в них?
– Новогодние игрушки, – невозмутимо улыбается, а я чувствую, как ловушка моя захлопывается. Все же годила в какую-то западню.
– Так, подожди… Ты хочешь сказать, что кто-то обнес вагоны с елочными игрушками? – начинаю понимать, что это не просто «обычное дело».
– Именно так. И кто-то за это получит премию, если вернет их вовремя.
– А если не вернет?
– Тогда Новый год для тебя тоже будет без гирлянд, но с очень длинным дежурством, – он усмехается, а я закатываю глаза.
– Станислав Михайлович, как же я обожаю ваши способы поднимать боевой дух, – говорю я с сарказмом. – Вот знаешь, как испортить праздник.
– Работай, Лен, – подмигивает мне и буквально исчезает за дверью, оставляя меня наедине с последним делом и очень странной перспективой.
И вот сижу я, смотрю на фотографии вагонов и пытаюсь понять, кто на самом деле украл эти гребаные игрушки и зачем. И, самое главное – чувствую, что в этом деле не все так просто. Что-то здесь слишком гладко… и слишком подозрительно. Черт, похоже, это дело куда сложнее, чем я думала… Ладно, и не с таким справлялись. Что тут у нас от криминалистов?
Глава 3 Охотник
«Дзынь, дзынь, дзынь» – звенит в башке. Как тяжело. Нахрен мы столько пили?
«Я больше ни-ни» – нагло вру своему организму, надеясь, что дебилы без чувства самосохранения сейчас наиграются с кнопкой и свалят, а я смогу нормально выспаться.
Звонок повторяется. Вздохнув, сдавливаю пальцами пульсирующие виски. Раньше не замечал, что у моего дверного звонка такой громкий и мерзкий звук.
Зачем мне вообще дверной звонок? Не помню, чтобы кто-то из своих им хоть раз пользовался. Шлюхам и курьерам я открываю сам, а чужие ко мне заходят очень редко. Наверное, аура отпугивает, как в сказках про мрачный лес, когда герой покрывается мурашками при виде темных кривых стволов старых деревьев и зловещего тумана.
Мда. Похоже, в вискаре было что-то тяжелое. Мой пьяный мозг генерирует полнейший бред, а дебилы за дверью снова давят на кнопку звонка.
– Да черт бы вас побрал! – Сжимаю зубы.
Звонок сменяется очень настойчивым стуком. Кажется, по моей двери бьют ногами. Охренели что ли? Кто там такой бессмертный?
Скатываюсь с кровати на пол, смачно шлепнувшись голым торсом о паркет. Поправляю трусы, съехавшие с задницы, и едва продрав глаза, чтобы не собрать все косяки, иду открывать.
Передо мной два незнакомых мужика. Один в кожанке с меховым воротником, а второй напоминает небритый платяной шкаф – высоченный, широкий, с щетиной на щеках. Моя интуиция еще не протрезвела, а от наркоманского бреда в мозгах становится смешно, только эти двое моего веселья не разделяют. Ну да, не все же вчера столько пили.
– Я никого не вызывал… вроде, – хмурюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить, но вчерашний вечер в моей памяти сохранился лишь короткими отрывками.
– Мы обычно сами приходим, – заявляет мужик в кожанке и сует мне в лицо корочку.
Продрав глаза, читаю: «Марьянин Максим Олегович. Старший оперуполномоченный…»
Э-э-э… забавная обезьянка в моей голове стучит круглыми железными штуками, никак не вспомню название. Пить, наверное, надо все же меньше.
– Заинтриговали, парни, – кошусь на «платяной шкаф».
– Никакой интриги, – Марьянин делает шаг ко мне. – Дарьял Виданович Сафин, вы арестованы по подозрению в краже вагонов состава № 3443…
Че, мля?! Какие вагоны я украл? Что они несут? Мы точно вчера только пили? Потому что обычно таких приходов с похмелья у меня не случается. Я начинаю сомневаться в собственном психическом здоровье, а в голове по-прежнему туман и никаких разумных объяснений происходящего.
– Стоп, мужики. Стоп! – Повышаю голос, прерывая опера. – Если это розыгрыш, то мне не смешно.
– Нам же заняться больше нечем, – отзывается «шкаф», – как искать вагоны вместо того, чтобы елку дома с женой наряжать.
– С женой дома надо заниматься другими делами, – вырывается у меня. Взгляд «небритого платяного шкафа» темнеет, ладони сжимаются в крупные кулаки. – Ладно-ладно, извини, – поднимаю ладони вверх. – Так кто вас прислал? Ворон?
Марьянин хмурится, затем странно хмыкает и закатывает глаза. Похоже, эти двое знакомы, только вот ордер, который впихивают мне в руки, не похож на розыгрыш от друзей. Я в документах разбираюсь достаточно, чтобы отличить подлинник от подделки, и мне больше не весело.
– Парни, у меня только один вопрос: вы у меня в квартире что искать собираетесь? Пропавшие вагоны?
Майор неожиданно усмехается. Пропускаю обоих оперов в квартиру. Бред же. Как я мог стащить два вагона! Это же, мать его, ВАГОНЫ, а не часы в ювелирном. Какая-то невнятная дичь.
«Шкаф» уходит за понятыми.
– Штаны надень, – кивает на мои трусы майор.
– Я все равно не понимаю, что вы хотите тут найти, – отвечаю ему.
– Улики, – Марьянин идет за мной в единственную жилую комнату.
Следит за тем, чтобы я оделся и ничего не выкинул. Смешно. Если я захочу что-то сделать, они нихрена не поймут. Парни, вероятно, не знают, к кому пришли. Я – хороший мальчик, пока мне интересно, что происходит. И мне действительно интересно, что за прикол с этими вагонами и кто решил меня так подставить.
Народу в моей квартире становится больше. Понятые, соседи, смотрят на меня так, будто видят впервые. Скорее всего так и есть. Хорошего охотника от плохого отличает не только умение стрелять и выслеживать добычу, но и отлично маскироваться. В моей работе умение быть «хамелеоном» имеет огромное значение. Я точно знаю об этих людях больше. Например, полноватая Арина преподает в педагогическом колледже и каждый день в восемь вечера выгуливает своего рыжего кота, а высокий и худощавый Эрнест – жалкий подкаблучник, который не от хорошей жизни с женой завел себе аж двух любовниц, и все три женщины содержат этого «несчастного» задрота.
Опера профессионально ищут. Снова ищут. Еще ищут. Вагонов нет, уже хорошо, значит я еще не совсем крышей поехал. Ощупывают мое барахло. «Шкаф» хмурится, лезет в один из карманов.
